В редакцию нашей газеты обратился доктор медицинских наук Узагали Жалмукаш. «Перелистывая прошлые номера газеты «ДАТ», натолкнулся на статью «Синдром Кайнара» (29.05. и 08.06.2017 гг.), – пишет он. – Ее автором является сын ныне покойного, широко известного в свое время крупного ученого, академика Б.А. Атчабарова – Айдар Атчабаров.
Хочу сказать, что отдельные выдержки его статьи привели меня в большое недоумение, так как в годы работы в г. Курчатове (Семипалатинский ядерный полигон) в 1994–1998 годы я читал растиражированную копию брошюры академика Б.А. Атчабарова под названием «Надвигается еще одно несчастье на голову страдальцев Семипалатинского полигона, необходимо его предотвратить!».
Помню, она тогда привела меня и некоторых моих коллег в полное
замешательство. По свежим следам я тогда написал отзыв к ней. К
сожалению, он нигде не был опубликован. По истечении многих лет я
предлагаю опубликовать тот отзыв, чтобы внести ясность в
изложенные факты уже автором статьи «Синдром Кайнара».
Придерживаясь принципа альтернативности мнений, мы публикуем
статью ученого-радиолога, написанную 20 лет назад.
Бывший Семипалатинский испытательный ядерный полигон (СИЯП)
все еще представляет серьезную тему для острых дебатов и
продолжает оставаться в центре внимания общественности
республики. Но на фоне многочисленных публикаций и широкого
спектра мнений особым фальцетом прозвучал демарш почетного
директора НИИ гигиены и профзаболеваний профессора, академика
Бахии Атчабарова, сделанный им в его брошюре «Надвигается еще
одно несчастье на голову страдальцев Семипалатинского полигона,
необходимо его предотвратить!».
Читаешь брошюру, будучи убежденным, что почетный директор,
движимый мотивами человеческого сострадания, взялся за почетное
и благородное дело, встав на защиту интересов пострадавшего
населения.
Убежденность подкреплялась еще и тем обстоятельством, что
профессор Бахия Атчабаров одним из первых среди медиков
Казахстана в середине 50-х годов руководил экспедицией в
Семипалатинскую область и провел массовое обследование
населения районов, подвергшихся пагубным влияниям ядерных
испытаний. В результате проделанной работы в научной среде
родилось и утвердилось новое понятие «Синдром Кайнара» –
неопровержимое доказательство отрицательного влияния радиации
на здоровье коренного населения.
На «Синдром Кайнара» ссылаются российские ученые, в свою
очередь обнаружившие у людей новые синдромы и названные как –
«Муслюмово», «Чернобыльский» после случившихся
катастрофических ядерных аварий на Южном Урале и Чернобыльской атомной электростанции. Однако по мере углубленного знакомства с брошюрой возникает чувство недоумения, а то и полного несогласия с точкой зрения профессора при освещении им основополагающих моментов стратегии и тактики ликвидации медицинских последствий ядерных взрывов на СИЯП.
Суть вышеназванной брошюры заключается в следующем.
Профессор Атчабаров подвергает резкой критике «Государственную
программу реабилитации населения, пострадавшего вследствие
ядерных испытаний на бывшем Семипалатинском испытательном
ядерном полигоне в 1949–1990 годах», утвержденную правительством
Республики Казахстан 17 марта 1997 года под № 336.
Он категорически не согласен ни с одним из пунктов указанной
программы, яростно обрушивает свое возмущение на К.Б. Бозтаева
(Кешрим Бозтаевич Бозтаев – советский и казахстанский
государственный и общественный деятель. Известен как отправитель
антиядерной секретной шифрограммы М. С. Горбачёву, которая стала
одним из первых открытых выражений протеста против испытаний
атомного оружия на Семипалатинском испытательном полигоне – из
«Википедии», Ред.) – председателя фонда «Полигон – 29 августа»,
под эгидой которого должна быть реализована эта своевременная и
весьма нужная программа.
Непосредственное знакомство с Государственной программой, ее
содержанием и идеологией нисколько не вызывает тех тревожных
чувств, которые глубоко обуревают глубокоуважаемого профессора. В
противовес ему следует сказать, что все мероприятия, начертанные в
программе, в целом правильно обоснованы, и они заслуживают того,
чтобы быть эффективно претворенными в жизнь.
В своей брошюре профессор Атчабаров излагает: «…Регистрация
потомков людей и выдачи им медицинских свидетельств о наличии
«определенных заболеваний», т.е. о наличии лучевой болезни будет
ошибкой, граничащая с национальным бедствием, ибо мероприятие
задевает судьбу тысячи или даже миллионов молодых людей,
проживающих в регионе.
Такое ятрогенное внушение здоровых людей
сделает больными, морально и психически обреченными, умственно и физически неполноценными. А у многих слабых оно явится причиной рокового шага – самоубийства. Таким людям с искусственно созданной неполноценностью, еще хуже – наследственной обреченностью трудно будет создавать семью, их будет избегать молодежь, особенно из других областей, а это трагедия».
