ЕС и США почти одновременно ввели новые санкции против России. Формально Астана остается нейтральной, но фактически оказывается в зоне санкционного риска.
Европа, США и Казахстан в новой энергетической перестройке
Европейский союз утвердил уже 19‑й пакет санкций против России. И на этот раз удар пришелся не только по Москве и её судам, но и по соседям, включая Казахстан. Впервые введён запрет на импорт российского сжиженного природного газа (СПГ), а в санкционный список неожиданно попал ВТБ Банк (Казахстан) – «дочка» российского ВТБ.
А уже через сутки Соединенные Штаты объявили собственные санкции – «нефтяной» пакет против «Лукойла» и «Роснефти». Формально Казахстан в этих списках не значится, но в геополитике формальности вещь хрупкая: стоит ветру перемен подуть сильнее, и границы «санкционной карты» легко расширяются.
Европейская атака: газ, суда и тень ВТБ
Евросоюз решил действовать поэтапно.
- Контракты на поставку российского СПГ прекращают действие через шесть месяцев.
- А все долгосрочные – с 1 января 2027 года, то есть на год раньше, чем планировалось изначально.
Одновременно Брюссель нанёс удар по «теневому флоту» Москвы – судам, которые перевозят нефть в обход эмбарго. Под санкции попали еще 117 танкеров, и теперь в «черном списке» уже 558 российских судов.
Но куда тревожнее для Астаны другое: впервые санкции добрались до ВТБ Казахстан. Банку грозит заморозка активов и блокировка доступа к европейским финансам. Нацбанк поспешил заявить, что «угрозы финансовой стабильности нет» – через ВТБ, мол, операций почти не проводится. Но в эпоху санкций фраза «почти не проводится» звучит примерно как «почти не тонет». Любая связь с российским капиталом становится токсичной, даже если речь идет о мелочах.
Американский ход: «Лукойл» под санкциями
Почти синхронно с Европой Вашингтон выкатил свой пакет ограничений.
Президент Дональд Трамп, отказавшись от встречи с Владимиром Путиным, подписал новые санкции против «Лукойла» и «Роснефти» – впервые за десять месяцев своего второго срока.
Главная деталь: если российской компании принадлежит более 50 % в проекте, то под удар автоматически попадает и весь этот проект, даже если его название не указано в списке. Для Казахстана это означает, что под риском оказываются совместные нефтяные предприятия, где российская доля «пороговая». Например, Kalamkas-Khazar Operating LLP, где у «Лукойла» ровно 50 %.
Аналитик Олег Червинский считает, что теперь под вопросом само инвестиционное решение по проекту «Каламкас-море – Хазар», запланированное на конец 2025 года.
Ирония судьбы: всего за несколько дней до объявления санкций «Лукойл» отмечал 30-летие в Казахстане, а Президент Токаев лично вручал Вагиту Алекперову орден «Барыс» I степени.
Риски для Казахстана: между молотом и нефтяной скважиной
Формально Казахстан не является объектом санкций. Но фактически он уже живет в зоне вторичных рисков – там, где удар может прилететь за чужие связи.
1. Финансовый риск
Если ВТБ Казахстан потеряет доступ к международным расчетам, иностранные банки начнут избегать любых сделок, где фигурируют российские структуры. Это запустит «санкционный эффект домино» и под подозрение попадут и казахстанские компании, даже если они действуют честно.
2. Энергетический риск
Выход «Лукойла» из совместных проектов может нарушить баланс сил в нефтянке. Казахстану придется искать новых партнеров – нейтральных, надежных, но готовых брать на себя риски вместо российских игроков.
3. Репутационный риск
Астана старается выглядеть нейтральным посредником, но на Западе её всё чаще видят как «соседа под подозрением». Любые бизнес-связи с Россией воспринимаются как лазейка для обхода санкций.
Что можно сделать
Аналитик Нурлан Жумагулов видит в этой ситуации не только угрозу, но и шанс:
«Если «Лукойл» уйдет, Казахстану придется переосмыслить саму систему привлечения инвесторов. Сегодня «КазМунайГаз» и QazaqGaz могут выбирать партнеров без конкурса. Это делает процесс непрозрачным. Настало время отменить эту практику и вывести нацкомпании на IPO». Такая реформа откроет двери западным инвесторам, снизит зависимость от России и укрепит доверие к энергетическому сектору.
Параллельно Казахстану стоит:
- развивать расчеты в тенге и юанях;
- расширять сотрудничество с нейтральными странами – ОАЭ, Южной Кореей, Японией;
- и минимизировать присутствие российских банков.
Английская поблажка
Интересно, что Великобритания, хотя и добавила «Лукойл» в свой санкционный список, сделала исключение для казахстанских проектов – Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), «Тенгизшевройла» и «Карачаганака». Эта поблажка действует до октября 2027 года.
Но воспринимать её как безусловный подарок нельзя: это скорее испытательный срок. Если Астана не докажет, что действительно дистанцируется от Москвы, Лондон легко отменит исключения.
Баланс на грани
Пока Европа перекрывает газовые краны, США давят на нефтяные трубы, а Россия ищет обходные пути, Казахстану остается балансировать между тремя огнями. Официально страна выступает за мир, нейтралитет и стабильность. Неофициально – каждое новое санкционное решение становится тестом на гибкость и дипломатический инстинкт.
И если Европа перекрывает вентиль со своей стороны, Казахстану придется решать, кому доверить вентиль у себя, чтобы его не перекрыли с другой стороны океана.
Прогноз: 2026 будет годом «санкционной акробатики»
В следующем году давление Запада вряд ли ослабнет. Оно будет меняться не по ширине, а по глубине – через проверки на «санкционную чистоту» банков, трейдеров и партнеров.
Европейские компании уже избегают поставок сырья, где хоть отдалённо фигурируют российские доли. А США собираются ужесточить контроль над азиатскими маршрутами нефти. Для Казахстана это значит, что старые схемы «через третьи страны» начнут ломаться. Страна окажется перед выбором:
- либо ускорить энергетическую трансформацию и заняться «зелеными» проектами,
- либо рискует застрять в серой зоне между рынками.
Реальный выход – новая энергетическая дипломатия: больше прозрачных сделок, участие в европейских «зеленых» инициативах и постепенное, но твёрдое дистанцирование от российских структур.
Иначе 2026 год может стать не временем манёвра, а моментом, когда Казахстану придётся выбирать сторону. А это уже не шахматы, а игра на выживание.
Тимур Иса,«D»
