В нижеследующей статье анализируется идеологическая, религиозная и геополитическая мотивация исламского режима Ирана к созданию ракетно-ядерного оружия. Автор утверждает, что ядерный арсенал необходим Тегерану не для обороны, а как инструмент экспансии хомейнистской версии шиизма и её насильственного навязывания другим мусульманским народам. Рассматриваются механизмы распространения шиитского влияния, в том числе через поддержку экстремистских организаций, а также технические аспекты разработки ракет и ядерных боеголовок. Особое внимание уделено причинам, по которым, по мнению автора, ядерное сдерживание может оказаться неэффективным в случае с Ираном.
Редакция публикует данный материал как выражение позиции автора, которая может не совпадать с её собственной.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОСТЬ УГРОЗЫ ДЛЯ МИРА ОТ РАКЕТНО-ЯДЕРНОЙ ИРИ
Для чего теократическому Ирану ракетно-ядерный арсенал
Шиитские аятоллы, полностью захватившие власть в Древнем Иране вскоре после свержения шаха в феврале 1979 года, считают свою интерпретацию Корана единственно верной. Поэтому они самозабвенно мечтают исправить историческую (по их мнению) несправедливость и превратить шиизм в основное направление ислама. Эти религиозные фанатики, получив в свои руки все ресурсы Ирана, а они немалы, вовсю старались и продолжают стараться осуществить свои бредовые грёзы. Именно с этой целью в странах, где имеются шиитские общины, они активно создавали экстремистские исламистские организации, содержали и финансируют их, а также оказывают им военную и военно-техническую поддержку. На текущем этапе экспансии догматического шиизма – объединения шиитов всего мира под эгидой иранских аятолл – ИРИ (Исламская Республика Иран) оказывают помощь главным образом шиитским исламистским движениям: в открытую и массированно – «Хезболле» в Ливане, хуситской «Ансар Аллах» в Йемене, военизированно-милицейским формированиям шиитов в Ираке, объединённым под зонтичной группой «Исламское сопротивление», и пока в большей степени негласно и в меньших объёмах – малоизвестным и/или подпольным группировкам в Азербайджане, Афганистане, Бахрейне, Саудовской Аравии, Омане и Турции.
Вследствие действий как словом (религиозными проповедями), так и делом (террористическими актами), осуществляемыми управляемыми КСИР (Корпус стражей исламской революции) организациями шиитских исламистов, за последние 45 лет возникли новые и обострились старые (исторические) противоречия и обиды между адептами двух ветвей ислама. При этом КСИР фактически создал суннитскую ХАМАС в Палестинской автономии и финансировал её – особенно существенно в начальный период существования. Поддержкой ХАМАС, формированием так называемой Оси сопротивления, а по сути, Оси мракобесия и другими антиеврейскими и якобы антиимпериалистическими действиями режим аятолл позиционирует себя как опекуна палестинцев, бескомпромиссного врага Израиля и самого последовательного защитника мусульман всей исламской ойкумены.
На самом деле всё обстоит с точностью до наоборот. Именно всесторонняя помощь ИРИ арабским исламистам – по факту, религиозным фанатам – в основном и не позволяет израильтянам и палестинцам прийти к историческому компромиссу: взаимному признанию палестинцами права ГИ (Государства Израиль) на существование на исторических землях евреев, а Израилем – Палестинского государства на Западном берегу Иордана и в секторе Газа. В общем, не будь власти шиитских клерикалов в Иране, арабо-израильский конфликт, возможно, был бы исчерпан еще в 1990‑е годы.
Эксплуатируя межконфессиональную ненависть застрявшего в Средневековье сегмента мусульман, численность которого (мракобесной части) в мире огромна, клерикальный Иран стремится объединить большинство исламистов под своим руководством. Такая консолидация необходима аятоллам не только в перспективе «разрыхления религиозной почвы» в суннитской среде для следующего этапа их экспансии. Она также нужна и для недопущения формирования прочного союза суннитских государств против ИРИ.
На одной ненависти к евреям в принципе невозможно трансформировать шиизм в основное течение ислама. Поскольку даже уничтожение Израиля теократическим Ираном в прямом военном столкновении, что на сегодняшний день и в обозримом будущем остается из области нереализуемых фантазий (разумеется, если не будет применено ядерное оружие), не побудит суннитов, ибадитов и иных хариджитов стать шиитами.
