Ввод войск: чьё было решение?

Сего­дня оче­ред­ная годов­щи­на декабрь­ских собы­тий 1986 года. Про­шло 39 лет, в исто­ри­че­ском вре­ме­ни – миг, в чело­ве­че­ской памя­ти – это целая жизнь.

И вопро­сов мень­ше не ста­ло. Поче­му эти собы­тия слу­чи­лись? Кому было выгод­но, что­бы они про­изо­шли? Насколь­ко жесто­ко были подав­ле­ны про­те­сты? Сколь­ко было погиб­ших и ране­ных? Когда озву­чат насто­я­щие циф­ры и мы узна­ем име­на и фами­лии? Кто при­ни­мал реше­ния? Когда, нако­нец, насту­пит поли­ти­че­ская и исто­ри­че­ская ответ­ствен­ность тех, кто тогда руко­во­дил страной?

Мы пом­ним, как был снят с долж­но­сти Дин­му­ха­мед Ахме­до­вич Куна­ев. Как по реше­нию Моск­вы, без объ­яс­не­ний и диа­ло­га с обще­ством, во гла­ве рес­пуб­ли­ки ока­зал­ся Кол­бин, назна­че­нец, не имев­ший к Казах­ста­ну ни поли­ти­че­ско­го, ни чело­ве­че­ско­го отно­ше­ния. И как на сле­ду­ю­щий день сту­ден­ты вышли на площадь.

Меня все эти годы мучил один глав­ный вопрос: кто и как при­нял реше­ние о вво­де войск? Чьи фами­лии сто­я­ли за при­ка­зом о сило­вом подавлении?

В янва­ре 2000 года в Швей­ца­рии слу­чай­но встре­тил Миха­и­ла Сер­ге­е­ви­ча Гор­ба­че­ва. Он при­гла­сил меня к себе, и я вос­поль­зо­вал­ся воз­мож­но­стью задать вопрос о декабрь­ских собы­ти­ях, кото­рый вол­ну­ет каж­до­го каза­ха. Как ему докла­ды­ва­ли о про­ис­хо­дя­щем в Алма­ты и кто при­нял реше­ние вве­сти вой­ска для жесто­ко­го подав­ле­ния сту­ден­че­ских протестов?

Гор­ба­чев отве­тил: «Моло­дой чело­век, Булат, тогда ведь не было видео­свя­зи. Ситу­а­цию с места докла­ды­вал новый чело­век, Кол­бин. Но он тол­ком ниче­го не мог ска­зать. Зато посто­ян­но докла­ды­вал Назар­ба­ев: гово­рил, что ситу­а­ция выхо­дит из-под кон­тро­ля, что мест­ные силы не справ­ля­ют­ся, и наста­и­вал на вво­де войск. Мы были вынуж­де­ны вве­сти вой­ска. То есть это была прось­ба ваше­го мест­но­го руко­вод­ства, лич­но Кол­бин и Назар­ба­ев про­си­ли меня вве­сти войска».

Это – сло­ва Миха­и­ла Сер­ге­е­ви­ча Гор­ба­че­ва, услы­шан­ные мной лич­но в янва­ре 2000 года в Швейцарии.

Про­шло почти 40 лет. Сви­де­те­ли еще живы. Но ни поли­ти­че­ской, ни исто­ри­че­ской оцен­ки эти собы­тия так и не получили.

Мы не толь­ко не зна­ем глу­бин сво­ей исто­рии, мы до сих пор не осмыс­ли­ли даже новей­шую исто­рию. И это, к сожа­ле­нию, тоже часть нашей трагедии.

Декабрь­ские собы­тия 1986 года – это, веро­ят­но, пер­вые в исто­рии СССР мас­со­вые выступ­ле­ния, когда каза­хи под­ня­ли свой голос за неза­ви­си­мость. Моло­дые люди на пло­ща­ди, воз­мож­но, не до кон­ца пони­ма­ли, что хотят не про­сто видеть каза­ха во гла­ве рес­пуб­ли­ки. Они выра­жа­ли гораз­до боль­шее: внут­рен­нее, исто­ри­че­ское стрем­ле­ние к сво­бо­де и самостоятельности.

Это был пер­вый камень, выта­щен­ный из фун­да­мен­та Совет­ско­го Сою­за. После это­го нача­лись про­цес­сы пере­мен в дру­гих рес­пуб­ли­ках. Казах­стан же заявил о сво­ей неза­ви­си­мо­сти послед­ним. И про­изо­шло это из-за нере­ши­тель­но­сти и стра­ха Назарбаева.

Исто­рия не про­ща­ет мол­ча­ния. И чем доль­ше мы избе­га­ем чест­но­го раз­го­во­ра о про­шлом, тем тяже­лее оно ложит­ся на наше будущее.

Булат Аби­лов