Мирас Нурмуханбетов:
- Политический обозреватель нашей газеты Мирас Нурмуханбетов недавно назначен «по совместительству» вице-президентом Фонда защиты свободы слова «Әділ сөз». Ранее он поднимал животрепещущие темы и в газете «Свобода слова», и в медиа-проектах Гульжан Ергалиевой ADAM, и во многих других изданиях и интернет-проектах. Теперь, когда он стал одним из руководителей организации защиты братьев-журналистов, считаем, что пришло пора расспросить его самого – чтобы наши читатели из первых уст узнали о нем самим и его взглядах в общественно-политическом, да и гражданском плане. Итак…
– Мирас, вопрос в твоем игривом стиле: «как докатился до такой жизни», с подачи кого вдруг стал вот таким вице-президентом?
– Это было очень неожиданно. Как-то с утра позвонила Тамара Мисхадовна (Калеева, основатель и президент Фонда «Әділ сөз», – «D»), уточнила, правда ли, что я ищу работу, и с ходу предложила место ее заместителя, а впоследствии, возможно, и преемника. Это было неожиданно, поэтому я попросил два дня на обдумывание. Однако ждать ей пришлось недолго – уже через пару часов перезвонил ей и дал свое согласие…
– Журналистам независимой прессы понятно, почему так быстро ответил…
– Да, конечно… Что у нас в стране происходит со свободой слова, я знаю не понаслышке, на практике, так сказать. Большинство изданий, с которыми я сотрудничал и, в первую очередь, в создании которых принимал участие, подвергались гонениям со стороны властей и закрывались. Ведь одно дело, как говорят археологи, «работа в поле», а другое – административная деятельность, поэтому были некоторые сомнения, потяну ли. Но потом, посоветовавшись с парой коллег, решил, что я не ухожу далеко от практикующей журналистики и даже буду способствовать ей, причем не в субъективном, а в более обширном плане.
– А, вообще, как историк-археолог по образованию вдруг стал журналистом?
– Ну, не совсем «вдруг». С третьего класса и до самого окончания школы делал стенгазеты, писал информлистки, проводил политинформации. В 90‑е сначала работал по специальности, а когда все стало плохо в науке, решил попробовать себя в других направлениях, в том числе в рекламе. На пороге нового тысячелетия мы переехали в Есик, где с отцом стали создавать первый в стране музей под открытым небом. Там познакомились с известным художником-карикатуристом Ибрагимом Кубековым, который открыл в Есике опять-таки первую в республике независимую районную газету «Иссык». Потихоньку стал писать туда заметки и статьи. Понравилось, а потом окунулся в республиканскую прессу. Вообще, как заметил, в археологии и журналистике много общего. Как говорил отец, археология – это наука на стыке всех наук, подразумевая, что чтобы быть хорошим археологом, нужно обладать знаниями и по истории, и по биологии, и по геологии, разбираться в секретах плавки металлов и так далее.
– Кстати, вопрос сыну ученого-археолога, который нашел первого «Алтын адама» в Казахстане: как думаешь, почему «золотых человеков» находят именно на территории нынешнего Казахстана, какова в этом историческая закономерность?
– Для начала стоит исходить из того, что «Золотой человек» у нас один – первый и он же последний. Что касается других находок, то археологи им дают свои названия – по месту обнаружения, имени открывателя или еще что-то. Понимаю, что так удобнее для общественности, но хоть археология – это не точная наука, но в терминологии нужно быть корректным. Тем более, в этом кроется ответ на вопрос о закономерности. Говоря про второго-третьего и так далее «золотого человека», мы тем самым ограничиваем себя. На самом деле их множество – как еще не открытых (по мне, пусть они остаются под землей), так и давно уже переплавленных в золотые слитки или хранящихся во многих музеях мира.
Что касается нашей территории, то это большая тема, достойная серии публикаций, а сейчас отвечу коротко и немного банально – Казахстан является не только центром Евразии, но и центром кочевой цивилизации. Если говорить о погребениях скифо-сакской эпохи, то подобные курганы есть и на Алтае, и в Синьцзяне, и в Украине, и в России, и в Афганистане и других странах Центральной Азии, но наша страна, безусловно, наиболее богата на них. Причем, если воин или царь погибал где-то далеко, то курган могли воздвигнуть на родине. К слову, это касается и других хронологических периодов. И вообще наша страна, например, Жетысу и Алтай, богата не только полезными ископаемыми, но и древней историей – куда лопату не воткни, что-нибудь можно найти. Образно, конечно, но близко к истине.
– Значит, копать любишь не только историю, но и «под власть» современного Казахстана?
– Тут надо немного уточнить. Для меня археология это в большей степени не раскопки, а сохранение памятников для потомков. Что же касается властей – пусть подкопы делают профессиональные политики. Шучу, конечно. Я тоже не раз проводил параллели, говоря, что сейчас тоже приходится копать – журналистские расследования не менее интересны, а «находки» могут многих порадовать. Не всех, естественно, но публике часто нравится.