Исключительно контроль шиитскими аятоллами Мекки и Медины мог бы принудить большинство мусульман постепенно, в течение многих поколений, перейти в шиизм. Однако без военного разгрома и оккупации Саудовской Аравии иранскими войсками шиитским клерикалам не захватить эти святые для всех правоверных города. Только вот из геополитических и топливно-энергетических соображений США и ряд натовских государств обязательно окажут военную помощь КСА (Королевству Саудовской Аравии) и другим арабским монархиям Аравийского полуострова при нападении на них сильного противника. Во всяком случае, так было до сих пор.
Удержать ведущие западные державы от вмешательства в войну между ИРИ с хуситами и иракскими шиитами, с одной стороны, и КСА с монархиями Персидского (Арабского) залива, с другой, может только одно – реальная угроза нанесения ядерных ударов по городам Европы и Северной Америки. Так что без дальнобойных ракет с ядерными боеголовками аятоллы могут попрощаться со своими мечтаниями о верховенстве шиизма в исламе. Им это стало предельно ясно после разгрома Ирака весной 1991 года. Именно поэтому после военной операции антииракской коалиции во главе с США «Буря в пустыне» в исламистском Иране возобновили, но уже с военным уклоном, ядерную программу, свёрнутую после изгнания шаха из страны, и запустили проекты по созданию стратегических, то есть с дальностью полета свыше 1000 км ракет. Таким образом, в теократическом Иране приступили к созданию «ракетно-ядерного зонтика» для экспансии догматически-экстремистской версии шиизма – хомейнизма.
Нельзя верить уверениям, что режим аятолл стремится обладать ракетно-ядерным оружием для защиты своей страны. Ибо для обороны ИРИ абсолютно не требуются дальнобойные ракеты с ядерными боеголовками: ни одно соседнее либо близлежащее государство не способно угрожать существованию Ирана, а внерегиональным державам уничтожение этой древней страны вообще не нужно.
Для светских КНДР (Корейской Народно-Демократической Республики) и ГИ ракетно-ядерное оружие необходимо для обороны. Оно является самой последней линией их защиты. Поэтому эти государства применят свои термоядерные боезаряды только в случае реальной угрозы их существованию.
В отличие от них исламистскому ИРИ ракеты с атомными боеголовками (БГ) нужны для насильственного навязывания хомейнизма другим мусульманизированным народам. А агрессивные устремления, как постоянно доказывает история, снимают любые моральные барьеры перед использованием самых бесчеловечных методов и средств войны. К тому же религиозные фанатики, а шиитские теократы ими и являются, вообще не ценят человеческие жизни – чьими бы они ни были: врагов, ни в чём не повинных людей и даже своих сторонников и родственников. Ведь для них служение Всевышнему, точнее, их извращённому восприятию Аллаха, оправдывает любые преступления, не исключая массовые убийства, ибо открывает им дорогу в рай.
Вот почему порог применения ядерного оружия у исламистских клерикалов ИРИ запредельно низок. Так что теократический Иран, обретя ракетно-ядерный арсенал, довольно быстро нанесет ядерные удары по своим врагам. Аятолл не удержат от такого шага потенциальные последствия для иранского народа.
Краткий экскурс в историю создания ракетно-ядерного оружия ИРИ
По первоначальному, 1992 года, замыслу (проект «Амад») в ИРИ планировали изготовить пять ядерных боезарядов и оснастить ими жидкотопливные баллистические ракеты (БР) дальнего действия семейства «Shahab». В начале 2000‑х высшее военно-политическое руководство страны осознало, что такой малюсенький ядерно-ракетный арсенальчик не выполнит свою миссию «ядерного зонтика» для экспансии хомейнизма, ибо при первом же «бряцании» им Израиль и США с союзниками из НАТО и Ближнего Востока просто разгромят клерикальный Иран.
Ведь «Shahab» требуется длительная заправка топливом перед пуском, и потому они были бы уничтожены на стартовых позициях. К тому же они легко сбиваются еще на активном участке полета противоракетами, запускаемыми с южного побережья Персидского (Арабского) залива. А пять ядерных боезарядов, которые с высокой – свыше 95 % – вероятностью не достигнут целей, в войне не сыграют решающую роль. Потому как количество качественно нового оружия намного важнее, чем простое обладание им.
