Динмухамед КУНАЕВ: Я ВИДЕЛСЯ С АЛИХАНОМ

(Окон­ча­ние. Нача­ло в номе­ре от 9 января).

Сын Али­ха­на – по рож­де­нию Октай, при выда­че пас­пор­та Сер­гей – родил­ся в 1905 году в Санкт-Петер­бур­ге. Его крёст­ным отцом являл­ся князь Дмит­рий Шахов­ской, близ­кий семей­ный друг, поли­ти­че­ский сорат­ник по Кон­сти­ту­ци­он­но-демо­кра­ти­че­ской пар­тии народ­ной сво­бо­ды (1905−1917 гг.), ее франк­ции в 1‑й Госу­дар­ствен­ной думе, масон­ско­му орде­ну «Вели­кий Восток наро­дов Рос­сии» (до пре­об­ра­зо­ва­ния в 1910 году – «Поляр­ная звез­да») и

Пар­тий­но-пра­ви­тель­ствен­ное руко­вод­ство КазАССР во гла­ве с Гене­раль­ным сек­ре­та­рём ЦК ВКП(б) И.В. Ста­ли­ным: во вто­ром ряду (сле­ва на пра­во) Ф.И. Голо­щё­кин (пер­вый), С. Саду­а­ка­су­лы (вто­рой), Ж. Мын­бай­у­лы (тре­тий), И.В. Ста­лин (чет­вер­тый), неиз­вест­ный (пятый), Н. Нур­ма­ку­лы (шестой), неиз­вест­ный. Москва, Кремль, 1927 г.

Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству Рос­сии 1917 года (с мая по июль 1917 года Д.И. Шахов­ской – министр госу­дар­ствен­но­го при­зре­ния Пер­во­го коа­ли­ци­он­но­го соста­ва Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства, А.Н. Букей­хан с мар­та по декабрь 1917 г. – комис­сар Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства в Тур­гай­ской обла­сти. – С.А.). Он был гео­ло­гом по обра­зо­ва­нию. Как утвер­ждал сам отец при пер­вом после аре­ста допро­се сле­до­ва­те­лем ОГПУ-НКВД в Бутыр­ке 28 июля 1937 года, являл­ся «инже­не­ром Глав­цвет­ме­тал­ла». Позд­нее вну­ча­тый пле­мян­ник Али­ха­на Букей­ха­на – Срым Букей­хан, близ­ко знав­ший его дочь, а свою тётю Зей­неп-Ели­за­ве­ту (он назы­вал её тётей Лизой) в годы учё­бы в вузе в Ленин­гра­де и аспи­ран­ту­ре в Москве, в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях писал: «Сер­гей (Октай) закон­чил Мос­ков­ский гор­ный инсти­тут (осно­ван в сен­тяб­ре 1918 г. как Мос­ков­ская гор­ная ака­де­мия и до 1929 года суще­ство­ва­ла в каче­стве ака­де­мии – С.А.) и стал гео­ло­гом. Дол­гое вре­мя рабо­тал в Казах­стане, в нынеш­нем горо­де Сат­па­ев. Каныш Иман­та­е­вич Сат­па­ев сам был в соста­ве ком­плекс­ной бри­га­ды, в кото­рой рабо­тал Сер­гей».

В 5‑й гла­ве сво­их вос­по­ми­на­ний Срым цити­ру­ет рас­сказ извест­но­го гео­ло­га, Героя соци­а­ли­сти­че­ско­го тру­да В.И. Шти­фа­но­ва: «Сер­гея (Октая) Али­ха­но­ви­ча в Джез­каз­гане не застал. Он рабо­тал здесь до меня. Но я его хоро­шо знал. Впер­вые я уви­дел и услы­шал его в Москве в 1944 году на одном из авто­ри­тет­ных сове­ща­ний, про­во­ди­мых Мини­стер­ством цвет­ной метал­лур­гии СССР. Сер­гей Али­ха­но­вич высту­пал на нём с содер­жа­тель­ным докла­дом. В то вре­мя он воз­глав­лял боль­шую гео­ло­ги­че­скую экс­пе­ди­цию на Южном Ура­ле» (5, с. 292). В этой же гла­ве Срым о сво­ём дяде Октае пишет сле­ду­ю­щее: «Он был извест­ным гео­ло­гом. О его пло­до­твор­ной науч­ной и про­из­вод­ствен­ной рабо­те сви­де­тель­ству­ет выступ­ле­ние в Москве на сес­сии Ака­де­мии наук СССР с докла­дом «Струк­тур­ные и руд­ные рай­о­ны Джез­каз­га­на». Это доклад занял целый раз­дел в моно­гра­фии «Боль­шой Джез­каз­ган» объ­е­мом в 700 стра­ниц, вышед­шей в 1935 году».

