«…Таким важнейшим событием новейшей истории стало восстановление территориальной целостности Азербайджана при поддержке Турции. Здесь важен сам факт коллективной осознанности двумя тюркскими государствами своей культурно-исторической миссии – стать объединяющим началом строительства общей тюркской судьбы.
Валихан ТУЛЕШОВ
Каменный век закончился не потому что закончились камни, капитализм открыл не К.Маркс и даже не А,Смит, а те первые капиталисты, которые стали извлекать прибавочную стоимость из эксплуатации рабочих, а теория относительности могла быть открыта не Эйнштейном.
Как показал Леви-Стросс, уникальность человеческих культур и их историй – это всегда процесс, выявляющий их постоянно эволюционирующиюся, но в целом гомогенную, человеческую природу, так называемую человеческую универсалию. И то, что в мире постоянно смешиваются и вновь организуются все новые и новые структуры, говорит о том, что это постоянный процесс. И чаще всего переструктурирование данных структур всегда неполное и неудовлетворительное, переходное или превращенное, потому что мы живем в расширяющейся и углубляющейся части пространства, возрастающие знания о которой также стремительно показывают нам возрастающие границы нашего незнания и невежества.
И это, наверное, далеко не все, что нужно знать о предмете структурализма, как об актуальной философской методологии познания мира, поскольку структурализм выявляет структуры эволюции, существо которых по Фердинанду де Соссюру сокрыто в дихотомии означаемого и означающего. Поскольку, к примеру, наш структуралистский подход – это не только про высоту, ширину и длину, но также и про красоту и свободу, политику и экономику, то данный метод строится на выявлении современных различий, их временных сочетаний и деконструкции – выявляющей возможности стандартизации как политических объектов, так и политических субъектов.
Мир современной международной политики поэтому находится сегодня в состоянии не постструктурного ( не люблю эту приставку «пост» из-за ее неопределенности), а неоструктурного порядка или на первом этапе гиперструктурального перестроения, поскольку через структурализм как методологический концепт, как ориентацию культуры и как способ деконструированного восприятия мира сегодня возможно более широко и глубоко понять его грядущую сложность и новизну. А еще и осмыслить социальную цену такого перестроения…
Да, мы уже во многом не постсоветские, но какие?
В этом случае следует взять относительно короткий период времени или даже просто одно событие или факт, который, коренным образом ломает наши прошлые представления об объекте исследования, ломает прежнее означающее об означаемом. Это то, что, к примеру, Джордж Фридман назвал основным принципом стратегической разведки, который «заключается в отсечении всего ненужного «мусора», с тем, чтобы выявить основную движущую силу событий (и который бы я назвал «концентрической конкретизацией тренда»). Крошечный намек может иногда привлечь внимание к основополагающему процессу, и это особенно заметно в военной сфере. Обнаружение этого крошечного намека требует, однако, большого количества времени и усилий, что оставляет мало времени на его расшифровку. Более того, очень часто этот крайне значимый процесс находится у всех на виду, необходимо лишь его заметить и, что еще труднее, в него поверить»[1].
И это еще один важный, но вторичный методологический прием для определения означаемого, он используется уже по прямому назначению тогда, когда хотят увидеть перспективу, не «здесь и сейчас», а позже, в будущем. И он открывает возможность стратегического прогнозирования будущего как уже означенного новым определением.
Таким важнейшим событием новейшей истории стало восстановление территориальной целостности Азербайджана при поддержке Турции. Здесь важен сам факт коллективной осознанности двумя тюркскими государствами своей культурно-исторической миссии – стать объединяющим началом строительства общей тюркской судьбы.
Сегодня, в течение 30 лет после развала СССР, «коллективное бессознательное» тюркских народов (язык, культура, Наурыз и т.д.) стало восстанавливаться как ризома, и это послужило базой, основой развития равноправных и братских по духу отношений между тюркскими государствами. С созданием разных форматов межгосударственных отношений, структур и организаций, проектов (ТЮРКСОЙ, Тюркская Академия, Тюркский Совет и т.д.), началась первичная синхронизация общего культурно-исторического поля тюркского суперэтноса. И это надо продвигать дальше и интенсивнее. Я считаю, что такая синхроническая перспектива чрезвычайно необходима для системного анализа образования внутренних связей будущего Тюркского Союза. Ризома должна разрастись и развиться соответственно современным метафизическим и геополитическим и социально-экономическим условиям тюркского ареала. Тюркское поле должно полностью разрастись и гомогенизироваться.
Вместе с тем, главной задачей, которой необходимо заняться, я считаю реализацию диахронического или сравнительно-исторического подхода. Я имею ввиду цивилизационную синхронизацию или стандартизацию процессов интеграции под данный проект интеграции. Под словом цивилизационный я прежде всего имею ввиду определение формата проекта и приведение законодательства разных тюркских государств к единому цивилизационному видению или к единым стандартам социальности.
