Директор Института экономической политики Каирбек Арыстанбеков тщательно изучил антикризисный план правительства и Нацбанка Казахстана на 2016–2018. В интервью Forbes.kz эксперт рассказал о недостатках этого документа
Новой модели экономики не будет?
F: Каирбек Тулендиевич, в 2016–2018 спасителем отечественной экономики должен стать антикризисный план правительства и Нацбанка по обеспечению экономической и социальной стабильности. Как вы оцениваете качество этого документа?
- Да, министр национальной экономики Ерболат Досаев даже заявил, что антикризисный план позволит реализовать поручения главы государства, озвученные в послании народу Казахстана 30 ноября 2015, и создаст прочную основу для устойчивого роста.
Безусловно, этот план разработан своевременно. В нём достаточное количество мер по отраслям, регионам, министерствам, ключевым направлениям экономической политики. За большим количеством мер и мероприятий стоят расчеты и анализ, проведенные Министерством национальной экономики совместно с Нацбанком, а также тщательно проверенные социально-экономическим блоком правительства и администрации президента.
F: План безупречен?
- Боюсь, нет. На мой взгляд, есть серьезное упущение – в нем не определена новая модель дальнейшего развития нашей экономики. Действующая экспортно-сырьевая модель исчерпала свои возможности в 2014–2015: она дала сбой при падении цен на основные экспортные товары страны.
К сожалению, в четвертом направлении антикризисного плана («Основы новой инвестиционной политики») вновь предусмотрены меры, относящиеся к экспортно-сырьевой политике развития. Это означает, что экономический блок правительства все еще не определился с новой моделью развития, которая должна отвечать на внешние и внутренние экономические вызовы страны.
Отмечу, что при нынешней модели развития в 2002–2014 снизилась доля оплаты труда в ВВП до 31%. Для сравнения, в 1991–2001 она составляла 38–41%. При этом чистая прибыль (смешанный доход) бизнеса увеличилась за тот же период с 41,5% до 48–49% в ВВП. Продолжение такой тенденции может со временем привести к новым социальным вызовам в виде увеличения преступности и конфликтов в регионах. Например, только за 10 месяцев 2015 в стране совершено свыше 342,5 тыс. преступлений, что на 19,2% больше, чем за аналогичный период 2014.
О концептуальном и структурном кризисе
F: Помимо модели развития, есть еще слабые места в документе?
- Да. Например, в документе нет планов по решению концептуального и структурного кризисов экономики.
Поскольку Казахстану предстоит одновременно решать задачи и догоняющего, и опережающего развития (цели и задачи стратегии «Казахстан-2050»), следует в срочном порядке локализовать и нейтрализовать существующие риски и вызовы, возникающие под одновременным воздействием двух видов кризиса – концептуального и структурного.
Если мы решим эти проблемы, страну будет ожидать ускорение экономического развития, если нет, то нас ждет экономическое падение либо стагнация.
F: В чем суть структурного кризиса страны?
- При реализации Стратегического плана развития Казахстана до 2020 и по итогам первой пятилетки ГП ФИИР (2010−2014) в экономике образовалось несколько структурообразующих секторов:
- экспортно-сырьевой, составляющий свыше 17% ВВП;
- ориентированный на внутренний рынок, составляющий 20,3% ВВП;
- инфраструктурный, составляющий 12,6% ВВП;
- торговля и ремонт, составляющие 16,1% ВВП;
- социальные услуги, составляющие 4,6% ВВП.
Так вот, с точки зрения достижения сбалансированности занятости населения неэффективными секторами являются экспортно-сырьевой и ориентированный на внутренний рынок.
С позиции обеспечения сбалансированности денежных потоков доходной части госбюджета есть серьезные проблемы в торговле и секторе социальных услуг. К примеру, торговля продолжает занимать двойственное положение по отношению как к конечному потребителю, так и к производителю товаров. Ежегодно растет нагрузка на товаропроизводящие секторы страны. И это объясняется тем, что в Казахстане наблюдается концентрация капитала в торговле за счет импорта, который затем “растворяется” — частично направляется на выплату теневой заработной платы, частично вывозится за рубеж. В сфере торговли в тени находится 5% ВВП.
Аналогичная проблема сохраняется по линии расходной части госбюджета, включая дисбаланс между традиционной, социальной и современной функциями государства.
Из-за существования и углубления этих дисбалансов, а также при значительном росте непроцентных расходов бюджета ряд источников достижения экономического роста заблокирован, а другие исчерпали свои возможности.
Другими словами, это и есть компоненты структурного кризиса страны.
Однако это не исчерпывающий перечень. Существуют и другие, не менее важные проблемы в этой сфере.
В их числе — несоответствие «размера государства» целям и задачам стратегии «Казахстан-2050»; незаконный отток капитала; бизнес, основанный на госбюджете и бюджете квазигосударственного сектора; рост теневой экономики и незаконного обналичивания денежных средств; двухсекторная модель ценообразования; ухудшение национального контроля за деятельностью отдельных ФПГ, ТНК и т.д.