Д.И. Шахов­ской (1861−1939) – рос­сий­ский обще­ствен­ный и госу­дар­ствен­ный дея­тель, один из осно­ва­те­лей и лиде­ров кадет­ской пар­тии (1905−1917 гг.), депу­тат 1‑й Госу­дар­ствен­ной думы (1906 г.), министр при­зре­ния Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства (май-июль 1917 г.)

Это мне­ние Сры­ма Букей­ха­на допол­нил Дин­му­ха­мед Куна­ев, утвер­ждая в выше­при­ве­ден­ном интер­вью, что Октай Букей­хан «внёс весо­мую леп­ту в осво­е­ние Жез­каз­ган­ско­го место­рож­де­ния». Но всё же, если исхо­дить из обсто­я­тель­но­го науч­но­го докла­да Сер­гея-Октая Букей­ха­на «Струк­тур­ные и руд­ные рай­о­ны Джез­каз­га­на», издан­ном в сбор­ни­ке мате­ри­а­лов сес­сии Ака­де­мии наук СССР «по про­бле­ме ком­плекс­но­го изу­че­ния и осво­е­ния при­род­ных ресур­сов Джез­каз­га­но-Улу­тав­ско­го рай­о­на Цен­траль­но­го Казак­ста­на» под общим назва­ни­ем «Боль­шой Джез­каз­ган», то он, пора заявить об этом откры­то и гром­ко­глас­но, одним из пер­вых сто­ял у исто­ков «Жез­каз­ган­цвет­ме­та». То есть, имен­но его обшир­ный доклад сыг­рал судь­бо­нос­ную роль в даль­ней­шей судь­бе Жез­каз­ган­ско­го место­рож­де­ния. Любо­пыт­но, что в дан­ном сбор­ни­ке были опуб­ли­ко­ва­ны две замет­ки Каны­ша Сат­па­е­ва под заго­лов­ка­ми «Место­рож­де­ния поли­ме­тал­лов в пре­де­лах Джез­каз­ган­ско­го рай­о­на» и «Место­рож­де­ния руд­но­го золо­та Джез­каз­ган-Улу­тав­ско­го рай­о­на», кото­рые пред­став­ля­ли собой допол­не­ние к докла­ду Сер­гея-Октая Букейхана.

Одна­ко ему не суж­де­но было пожи­нать пло­ды сво­ей пло­до­твор­ной науч­но-про­из­вод­ствен­ной дея­тель­но­сти на Жез­каз­ган­ском место­рож­де­нии цвет­ных метал­лов. Два года спу­стя после той памят­ной сес­сии АН СССР, вслед­ствие осуж­де­ния отца Али­ха­на Букей­ха­на по сфаль­си­фи­ци­ро­ван­ным обви­не­ни­ям к смерт­ной каз­ни 27 сен­тяб­ре 1937 года, Октай Букей­хан не толь­ко был уво­лен с рабо­ты на Жез­каз­ган­ском место­рож­де­нии, но и навсе­гда уда­лён с тер­ри­то­рии Казах­ста­на как «сын вра­га N1 Совет­ской вла­сти в Казах­стане». Он не мог вер­нуть­ся и в Моск­ву, не без осно­ва­ния опа­са­ясь аре­ста – но где оста­лись бере­мен­ная супру­га Зина­и­да (Зина) Букей­хан и род­ная стар­шая сест­ра, вдо­ва покой­но­го Сма­гу­ла Саду­а­ка­су­лы Зей­неп-Ели­за­ве­та с несо­вер­шен­но­лет­ним сыном Ескен­ди­ром (по пас­пор­ту Искан­дер, для род­ных «Кен­ка». – С.А.).

