Динмухамед Кунаев, руководивший Казахстаном 26 лет в качестве 1-го секретаря ЦК Компартии республики и 7 лет в должности председателя Совета министров, за год до своей кончины в беседе с журналистом поделился тайной, которую скрывал почти 60 лет. Выяснилось, что он по работе знал его сына Октая, близко знал других видных деятелей Алаш – Смагула Садуакасулы, Алимхана Ермекулы, Жакыпа Акбайулы, наизусть знал стихи Магжана Жумабайулы…
Алихан Букейхан (1866-1937), Динмухамед Кунаев (1912-1993)
Стань сей факт достоянием широкой общественности в 30-е годы прошлого столетия, Динмухаммеду Кунаеву едва ли удалось совершить главокружительную научную (в 1952-1955 гг. президент АН КазССР), служебную (в 1942-1952 гг. заместитель председателя Совета Народных комиссаров Каз ССР; в 1955-1960 и 1962-1964 гг. председатель Совета министров КазССР) и партийную карьеру (1960-1962, 1964-1986 гг. – 1-й секретарь ЦК Компартии Казахстана), но зато легко мог угодить вслед за алашординцами в жернова массовых репрессий, как пособник «врагов народа», «контрреволюционеров» и «японских шпионов». По всей вероятности, лишь спустя какое-то время после возвращения в Казахстан из учебы в Московском институте цветных металлов и золота (1932-1936 гг.) он ясно осознал, что рисковал не только свободой, но и жизнью, посетив процесс похорон Смагула Садуакасулы (Садвакасова) и соболезнуя его тестю, Алихану Букейхану – живой легенде, основателю и лидеру национального движения, партии и Автономной республики под единым названием «Алаш», врага номер один для Советской власти в Казахстане. К 1938 году, за исключением писателя Сабита Муканова и его жены Мариям, вдовы Смагула Садуакасулы и собственно самого студента Динмухамеда Кунаева, были расстреляны все главные участники этого процесса – в сентябре 1937 года в один и тот же день Алихан Букейхан и Ныгымет Нурмакулы (Нигмет Нурмаков), в 1938 году – Турар Рыскулулы (Рыскулов).
И, прервав свое молчание лишь 59 лет спустя, за год до своей смерти в 1992 году, Димаш Ахмедович в беседе с журналистом, редактором Актогайской районной газеты Махмутом Жарылгапом рассказал свою сокровенную тайну. Это его признание М. Жарылгап включил в свою брошюру «Алаштың Ақтоғайы» (букв. «Актогай Алаша»), выпущенную в 1998 году в Караганде тиражом всего в 500 экземпляров.
О существовании этой брошюры случайно вспомнил 90-летний аксакал Ортай Абдрахманов, внучатый племянник Алихана Букейхана, биолог, профессор Карагандинского государственного университета им. Е. Букетова. Разговор этот состоялся 16 июля 2019 года по дороге из села Актогай в Караганды. В этот день в средней школе им. А. Букейхана, что находится в селе Актогай, состоялось торжественное открытие одного из первых музеев лидера Алаш в Казахстане (первый музей открылся в школе-лицее № 76 в Нур-Султане). Несмотря на свой преклонный 90-летний возраст и слабое здоровье, аксакал Ортай не смог пропустить это торжество в честь своего легендарного дяди. Но когда я услышал из его уст рассказ о памятной встрече будущего партийного лидера Казахстана с национальным лидером, бывшим главой Республики Алаш, не мог до конца представить себе ничего подобного, пока брошюра с признанием не попала в руки.
Хотелось бы особо отметить, что глубокоуважаемый аксакал Ортай Абдрахманов, внучатый племянник Алихана Букейхана, сразу по возвращении из Актогая снова слёг в больницу с уже третьим микроинфарктом, от которого так и не оправился. 18 июля 2019 года его не стало.
