«Самарский период» — самый малоисследованный и один из загадочных в жизни и деятельности Алихана Букейхана, лидера национально-освободительного движения «Алаш» начала 20-го века. С 1908 года до февральской революции 1917 года он был в первой своей политической ссылке — в Самаре. Этот период еще интересен активной деятельностью лидера Алаш в рядах русских масонов.
ПЕРВОЕ ПОРАЖЕНИЕ И ССЫЛКА В САМАРУ
Прежде чем перейти к обзору и анализу новых сведений и документов, полученных из российского города Самара, которые приоткрывают неизвестные страницы жизни лидера казахов в ссылке и дополняют уже известные исторические факты, подробнее остановлюсь на событиях, предшествовавших отправке Алихана Букейхана в ссылку.
3 июня 1907 года является, безусловно, днем первого тяжелого поражения казахского национально-освободительного движения Алаш. Тяжелым ударом для казахской элиты явился не столько роспуск уже и Государственной думы ІІ-созыва, сколько изменение в этот же день закона о выборах, в результате которого более 4‑миллионный казахский народ был лишен избирательных прав. Это было национальной трагедией казахов и личным поражением их лидера – Алихана Букейхана.
В 1914 году в открытом письме Депутатам IV Государственной думы, А.Н.Букейхан с горечью напишет: ««Законъ 3‑го іюня», благодаря стараніямъ охотниковъ на казахскую землю изъ князей и графовъ, лишилъ насъ права защиты съ трибуны Государственной Думы».
Лишение казахов избирательных прав была еще и личной местью премьер-министра России П.Столыпина лидеру казахов за его беспощадную критику на страницах редактируемых им газет «Иртышъ», «Омич», особенно в газете «Степной піонеръ», где автор целого цикла статей, посвященной анализу ситуации, сложившейся в связи с роспуском Первой Госдумы, обвиняет нового главу кабинета министров в установлении диктатуры, тирании и проведении реакционной политики, а также проведении в Степном Казахском крае политики захвата казахских земель. В отношении лидера личную месть преследовал и генерал-губернатор Степного края Н.Сухотина, о чем в своей неопубликованной статье сообщал сам А.Букейхан: «Мой арестъ носитъ характеръ личной мести со стороны генерала Сухотина, не разъ послужившаго благодарнымъ матеріаломъ для моихъ корреспонденціи въ дни свободы, когда предлагалъ отдать его подъ судъ за нарушенія 1‑го пункта манифеста 17 октября. За темъ я намеченъ казахами кандидатомъ въ Государственную Думу».
Эта статья А.Букейхана, написанная 20 февраля 1906 года в павлодарской тюрьме, предназначалась для публикации, по всей вероятности, в столичных кадетских газет, как «Наша жизнь», как об этом говориться в сопроводительном письме в адрес А.Колюбакина в С.-Петербург, одному из лидеров кадетской партии. Однако, судя по тому, что она была обнаружена вместе с этим письмом в военно-историческом архиве г. Москвы, ни статья, ни письмо так и не дошли до адресата.
Мало того колониальная администрация степного Казахского края планировала выслать лидера Алаш из края еще в 1906 году, арестовав и поместив его в павлодарскую тюрьму в январе 1906 года. Об этом подробно излагается в секретном докладе начальника омского жандармского управления: «принимая агентурные сведенія о Букейханове и въ виду… упорнаго его желанія оказать вліяніе и принять возможное активное участіе въ проведеніи вопросовъ въ Государственной Думе, Командующій Войсками изъявилъ желаніе въ том [, что] если дело о Букейханове будетъ прекращено Прокурорскимъ надзоромъ…, дать этому делу направленіе въ административномъ порядке, съ безусловной высылкой Букейханова изъ пределовъ Степного края…».
Однако свой тайный замысел власти не успели осуществить. Причину в своих воспоминаниях «Выборы в Степном крае» объясняет сам Алихан Букейхан: «15 апреля 1906 года меня перевезли в омскую тюрьму, откуда выпустили 30 апреля, когда стало известно, что я единогласно избран выборщиком в своей волости».
Возможность расправиться с А.Н.Букейханом «съ безусловной высылкой» у царской администрации появилась лишь в результате «третьеиюньского переворота», лишившего весь казахский народ и его лидера отстаивать свои права с трибуны русского законодательного собрания.
В добавок заседание Особого присутствия санктпетербургской судебной палаты 12–18 декабря 1907 года приговорило Алихана Букейхана к 3 месяцам тюрьмы за подписание «Выборгского воззвания», что означало лишение его не только избирательных прав, но и право на общественные должности.8 Приговор вступил в силу в январе 1908 года. Алихан Букейхан явился в семипалатинскую тюрьму добровольно, чтобы отбыть наказание.
Этот эпизод и следующий случай, произошедший с Алиханом во время его отбывания срока наказания в тюрьме, ярко демонстрируют по-отцовски заботливое отношение лидера движения Алаш к своему многострадальному народу.
Однажды к нему в тюрьму явились соратники и друзья – сын и два племянника великого поэта Абая, а также двое другие, и предложили ему бежать, заявив, что «все уже готово». Однако, к крайнему изумлению друзей, Алихан наотрез отказался от этой затеи, объяснив им, что в случае его побега, пострадают невинные люди, так как в степь непременно отправится карательный отряд. «Поэтому, – заявил он им, – будет лучше, если я останусь в тюрьме один, чем пострадает народ». Правда, он отсидел не три месяца, а восемь, и сразу же был выслан из Степного края в Самару.
Лишив казахов возможности отстаивать свои права в Госдуме и выслав их вождя в ссылку, правительство Столыпина получило возможность бесконтрольно распоряжаться казахскими степями и распределять изъятые у коренного населения земли между безземельными крестьянами, которых гоняли с Европейской части России товарными эшелонами, или дарить царским князьям и графам из С.-Петербурга.