Вот почему режим аятолл, не завершив до конца почти все подпрограммы проекта «Амад», свернул его в 2003 году. Но сразу же в 2004 году в обстановке строжайшей секретности приступил к реализации нового плана обретения ракетно-ядерного оружия. В соответствии с ним на вооружение КСИР должны были в конечном итоге поступить несколько десятков ядерных боеголовок, до тысячи баллистических ракет средней дальности (БРСД – с дальностью стрельбы от 1000 км до 5500 км) и, по возможности, десятки межконтинентальных баллистических ракет (МБР – с дальностью полета свыше 5500 км), в основном твёрдотопливных. Именно поэтому иранские теократы настояли на том, чтобы за рамками СВПД (Совместного всеобъемлющего плана действий) осталась вся ракетная программа ИРИ. В ней к середине десятых, с одной стороны, наметились прорывы, а с другой – накопились «узкие места», для «расшивки» которых требовались годы и годы упорного труда. Да еще немало лет нужно было для налаживания серийного выпуска твёрдотопливных дальнобойных баллистических ракет, производимых в основном по новым технологиям, тогда еще не освоенным иранцами. Ведь без перехода от низкоэнергетических топливных брикетов к заливаемым высокоэнергетическим смесевым топливам и от металлических корпусов к углепластиковым невозможно создать достаточно современные твёрдотопливные стратегические ракеты БРСД и МБР.
В клерикальном Иране эффективно воспользовались предоставленным СВПД, а по сути, администрациями Обама–Байдена и Байдена–Харриса, временем, инвестировав с 2015 года серьезные средства в программу создания БР. Что позволило им разработать и освоить серийный выпуск материалов, компонентов, двигателей к новому поколению твёрдотопливных БР и самих ракет, крайне сложно сбиваемых на активном участке полета. Тому подтверждение – показ в феврале 2020 года твёрдотопливного ракетного двигателя «Salman» с управляемым вектором тяги и в июне 2023 года БРСД «Fattah‑1», качественно превосходящей по тактико-техническим характеристикам (ТТХ) предыдущие стратегические ракеты ИРИ.
У иранских разработчиков дальнобойных ракет и атомных боеголовок имелись и имеются и другие крупные проблемы, так как их создание сложнейшая научная и инженерная задача, требующая для своего решения немало лет. Приводить их все с разъяснениями это превращать настоящую статью в толстый-претолстый фолиант. Посему в завершение этой темы кратко опишу только одну из них.
Что мешает иранцам принять на вооружение БР с дальностью свыше 1800 км
При пролёте атмосферы баллистическая ракета и особенно её головная часть вследствие трения набегающего воздуха нагреваются и тем сильнее, чем больше скорость полёта, от которой прямо зависит дальность БР. Скорость спуска боеголовки (БГ) БР с дальностью пуска порядка 1800 км и выше настолько высока, что обтекающий её воздух скачкообразно уплотняется и, запредельно перегреваясь, превращается в плазму, вначале в виде отдельных «язычков», затем в сплошную вокруг БГ большинства БРСД в плотных слоях атмосферы, а МБР уже на больших высотах. Кстати, только поэтому дальность пуска американских БРСД 80‑х годов прошлого века «Pershing‑2», способных по энергетическому потенциалу достигать 2500 км, ограничили 1770–1800 км. Потому как её отделяемая, маневрирующая и проникающая БГ оснащалась системой наведения по радиолокационной карте местности «RADAG», благодаря которой точность БГ довели до потрясающе высоких для того времени значений: КВО (круговое вероятное отклонение) – 30–50 м. А поскольку плазма непрозрачна для радиоволн, то радар «SECTION» головки самонаведения данной БРСД не смог бы функционировать, будь дальность полета «Pershing‑2» свыше 1800 км.
Колоссальный перегрев головных частей (ГЧ) стратегических БР, а это неизбежно при их скоростях, выводит из строя электронику систем управления (СУ) БГ при спуске в атмосфере. Поэтому поверхности обтекателей ГЧ таких БР и их боевых блоков (ББ) покрываются тепловой защитой. Тепловой барьер ГЧ БРСД и МБР, а также их ББ изготавливается из композитных материалов, отводящих тепло за счет уноса абляционного вещества слой за слоем потоком сверхгорячего воздуха, перешедшего в состояние плазмы и тем самым значительно уменьшающего теплопередачу к защищаемым поверхностям.
Запредельно трудно совместить в одном композите сверхвысокую теплостойкость с равномерным отслаиванием по всей своей поверхности, находящейся под постоянно меняющимися векторно, температурно и объёмно потоками плазмы. Так что первые поколения абляционных материалов обеспечивали теплозащиту спускаемых объектов – как военных ББ, так и гражданских космических аппаратов (КА) – тогда это было в приоритете. При этом они выгорали неравномерно. Вследствие чего КА приземлялись (приводнялись) далековато от расчётной точки на десятки, иногда и на сотни километров, а КВО ББ исчислялся километрами.