Со сво­им род­ным сыном Евге­ни­ем, родив­шим­ся ров­но 1 год и месяц спу­стя после каз­ни род­но­го деда Али­ха­на, 26 октяб­ря 1938 года Октай пови­дал­ся впер­вые, когда ему было уже боль­ше деся­ти лет. После неод­но­крат­ных, но без­успеш­ных попы­ток вер­нуть­ся в род­ную Вели­кую степь, что­бы про­дол­жить нача­тую в Жез­каз­гане рабо­ту, сын «вра­га № 1 Совет­ской вла­сти в Казах­стане» по служ­бе вынуж­ден­но ски­тал­ся по бес­край­ним про­сто­рам Рос­сии (Южный Урал, Каре­лия, Хакасия

Зей­неп (Ели­за­ве­та) и Ескен­дир (Искан­дер) Саду­а­кас после каз­ни отца и деда. Москва, 1935 г.;

Али­хан Букей­хан с пер­вым внуком.

и т.д.), в основ­ном в при­гра­нич­ных с Казах­ста­ном обла­стях, не теряя до кон­ца сво­ей жиз­ни надеж­ды вер­нуть­ся в род­ную отцов­скую степь.

По све­де­ни­ям пле­мян­ни­ка Сры­ма Букей­ха­на, послед­ние годы (1954−1957 гг.) жиз­ни он рабо­тал в Хака­сии, но не в Каре­лии, как пред­по­ла­гал Д.А. Куна­ев. Будучи талант­ли­вым и дея­тель­ным учё­ным-гео­ло­гом, опыт­ным руко­во­ди­те­лем, он высту­пал с вопро­са­ми раз­вед­ки и осво­е­ния место­рож­де­ний цвет­ных метал­лов на раз­лич­ных сове­ща­ни­ях все­со­юз­но­го уров­ня. Он очень тяже­ло пере­жи­вал пожиз­нен­ное рас­ста­ва­ние с род­ной казах­ской сте­пью, рабо­той, семьей и умер в 1957 году, едва дожив до 52 лет. За год до пер­вой неудач­ной попыт­ки реа­би­ли­та­ции отца. Похо­ро­нен не в Каре­лии, как думал Д.А. Куна­ев, а в Аба­кане – сто­ли­це Хака­сии. Важ­но заме­тить, что в 1958 году Вер­хов­ный Суд СССР отка­зал Ели­за­ве­те Али­хан­кы­зы Саду­а­кас в реа­би­ли­та­ции отца. Про­слав­лен­но­го казах­ско­го наци­о­наль­но­го лиде­ра Али­ха­на Букей­ха­на реа­би­ли­ти­ро­ва­ли лишь 31 год спу­стя, 16 мая 1989 года.

Пер­вая встре­ча Октая (Сер­гея) и Евге­ния в Москве – сына и вто­ро­го вну­ка лиде­ра «Алаш» А.Н. Букей­ха­на. Москва, 1952 г.

Судя по тому, что Дин­му­ха­мед Куна­ев запом­нил сло­ва Каны­ша Сат­па­е­ва об Октае-Сер­гее Букей­хане, выска­зан­ные по слу­чаю его ран­ней смер­ти и что ему, как «потом­ку вели­кой лич­но­сти», «тоже не суж­де­но было най­ти веч­ный покой на казах­ской зем­ле», они вме­сте поми­на­ли покой­но­го. По всей веро­ят­но­сти, в глу­бо­кой тайне. Необ­хо­ди­мо под­черк­нуть, во-пер­вых, что в момент смер­ти Октая-Сер­гея Букей­ха­на в 1957 году пер­вый из них являл­ся пред­се­да­те­лем Сов­ми­на Казах­ской ССР, вто­рой – пре­зи­ден­том Ака­де­мии наук КазССР и чле­ном ЦК КПК. Во-вто­рых, за 6 лет до этих поми­нок, в 1951 году, сам К.И. Сат­па­ев был обви­нён «в сокры­тии соци­аль­но­го про­ис­хож­де­ния при вступ­ле­нии в пар­тию, опё­ке наци­о­на­ли­стов и сокры­тии того, что в 1917 году он был аги­та­то­ром пар­тии «Алаш», вслед­ствие чего снят с поста пре­зи­ден­та и чле­на пре­зи­ди­у­ма АН КазССР (7, Т. 1, с. 29–34). Вос­ста­нов­лен на этой долж­но­сти в 1955 году лишь бла­го­да­ря смене пар­тий­но­го руко­вод­ства КазССР, а в 1956 году – избран чле­ном ЦК КП Казахстана.