То, что мы называем тюркской цивилизаций, должно стать целой, а не разрозненной стадией всемирного исторического процесса, связанного с достижением наивысшего уровня социальности и общественного прогресса. Как сухо определяет Википедия, это «стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания»[2].
Жизнь наших народов, их повседневные достижения предоставляют значительный материал для творчества этой цивилизационной идеи, однако, для ее полного воплощения требуется опять-таки комплексный диахронический подход, который бы учитывал примеры успешных интеграции, их величайшие достижения, а также и провалы.
На мой взгляд, самым успешным проектом интеграции народов является Европейский Союз, методология создания и развития которого еще недостаточно изучена тюркскими элитами (за исключением Турции, конечно). Европейцы и тюрки, проживая на едином континенте, накопили достаточно много комплементарных примеров сотрудничества, написали значительное количество совместных страниц в истории, однако их метафизические различия во многом также предопределяют и их различный интеграционный социально-политический потенциал. И в этом и состоит, на мой взгляд, то целостное и вместе с тем разнообразное смысловое содержание этих культурно-исторических отношений тюрков и европейцев, которое уже как «коллективное подсознательное»[3] предопределяет всю повестку их современного и будущего взаимодействия и сотрудничества.
Будущий Тюркский Союз будет отличаться от Европейского Союза разницей ментально-метафизического основания. А именно как Турция отличается от Греции, не экономическими и политическими моделями, которые могут быть одинаковыми, а восприятием глубины и универсальности грядущего миропорядка.
Если Западный (Европейский) рационализм очень даже неплохо вместил в себя важнейшие монотеистические позиции Восточного универсализма (ведь все монотеистические религии были созданы на Востоке), развив первоначальные религиозные конфессии до размеров мировых религий, то точно также Восточный универсализм обогатился и продолжает обогащаться у своего оппонента модернизованным укладом жизни как направлением развития культуры. Однако эти процессы, как мы видим, всё-же несколько противоположны: одни движутся слева – направо, а другие справа – налево. Тюрки выходят на путь модернизации, а европейцы наоборот, идут к традиционному (в широком смысле слова), поворачивают больше к самобытности.
Но вот что главное, что показала интеграция Европы: этапы интеграции не могут быть волюнтаристски объявлены пройденными, точно также как общества и государства интегрирующихся сторон должны быть свободными, а не какими-то «гибридными» или «суверенными», «глубинными» или «самостийными», формодемократическими. И здесь для тюркских государств, тяготеющих к авторитарному стилю правления, основанному безусловно на мощной платформе коллективного бессознательного, их кодексов поведения, кроется ловушка, в которую некоторые «формо-демократии» могут попасть по недомыслию. В стремлении к широкому мировому признанию тюркских государств их элиты не везде могут пройти тест на «свободу воли к интеграции».
Иными словами, чтобы стать единым политическим объединением тюркским странам необходимо пройти все стадии и этапы объединения культурно-исторического, включая экономический, социальный и наконец политический аспекты. И в этом смысле, воспитание коллективного сознания (или коллективного сознательного), соответствующего новой эпохе, или говоря по-новому, формирование национального социального капитала тюркских народов, становится наиважнейшей задачей тюркских государств на предстоящий формодемократический период.
Я уверен, что если наши народы сформируют такой социальный капитал в своих государствах, то будущее Тюркского Союза будет гораздо блистательнее, чем у Европейского Союза. Ибо нет ничего более универсального чем интеграция народов, основанная на единстве философской национальности или на философском национализме тюркского суперэтноса, разрастающегося из единого корня и вырастающего в носителя передовой, образцовой философии. И мы естественно должны, по выражению Фихте, эссенциализировать тюркскость, сделать ее сущностью нашего универсального номадического способа освоения мира, нашей номадической философии – философии истоков, исконности жизни и творческой свободы. Вот тогда теологическая сущность Turkland оплодотворит Heartland, засияет в полную силу и одарит мир невиданными красками и ярчайшими смыслами подлинной социальности и поистине человеческой добродетели.
[1] https://globalaffairs.ru/articles/strategicheskoe-prognozirovanie-obektivnoe-izmerenie-razvedyvatelnoj-deyatelnosti/
[2] https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F
[3]Данным термином я определяю те разделы «генетической памяти», которые даются людям непосредственно после рождения — детям, например, с языком матери, и которые блестяще описал Де Сосюр в своем «Курсе общей лингвистики», утверждая семиологию как часть социальной психологии, а, следовательно, по моему мнению, и как часть культурной антропологии и политологии.
