Айдос САРЫМ: КАЗАХСТАН ВЫХОДИТ ИЗ-ПОД ВЛИЯНИЯ «РУССКОГО МИРА»

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №17 (381) от 4 мая 2017 г.

 

Момент модер­ни­за­ции

 

• Зачем Казах­стан начи­на­ет процесс

пере­во­да язы­ка с кирил­ли­цы на латиницу?

 

 

Казах­стан оста­ет­ся одной из немно­гих тюрк­ских стран быв­ше­го Совет­ско­го Сою­за, где для пись­ма исполь­зу­ет­ся кирил­ли­ца, – кро­ме него кирил­ли­че­ский алфа­вит исполь­зу­ет­ся лишь в Кыр­гыз­стане и Таджи­ки­стане. В 20‑м веке каза­хи пере­жи­ли уже две язы­ко­вые рефор­мы: в 1929 году они пере­шли с араб­ско­го пись­ма на лати­ни­цу (через год после того, как Ата­тюрк пере­вел на лати­ни­цу турец­кий), в 1940‑м – на кирил­ли­цу. Сей­час око­ло чет­вер­ти насе­ле­ния Казах­ста­на вооб­ще не зна­ет казах­ско­го, а гово­рит и пишет на рус­ском язы­ке, кото­рый име­ет в стране закреп­лен­ный Кон­сти­ту­ци­ей офи­ци­аль­ный ста­тус. Тем не менее мно­гие поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей в Рос­сии вос­при­ня­ли пору­че­ние Назар­ба­е­ва пере­ве­сти казах­ский язык на лати­ни­цу в шты­ки, рас­це­нив его как пре­да­тель­ство бли­жай­ше­го союз­ни­ка и оче­ред­ной «нож в спи­ну». Мно­гие высту­па­ют про­тив этой рефор­мы и в самом Казах­стане, счи­тая ее несвое­вре­мен­ной и дорогостоящей.

Заяв­ле­ния о необ­хо­ди­мо­сти внед­рить в стране лати­ни­цу из уст Назар­ба­е­ва зву­ча­ли и рань­ше, напри­мер, год назад, одна­ко в этот раз речь идет о раз­ра­бот­ке реаль­ной «дорож­ной кар­ты» пере­хо­да на латин­ский алфа­вит. Эта кар­та долж­на быть гото­ва уже в 2017 году. Для рефор­ми­ро­ва­ния язы­ка за бли­жай­шие 8 лет пред­сто­ит сде­лать очень мно­гое. В первую оче­редь, создать (вер­нее, вос­со­здать) латин­ский алфа­вит со спе­ци­аль­ны­ми сим­во­ла­ми для пере­да­чи казах­ско­го язы­ка. С 1929 года казах­ский язык, как и любой дру­гой, посто­ян­но раз­ви­вал­ся и пре­тер­пел мно­же­ство изме­не­ний. Потре­бу­ет­ся научить лати­ни­це мил­ли­о­ны не зна­ю­щих ее людей, то есть фак­ти­че­ски поса­дить за пар­ты целую стра­ну и под­го­то­вить для это­го педа­го­гов. Нуж­но напе­ча­тать учеб­ни­ки и пере­из­дать огром­ное коли­че­ство лите­ра­ту­ры (про­тив­ни­ки рефор­мы, в чис­ле про­че­го, опа­са­ют­ся, что про­цесс отбо­ра «пра­виль­ных» книг для пере­из­да­ния будет необъективным).

Казах­стан­ский поли­то­лог Айдос Сарым уве­рен: пере­ход на латин­ский алфа­вит неиз­бе­жен и поле­зен для Казах­ста­на, как неиз­беж­но посте­пен­ное сни­же­ние в стране коли­че­ства людей, вовсе не гово­ря­щих и не чита­ю­щих по-казах­ски. «Это сво­е­го рода боль­шой сим­во­ли­че­ский пере­ход, кото­рый будет озна­ме­но­вать то, что Казах­стан выхо­дит из-под вли­я­ния «рус­ско­го мира». Это, по сути, деколонизация».