Алихан Букейхан, посчитав свое поражение поражением не на войне, а лишь в одной, пусть даже и важной, битве, продолжит свою борьбу в Самаре и прежде всего против «земельной реформы» Столыпина, выражавшейся лишь в усилении переселенческой колонизации Казахстана. И теперь его главным оружием станет бумага и перо. А также тайное масонское сообщество, один из основателей которого, профессор М.Ковалевский, заявит: «Только масонство может победить самодержавие», в чем был убежден и А.Букейхан.
БОРЬБА ПРОТИВ САМОДЕРЖАВИЯ С ПЕРОМ И БУМАГОЙ В РУКАХ
Доподлинно неизвестно, чем занимался, где и кем работал на первых порах Алихан Букейхан в первой своей политической ссылке в Самаре, куда он прибыл вместе с семьей, супругой Еленой Яковлевной и двумя детьми. Имеются лишь отрывчатые сведения из разных источников о том, что он работал в местном отделении Крестьянского поземельного то ли «таксатором», то ли «оценщиком земли».
Как отмечалось выше, занимать общественную должность на подобие главного редактора газеты или одного из руководителей местного комитета политической партии, кем являлся в Омске до ссылки, ему было строго запрещено: приговор Особого присутствия санктпетербургской судебной палаты от декабря 1907 года был еще в силе.
Но очевидно, что лидер казахов с первых дней пребывания в ссылке проявляет активность в сотрудничестве с научными и общественно-политическими организациями и изданиями С.-Петербурга. Судя по его публикациям, его сотрудничество с журналом «Сибирские вопросы», газетами «Речь», «Слово» и редакцией «Нового энциклопедического словаря» Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона, расположенные в столице метрополии, началось именно с 1908 года. Алихан Букейхан состоял членом редакционной коллегии энциклопедического издания с 1908 по 1917 год и его имя фигурирует в составе редколлегии с 8 по 22 тома включительно.
Лишившись возможности защищать национальные интересы казахов: бороться против переселенческой колонизации Казахстана, изъятия казахских земель в пользу безземельных крестьян из Европейской и Центральной России и грубой обрусительной политики колониальных властей на легальном поле — с трибуны Государственной думы — лидер Алаш со вдохновением берется за перо и бумагу. Его наиболее острые и разоблачительные материалы печатаются в центральных изданиях.
Об этом ярко свидетельствуют лишь заголовки некоторых его статей и очерков, опубликованные в санктпетербургском журнале «Сибирские вопросы» в 1908 году: «Русскіе поселенія въ глубине Степного края», «Переселенческіе наделы въ Акмолинской области», «Отчужденіе казахскихъ орашаемыхъ пашень», «Ненужное генералъ-губернаторство»и другие.
К этому можно добавить один важный штрих, что эти и ряд других статей и очерков были написаны Алиханом Букейханом в… семипалатинской тюрьме.
Для защиты интересов своего народа А.Н.Букейхан был не прочь воспользоваться своими обширными связями в высших аристократических кругах, в среде научной и творческой интеллигенции, политическими и государственными деятелями в С.-Петербурге.
Жаик Бектуров, известный карагандинский журналист, один из исследователей истории лидеров Алаш-Орды, в одной статье, опубликованной в 1989 году в газете «Орталық Қазақстан», приводит очень интересный эпизод из самарского периода жизни А.Букейхана, краткая суть которого в следующем.
Один из известных казахских интеллигентов начала ХХ века, Мамбетали Чубеков, в отчаянной попытке вернуть изъятые колониальными властями родовые земли, которые к тому же были отняты несмотря на имеющиеся там святые могили его предков, приезжает в С.-Петербург, где случайно встретить своего знакомого А.Букейхана. Явившись уже вместе в главное управление земледелия и землеустройства, они не раз пытались доказать незаконность действия чиновников переселенческого управления в изъятии у Чубекова и его родных исконных земель, особенно тех, где стоят могилы, ссылаясь на указ самого царя, запрещавшего изъятия участков земли с могилами и свящзенными захоронениями. Но тщетно. Когда они, расстроенные своими безуспешными попытками, возвращались в квартиру, случайно столкнулись с хорошо знакомым А.Букейхана по Думе В.Караулова, бывшего казачьего офицера с Кавказа.
Выслушав невеселый рассказ своего бывшего коллеги по Думе, В.Караулов пообещал организовать им аудиенцию у самого императора. Для этого он предложил двум казахам явиться на следующий день к своему другу князю Г.Трубецкому, который, по заверению М.Караулова, командует личной охраной царя. Он незабыл сообщить им адрес Трубецкого.
Сперва А.Букейхан принял это предложение за шутку, зная не очень серьезный характер своего знакомого. Но все же решил рискнуть, да и выбора не было. Когда они приехали к Трубецкому, их там уже поджидал М.Караулов. Во время беседы полковник Г.Трубецкой выразил свою искренню благодарность казахам за бесценный подарок. Выяснилось, что во время одной из поездок в Омск, русский князь выбрал выбрал себе двух коней казахской породы в одном ауле. Вскоре эти кони не раз выручали его от верной гибели. Бесконечно благодарный за них, князь Трубецкой подумывал, при случае, как-то отблагодарить казахов из Акмолинской области. Как оказалось, М.Караулов об этом знал и поэтому вызвался помочь А.Букейхану и М.Чубекову.
И действительно князь Трубецкой обязался организовать аудиенцию у императора и в завершение беседы, посоветовал двум казахам, что жалобу следует написать только на царском гербовом бланке и предупредил, царь не читает прошение больше чем в 10 строк.
