Герольд БЕЛЬГЕР Плетенье ЧЕПУХИ (ИЗ 22‑Й ТЕТРАДИ) №9

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №12 (283) от 26 мар­та 2015 г.

 

СМЫСЛ ВОЛЬНЫХ СТРОК

 

В газе­те «Айқын» (фев­раль 2013 г.) опуб­ли­ко­ва­на в двух номе­рах объ­ем­ная ста­тья «До Абая, после Абая…». Ста­тья доволь­но ост­рая. Встре­ча­ют­ся све­жие мыс­ли. Напри­мер, Льва Тол­сто­го назы­ва­ют «вели­ким», но в его «вели­чии» автор ста­тьи убе­дил­ся лишь после того, когда узнал, что его почи­тал сам Абай. Не при­зна­вай его Абай, труд­но было бы пове­рить в гени­аль­ность боль­шо­го Арыстана.

Или: все поэты-писа­те­ли до Абая шли-бре­ли по про­то­рен­ной Гоме­ром доро­ге. В нача­ле сво­е­го пути и Абай пошел по этой тро­пе, одна­ко не дол­го, потом свер­нул на сте­зю сугу­бо наци­о­наль­ную – «уха­би­стую и тер­ни­стую», устлан­ную непо­силь­ны­ми пре­пят­стви­я­ми и борь­бой. Таким обра­зом, Абай-испо­лин, несо­мнен­но, выше Гомера.

Надо же, а я это­го не знал.

Или: талант­ли­вых акы­нов, как Шаха­нов, у нас, ока­зы­ва­ет­ся, боль­шин­ство, а таких умных, как Абай, слиш­ком мало. Пото­му-то Шаха­нов сто­ит ниже Абая. К тому же он пря­мо заявил, что Абаю он, мол, пред­по­чи­та­ет, то есть ста­вит выше, Махам­бе­та, пассионария-бунтаря.

В отно­ше­нии Абая и «наш» Дулат-ага Иса­бе­ков тоже заблуж­да­ет­ся. Он, ока­зы­ва­ет­ся, не учи­ты­ва­ет того, что Абай вос­пи­ты­ва­ет каза­хов преж­де все­го в наци­о­наль­ном духе.

И подоб­ных откро­ве­ний-утвер­жде­ний в ста­тье мно­го. У нас, к при­ме­ру, пруд-пру­ди класс­ных акы­нов осо­бен­но после­а­ба­ев­ско­го пери­о­да, но кто зна­ет их сти­хо­тво­ре­ния наизусть?! То-то же! Зна­чит, никто из них Абаю и на дух не подходит.

Лад­но. С меня, одна­ко, и это­го доста­точ­но. А недав­но дове­лось про­чи­тать, что груп­па казах­ских «зия­лы» («обра­зо­ван­цев» по тер­ми­но­ло­гии Сол­же­ни­цы­на) обра­ти­лась к пре­зи­ден­ту стра­ны с пред­ло­же­ни­ем офи­ци­аль­ным ука­зом при­су­дить Абаю зва­ние Пророка-Пайгамбара.

Ну и ну! Что наш сару­ар назна­ча­ет аки­мов обла­стей, я слы­шал, но что­бы он же опре­де­лял про­ро­ков – мне внове.

Вер­но заме­ти­ли каза­хи: «Жүре бер­сең – көре бересің, көре бер­сең – көне бересің», что по смыс­лу озна­ча­ет: «Пожи­вешь – не то еще уви­дишь, а уви­дев – поне­во­ле смиришься».