 

 

– В какой сте­пе­ни сего­дняш­нюю новость мож­но рас­це­нить как реаль­ный шаг впе­ред на пути отка­за от кирил­ли­че­ско­го алфа­ви­та в Казахстане?

– Это уже вто­рой наш более-менее серьез­ный заход за послед­ние пять лет. Пер­вая попыт­ка не уда­лась из-за про­ти­во­ре­чий внут­ри эли­ты, отча­сти внут­ри адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та, из-за сил в ней, кото­рые мож­но услов­но назвать «про­рос­сий­ски­ми». Их дав­ле­ние не поз­во­ли­ло в про­шлый раз реа­ли­зо­вать эту про­грам­му в пол­ной мере. Мно­гие дис­кус­сии были фак­ти­че­ски свер­ну­ты. В этот раз, я думаю, про­ект пере­хо­да на лати­ни­цу все-таки ста­нет реаль­но­стью. Это очень важ­ный шаг, кото­рый, на мой взгляд, поз­во­лит Казах­ста­ну сде­лать свой гео­по­ли­ти­че­ский, циви­ли­за­ци­он­ный выбор более ясным и выпуклым.

 

– С чем свя­зан ваш опти­мизм? С ослаб­ле­ни­ем этих, как вы их назы­ва­е­те, «про­рос­сий­ских групп» или с чем-то еще?

– Тот этап модер­ни­за­ции, в кото­рый мы сей­час всту­па­ем, явля­ет­ся наи­бо­лее слож­ным. Мы уже про­ели свою неф­тя­ную эпо­ху, и сей­час реаль­ная модер­ни­за­ция, какие-то реаль­ные шаги в сто­ро­ну модер­ни­за­ции невоз­мож­ны без уча­стия само­го обще­ства. А наше обще­ство все-таки более казах­ское, казах­ско­языч­ное, у него есть опре­де­лен­ные ожи­да­ния и тре­бо­ва­ния, кото­рые власть так или ина­че будет реа­ли­зо­вы­вать. Сего­дня повест­ку дня все-таки опре­де­ля­ет имен­но казах­ское боль­шин­ство и казах­ская моло­дежь. Она име­ет свои устрем­ле­ния, жиз­нен­ные цели, иде­а­лы, кото­рые вряд ли вклю­ча­ют в себя такое услов­ное поня­тие, как «рус­ский мир».

 

– Про­во­ди­лись ли в Казах­стане какие-то социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния это­го вопро­са? Мно­го ли в стране сто­рон­ни­ков язы­ко­вой рефор­мы и сколь­ко ее противников?

– Если брать пере­ход на лати­ни­цу, он каса­ет­ся в основ­ном тех, кто зна­ет, вла­де­ет и в опе­ра­ци­он­ных целях исполь­зу­ет госу­дар­ствен­ных язык, то есть казах­ский. Нико­го дру­го­го это, по сути, не каса­ет­ся. Ни Рос­сии, ни Пеки­на, ни Брюс­се­ля, нико­го. Это наш выбор, и в казах­ском боль­шин­стве, в казах­ском соци­у­ме уже дав­но суще­ству­ет отно­си­тель­ный кон­сен­сус в отно­ше­нии лати­ни­цы. Есть ого­вор­ки, есть вку­со­вые, эсте­ти­че­ские раз­ли­чия, но в целом, я думаю, обще­ство к это­му отно­сит­ся пози­тив­но. Как тако­вых боль­ших иссле­до­ва­ний еще не было, но я думаю, что сей­час такие иссле­до­ва­ния будут и мы смо­жем оце­нить это уже в каких-то про­цен­тах, более ясно. В целом, я думаю, если брать мои ощу­ще­ния и какие-то дру­гие иссле­до­ва­ния, кото­рые были ранее, то понят­но. Есть поко­лен­че­ские вопро­сы, стар­шее поко­ле­ние более кон­сер­ва­тив­но. Все-таки выбор язы­ка – это выбор судь­бы, и понят­но, что стар­шее поко­ле­ние будет отно­сить­ся к это­му с боль­шей тре­во­гой, а моло­дежь, мне кажет­ся, кото­рая уже доста­точ­но и по миру поез­ди­ла, и миро­вые СМИ смот­рит, и так далее, она к это­му более гото­ва, у нее отно­ше­ние будет более позитивное.