Как потом А.Букейхан признается среди своих родных, ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы изложить все земельные проблемы своих соплеменников в эти 10 строк. Резолюция, поставленная русским царем собственноручно на этом прошении, была кратка и лаконична: «Безобразие. Вернуть! Николай ІІ».
Об этом эпизоде сам А.Н.Букейхан ни в одной своей публикации не упоминал, по всей видимости, посчитав это несолидным или постыдным для прямого потомка Чингиз хана. Но, по словам его племянника Р.Букейханова, лидер Алаш рассказал ему об этом случае только уже в 30‑е годы, когда он посетил дядю в Москве.
В любом случае, этот любопытный эпизод явно не плод фантазии Р.Букейханова, так как все персонажи и их занимаемые на тот момент положения в обществе, в основном совпадают с действительностью. Речь прежде всего идет о князе Трубецком и казачьем офицере Караулове.
Григорий (Юрий) Иванович Трубецкой (1866—1926), потомственный князь, с апреля 1906 по январь 1914 года действительно командовал императорским конвоем в чине полковника, с 1907 года в звании генерал-майора. Царский конвой являлся подразделением гвардии, осуществлявшим охрану царской особы.
Михаил Александрович Караулов (1878—1917) – бывший казачий офицер, депутат ІІ и IV Государственной думы, входил в состав Временного комитета Думы, образованного после отречения Николая ІІ от престола.
В этой связи в описании данного эпизода Ж.Бектуровым вызывает сомнение некая растеренность А.Букейхана, тогда как он имел обширные связи и достаточно влияние среди высшего общества С.-Петербурга, в том числе политического, будучи членом ЦК кадетской партии и масоном. Было бы правдоподобнее, если А.Букейхан напрямую обратился к Караулову или, еще вероятнее, самому Трубецкому. В 1914–1915 годах А.Букейхан на страницах газеты «Қазақ» опубликовал две статьи под заголовками «Трубецкой хатынан» («Из письма Трубецкого» и «Трубецкой лекциясы» («Лекция Трубецкого»). В них речь идет о других представителях династии Трубецких. Связаны ли эти статьи с вышеупомянутым эпизодом с Григорием Трубецким или нет, сказать сложно. Но в наличии у лидера Алаш обширных связи в Петербурге еще не раз можно убедиться ниже.
По воспоминаниям же султана Смахана, родного младшего брата лидера Алаш, в 1910 году к нему в Самару нагрянула группа земляков из 7 человек. По их рассказу, генерал-губернатор Семипалатинской области И.Надаров намеревался выслать их, в том числе и султана Смахана, всего 10 человек, за пределы Степного края «въ административномъ порядке», впрочем как и самого А.Букейхана.
По настоянию своих земляков, он вместе с ними срочно отправляется в С.-Петербург, где встретится и все объяснит свое бывшему коллеге по Первой Государственной думе и действующему депутату ІІІ‑й Думы Михаилу Стаховичу, который немедленно свяжется с генералом Надаровым и заставит его отменить свое решение. В итоге 10 казахов благополучно вернутся в степь.20 Сам А.Н.Букейхан останется в ссылке до Февральской революции 1917 года: он никогда не пользовался своими обширными связями для решение личных проблем или ради продвижения своей карьеры.
В моменты отчаяния он апеллирует не просто к мнению и поддержке либеральной общественности С.-Петербурга и России в целом, а обращается за помощью к депутатам высшего законодательного собрания. 23 января 1914 года в очередном номере столичной газеты «Речь» выходит его «Открытое письмо членам Государственной думы». Этот документ стоит того, чтобы процитировать его с небольшим сокращением:
«Переселенческое управленіе озабочено не одной только раздачею казенной земли въ казахской [в ориг. «киргизской»] степи лицамъ «всехъ сословій»: малоземельнымъ князьямъ Кочубеямъ, Касаткинымъ-Ростовскимъ, графу Медемъ и др., а также подготовкою казахскаго народа къ «воспріятию православно-христианского верученія».
Вотъ документы, которыми руководствуется производитель работъ, наделяя казаховъ земледельческой нормою и исполняя точнее указаніе центральной власти:
«Заведующему переселенческимъ деломъ въ Тургайско-Уральскомъ районе. Святейшій синодъ, по определенію отъ 5 (26) апреля сего года, за № 3067, призналъ желательнымъ, чтобы при землеустроительныхъ работахъ на местахъ поселенія казаховъ, казахи-магометане и казахи-православные были поселены вместе съ русскими крестьянами съ темъ, чтобы при поселеніи ихъ съ русскими крестьянами, число казаховъ-магометанъ не превосходило бы половины православнаго населенія данной местности, дабы православные люди при решеніи всехъ вопросовъ, касающихся ихъ хозяйственнаго быта и нуждъ, могли иметь пріемущество передъ инородцами.
Указанными меропріятіями, по мненію священнаго синода, казахское населеніе Степныхъ областей и Туркестанскаго края можетъ быть подвинуто къ воспріятію православнаго верученія.
Главное управленіе землеустроиства и земледелія, сообщая объ этомъ, высказалось за желательность совместнаго поселенія казаховъ съ русскими, какъ въ целяхъ распространенія и укрепленія православія среди иноверцевъ, такъ и въ виду возможности этимъ путемъ достигнуть скорейшаго приобщенія туземнаго населенія Степныхъ областей къ русской государственности и русской культуре и слиянія его съ русскими.
…Настоящая копія уведомленія военнаго губернатора Уральской области отъ 12 іюня сего года, № 11400, о совместномъ устроистве православныхъ и магометанъ, препровождается вашему высокоблагородію для руководства и исполненія».
