«Он никуда не ушел, он правит, как и раньше, только рутинную работу переложил на Токаева». «Никакого транзита власти не произошло, Назарбаев по-прежнему все решает сам». Эту точку зрения разделяют не только обыватели, не имеющие представления о механике вращения колес управленческой машины, но и часть экспертного сообщества.
Если копнуть вглубь, то следует признать, что для такого мнения есть существенные обоснования. На протяжении тридцати лет Нурсултан Назарбаев неуклонно и последовательно укреплял президентскую вертикаль. Политическое пространство вокруг личности первого президента пустело, и, как следствие, возник культ личности одной персоны – елбасы, отца народа, основателя современной казахской государственности. У обывателей сложилось глубокое убеждение, что Назарбаев единственный, незаменимый, всемогущий.
Отсюда, естественно, следовал вывод: ничто не может помешать первому президенту оставаться у власти до конца своих дней, а решение о своем преемнике будет принимать он и только он.
Не удивительно, что в контексте всего вышесказанного добровольная отставка с поста президента представлялась причудливым политическим трюком, а не реальным уходом от власти. Тем паче, что телевизор с прежней регулярностью продолжает показывать елбасы, раздающего указания правительственным чиновникам.
После принятия закона о новом статусе Совета безопасности и его пожизненном председателе широко распространилось убеждение, что именно этот орган стал главенствующим в государственной иерархии. Действительно, беглое прочтение закона может создать подобное впечатление. Однако если сравнить полномочия Назарбаева, вытекающие из этого закона, с полномочиями президента Токаева, заложенными в Конституцию, то выяснится, что важнейшие управленческие функции, такие, например, как кадровые назначения, по-прежнему президентская прерогатива. По гамбургскому счету, закон о Совбезе не ставит елбасы над президентом, а только вводит принцип двоевластия в части управления силовыми ведомствами. При этом окончательное решение принимает все-таки действующий президент.
Скрупулезный правовой анализ никак не влияет на мнение широкой публики, привычно недооценивающей значение законов и правовых актов. Они убеждены, что если законы и Конституция не исполняются по отношению к простым гражданам, то и в других сферах они не имеют никакой силы.
Это глубокая, принципиальная ошибка. Если бы это было так, то зачем же первый президент на протяжении всех лет своего правления (чуть ли не до последнего дня!) непрестанно усиливал свою личную власть, внося соответствующие изменения в Конституцию и другие законы?
Да, личный авторитет, безусловно, важен. Тридцать лет самодержавия – это то, с чем приходится так или иначе считаться Касым-Жомарту Токаеву. Но закон есть закон. Его действие неумолимо, как сила гравитации. Быть может, не сразу, с известной инерцией, но нормы, заложенные в Конституции, будут оказывать свое давление на поведение всех политических субъектов.
Не будем забывать, что в толкучке у бюджетной кормушки решаются вполне меркантильные вопросы. Возникающие ежедневно конфликты интересов в предтранзитный период действительно регулировались верховным арбитром Назарбаевым. Но теперь такого арбитра нет или, по крайней мере, их два. К чему, кроме нормативных документов, могут обращаться государственные служащие для разрешения возникающих противоречий?
В теократическом государстве типа Ирана есть верховный орган – совет аятолл, корректирующий решения светских властей в соответствии с Шариатом. В коммунистическом Китае политическая доктрина и постановления политбюро стоят над гражданскими законами. Но и в том, и в другом случае такое положение дел официально зафиксировано в отношениях между обществом и государством. Ситуация в Китае и Иране напоминает Советский Союз, где правящая роль КПСС была закреплена в пресловутой 6-й статье Конституции СССР.
У нас нет ничего подобного. Влиятельность елбасы по сути дела зиждется на пропаганде. Однако монополии на пропаганду у Назарбаева уже нет. Поэтому кто бы что ни говорил, каким бы рохлей ни представлялся сейчас кому-то Токаев, занимаемое им место сформирует его политическое поведение. Даже если он сам не будет иметь особых амбиций, то амбиции и экономические интересы возникнут в формируемой им команде. Конфликт интересов приведет к тому, что окружение первого президента будет постепенно вытесняться на обочину.
Но вернемся к главному вопросу. Почему, понимая все риски лучше всех прочих, Назарбаев, тем не менее, покинул президентский пост?
Рациональный ответ тут может быть только один: сделал это он не вполне по своей воле. Мнение о том, что к транзиту его подталкивали проблемы со здоровьем может иметь под собой основание. Но в этом случае преемником уже сейчас стал бы кто-то из его ближайших родственников. Именно фигура наследника президентского поста убедительно свидетельствует, что решение об отставке принималось Назарбаевым не единолично.