 

– В Казах­стане есть граж­дане стра­ны, кото­рые не зна­ют казах­ский язык, для кото­рых вооб­ще это неак­ту­аль­но, они гово­рят и пишут на русском.

– Есть, конеч­но. Есть насе­ле­ние, кото­рое не сде­ла­ло свой выбор. Мно­гие до сих пор еще сидят где-то в 90‑х годах и дума­ют, что такая тема, как госу­дар­ствен­ный язык, прой­дет мимо них. Но в целом, я думаю, и в про­цент­ном отно­ше­нии, и в каче­ствен­ном отно­ше­нии ситу­а­ция сего­дня отли­ча­ет­ся от того, что было 20 лет назад или ранее.

 

– В таком слу­чае нет ли у вас опа­се­ний, если рас­смат­ри­вать эту рефор­му как еще один шаг в сто­ро­ну от «рус­ско­го мира», что эта язы­ко­вая рефор­ма может спро­во­ци­ро­вать какую-то рез­кую реак­цию со сто­ро­ны Рос­сии? На Укра­ине тоже имен­но язы­ко­вой вопрос был, ска­жем так, исполь­зо­ван Моск­вой для ката­ли­за­ции сепаратизма.

– Я бы не срав­ни­вал с Укра­и­ной. Все-таки укра­ин­ский кон­фликт име­ет в осно­ве сво­ей поли­ти­че­ский выбор – дви­же­ние в сто­ро­ну НАТО и дви­же­ние в сто­ро­ну Евро­со­ю­за. В Казах­стане ситу­а­ция иная. Казах­стан в любом слу­чае, при любых рас­кла­дах будет учи­ты­вать Рос­сию в сво­их внут­ри­по­ли­ти­че­ских про­ек­тах. У нас 7,5 тыся­чи кило­мет­ров общей гра­ни­цы, 22 про­цен­та рус­ско­го насе­ле­ния. Реа­ли­за­ция лати­ни­цы каса­ет­ся в основ­ном каза­хов, казах­ско­го язы­ка. Те люди, кото­рые инте­гри­ро­ва­ны, зна­ют госу­дар­ствен­ный язык, для них это не явля­ет­ся вопро­сом. Что каса­ет­ся тех рус­ских или рус­ско­языч­ных граж­дан, кото­рые и сего­дня не зна­ют госу­дар­ствен­но­го язы­ка, – это прой­дет мимо них. Какая им раз­ни­ца, если они не чита­ют казах­ские газе­ты или казах­ские сай­ты, в каком гра­фи­че­ском вари­ан­те они написаны?

Это преж­де все­го вопрос казах­ский, внут­ри­ка­зах­ский, свя­зан­ный с реа­ли­за­ци­ей госу­дар­ствен­ной язы­ко­вой поли­ти­ки, но инте­ре­сы рус­ско­языч­но­го насе­ле­ния он затра­ги­вать ни в коем слу­чае не будет. Как смот­ре­ли рус­ские кана­лы, так пусть и смот­рят. Как чита­ют рос­сий­ские или какие-то иные газе­ты, так пусть и чита­ют. В Казах­стане есть этот сек­тор, он сужа­ет­ся, но он есть, и для удо­вле­тво­ре­ния соци­аль­ных, эко­но­ми­че­ских, куль­тур­ных и иных потреб­но­стей живу­щих в нем людей инфор­ма­ции более чем достаточно.