После Высочайшего указа 17 апреля 1905 года, священный синодъ находитъ возможнымъ свое вмешательство въ дело веры инославныхъ въ форме давленія на хозяйственную жизнь 5‑милліоннаго казахскаго народа, а Главное управленіе землеустроиства и земледелія, после Высочайшего указа 12 декабря 1904 года, рекомендуетъ местной администраціи и чинамъ переселенческаго управленія исполнить незаконное определеніе священнаго синода. «Законъ 3‑го іюня», благодаря стараніямъ охотниковъ на казахскую землю изъ князей и графовъ, лишилъ насъ права защиты съ трибуны Государственной Думы.
Надеюсь, что господа депутаты обратятъ свое вниманіе на то, что въ приведенномъ документе на лицо вопіющее нарушеніе законовъ, и что депутаты воспользуются 35 и 58 статьями учрежденія Государственной Думы.
Членъ Первой Государственной Думы Букей-Хановъ, Алиханъ Нурмухамедовичъ».
В научном и творческом плане «самарский период» для вождя казахов был не менее плодотворным, чем омский, в чем мы убедились выше. Здесь стоит остановиться на немаловажном моменте, который способствует открыть еще одну черту характера Алихана Букейхана: это упорство и целеустремленность в достижений поставленных целей, гибкость при принятии решений и последовательность поступков и действий.
Мало кому известно, что инициатором составления первого сборника стихов и слов назидания Абая Кунунбайулы с последующим его изданием, а также автором первой статьи (некролога) о жизни и поэтическом творчестве великого поэта-мыслителя на русском языке, является не кто иной, как Алихан Букейхан. В этой статье, опубликованном в нескольких декабрских номерах газеты «Семипалатинский листок» 1905 года и «Записках Семипалатинскаго Подотдела Западно-Сибирскаго Отдела И.Р.Г.О.» за 1907 год, автор сообщал, что «оригинальные стихи Абая и его переводы из Пушкина (отрывок из «Евгения Онегина»), Лермонтова, Крылова, собраны его сыном Тураулом и в непродолжительном времени будут изданы Семипалатинским Подотделом И.Р.Г.О. под редакцией А.Н.Букейханова».
Кроме того в конце 1905 года лидер Алаш предпримет попытку издать газету на родном языке в связи с предстоящими выборами в Государственную думу, но по пути из Омска в Семипалатинск 8 января 1906 года был арестован и заключен в павлодарскую тюрьму. В его портфеле, изъятом при аресте, царская охранка обнаружит рукописные «стихотворенія на киргизском языке, принадлежащія киргизскому поэту Ибрагиму. Кунанбаеву», в результате чего попытка издать казахскую газету сорвана, а первый сборник – так и не был издан в 1906 году в Семипалатинске – на родине поэта.
Но и первый сборник произведений Абая, и первую казахскую общенациональную газету под вызывающим для колониальных властей названием «Қазақ» Алихан Букейхан издаст, находясь в ссылке в Самаре. Сборник вышел в 1909 году в С.-Петербурге, первый номер газеты «Қазақ» — появился 2 февраля 1913 в Оренбурге. Важно заметить, что в феврале следующего года выходу № 1 газеты «Қазақ» исполнится ровно 100 лет.
Из творческого наследия А.Н.Букейхана из «самарского периода» нельзя не упомянуть его очерк «Казахи» [в ориг. «Киргизы»], изданного в 1910 году в С.-Петербурге в сборнике «Формы национального движения в современных государствах», который в середине 80‑х годов прошлого века станет одним из первоисточников исследования современных казахов британскими учеными из Оксфорда, и воспоминания «Выборы в Степном крае», изданные в 1916 году в другом сборнике также в столице.
Но все это общеизвестные факты из истории Казахстана и России.
РАССЕКРЕЧЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Что касается документов, обнаруженных в государственном архиве Самарской области, а также новой фотографии Алихана Букейхана, которая хранится в Самарском областном историко-краеведческом музее имени П.В.Алабина, на которой он зафиксирован вместе с членами самарской группы кадетов (Фото № 1).
Основу архивных документов составляют рассекреченные материалы Самарского губернского жандармского управления, которое собирало о нем сведения с помощью своей агентуры и службы наружного наблюдения.
Об этом свидетельствует заголовок журнала, в котором тайные осведомители фиксировали передвижения и встречи своих «подопечных» (орфография сохранена): «Общая сводка данных наблюдения по городу Самары за лицами, принадлежащими к местной (подчеркнуто) неизвестно к какой организации и лицами подозреваемыми в военном шпионстве за время с 3‑го Мая 1915 г. по 1‑е Января 1916 года» (фото № 2).
Судя по записям в этом журнале, все «подозреваемые в шпионстве» лица, сами того не подозревая, носили клички. Из их числа, помимо Алихана Букейхана, можно назвать еще три исторические персоны. Это Александр Керенский — депутат IV‑й Государственной думы и без пяти минут генеральный секретарь Верховного Совета масонской ложи «Великий Восток народов России»; Николай Гладиш, в тот момент депутат самарской городской и Государственной думы и лидер самарской группы Конституционно-демократической партии «Народной свободы», или ка-де; и Исидор Рамишвили. С ними Алихан Букейхан сталкивался в различные периоды своей политической борьбы.
Любопытно, что в отличие от Керенского, Гладиша и Рамишвили, которые в отчетах тайных агентов жандармерии фигурируют под кличками Думский, Гласный и Атаман, лидер движения Алаш имел сразу две — Асман и Калмык (Фото № 3).
.
ОРДЕН РУССКОГО МАСОНСТВА ХХ ВЕКА
Не углубляясь и не анализируя приводимые факты, отмечу новизну сведений и документов из архива Самары.