В США по объективным причинам: её не затронули безмерные бедствия Первой и Второй мировых войн, химическая наука и промышленность были самыми развитыми на планете. Потому там намного, на десятилетие раньше советских учёных создали абляционные материалы с равномерным уносом их слоёв. Между прочим, именно это было одним из основных факторов (а не только и не столько отставание Советского Союза в электронике, которое во многом компенсировалось более передовой математикой в СССР) того, что американские стратегические БР были точнее советских.
Методы получения и технологии производства абляционных материалов последних поколений, обеспечивающих одновременно высочайшую теплостойкость и равномерность отслаивания не только за счет уноса вещества, но и перестройки пограничного слоя на молекулярном уровне, критически важны для военного ракетостроения и создания ББ. Посему они относятся к наиболее охраняемым государственным секретам.
Поскольку теократический Иран существенно отставал в материаловедении, то иранским учёным и технологам неимоверно трудно, а в сжатые сроки невозможно разработать современные абляционные покрытия и главное – технологии их производства и нанесения на поверхности, а промышленности страны обеспечить соответствующим оборудованием. Многое указывает на то, что в ИРИ до середины первой половины текущего десятилетия не смогли довести разработку БГ стратегических БР с дальностью пуска выше 2000 км до работоспособного прототипа.
Неимение таких ББ вынудило режим аятолл отказаться в 2011 году от серийного выпуска уже прошедших весь комплекс полётных испытаний твёрдотопливных БРСД «Sejjil‑1» с дальностью полёта до 2400 км и запустить в производство чуть меньших по весу и габаритам «Sejjil‑2» с дальностью пуска до 2000 км. И именно чрезмерные для иранцев затруднения с созданием современных абляционных композитов подтолкнули высшее военно-политическое руководство клерикального Ирана заявить в 2017 году об ограничении дальности разрабатываемых и выпускаемых в стране БР 2000 километрами.
Также режим аятолл выступил с этим заявлением, якобы показывающим оборонительный характер их ракетной программы, из-за того, что американский президент Дональд Трамп, понимающий всю ущербность и опасность СВПД для стран Ближнего Востока, начал подготовку выхода США из данного Соглашения. И ирано-шиитским клерикалам потребовалось дать антитрампистам довод в пользу сохранения СВПД. Безусловно, это одностороннее и юридически не закреплённое обязательство аннулируют, как только в ИРИ наладят производство ББ для БРСД и МБР, способных удержаться на заданной траектории под воздействием потоков плазмы.
Заключение
На данный момент режим аятолл, имеющий на вооружении сотни БРСД с дальностью полёта до 2000 км, несколько из которых оснащены ядерными моноблочными БГ, представляет смертельную угрозу в основном Израилю, суннитским государствам Аравийского полуострова и кавказским республикам, а также в определенной степени странам Южной и Юго-Восточной Европы. Основания считать клерикальный Иран квазиядерным государством приведены в моей записке президенту США, направленной Дональду Трампу через американское посольство в Астане. Именно обладание ракетно-ядерным оружием, пусть и в мизерном количестве, делает руководство ИРИ неуступчивым и наглым. Вот почему необходимо всерьёз воспринять слова командующего КСИР Хоссейна Салами, произнесённые им 8 мая сего года, а не считать их преувеличенной метафорой, о том, что они откроют «врата ада» для Израиля и американских войск, если те нападут.
Как только у теократического Ирана появятся полноценные БРСД, то есть с дальностью 2000–5500 км, а это, по всей видимости, произойдёт в ближайшие полгода, максимум – год-полтора, экзистенциальные проблемы возникнут у всех государств и народов Европы, Северной Африки и Западной и Центральной Азии. А с поступлением на вооружение КСИР МБР, что возможно до завершающей четверти текущего десятилетия, под прицелом атомного оружия иранских клерикалов окажутся и США.
Вот тогда иранские аятоллы посчитают, что смогут удержать западные державы от прямого военного вмешательства в конфликты на берегах Персидского (Арабского) залива и начнут открытую экспансию хомейнизма. Что однозначно выльется в региональную, а, возможно, и в субпланетарную ядерную войну с неисчислимыми жертвами как в Юго-Западной Азии, так и в Европе, и катастрофическими последствиями для множества народов огромной части Земли, не исключая всей Центральной Азии, а значит и Казахстана.
Таково неизбежное будущее, если не ликвидировать ракетно-ядерное оружие и программу по его развитию (уже не созданию) ИРИ в ближайшие месяцы.
Серік НАЗАРБЕКҰЛЫ,
независимый военный аналитик