Главной движущей силой транзита и гарантом, как я уже не раз писал, – выступил Кремль. В этом утверждении нет никакой конспирологии, это та самая пресловутая Realpolitik.
После потери влияния на Украину потерять еще и Казахстан для наших больших северных соседей было абсолютно недопустимо. Все последнее десятилетие руководство России пытается воссоздать или некое подобие бывшего Союза, или некий аналог Европейского союза на постсоветском пространстве. И Казахстан – замковый камень в этом процессе. Поэтому Кремль тщательно следил за тем, чтобы политическая власть в Казахстане не попала в сомнительные, с его точки зрения, руки.
Да, пока в Акорде находился Нурсултан Назарбаев, поводов для особого беспокойства в Москве не было. Казахский патриарх, хоть и с оговорками, но непременно участвовал во всех союзнических проектах, инициированных Кремлем. Но в Москве понимали, что Назарбаев стареет и слабеет. В случае его спонтанного ухода в руководстве соседа и стратегического союзника может начаться борьба за власть, которая грозит политической дестабилизацией на обширных южных границах. Очень сомнительно, чтобы Путин с безразличием относился к таким рискам.
Правомерно задать вопрос: почему Кремль не устроил назарбаевский вариант транзита? Почему в Москве не согласились на кандидатуру Дариги, которую он тщательно готовил в свои преемники? Об этом остается только гадать. Может быть, потому, что российских лидеров смутил ее прозападный настрой. Может быть, в Кремле посчитали, что женщине эта ноша не по силам. Может быть, замер общественных настроений показал крайне негативное отношение казахстанцев к династийной передаче власти. Может, дело обстояло гораздо проще, Дарига Назарбаева где-либо неосторожно высказалась о российской внешней политике или о самом Путине. Как бы то ни было, но ее кандидатура не прошла кремлевский кастинг. Как бы то ни было, его прошел Токаев.
Для эффективной реализации сценария транзита необходимо было убедить Нурсултана Назарбаева добровольно пойти на столь непростой шаг. И у Кремля были весомые средства принуждения:
- зависимость Казахстана от Российской Федерации в экспортном и импортном транзите;
- информационная зависимость, поскольку Казахстан находится в зоне активной кремлевской пропаганды;
- «мягкая сила», наличие 30% русской диаспоры.
Возможно, сыграла свою роль и персональная уязвимость елбасы, поскольку российско-советские спецслужбы «умеют много гитик».
В июне прошлого года между Москвой и Астаной случился дипломатический скандал, связанный с соглашением о транзите американских грузов в Афганистан. Договор, подписанный в январе того же года Трампом и Назарбаевым, допускал присутствие американских военных в казахских портах на Каспии. Именно в этот момент председатель сената Токаев дал интервью ВВС, в котором заявил, что Назарбаев больше не будет переизбираться на новый срок. Интервью произвело сильное впечатление на казахстанский истеблишмент. Очень сомнительно, что Токаев сделал подобное заявление по своей инициативе. Именно тогда спикер сената, конституционный наследник должности главы государства, посулил первому президенту некий компромисс: он уверил, что Назарбаев, даже уйдя со своего поста, будет влиять на внешнюю и внутреннюю политику страны.
Возникает вопрос: мог бы Назарбаев пойти на свое очередное переизбрание без согласия и поддержки Москвы? Видимо, мог. Похоже, он намеревался это сделать, недаром в СМИ начали просачиваться слухи о подготовке к досрочным выборам. Но все-таки, как теперь понятно, он не решился на такой шаг. И начал интенсивно готовиться к досрочной отставке.
В течение прошлого года были усилены полномочия Совбеза – органа, который елбасы будет пожизненно возглавлять. Разумеется, были и какие-то личные договоренности между президентом и его преемником. Например, обещание поста председателя сената для старшей дочери, переименование столицы, возведение монумента в честь первого президента, переименование улиц во всех городах. Таковы, очевидно, были контуры транзитного соглашения между Кремлем и кланом Назарбаевых.
Исходя из этого понимания транзита, разговоры о том, что Токаев – временная прокладка, что он вскоре уступит свое место Дариге Назарбаевой, не имеют под собой серьезного основания.
Но тем не менее, транзит еще далек от завершения. Компромисс между Кремлем и Назарбаевым привел к тому, что в стране появилось два института власти. В такой системе заложен внутренний конфликт, в силу которого она не может быть устойчивой. И этот конфликт начнет развиваться вскоре после президентских выборов.