 

– В 2012 году груп­па обще­ствен­ных дея­те­лей пред­ла­га­ла изъ­ять из казах­ско­го кирил­ли­че­ско­го алфа­ви­та, насчи­ты­ва­ю­ще­го 42 бук­вы, 14 сим­во­лов, кото­рые, как счи­та­ли авто­ры, не соот­вет­ство­ва­ли тюрк­ской фоне­ти­че­ской тра­ди­ции. Напри­мер, бук­вы ё, ы, ъ. Поче­му было не оста­но­вить­ся на этом ком­про­мисс­ном варианте?

– Есть очень мно­го спе­ци­фи­че­ских спо­ров внут­ри казах­ско­го обще­ства, в том чис­ле есть груп­па людей, кото­рые счи­та­ют, что таки­ми мето­да­ми мож­но начать какое-то дви­же­ние. Но это опять было бы поло­вин­ча­тое, ком­про­мисс­ное реше­ние опре­де­лен­ной груп­пы лиц. В целом, если делать выбор, его надо делать в сто­ро­ну лати­ни­цы. Мы явля­ем­ся частью боль­шо­го тюрк­ско­го мира, мно­гие тюрк­ские стра­ны уже де-факто пере­шли на лати­ни­цу: Азер­бай­джан, Тур­ция, Узбе­ки­стан и дру­гие. Я думаю, вста­нет этот вопрос и в Кыр­гыз­стане. Мы будем раз­ви­вать реги­о­наль­ное сотруд­ни­че­ство, у нас есть тюрк­ские про­ек­ты, это один момент.

Вто­рой – инте­гра­ция… Но для меня лич­но, как для чело­ве­ка, кото­рый боль­ше инте­ре­су­ет­ся поли­ти­че­ски­ми аспек­та­ми, важен сам этот выбор. Это сим­во­ли­че­ский выбор, это сво­е­го рода очень боль­шой сим­во­ли­че­ский пере­ход, кото­рый будет зна­ме­но­вать то, что Казах­стан выхо­дит из-под вли­я­ния «рус­ско­го мира». Это, по сути, деко­ло­ни­за­ция. Здесь мож­но най­ти мно­го аспек­тов, о кото­рых мож­но гово­рить уже спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­но. Но поли­ти­че­ская часть, мне кажет­ся, наи­бо­лее важ­на и ценностна.

 

– Вы ска­за­ли в самом нача­ле, что Казах­стан «про­ел свое неф­тя­ное бла­го­по­лу­чие». Дей­стви­тель­но, эпо­ха высо­ких цен на нефть закон­чи­лась. Не кажет­ся ли вам подо­зри­тель­ным, что пре­зи­дент Нур­сул­тан Назар­ба­ев высту­пил с этой ини­ци­а­ти­вой имен­но сей­час, когда ста­ло понят­но, что цены на нефть если и вер­нут­ся к како­му-то преж­не­му уров­ню, то не ско­ро? Может быть, это попыт­ка со сто­ро­ны пре­зи­ден­та сде­лать подач­ку обще­ству в усло­ви­ях, когда ниче­го дру­го­го ему пред­ло­жить уже нельзя?

– Вы отча­сти сами отве­ти­ли на свой вопрос. Пони­ма­е­те, любая авто­кра­ти­че­ская власть или элек­то­раль­ная авто­кра­тия, есть такое тоже выра­же­ние, очень попу­ли­стич­на в сво­ем сло­ве. Власть пыта­ет­ся все вре­мя пере­хва­ты­вать те лозун­ги, кото­рые попу­ляр­ны, вос­тре­бо­ва­ны, но при этом напря­мую не угро­жа­ют ее суще­ство­ва­нию. Надо все вре­мя загру­жать смыс­ло­вое поле, и власть в эти игры, конеч­но, игра­ет, это вопрос выжи­ва­ния режи­ма, суще­ство­ва­ния режи­ма, его буду­ще­го. Власть тоже видит, какие собы­тия про­ис­хо­дят в Рос­сии, понят­но, что внут­ри обще­ства про­ис­хо­дят очень боль­шие архи­тек­то­ни­че­ские сдви­ги. На поле, на поли­ти­че­скую аре­ну при­хо­дит очень моло­дое поко­ле­ние, кото­рое ори­ен­ти­ро­ва­но и дума­ет по-дру­го­му. И власть пыта­ет­ся это поле тоже осва­и­вать. В этом, навер­ное, нет како­го-то боль­шо­го сек­ре­та. Власть будет играть на этом поле, власть уже игра­ет на этом поле, она счи­та­ет, что пока в состо­я­нии пере­хва­ты­вать фак­ти­че­ски любые лозун­ги, кото­рые выдви­га­ют­ся. Тем более лозун­ги апро­би­ро­ван­ные, уже про­шед­шие некую адап­та­цию при­ме­ни­тель­но к обще­ствен­но­му мне­нию. Поэто­му здесь все очевидно.