Во-первых, в них Алихан Букейхан фигурирует в качестве одного из лидеров самарской группы кадетов – Самарского губернского комитета партии «Народная свобода». Это подтверждается еще и тем фактом, что Алихан Букейхан с 1912 года являлся членом ЦК партии, о чем он сам упомянул в «Анкете арестованного», заполненной им в 1937 году в Бутырке.
Замечу, что руководящую роль казахского лидера в Самаре потверждают и более ранние сведения, предоставленные Центром общественных связей КГБ СССР [ЦОС КГБ СССР] в сентябре 1991 года. В ней, в частности, говорится: «24 ноября 1912 г. в г. Самаре Букейханов участвовал в собрании, которое было организовано для сплочения сил всех революционных групп Самары (от октябристов до левых)»; «В 1915 г. Букейханов входил в состав Самарского губернского комитета конституционно-демократической партии»; «в октябре Букейханов принимал участие в работе областного совещания конституционно-демократической партии, состоявшемся в г. Самаре. На совещании присутствовали делегаты Саратовской, Симбирской и Уфимской губерний»; «В январе 1917 г. Букейханов был одним из руководителей Самарской группы партии кадетов».
Во-вторых, несмотря на слежку и наружное наблюдение тайных агентов царской охранки, Алихан Букейхан вел активную политическую деятельность не только как лидер местной группы кадетов, но и как «мастер» масонских братьев Самары.
Масонство в России явление далеко не новое: оно имеет достаточно глубокие корни. История русского ордена масонов подробно рассматривалась в предыдущей статье автора этих строк еще в 1993–1994 годах. Но очевидно, что русское масонство начала 20 века вышло на политическую арену России вследствие поражения революции 1905–1907 годов, причем, в отличие от масонства преждних периодов, преследовало одну конкретную политическую цель – свержение самодержавия. По одному неписанному сценарию, путем физического уничтожения императора Николая ІІ-го, по другому – путем дворцового переворота и принуждения его к добровольному отречению от престола. Название «Великий Восток народов России» она обрела после коренного преобразования и обновления в период реакционного правления премьер-министра Петра Столыпина – в 1910 году.
Между тем утверждение самарского краеведа Валерия Ерофеева о том, что Алихан Букейхан вступил в масонство именно в Самаре, небесспорно. Судя по другим документам, лидер движения «Алаш» вступил в ряды российских масонов значительно раньше, чем даже Александр Керенский, будущий глава масонского ордена «Великий Восток народов России» до революции 1917 года и второго состава Временного правительства — после. Причем посвящение А.Букейхана в вольные каменщики произошло в Петербурге, когда столичная ложа еще называлась «Полярная звезда» (с момента создания в октябре 1906 года).
Например, помимо тех доказательств о причастности А.Букейхана к сообществу вольных каменщиков, перечисленных в вышеупомянутой статье в «Казахстанской правде» и журнале «Простор» 1993–1994 годов, в Интернет-версии книги «Глава 12. Феномен русского политического масонства начала XX века. Первые масонские ложи в России (1906−1909 гг.)» есть такие строки: «…заседания петербургской ложи «Полярная звезда» происходили над помещением бывшего кадетского клуба. Здесь же собиралась и думская фракция кадетской партии: Ф.А.Головин, В.А.Караулов, А.Н.Букейханов…».Это еще одно явное свидетельство того, что Алихан Букейхан успел стать масоном еще до своего избрания в депутаты І‑й Государственой думы или, по крайней мере, сразу после ее роспуска 9 июля 1906 года.
В своих мемуарах Керенский годом своего вступления в масонство назвал 1912 год, как только стал депутатом IV‑й Думы.
Теперь вкратце остановлюсь на причинах и следствиях координального приобразования русских масонов из «Полярной звезды» в «Великий Восток народов России».
Коренное обновление состава русского масонского сообщества и смена ее вывески были вызваны серьезными причинами, из-за которых возрожденное масонство оказалось на грани полного разоблачения и разгрома. Первой из них явилось, безусловно, неострожное интервью Е.Кедрина газете «Русское слово» в 1908 году. Е.Кедрин был членов масонской ложи «Полярная звезда» практически со дня ее основания в 1906 году. Его признание в этом интервью о том, что «имеет степень мастера одной из парижских лож», вызвал переполох среди своих русских «братьев», заподозривших проникновение в свою среду агентов департамента полиции. Его дальнейшее заявление явилось вообще верхом неосторожности и безответственности: «Черносотенцы стараются уверить, что освободительное движение в России вызвано масонами. Это совершенно неверно, к сожалению». Говорю «к сожалению», потому что при участии масонов движение получило бы совершенно другую окраску и было бы гораздо более могущественным».
В этой связи важно отметить, что часть первой волны или «старое поколение» русских масонов действительно грешило чрезмерной болтливостью и не очень усердным соблюдением жизненно необходимой конспирации.
Мало того деятельность русского масонского ордена в 1906–1908 годах сопровождалось систематической травлей в столыпинской черносотенной прессе якобы «о готовящимся жидомасонском заговоре». Эта травля была направлена в основном против кадетской партии, ведущей оппозиционной партии имперской России до февраля 1917 года, членом которой А.Букейхан состоял с ноября 1905 года, с 1912 года — членом ЦК.
О реальной угрозе, нависшей именно над членами масонского ордена от кадетской партии со стороны черносотенцев красноречиво свидетельствует одна строчка из письма А.Букейхана, отправленного им из павлодарской тюрьмы в феврале 1906 года в А.Колюбакину.
Напомню, А.Колюбакин являлся одним из основателей и лидеров конституционно-демократической партии «Народная свобода», который в 1910 году выступит реформатором масонской ложи «Полярная звезда», в чем убедимся чуть ниже.