 

***

Дав­ний зна­ко­мый лите­ра­тор из Бер­ли­на при­слал мне кни­гу Иосе­ба Гри­ша­шви­ли: пере­вод на немец­кий язык опи­са­ния быта и нра­вов ста­ро­го Тби­ли­си с див­ны­ми иллю­стра­ци­я­ми гру­зин­ско­го нем­ца Оска­ра Шмер­лин­га. Кни­га впер­вые изда­ва­лась в 1926 году, напи­са­на живо, озор­но, лука­во, со сти­хо­твор­ны­ми вкрап­ле­ни­я­ми, прит­ча­ми, коло­рит­ны­ми юмо­ри­сти­че­ски­ми сцен­ка­ми из кав­каз­ской жиз­ни с ее уни­каль­ны­ми типа­ми и пест­ро­той бытия. Нем­цы изда­ли ее с любо­вью и тща­ни­ем. С ком­мен­та­ри­я­ми. С обсто­я­тель­ны­ми пре­ди­сло­ви­я­ми и после­сло­ви­я­ми. И соста­ви­тель этой кни­ги – Лео­нард Кошут, и пере­вод­чи­ца – Кри­сти­ане Лих­тен­фельд – мои сим­па­тич­ные зна­ком­цы, с кото­ры­ми встре­ча­юсь, пере­пи­сы­ва­юсь не один год. Назва­ние немец­кой кни­ги – стро­ка из гру­зин­ской пес­ни – «Niemals hat der Dichter eine schőnere erblickt». Кни­гу ожив­ля­ют, укра­ша­ют трид­цать три харак­тер­ные, яркие, пол­ные доб­ро­го лукав­ства кар­тин­ки Оска­ра Шмер­лин­га – набор поч­то­вых откры­ток 1910 года, изоб­ра­жа­ю­щих весе­лые сцен­ки и типы ста­рой тифлис­ской жизни.

Мой сосед по пала­те, корен­ной тифли­сец, теат­раль­ный режис­сер Сар­кис Боша­ян, заго­рев­шись гла­за­ми, впил­ся в эти рисунки.

– О! У меня эти открыт­ки есть. У‑ди-ви-тель-но! Вот это Тифлис. Все мне зна­ко­мо: и шаш­лыч­ник, и бра­даб­рей, и тифлис­ские тет­ки-сплет­ни­цы, и улич­ный тор­го­вец, и ста­ри­ки-поли­ти­ки, и пер­сы-ков­ров­щи­ки, и тан­цы «Кар­ту­ли», «Кин­та­у­ри», и игро­ки в нар­ды, и бур­жуа из Соло­ла­ки, и гру­зин­ское засто­лье, и шай­тан-базар – все, все! Ах, какая пре­лесть! Какие крас­ки! Буй­ная, бур­ная, пест­рая жизнь Кав­ка­за. Пре­крас­ный город, пре­крас­ные люди! Вы не были в Тифлисе?

– В Арме­нии был, в Гру­зии нет.

– О чудо! Нигде я не видел таких инте­рес­ных людей, как в Тифлисе.

– Отку­да это название?

– Это рус­ское иска­жен­ное назва­ние. Из Тби­ли­си сде­ла­ли Тифлис. И до 1936 года город так и назы­вал­ся. А потом стал сно­ва Тби­ли­си. Это озна­ча­ет «горя­чие источ­ни­ки». Зна­е­те, сколь­ко там источ­ни­ков?! И все целеб­ные. Одна­жды в шко­ле, где я учил­ся, пря­мо в клас­се из-под пола забил фон­тан. Вот пере­по­ло­ху было! Вы живе­те в Алма-Ате?

– Да. Более полувека.

– Вам Алма-Ата нравится?

– Нра­вит­ся. А вам?

– Хоро­ший город. Но рань­ше был луч­ше. А Тифлис все рав­но красивей.

Боша­ян листа­ет немец­кое изда­ние о ста­ром Тби­ли­си, рас­смат­ри­ва­ет зна­ко­мые иллю­стра­ции, мле­ет, вос­хи­ща­ет­ся. Кто зна­ет, какие кар­ти­ны дале­ко­го дет­ства и юно­сти вспы­хи­ва­ют в его раз­ру­ша­ю­щей­ся памяти…