Как мне представляется, поручения главы государства, данные в ежегодном послании народу Казахстана, реализуются на фоне сохранения структурного и концептуального кризисов в стране при одновременном снижении качества экономической политики.
Цена неэффективной экономической политики
F: По каким признакам ощущается снижение качества экономической политики?
- Главной целью экономической политики всех государств и правительств мира является обеспечение высоких темпов экономического роста, но в Казахстане они отсутствуют. Среди других целей — обеспечение занятости населения, но мы видим высокий уровень преступности с участием отечественных безработных и т.д.
Качество денежно-кредитной политики ухудшается из-за неработающих кредитов и ограничения денежного предложения; валютной политики – из-за резких колебаний курса тенге; налогово-бюджетной политики – из-за дисбаланса основных функций, размера государства, распространения теневой экономики и вывоза капиталов.
Во внешнеэкономической сфере следует упомянуть кризис экспортно-сырьевого роста экономики и дефицит по текущему счету, в индустриально-инновационной политике — преждевременность либо длительность использования инструментов, принадлежащих разным стадиям развития, в социальной политике — несоответствие базовых стандартов к уровню экономического развития.
Например, за счет программы «Дорожная карта занятости 2020» в 2015 трудоустроено около 156 тыс. человек. В тоже время в январе-октябре 2015 правоохранительные органы выявили свыше 86,6 тыс. человек, совершивших преступления, из них 81% — безработные. Это та цена, которую страна вынуждена платить, скажем так, за неэффективную экономическую политику, проводившуюся в последние годы.
Кто ответит за срыв программ?
F: Вы также упомянули о существовании концептуального кризиса.
- Он проявляется по следующим направлениям.
Во-первых, это группа проблем, возникающих в результате коллизий и противоречий между законодательными актами, указами, постановлениями, госпрограммами и концепциями.
Во-вторых, это ряд препятствий, связанных с несоответствием реализуемых мер мировым трендам достижения ускоренного развития.
В‑третьих, это разброс инструментов экономической политики среди разных групп-администраторов. К примеру, таможенно-тарифные инструменты ГП ФИИР находятся в распоряжении комиссии ЕАЭС, то есть в Москве.
В‑четвертых, состояние межбюджетных отношений начинает входить в противоречие с целями и задачами отдельных реформ, касающихся регионов. Например, доля бюджетов всех 16 регионов страны составляет всего 23,5%, в то время как доля республиканского бюджета – 76,5%.
При таких условиях в стране растет особенное предпринимательство — бизнес, основанный на бюджете страны и бюджете квазигосударственного сектора.
Кроме того, правительство в рамках первой пятилетки ГП ФИИР (2010−2014) объявило о приоритетности экспорта несырьевых товаров, но, продолжало возвращать НДС из республиканского бюджета экспортёрам сырья. Обнаруживается явное противоречие между нормами Концепции правовой политики и налогового законодательства страны.
Напомню, концептуальные подходы в модернизации отечественной правовой системы и основные направления ее развития до 2020 определены в Концепции правовой политики на период с 2010 до 2020.
Так, в пункте 2.3 этого документа отмечается: «Налоговое законодательство должно быть напрямую связано с индустриально-инновационной стратегией страны: оно должно помочь развитию несырьевых секторов и внедрить в стране новые технологии».
Таким образом, Концепция правовой политики не приветствует возврат НДС экспортёрам сырьевых товаров, в то время как Налоговый кодекс, наоборот, поощряет это.
Иными словами, между Налоговым кодексом, Концепцией правовой политики, госпрограммой ИИР, бюджетной политикой правительства заложено эксплицитное «противоречие», и это я считаю концептуальным кризисом экономической политики правительства.
F: Каирбек Тулендиевич, вы раскрыли суть двух видов кризиса, о которых на уровне правительства не говорили. Об этом не сказано и в антикризисном плане?
- Отсюда напрашивается однозначный вывод: антикризисный план правительства нуждается в доработке и коррекции.
Среди других концептуальных проблем плана отмечу отсутствие связи с ним и действующим Стратегическим планом развития Казахстана до 2020. Ведь Стратпланом-2020 предусмотрено решение стратегических задач социально-экономической политики государства промежуточного характера, по итогам 2015.
По сути, это тоже признак концептуального кризиса в программных действиях правительства.
Если указанной связи не будет, то юридическое основание для оценки эффективности работы самого правительства будет размыто.
Например, если страна не достигла каких-либо стратегических задач и целей, предусмотренных Стратпланом-2020, кто будет нести ответственность за это? Какой госорган будет реагировать на это? Какое решение будет принято по линии системы госпланирования?
Если соответствующей реакции не будет, то произойдет утрата легитимности указа главы государства «О системе государственного планирования» и сопутствующих ему нормативных актов.
Forbs.Kz, 15.02.2016