В своем письме, которое так и не дойдет до адресата, А.Букейхан пишет следующее: «Уважаемый Александр Михайлович! Сердечно радъ, что вы избежали беды отъ черносотенцевъ[,] остроумно ихъ провели».
И очень любопытно, что одна из черносотенных газет под названием «Зорька» стала аккуратно поступать и в Казахской край, причем бесплатно. По этому поводу в 1906 году в небольшой заметке в газете «Иртыш, а затем в 1910 году в историческом очерке, А.Букейхан с характерной ему остроумием и сарказмом заметил: «Никто из казахов не читает «Зорьки», вспоминая казахскую пословицу: «не қылған батпан құйрық, не қылып жол үстінде жатқан құйрық!?» — «хорошо и вкусно баранье сало, однако, отчего ты лежишь на дороге!?», говорит волк, осторожно пробираясь мимо отравы, орашенной охотником на дороге».
Ну а последней причиной, вынудившей лидеров масонского ордена к его решительной реорганизации, послужил скандал вокруг графа А.Орлова-Давыдова, одного из основных финансовых доноров деятельности русских вольных каменщиков. Его любовница, актриса по имени Пуарэ, подала на него в суд с требованием признать своего внебрачного ребенка.
В конечном итоге все эти факты создали среди масонов невыносимую атмосферу подозрений друг друга в связях с царской охранкой, в присутствии в своей среде провокатора, падений морально-нравственных основ учения вольных каменщиков, чего придерживалась первая волна русских масонов в лице князя Д.Бебутова, М.Маргулиеса и других, и привели «Полярную звезду» в С.-Петербурге и «Возрождения» в Москве фактически к развалу. О сложившейся гнетущей атмосфере среди масонов накануне их распада, подробно рассказал в своих мемуарах «Русское масонство XX века» князь Д.Бебутов, в которых он позиционирует себя как одного из основателей кадетской партии и нового масонства.
Неоспаривая его роль в создании кадетской партии, замечу, что, действительно, в кадетском клубе в С.-Петербурге на стене, на самом видном месте, висел его портрет.
Между тем инициатором не закрытия, а коренной реорганизации и обновления рядов вольных каменщиков выступил кадет А.Колюбакин, один из действительных основателей и лидеров партии конституционных демократов, с активной поддержкой и участием другого кадета Н.Некрасова и князя С.Урусова. Позже Н.Некрасов станет одним из бессменных членов всех трех составов Временного правительства.
По инициативе эти тройки в феврале 1910 года состоялось общее собрание «братьев», в котором присутствовали ведущие представители из санктпетербургской, московской, киевской и ряда других провинциальных масонских лож, а также военной ложи. Основной, но скрытой целью этого собрание было избавление от балласта — первой волны вольных каменщиков, которые грешили не только «болтливостью», игнорированием строгой конспирации и увлечением морально-нравственными основами масонского учения. Главное, они решительно выступали против «чрезмерной политизации» масонства, тогда как русское масонство начала ХХ века изначально было возрождено с одной конкретной политической целью – свержение самодержавия, захвать и удержание власти в России с установлением в ней демократического парламентского федеративного правления.
А.Колюбакину, Н.Некрасову и С.Урусову, выступившим реформаторами масонства, удалось «усыпить» т.н. «морально-нравственных» масонов и избавиться от тех, кто вступил в ряды вольных каменщиков из праздного любопытства. Это были в основном богатые аристократы и лидеры ряда национальных партий из Кавказа. Например, по сведениям исследователя истории русского масонства начала ХХ века профессора В.Старцева, из более чем 90 членов лож французского обряда, как «Полярная звезда», «Возрождение» и другие, в ложи «Великого Востока народов России» прошло всего лишь 37 «братьев»,40 то есть было «усыплено» около 60 «старых» членов. Под «усыплено» подразумевается, что для «старых масонов» масонская ложа была официально закрыта и они продолжали считать себя масонами. Но на самом деле масонство обновилось за счет молодых, энергичных членов и активизировало свою деятельность в условиях глубокой конспирации. В числе оставшихся вольных каменщиков фигурировал и А.Букейхан, в чем убедимся ниже.
В итоге в феврале 1910 года масонские ложи опять возобновили свою деятельность под вывеской «Великий Восток народов России», но уже под руководством нового секретаря Верховного Совета Н.Некрасова, который в вольные каменщики ложи «Полярной звезды» был посвящен буквально в 1908 году, через год после вступления в кадетскую партию.
Ведущая реформаторская и тем более руководящая роль представителей кадетской партии в лице А.Колюбакина, Н.Некрасова и других кадетов, наглядно демонстритует преобладание конституционных демократов в рядах и деятельности масонов до и в период Февральской революции 1917 года. Вместе с тем политическое значение и сила масонского ордена заключалось в том, в его ряды были стянуты наиболее влиятельные лидеры и члены всех либеральных партий и организаций России, как меньшевики, прогрессисты, трудовики и, по некоторым сведениям, даже «детище» премьер-министра П.Столыпина — октябристы во главе с А.Гучковым. В ряды масонов привлекались и беспартийные, но влиятельные общественные деятели, торгово-промышленники, лидеры религиозных объединений и профсоюзов. Забегая вперед, отмечу, что ближе к февралю 1917 года в бесспорную ведущую роль пробивается трудовик А.Керенский, который на третьем Всероссийский съезде «Великого Востока Народов России», состоявшемся летом 1916 года, в самый разгар первой мировой войны», избирается генеральным секретарем Верховного Совета.