– Может быть, тогда «покопаем»? Где или под кого?
– С удовольствием, хотя в последнее время на это все меньше времени – простите за тавтологию. Но при этом хотелось бы, чтобы журналистским расследованием занимались и другие коллеги. Поверьте, работы в этом плане «копать – не перекопать». Как я говорил относительно богатой истории, в этом плане тоже можно «копать» в любую сторону или под кого угодно из власти — и обязательно что-то да найдешь. В том числе и проблемы. Опять шучу. А если серьезно, то довольно продуктивно это делать в отношении потенциальных фигурантов санкционных списков.
– Вот по этому поводу тоже хотел спросить. Мирас, как нам известно, ты очень активный участник гражданского процесса. Например, Коалиция гражданского общества, где ты являешься одним из спикеров, недавно инициировала очень важную затею в Конгрессе США – включение наших чиновников и олигархов в так называемый казахстанский «Акт Магнитского». Расскажи простым языком, что это значит вообще, и что означает для казахстанского общества?
– Начнем с того, что этот процесс идет давно, а сама подача обращения на имя конгрессменов состоялась полгода назад – в октябре 2020-го. Для понимания нужно уточнить, что такое «Глобальный акт Магнитского». Это закон, который позволяет вводить санкции в отношении отдельных персон и стран, в которых систематически нарушаются права человека и которые нарушают международные договора. Не надо думать, что Штаты это делают, чтобы насолить врагам или распространить «оранжевую революцию» – во многом это исходит из страновых интересов США и ее граждан. Если коротко, то они не хотят, чтобы в их экономику вливались деньги сомнительного происхождения. Ведь это будет влиять на рост цен на недвижимость, создаст впечатление, что там можно отмывать преступные капиталы и так далее.
Кстати, это касается и санкций, о которых предупредил Европарламент в своей знаменитой резолюции от 11 февраля. Евросоюз исходит из тех же принципов, плюс к тому они подкреплены «Глобальным режимом санкций» – общеевропейским законом, принятым в декабре прошлого года, который, кроме прочего, подразумевает введение персональных санкций против клептократов, находящихся вне юрисдикции ЕС. Проще говоря, если какой-то диктатор в постсоветских, азиатских или африканских странах ворует или разводит на родине коррупцию, то тем самым он нарушает права человека – в том числе, право на получение качественного образования, хорошей медицины, достойной оплаты труда и так далее.
Из этого выходит и ответ – если довести начатое дело до конца, то у нас будет меньше коррупции и воровства, а виновники рано или поздно понесут наказание. В первую очередь, будут наказывать деньгами — долларом или фунтом стерлингов – станут замораживать их средства на Западе. Но на этом нельзя останавливаться, нужно продолжать работу, чтобы в конце концов вернуть в страну выведенные капиталы. В конце концов, пара сотен миллиардов долларов казахстанской экономике не помешают.
– А какие будут последствия этого процесса для режима Назарбаева?
– Сейчас трудно сказать в целом для режима, да и сглазить не хочется. Но надо подчеркнуть – речь идет о персональных санкциях, которые еще называют адресными. То есть, это точечные удары по отдельным носителям этого самого режима и удары, напомню, денежные – другими словами, по самому больному месту этих носителей.
– Тогда в будущее пока заглядывать не будем, независимо от того, насколько оно приближенно или отдаленно от нас. Как считаешь, есть ли шанс изменить власти через свободу слова?
– Шансы, конечно, всегда есть, пусть даже в нашем случае они минимальны. Но и КПД общества в этом направлении минимальный. Как говорит Гульжан Хамитовна (Ергалиева – известный журналист), нужно больше менять общество – власти уже не изменишь. Поэтому нужно делать упор на том, что принято называть «разбудить народ». Но здесь пара взаимодополняющих моментов. Во-первых, народ – это сообщество настоящих граждан, знающих и, главное, отстаивающих свои права, а с этим у нас жидковато. А во-вторых, мало разбудить и напомнить о правах – нужно еще научить правильно отстаивать эти права. Ведь, скажем, разбуженный среди зимы медведь очень опасен для всех вокруг.
Как это делать? Ну, в том числе и через нашу газету. А еще и через соцсети. Причем надо искать и находить новые методы, учитывая то, что люди в наш информационный век предпочитают лаконичную и доступную информацию. Поэтому иногда рисую карикатуры на политические темы, а недавно стал и короткую анимацию делать.
– Кстати, да, твои карикатуры и короткие мультфильмы – это нечто новое на нашем информационном пространстве. Как ты к этому пришел? Это для души, как говорится?