– Тем не менее у вас есть надеж­да, что здесь одним попу­лиз­мом дело не закон­чит­ся, что эта рефор­ма реаль­но будет при­тво­ре­на в жизнь в тече­ние бли­жай­ших лет?

– Пони­ма­е­те, когда власть гово­рит одно, а дела­ет дру­гое… Помни­те, у Лин­коль­на есть выра­же­ние: «Мож­но обма­ны­вать часть наро­да все вре­мя, мож­но обма­ны­вать весь народ неко­то­рое вре­мя, но нель­зя все вре­мя обма­ны­вать весь народ». Сей­час поко­ле­ние немнож­ко дру­гое, и два­жды его обма­нуть в тече­ние пяти лет, навер­ное, будет очень слож­но даже этой вла­сти. Это один момент.

Вто­рой момент: понят­но, что у нынеш­них моло­дых людей ожи­да­ния долж­ны сов­ме­щать­ся с каки­ми-то про­ек­та­ми, каки­ми-то ощу­ти­мы­ми дела­ми. Мы живем сей­час, живем здесь, и хоте­лось бы, что­бы изме­не­ния про­ис­хо­ди­ли «в реа­ле». Разо­ча­ро­вы­вать под­рас­та­ю­щее моло­дое поко­ле­ние, новую поли­ти­че­скую эли­ту власть попро­сту не может, пото­му что это само­убий­ствен­но. Назар­ба­ев в свое вре­мя, в 2001 году, сво­ей реак­ци­ей на дви­же­ние «Дем­вы­бор Казах­ста­на» и про­чие отторг­нул от себя целое поко­ле­ние, кото­рое мож­но назвать «поко­ле­ни­ем пере­строй­ки». Это было очень важ­ное, смыс­ло­об­ра­зу­ю­щее поко­ле­ние, кото­рое дела­ло эко­но­ми­че­ские рефор­мы, зало­жи­ло осно­вы капи­та­лиз­ма в Казах­стане. Если власть теперь отторг­нет от себя уже «поко­ле­ние неза­ви­си­мо­сти», поко­ле­ние, кото­рое будет давать в ито­ге исто­ри­че­скую оцен­ку само­му Назар­ба­е­ву, ито­гам его прав­ле­ния, выно­сить каче­ствен­ные и смыс­ло­вые оцен­ки, то Назар­ба­ев про­иг­ра­ет в исто­рии. А он все-таки поли­тик, кото­рый хочет остать­ся в исто­рии, кото­рый хочет быть отцом-осно­ва­те­лем госу­дар­ства. Я думаю, что вла­сти сде­ла­ют его сего­дняш­нюю поли­ти­че­скую ста­тью некой поли­ти­че­ской плат­фор­мой, некой госу­дар­ствен­ной про­грам­мой, в кото­рой уже будут ука­за­ны гра­фик пере­хо­да, какие-то меха­низ­мы, мето­ды и прочее.

 

– Я бы хотел вер­нуть­ся к неко­то­рым деталь­ным аспек­там это­го пере­хо­да. Один из аргу­мен­тов про­тив­ни­ков пере­хо­да казах­ско­го язы­ка на лати­ни­цу – это сто­и­мость рефор­мы, кото­рая в усло­ви­ях такой боль­шой стра­ны, как Казах­стан, в усло­ви­ях низ­ких цен на нефть и сокра­ще­ния дохо­дов бюд­же­та может ока­зать­ся доволь­но затрат­ным делом.