Махмут Жарылгап в свою бытность редактором Актогайской районной газеты летом 1992 года побывал в гостях у Димаша Кунаева в его алматинской квартире и записал его рассказ о первой и последней встрече с Алиханом Букейханом в Москве, где лидер Алаш проживал с декабря 1922 года вопреки своей воле. Свой рассказ он начинает с констатации выдающейся исторической роли руководителя Алаш: «Алихан Букейхан являлся не только лидером национально-освободительного движения, он был покровителем, духовным вождём Алты Алаш. Это признала сама история. Я человек, видевшийся с Алиханом один единственный раз. И то был миг». В этом кратком своём рассказе Д.А. Кунаев немного ошибается лишь в деталях событий, произошедших 60 лет тому назад, которым ниже будут даны соответствующие комментарии. Всё остальное потверждается историческими фактами и документами:
- «Москва. 1930 год. Студенческая пора. Это был день траура по случаю смерти видного казахского государственного деятеля Смагула Садвакасова. Казахская молодежь, проживающая и обучающаяся в Москве, собралась на Разгуляевском кладбище. Попращаться с покойным собралось очень много людей. Отдельно от них стояла небольшая группа. Редкие прохожие подходили к ним, чтобы поздороваться, и шли дальше. День был морозным. Пройдя сквозь собравшихся, я тоже подошел поближе к этой группе. В глаза сразу попались Турар Рыскулов и Ныгмет Нурмаков, занимающие в Москве высокие посты. В центре, поддерживая под руку молодую женщину, стоял аксакал с поседевшими усами, узкой бородкой, уставшим, несколько исхудалым лицом. Молодую женщину справа также под руку держал Турар. Справа от аксакала стоял Ныгымет. Он же все время шепотом что-то говорит аксакалу. Тот в ответ лишь слегка кивал головой. Посетители в первую очередь подходили к аксакалу выразить соболезнование, затем только шли к остальным по очередности. Какой-то человек русской национальности, среднего возраста, долго держа руки аксакала, выражал соболезнование. В этот момент я, стоя среди плотно собравшейся толпы, обратился к молодому человеку примерно моего возраста с вопросом: «Кто это?». «Ты не знаешь? – удивился он, говоря шепотом: – Он же легендарный Алихан Букейхан. Рядом с ним его дочь Елизавета, супруга покойного Смагула».
А.Н. Букейхан в московской коммунальной квартире, Большой Кисловский переулок, дом 4, кв. 15. Москва, 1937 г.
Далее Д.А. Кунаев также рассказал, как был хорошо знаком с покойным С. Садуакасулы, а главное – как выразил соболезнование лидеру Алаш, потерявшему единственного зятя, рано ушедшего из жизни словно промелькнувший яркий метеор:
- «Я хорошо знал Смагула Садуакасова. Дочь Елизавета, слегка прислонив голову к отцовскому плечу, стояла в глубоком горе. Я тоже сперва поприветствовал Алихана за руку, затем выразил соболезнование. В ответ Алихан слега кивнул головой со словами «Алла жарылқасын!» (?). Такой и сохранилась в моей памяти моя первая и последняя встреча с Алиханом».
Смагул Садуакасулы (1900-1933), Зейнеп (Елизавета) Алиханкызы Садуакас (1903-1971)
По признанию Д. Кунаева, он был знаком по работе с сыном лидера Алаш. «От Алихана остался сын по имени Октай (в русской транскрипции Угедей. – С.А.), – отмечает бывший коммунистический лидер Казахстана, – С потомком лидера нации общались по работе. Внешне смугловат, чем очень напоминал своего отца, крепко сложенный, невероятно выносливый. По профессии был геологом. В свое время наряду с Канышем Сатпаевым внес весомую лепту в освоение Жезказганского месторождения.. За год до реабилитации отца Алихана умер на земле Карелии, где жил. Там же похоронен. Помню слова Каныша (Сатпаева), высказанные им с сожалением: «Он ведь был потомком великой личности. Ему тоже не суждено было найти вечный покой на казахской земле». Так вот от Октая тоже есть потомок. Как мне говорил Хайдар Айрыстанбек, он вроде живёт в Москве. В целом, по доносившимся до меня слухам, этот ваш аға близко общался с потомками Жакыпа (Акбайулы – Акпаева) и Алихана…».
Были также другие свидетели процесса кремации тела покойного С. Садуакасулы. Ими, например, были таже казахско-советский писатель-«батрак», как сам не без гордости называл себя, Сабит Муканов и его жена Мариям, из которых лишь супруг посмел подойти и выразить соболезнование лидеру Алаш и его дочери…
Теперь о некоторых деталях в воспоминаниях Д.А. Кунаева. С. Садуакасулы, после загадочной смерти (его супруга, Елизавета-Зейнеп Садуакас, в девичестве Букейхан, была не без веского основания убеждена, что он убит по указанию сверху. – С.А.) в кремлёвской больнице не в 1930-м, а в декабре 1933 года, был кремирован не в Разгуляевке, а на Донском кладбище, где его прах и находился вплоть до 2011 года. Важно заметить, что прах С. Садуакасулы впервые розыскал в августе 1991 года тогда начинающий молодой учёный, выпускник Алматинского педагогического института, ныне Национального педагогического университета им. Абая Дихан Камзабекулы. В 2011 году ныне академик Д. Камзабекулы организовал доставку праха Смагула в Астану, где он был перезахоронен в кладбище «Бабалар қорымы» (микрорайон «Молодёжный»).