– Рисовал я всегда. Даже в школе все тетради с обратной стороны были в рисунках, а в классе у меня была бессменная должность редактора стенгазеты. То есть, получилась некая основа для будущей профессии. В большую журналистику тоже пришел карикатуристом – делал иллюстрации для газеты «Эпоха», а потом как-то стал больше писать и меньше рисовать. Для души рисовал редко. В прошлом году благодаря гранту «Интерньюс-Казахстан» осуществил большой проект – каждый день в течение трех месяцев делал. Про создание коротких анимационных фильмов задумался еще тогда. Попробовал пару-тройку сделать из различных материалов и понял, что процесс этот очень трудоемкий. На выручку опять пришел «Интерньюс» – я выиграл небольшую стипендию на изготовление пяти мультфильмов. Буду стараться продолжать и делать для души и зрителя, но сейчас на это времени все меньше.
– Вернемся твоему вице-президентству в фонде «Әділ сөз»: с чего начал свою работу в этой очень важной для гражданского общества Казахстана НПО?
– Ну, пока всех секретов рассказывать не стану, хорошо? А вообще, я еще на стадии ознакомления с работой, вхожу в образ, так сказать. Ведь, как говорил в начале, одно дело работать «в поле», а другое — заниматься административной деятельностью в офисе. Но скажу, что это очень интересно, в том числе и своей новизной для меня. Сейчас знакомлюсь или восстанавливаю контакты в новом образе с представителями зарубежных посольств и миссий, с отечественными чиновниками, коллегами по правозащитным неправительственным организациям и так далее. Со временем постараемся сделать так, чтобы важность Фонда оценили не только журналисты, но и все общество.
– А оно сейчас не ценит?
– В нашем обществе сложилась такая ситуация, что свобода слова ассоциируется только с горсткой независимых журналистов. Большинство наших коллег даже не задумываются над этим, считая, что это их не касается – мол, не по их профилю. Это очень печально, так как можно говорить не только о деградации профессии, но и о полном смещении ориентиров. Если какое-то время назад мы говорили, что некоторые коллеги забыли, зачем стали журналистами, то сейчас уже ясно, что многие идут в профессию, изначально ее не зная и не понимая
– Но ведь есть и другие направления журналистики – спортивная или, скажем, гламурно-глянцевая. Можно писать о детях или собаках. Казалось бы – при чем здесь свобода слова?
– Не скажите. Если взять спорт, то прямо говорить о допингах, а не возносить наших олимпийских призеров – для этого нужно определенная смелось журналиста и принципиальность редакции. Для глянцевых журналов тоже важно говорить правду, и это касается также детей, собак, тюленей или кулинарных рецептов. Вообще, неправильно думать, что свобода слова – это только критика властей или кого-либо еще. Свобода слова – это принципиальность. И важность ее более возрастает с «закручиванием гаек» в той или иной стране. Всем нам, журналистам, правозащитникам, чиновникам и простым гражданам нужно понять простую вещь – без свободы слова общество будет лишено практически всех других свобод. Скажем, одному не дают реализовывать право на свободу религии, другому – на справедливое правосудие, а третью притесняют по гендерному принципу. Это все плохо, конечно, но без честного и открытого освещения этих и всех других проблем о них даже никто не узнает, не говоря уже об их решении. Так что, если археология – это наука на стыке всех наук, то свобода слова – свобода на стыке всех свобод!
– А что теперь будет с нашей газетой без тебя, бросаешь нас?
– «ДАТ» и без меня был «ДАТ»ом и останется им. Но по зову гражданского долга перед профессией и по просьбе Ереке (Ермурата Бапи) я остаюсь политическим обозревателем газеты. Кроме прочего, я не могу не писать, как оказалось – это вроде наркотика. К слову, поражаюсь живучести этой газеты. Как-то я задавал вопрос в этом плане Кажегельдину (кстати, как мне известно, он был первым учредителем этой газеты): «В чем феномен живучести «ДАТа» в условиях назарбаевского режима, почти все независимые газеты закрыли, а «ДАТ» продолжает выходить?». Акежан Магжанович вполне буднично мне ответил: «Так «ДАТ» же на особом учете Конгресса США со времен «казахгейтовской» эпохи начала 2000‑х годов, с ней ничего особенного не случится». Я тоже считаю, что незачем властям бодаться с такой газетой, имеющую большую и активную читательскую аудиторию – проблем не оберешься.
– Да и имеющую почти четвертьвековую историю… Кстати, сегодня, 15 апреля, нашей газете исполнилось 23 года, с тем и поздравляю вас и нас!
– Спасибо! Думаю, надо в первую очередь поздравить всех наших постоянных читателей! Среди них, насколько мне известно, немало и представителей власти – они самые придирчивые читатели в прямом смысле слова. И конечно, особые поздравления и благодарность Бахытгуль Макимбай, Кенжетаю Айтбакиеву и Ермурату Бапи, которые на протяжении всех этих лет, несмотря на все преграды, издают независимую и честную перед читателями газету. Горжусь дружескими отношениями с ними!
Азамат ШОРМАНХАНУЛЫ,
«D»