– Вы зна­е­те, ни одни серьез­ные рефор­мы, кото­рые меня­ли суть наци­о­наль­но­го дис­кур­са, кото­рые меня­ли самость нации, не осу­ществ­ля­лись в хоро­шие вре­ме­на. Нигде, ни в Евро­пе, ни в Азии, ни в Афри­ке. Даже если взять тюрк­ские стра­ны, кото­рые пере­шли на латин­ский алфа­вит, Турк­ме­ни­стан, Узбе­ки­стан, Азер­бай­джан, – то они пере­шли на него в гораз­до худ­шие вре­ме­на. Есть очень мно­го нюан­сов. Один из них заклю­ча­ет­ся в том, что вся нация про­сто одно­вре­мен­но сядет за пар­ты, да. Это очень боль­шой сим­во­ли­че­ский выбор. Поэто­му здесь вопрос сто­и­мо­сти, мне кажет­ся, немнож­ко пере­оце­нен. Когда дело каса­ет­ся очень боль­ших вещей, боль­ших выбо­ров, все­гда есть поня­тие жерт­вы и есть вопрос цены. Мне кажет­ся, если мы гово­рим о том, что мы стро­им новое обще­ство, если мы гово­рим о том, что мы модер­ни­зи­ру­ем обще­ство, а целью модер­ни­за­ции явля­ет­ся совер­шен­но иное обще­ство, кото­рое по-ино­му смот­рит на мир, то это цена ожи­да­е­ма и нормальна.

Если, ска­жем, какая-то часть стар­ше­го поко­ле­ния не смо­жет осво­ить латин­скую гра­фи­ку, для них мож­но оста­вить неболь­шие язы­ко­вые и про­чие груп­пы, медиа, кото­рые будут им удоб­ны. Но имей­те в виду, в ХХ веке казах­ский народ, казах­ская нация три­жды меня­ла свой алфа­вит – сна­ча­ла была ара­би­ца, потом лати­ни­ца, потом кирил­ли­ца, и все три рефор­мы про­во­ди­лись по поли­ти­че­ским сооб­ра­же­ни­ям и не учи­ты­ва­ли ни эко­но­ми­че­ский кон­текст, ни соци­аль­ный, ни какой-либо иной. Вопрос сто­и­мо­сти в любом слу­чае будет сто­ять, но мне кажет­ся, здесь боль­ше спе­ку­ля­ций, чем какой-то реаль­ной осно­вы. У нас госу­дар­ством про­во­дит­ся госу­дар­ствен­ная инфор­ма­ци­он­ная поли­ти­ка, язы­ко­вая поли­ти­ка, и часть выде­ля­е­мых на нее денег про­сто транс­фор­ми­ру­ет­ся в дру­гое. Кни­ги у нас изда­ют­ся, газе­ты у нас печа­та­ют­ся, есть доста­точ­но боль­шое коли­че­ство сай­тов, кото­рые уже рабо­та­ют на лати­ни­це, даже госу­дар­ствен­ное инфор­ма­ци­он­ное агент­ство «Каз­ин­форм» на казах­ском язы­ке рабо­та­ет сего­дня на трех язы­ках и двух видах гра­фи­ки казах­ско­го, вклю­чая латиницу.

 

– Вы ска­за­ли о кни­гах. С пере­хо­дом на лати­ни­цу неиз­беж­но воз­ник­нет и эта про­бле­ма – при­дет­ся пере­во­дить на нее огром­ное коли­че­ство лите­ра­ту­ры, пуб­ли­ци­сти­ки, издан­ной за годы исполь­зо­ва­ния кирил­ли­цы. Как может быть решен этот вопрос?

– Мне кажет­ся, есть два мето­да. Мож­но пой­ти по пути той же Тур­ции, Азер­бай­джа­на и дру­гих стран. Во-пер­вых, созда­ет­ся «кор­по­ра­ция пере­во­дов», кото­рая будет адап­ти­ро­вать миро­вую лите­ра­ту­ру. Меж­ду тем, будет необ­хо­ди­мо созда­вать очень боль­шой госу­дар­ствен­ный заказ на пере­из­да­ние каче­ствен­ной лите­ра­ту­ры, кото­рая была на кириллице.