Н. Нурмакулы (Нурмаков) и Т. Рыскулулы (Рыскулов), как отмечает Д.А. Кунаев, в 30-г годы действительно занимали в Москве высокие партийно-правительственные посты. Первый из них в 1931-1937 годах работал заместителем секретаря Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК), заведующим отделом по делам национальностей Президиума ВЦИК, второй – в 1926-1937 годах – заместителем председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР.
Сын Алихана Букейхана – Октай-Сергей. Москва, 1952 г.
Не менее любопый факт – по воспоминаниям Ануара Ипмагамбетулы (Ипмагамбетова), процитированным в статье Жылкыбая Жарылгапулы ««Тіршіліктен» тамыр тартқан тұлғалар», два молодых человека, Ануар Ипмагамбетулы и Димаш Кунаев, приехавшие в Москву с намерением поступить в вуз, прожили в квартире Турара Рыскулулы больше месяца, пока не поступили в Московский институт цветных металлов и золота и не получили места в общежитии. По данным автора материала Ж. Жарылгапулы, Ануар и Димаш были друзьями с детства и сокурсниками по московскому вузу. Из воспоминаний А. Импагамбетулы следует, что они приехали в Москву в момент, когда многомиллионый казахский народ ещё не оправился от последствий не имеющего аналогов голода, искусственно организованного Советской властью, хотя называет датой своего приезда в Москву 1930 год (подстрочный перевод мой. – С.А.).
- «В 1930 году мы с Димашем в поисках образования отправились в Москву. Это был тяжелый период, когда голод ещё продолжался. Продуктов почти не было. Обняв две котомки, набитыми куртом и творогом, мы вышли из поезда на Казанском вокзале. Вокзал был полон ворами-карманниками, беженцами-грабителями. Глубокой ночью, не зная куда идти, мы кое-как уселись на освободившуюся скамейку. Взяв весь наш багаж – две котомки – в середину, мы условились не спать. Неизвестно, сколько мы так просидели, но сами не заметили, как уснули, уставшие от долгой дороги. Когда же я открыл глаза, то увидел над собой человека в пенсне с длинным шнурком, безупречно одетого, с небольшим усиком под носом и сверлящего нас глазами. От страха у меня волосы дыбом встали. Тут же разбудил Димаша. Он тоже испугался всерьез. Думали-гадали, какое же дело этого «японца» до двух казахских детей, одетых в теплые тулупы и малахаи, чем и выделялись из многолюдной толпы на Казанском вокзале? Вдруг он на чистом казахском спросил нас: «Вы дети казахов?». Мы безмерно обрадовались и оба загоготали. Им оказался известный Нарком Турар Рыскулулы (Рыскулов). По его словам, он приехал на вокзал, чтобы проводить иностранную делегацию. Увидев у выхода спавших в обнимку двух молодых людей в малахаях из натурального меха, повернул к нам. Несмотря на все наши возражения, Турар-аға посадил нас в свой автомобиль «ЗИМ», стоявшей перед вокзалом, и увез домой. В этом доме мы вдвоём оставались больше месяца, пока не были приняты на учёбу и не получили общежитие».
Ныгмет Нурмакулы (1895-1937), Турар Рыскулулы (1894-1938)
Тот «молодой человек» из рассказа Динмухаммеда Кунаева, к которому он во время похорон обратился с вопросом «кто этот человек?», был не кто иной, как друг детства Ануар Ипмагамбетулы, по происхождению чингизид. Его отец Нургали Ипмагамбетулы являлся одним из первых казахских врачей, во время Первой мировой войны руководил военным госпиталем, а после Февральской революции 1917 года вместе с Халелом и Жаханшой Досмухамедулы стал активным членом партии Алаш в Уральске. В 1919 году погиб от рук казаков.
Из воспоминаний Д.А. Кунаева следует, что в ответ на его соболезнование А.Н. Букейхан сказал «Алла жарылқасын!». Лидер Алаш, как и все его близкие соратники, обыкновенно говорил «Тәңірі жарылқасын!» (букв. «Пусть благославит Тенгри!»).
(Продолжение следует).
Султан Хан АККУЛЫ