Важным фактом является то, что после реорганизации «Полярной звезды» в «Великий Восток народов России», в 1910 году в стенах ІІІ‑й Государственной думе из числа членов различных партийных фракций была образована «думская» ложа «Розы», которая затем плавно перешла в IV–ю Думу, хотя, надо признать, думская фракция масонов существовала и в предыдущих двух созывах. А зимой 1913–1914 года – появилась и военная ложа.
Весьма примечательно, что в военной ложе, наряду с действующими на момент посвящение в масоны генералами, оказались «молодые и перспективные» младшие офицеры российской армии и флота, которые, прежде всего благодаря протекции старших «масонских братьев» в генеральских лампасах, совершили головкружительный скачок в воинском звании и карьере. Их имена, затем, навсегда останутся в истории в связи с кровавыми событиями 1917–1920 годов. Ярким примером могут служит известные фигуры революционных событий генерал-лейтенанты Деникин и Краснов и вице-адмирал Колчак, которые вступили в масонство в 1909 году в звании капитана сухопутных войск и капитан-лейтенанта военно-морского флота России.
Но факт образования военной ложи, в свою очередь, свидетельствует о том, что русские масоны во имя достижения свои конечной цели не исключали и насильственный путь свержения монархического режима в России. И, как утверждал в своей сенсационной книге «На путях к дворцовому перевороту» С.Мельгунов, эмигрантский историк, в подготовке дворцового переворота и отречении Никлая ІІ-го от престола далеко не последнюю роль сыграла военная ложа во главе с А.Гучковым.43
Выходит, что «масонский заговор» все же имел место до февраля 1917 года, но не тогда, когда «жидомасонский заговор» истерично муссировался столыпинской черносотенной прессой, то есть в 1906–1908 годах, и целью заговора был не реакционный премьер-министр П.Столыпин. К его убийству в сентябре 1911 года масоны не имеют ни малейшего причастия. Но и формального плана военного заговора или насильственного отстранения монарха-самодержца Николая ІІ от власти, в програмных целях масонов, как такового не было. Идея военного заговора против царя в кругах вольных каменщиков витала лишь в воздухе, но только уже в 1915–1916 годах.
Например, тот же С.Мельгунов, в своей сенсационной книге, приводит один весьма примечательный эпизод из момента посвящение в масонскую ложу командира Финляндского полка В.Теплова. Когда кто-то из «братьев» спросил о его отношении к планам физического устранения царя, полковник Теплов не долго думая ответил: «Убью если велено будет».
По воспоминаниям другого свидетеля, А.Гальперна, был среди «братьев» и «целый ряд лиц, из них часто очень влиятельных, которые очень сильно к заговору склонялись». И одним «из очень влиятельных «братьев», склонявшийся к заговору, был никто иной как А.Керенский, в 1912–1917 годах депутат IV Государственной думы и в 1916–1917 годах — генеральный секретарь Верховного Совета масонской ложи «Великий Восток народов России».
Теперь вернусь к «самарскому периоду» жизни и деятельности А.Букейхана.
Как нельзя не заметить, что «перезагрузка» масонского братства России в 1910 году с целью дальнейшей активизацией его деятельности в последующие годы, по времени совпадают с периодом пребывания А.Букейхана в ссылке в Самаре в 1908–1917 годах.
Мало того, видимо, далеко неслучайно, что в годы ссылки А.Букейхан часто бывал в С.-Петербурге и в 1908–1910 годах активно сотрудничал и публиковался в столичном журналом «Сибирские вопросы», в 1908–1917 годах числился членом редколлегии «Нового энциклопедического словаря» Ф.Брокгауза и И.Ефрона.
Не исключено, что при частых визитах в С.-Петербург, А.Букейхан присутствовал в тайных собраниях или конвентах [съзедах] Верховного Совета ложы «Великий Восток народов России», которые обычно проходили в частных конспиративных квартирах одного из «братьев» или в помещении, расположенном над клубом кадетской партии «Народной свободы».
Однако возникает вполне закономерный вопрос: что делал лидер национально-освободительного движения Алаш А.Букейхан в рядах русских масонов? как он оказался там? Только в последние годы этот вопрос автору этих строк пришлось услышат не только от рядовых читателей, но и из уст журналистов и даже ученых. Тем временем ответы на них лежат на поверхности. Эти ответы были перечислены еще ранее, в 1993–1994 годах, но повторюсь еще раз. Вкратце и как можно проще.
Не преодолимой преградой на пути возврата казахам их исконных земель являлся колониальный монархический режим России. На пути преобразования этой империи в демократическое парламентское федеративное государство, во имя чего все либеральные политические силы России начала ХХ века объединились под флагом масонского братства, также лежало самодержавие. И восстановление казахами своей национальной государственности сперва, хотя бы, в виде национально-территориальной автономии, возможно было лишь и только в случае коренного перелома политического строя самой колониальной империи. Совпадение только этих целей у А.Букейхана и русских либеральных сил было достаточно, чтобы они объединились в масонство.
А.Букейхан оказался в рядах русских вольных каменщиков и как общепризанный лидер национально-освободительного движения многомиллионнного казахского народа, и как влиятельный член ЦК партии русских конституционных демократов. Остается лишь добавить, что в Самаре, где с 1908 по 1917 года А.Букейхан пребывал в ссылке, находилась одна из влиятельнейших провинциальных групп кадетской партии, но еще и одна из провинциальных центров масонского ордена. Именно этим объясняется неоднократный приезд А.Керенского в Самару, будучи самым авторитетным членом Верховного Совета ложи «Великий Восток народов России». Свидетельством чего является его избрание генеральным секретарем Верховного Совета менее чем через год спустя после последнего посещения Самары.