Это не зна­чит, что весь ее объ­ем надо пуб­ли­ко­вать, но вся основ­ная клас­си­ка, все цен­ное, создан­ное за совет­ский пери­од, надо пере­из­да­вать, и очень хоро­ши­ми тира­жа­ми, доста­точ­ны­ми, что­бы попасть в школь­ные биб­лио­те­ки, рай­он­ные биб­лио­те­ки, област­ные, город­ские, уни­вер­си­тет­ские и так далее.

 

– А кто будет решать, что пере­из­да­вать, а что нет?

– Это пред­мет дис­кус­сии. В иде­а­ле мож­но созда­вать не очень боль­шую обще­ствен­ную комис­сию, мож­но самим дви­гать­ся, мож­но созда­вать сей­час спис­ки – 500 книг, кото­рые необ­хо­ди­мо сей­час издать, 500 книг, кото­рые надо про­честь, на лати­ни­це. Это огром­ное поле для интел­лек­ту­а­лов, гума­ни­та­ри­ев, в целом для гума­ни­тар­ной сфе­ры. Это огром­ней­ший преж­де все­го куль­тур­ный вызов и огром­ней­шая воз­мож­ность сде­лать такой «куль­тур­ный апгрейд». Я думаю, что в этом долж­ны оди­на­ко­во участ­во­вать и граж­дан­ское обще­ство, и сама власть.

 

– Мы с вами в самом нача­ле гово­ри­ли о рус­ско­языч­ном насе­ле­нии, кото­рое вооб­ще не зна­ет казах­ско­го, для кото­ро­го, как вы ска­за­ли, не важ­но будет, лати­ни­ца там или кирил­ли­ца. Еще год назад, когда Назар­ба­ев вел речь об этой про­грам­ме, воз­ни­ка­ли опа­се­ния, что после пере­во­да казах­ско­го язы­ка на лати­ни­цу сле­ду­ю­щим шагом будет попыт­ка заста­вить рус­ско­языч­ных все-таки выучить казах­ский язык, язык стра­ны, граж­да­на­ми кото­рой они являются.

– Ну, боль­шой выбор в ито­ге делать при­дет­ся. Как пока­зы­ва­ют мно­гие социо­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния, и рос­сий­ские в том чис­ле, финан­си­ру­е­мые рос­сий­ски­ми струк­ту­ра­ми, рус­ские в Казах­стане делят­ся на три боль­шие груп­пы, каж­дая – по 30 с чем-то про­цен­тов. Есть 30 про­цен­тов, кото­рые так или ина­че жела­ют уехать из Казах­ста­на. Есть 30 про­цен­тов, кото­рые уже сде­ла­ли свой выбор, отда­ют детей в казах­ские сади­ки, сами учат казах­ский и так далее. И есть 30 про­цен­тов, кото­рые еще этот выбор не сде­ла­ли. Этот выбор, о кото­ром мы гово­рим, так или ина­че делать при­дет­ся. Демо­гра­фи­че­ская ситу­а­ция очень быст­ро меня­ет­ся. Сего­дня, если брать сред­ний воз­раст рус­ских в Казах­стане, это 47–48 лет. Если брать казах­ское насе­ле­ние, то сред­ний воз­раст 27–28 лет. Соот­вет­ствен­но, рож­да­е­мость – сего­дня в пер­вых клас­сах уже до 90 про­цен­тов казах­ских ребя­ти­шек. И ситу­а­ция будет менять­ся, в сред­нем рус­ско­языч­ное насе­ле­ние сокра­ща­ет­ся на 1 про­цент в год. К 2025 году ситу­а­ция будет уже совсем другая.

– То есть вы дума­е­те, что каких-то при­ну­ди­тель­ных дей­ствий со сто­ро­ны вла­стей здесь про­сто не понадобится?