Весь­ма любо­пыт­ный факт – в 1962 году пре­зи­ди­у­мы АН КазССР и АН СССР сов­мест­но высту­пи­ли с ини­ци­а­ти­вой при­сво­ить К. Сат­па­е­ву зва­ние Героя соци­а­ли­сти­че­ско­го тру­да, одна­ко Д. А. Куна­ев в при­сво­е­нии ему это­го зва­ния отка­зал. Не исклю­че­но, что при этом он исхо­дил из того фак­та, что покой­ный Октай Букей­хан внёс не мень­шую «леп­ту в осво­е­ние Жез­каз­ган­ско­го место­рож­де­ния», чем Каныш Сат­па­ев, если не боль­шее, но все «лав­ры» доста­лись второму.

Так­же обще­из­вест­но, что Д.А. Куна­ев, в свою быт­ность 1‑м сек­ре­та­рем ЦК КПК, из всех «облас­кан­ных» пар­тий­но-пра­ви­тель­ствен­ной вла­стью казах­ско-совет­ских писа­те­лей не очень жало­вал лишь одно­го Саби­та Мука­но­ва за его обык­но­ве­ние писать доно­сы в КГБ. Напом­ню, что в декаб­ре 1933 года С. Мука­нов вме­сте с женой Мари­ям так­же были сви­де­те­ля­ми про­цес­са кре­ма­ции тела покой­но­го Сма­гу­ла Саду­а­ка­су­лы в Дон­ском клад­би­ще в Москве. Недру­же­люб­ное отно­ше­ние Д. Куна­е­ва к писа­те­лю-батра­ку, как не без гор­до­сти назы­вал себя сам С. Мука­нов, явно выра­зи­лось в 1973 году, когда из Крем­ля в ЦК КПК посту­пи­ла раз­на­ряд­ка о пред­став­ле­нии одно­го из казах­ских писа­те­лей на зва­ние Героя соци­а­ли­сти­че­ско­го тру­да. По широ­ко рас­про­стра­нен­но­му мне­нию, С. Мука­нов не сомне­вал­ся в том, что зва­ния Героя тру­да досто­ин имен­но он. Одна­ко Д.А. Куна­ев пред­по­чёл пред­ста­вить к это­му зва­нию дру­го­го писа­те­ля-героя – Соци­а­ли­сти­че­ско­го тру­да… Габи­та Мусрепова.

Д.А. Куна­ев в интер­вью утвер­ждал, что во вре­мя похо­рон С. Сма­гу­лу­лы видел­ся с А.Н. Букей­ха­ном «пер­вый и послед­ний раз». Но в одном из сво­их послед­них пока­за­ний, запи­сан­ных сле­до­ва­те­лем ОГПУ НКВД 6 авгу­ста 1937 году в мос­ков­ской Бутыр­ке, А.Н. Букей­хан утвер­ждал сле­ду­ю­щее: «В Москве в раз­ное вре­мя я имел связь с неко­то­ры­ми сту­ден­та­ми-каза­ха­ми (!). Они посе­ща­ли меня на квар­ти­ре… В 1933 году (!), пом­ню, я гово­рил о гибе­ли казах­ско­го наро­да» (3, 31 п.). Не был ли сре­ди этих сту­ден­тов один из двух зака­дыч­ных дру­зей – Димаш Куна­ев? Веро­ят­но, что этот дале­ко не рито­ри­че­ский вопрос навеч­но оста­нет­ся без отве­та. Хотя из выше­при­ве­ден­но­го при­зна­ния Д.А. Куна­е­ва нетруд­но уло­вить, что его откро­ве­ние перед жур­на­ли­стом име­ло отры­воч­ный, эпи­зо­ди­че­ский характер…

Сул­тан Хан АККУЛЫ