Из справки, предоставленной автору этих строк Центром общественной связи КГБ СССР (ЦОС КГБ СССР) в сентябре 1991 года, следует, что А.Н.Букейхан встречался в Самаре с А.Ф.Керенским трижды – в июле 1914 года и в мае и октябре 1915 года. Архивные документы, полученные из Самары в последние годы, в точности повторяют эти данные. Следовательно, источник этих сведений один – позднее рассекреченная документация департамента полиции Самарской губернии.
Но, тем не менее, новизна именно самарских архивных документов в том, что А.Букейхан предстает в статусе «мастера» по крайней мере самарской масонской ложи и в этом качестве принимает новых «братьев».
Например, в книге «История Самары» приводится цитата из воспоминаний некоего Александра Елшина, секретаря партии ка-де, в которых он описывает эпизод, когда его посвящал в масоны именно А.Букейхан в доме князя В.Кугушева (См. Фото № 5).
Другая важная деталь, которая лишний раз подчеркивает руководящую роль лидера Алаш, в том, что дом, где происходил описываемый А.Елшиным масонский ритуал, хоть и принадлежал князю В.Кугушеву, но в нем жил А.Букейхан все годы в ссылке. Этот факт зафиксирован в журнале наружного наблюдения царской охранки, где даже указан точный адрес этого дома: улица Казанская, 30.
Несложно предположить, что в момент этого ритуала А.Керенский присутствовал как член и глава делегации Верховного Совета братства масонов из центра — Санкт-Петербурга, а Букейхан — в качестве «мастера» (руководителя) местной масонской ложи.
Здесь уместно остановиться на личности А.Н.Керенского, который, оказавшись в нужное время в нужном месте, заметно повлиял на ход российской истории, за что и получил в свое время прозвище – «Агасфер русской революции». Агасфером называли иудея, который подгонял Иисуса Христа, когда тот нес свой крест на Голгофу.
Своим невероятным взлетом Керенский был обязан случаю: в мае 1912 года он в составе комиссии сенатора С.Манухина участвовал в расследовании причин Ленского расстрела. Благодаря этому в том же году Керенского избрали от Трудовой партии в IV Государственную думу. Он активно использовал думскую трибуну для борьбы с царским самодержавием и к Февральской революции был в Думе неоспоримым лидером. Помогли и масонские связи – с 1910 года в Думе активно функционировала масонская ложа «Розы».
И если еще раз сказать вкратце об основной цели масонского ордена России, то она, как оказалась, заключалась не только в объединении и координации усилии прогрессивных сил в свержении самодержавия, но и, как об этом пишет А.Елшин, противодействовать «шайке Ленина и Бронштейна», являющейся сатанистами и владеющей тайными знаниями по управлению людьми и использующей их во зло, которую наняли на службу враги России». Это означает, что о сотрудничестве В.Ленина с Германией в самый разгар ее войны с Россией, причем в пользу противной стороны и против собственной страны, знала уже вся прогрессивная общественность России. К примеру, военный историк из Москвы С.Волков посчитал, что позиция В.Ленина в период первой мировой войны по отношению к собственной стране наиболее точно можно охарактеризована как «государственная изменавв».
Любопытно, что в ряде воспоминаний, мемуаров и исследований русских эмигрантов и западных ученых, изданных в 30–60‑х годах прошлого столетия, а также в более поздних научных трудах, уже изданных в новом столетии, имя казахского лидера упоминается в разных вариантах, как «Букейханов» и «Буккейханов», но чаще всего как «Букей-Ханов». Замечу, что его вышеприведенное открытое письмо депутатам Государственной думы было подписано «Букей-Хановым». И здесь возникает естественный вопрос: с подписью «Букей-Ханов» не обращался ли он напрямую к депутатам Государственной думы из числа масонского братства, образовавшим, как уже говорилось выше, «думскую» ложу «Розы», влияние которой в 4‑м созыве было особенно сильным. Ответ, я полагаю, лежит на поверхности.
Тем временем российский историк В.Старцев утверждает, что «русские политические масоны сыграли большую роль в усилении революционной ситуации в конце 1916 — начале 1917 гг.; первыми воспользовались результатом стихийного восстания 27 февраля 1917 года. Восемь месяцев после Февральской революции — это период наибольшего влияния в России тайного политического союза. Во Временном правительстве численность политических масонов непрерывно возрастала».
Предварительный состав «правительства народного доверия» был подробно и детально обсужден еще в 1916 году на совещании представителей думских фракций либеральных сил в номере Г.Е.Львова в петербургской гостинице «Астория».
По данным Л.Чермака, воспоминания которого «Как я был масоном?» были опубликованы в казахском журнале «Простор», в 1915–1916 годах было составлено всего 6 списков кандидатов в будущее демократическое правительство. Причем предварительные составы, точнее проекты составов будущего временного правительства в документах масонов фигурировали как «диспозиция №». По свидетельству советского историка, исследователя истории русских масонов начала ХХ века А.Авреха, до самой революции таких «диспозиций» были не менее трех, но никак не шесть.
Окончательный же вариант распределения министерских портфелей был обсужден в ночь на 2 марта 1917 года, получив полное одобрение на совместном заседании делегаций Петроградского Совета и Временного Комитета Государственной Думы. Из принципиально новых лиц здесь фигурировал, только один А.Керенский, который несколько месяцев спустя Временное, но первое и подлинно демократическое правительство России доведет до полного краха, создав все предпосилки для захвата всероссийской власти большевиками во главе.
И в заключение остается лишь добавить, что рассматриваемый «самарский период» жизни и деятельности А.Букейхана, будущего основателя и главы Национально-территориальной автономии Алаш-Орда, закончился как раз с нагрянувшей Февральской революцией с последующим назначением его комиссаром Временного правительства по Тургайской области в марте 1917 года.
Султан-Хан АККУЛЫ