– Это не вхо­дит в поли­ти­че­скую фило­со­фию нынеш­не­го режи­ма. Сама по себе сти­ли­сти­ка режи­ма, эсте­ти­ка режи­ма не пред­по­ла­га­ет каких-то таких исклю­чи­тель­но рез­ких дви­же­ний в том или ином направ­ле­нии. И это вызы­ва­ет, кста­ти, очень боль­шое недо­воль­ство у казах­ско­го насе­ле­ния, что власть тоже не может не учи­ты­вать – ина­че она про­слы­вет исклю­чи­тель­но про­рос­сий­ской, про­рус­ской. Это попыт­ка выбрать из двух сту­льев. Но это очень слож­ная попыт­ка, эти сту­лья разъ­ез­жа­ют­ся во все сто­ро­ны. Поэто­му надо выби­рать тот стул, кото­рый боль­ше и ком­форт­нее, но при этом и вто­рой стул в руках удер­жать. Я думаю, что пока нынеш­не­му режи­му хва­тит разу­ма и доб­рой воли, для того что­бы эти сту­лья как-то шли рядом.

Но надо учи­ты­вать, что казах­ское обще­ство силь­но вырос­ло с момен­та обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти. Мы про­шли путь от наци­о­наль­но­го мень­шин­ства до ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го боль­шин­ства. 71 про­цент насе­ле­ния – это этни­че­ские каза­хи. Еще про­цен­тов 8–9 – тюрк­ские наро­ды, рас­ту­щая узбек­ская диас­по­ра, кото­рая через 15 лет ста­нет вто­рой по чис­лен­но­сти в Казах­стане, уйгур­ская диас­по­ра и про­чие. Это тюрк­ские наро­ды, рож­да­е­мость у них очень высо­кая, и жиз­нен­ные устрем­ле­ния совер­шен­но иные. Поэто­му ситу­а­ция будет менять­ся, но надо пра­виль­но гово­рить, пра­виль­но объ­яс­нять, что пере­ход на лати­ни­цу каса­ет­ся толь­ко каза­хов либо людей, кото­рые зна­ют казах­ский язык. Иных это не затронет.

Рус­ский язык исполь­зу­ет­ся в дело­про­из­вод­стве, на рус­ском язы­ке изда­ет­ся огром­ное коли­че­ство СМИ, инфор­ма­ци­он­ное поле – пожа­луй­ста, смот­ри­те любой рос­сий­ский канал, сей­час это никак не огра­ни­че­но. Самой Рос­сии это выгод­но. Луч­ше иметь более надеж­ное, более ста­биль­ное госу­дар­ство, кото­рое име­ет с тобой 7,5 тыся­чи кило­мет­ров общих гра­ниц, а не источ­ник тер­ро­риз­ма, экс­тре­миз­ма, нар­ко­тра­фи­ка и про­че­го. Вот такой выбор. Если Рос­сия рядом хочет иметь более или менее пред­ска­зу­е­мую, нор­маль­ную стра­ну, то понят­но, что надо под­дер­жи­вать модер­ни­за­цию в Казахстане.

Если же это­го пони­ма­ния нет, то на его отсут­ствие не надо огля­ды­вать­ся, надо делать мно­гие вещи, может быть, с удво­ен­ной энер­ги­ей. Вот такой вот выбор, очень слож­ный, непро­стой, но тем не менее, это выбор, кото­рый делать при­дет­ся. Я срав­ни­ваю это с химио­те­ра­пи­ей. Химио­те­ра­пия – очень непри­ят­ная про­це­ду­ра, но если мы хотим изба­вить­ся от рако­вой опу­хо­ли, то она про­сто необ­хо­ди­ма. Да, она вызы­ва­ет тош­но­ту, да, это болез­нен­но, да, про­ис­хо­дит облы­се­ние, но если мы в ито­ге хотим полу­чить здо­ро­вый орга­низм, то какой-то выбор надо делать.

Марк КРУТОВ,

Azattyq.org