Какая страстная драматизация событий!
Прочитав эти душераздирающие строки, непосвященный человек
вмиг может оказаться в объятиях ужасов, накатываемых «девятым
валом» разыгравшейся буйной человеческой фантазии. А ни в чем
неповинные семипалатинские «страдальцы» напоминают человека-
«сэндвича» с плакатами на груди и на спине с предостерегающей
надписью: «Осторожно, я радиационно прокаженный!».
Думаю, излишне убеждать читателей в том, что ни у кого из тех, кто
стоял у истоков создания фонда «Полигон – 29 августа» и
Государственной программы, не могло быть заданности и желания
брать на душу неискупимый грех заново разыграть трагедию над
своим народом. Спрашивается, мотивированно ли маститому ученому навязывать ожесточенный спор по поводу журналистских выкладок общественного деятеля Бозтаева, правдиво и талантливо описанных им в его книге «Синдром Кайнара» и свободных от каких-либо научных подоплек? Не напоминает ли это тот случай, когда палят из пушки по воробьям?
Комментируя программу, следует сказать, что мероприятия по
восстановлению списков лиц, пострадавших вследствие атомных
взрывов, и их потомков, а также создание Государственного
медицинского регистра – это основополагающее условие,
необходимое для неукоснительной реализации всех этапов
программы. Лица, вошедшие в этот регистр, – только они могут быть
рекомендованы к специализированному медицинскому контролю,
оздоровлению и реабилитации.
А регистр было б правильно назвать радиационно-медицинским, так
как он должен отражать как медицинские, так и радиационные
дозовые параметры пострадавших лиц.
Следует подчеркнуть, что радиационно-медицинский регистр был
задействован в бывшем СССР, затем в Российской Федерации после
ядерной катастрофы, случившейся на Чернобыльской АЭС.
Глубокоуважаемый профессор так называемые «определенные
заболевания», которые нужно выявлять у облученных людей и их
потомков, некорректно отождествляет с лучевой болезнью, утверждая о невозможности сделать это по отношению к каждому конкретному человеку.
С одной стороны, разумеется, установить причинную связь
«определенных заболеваний» с воздействием радиации, как
утверждает и сам профессор, представляет архитрудную задачу.
Здесь надо сказать, что базисным ориентиром в этом вопросе
может служить сам факт проживания человека в зоне радиационного
риска с учетом суммарных накопленных доз, зарегистрированных в
радиационных паспортах населенных пунктов бывшего
Семипалатинского полигона.
С другой стороны, профессору хорошо известно, что такое лучевая
болезнь и что только очень высокая доза может вызвать лучевую
болезнь, часто заканчивающаяся гибелью организма (6-10 Зв). Малые
и средние же дозы (0,1-100 сЗв) (максимальную дозу получили только
жители 5-6 населенных пунктов, расположенных в зоне чрезвычайного риска) вызывают у людей в краткосрочной перспективе различного характера болезненные состояния, укладывающиеся в понятие «определенные заболевания».
Если обратить внимание на утвержденный Минздравом
официальный перечень заболеваний, обусловленных воздействием
радиации, то вся перечисленная нозология соответствует
общепринятым клиническим воспалительным заболеваниям
хронического характера. Они хорошо известны и изначально
привычны для рядового человека.
Следовательно, беспочвенно драматизируется мероприятие с
выдачей медицинских свидетельств. Не должно быть запрета в
выдаче пострадавшим лицам по их требованиям сведений о
состоянии здоровья. Эти лица могут быть осведомлены о своем
заболевании и даже заболеваниях наследственного характера, так как долг каждого родителя – заботиться о здоровом потомстве. Их же
право затем прибегать к превентивным мерам и принимать решение
по недопущению развития тяжелых тератогенных недугов у своих
детей, кои случаются и без воздействия радиации, используя службу
генетического консультирования вплоть до искусственного
прерывания беременности. Такой подход допускается, и он ежедневно
имеет место в медицинской генетической консультации.
Следовательно, ничего трагичного невозможно обнаружить в
критикуемой Государственной программе и, следовательно, нет места
ятрогенному внушению об обреченности и неполноценности своей
особы. Также нет оснований «страдальцам» чувствовать себя
изолированными от привычного и родного им окружения.
Профессор Б.А. Атчабаров весьма болезненно реагирует на
предложение председателя фонда «Полигон – 29 августа» Кешрима
Бозтаева пересмотреть положение об «определенных заболеваниях»,
направленного на расширение перечня заболеваний, утвержденный
Минздравом и имеющего целью еще большего социального насыщения Государственной программы. Надо полагать, что Бозтаев
имел на это веские основания. Он был руководителем
Семипалатинского региона во времена ожесточенных споров с
представителями военно-промышленного корпуса, неоднократно
выезжал в районы, наиболее пострадавшие от атомных испытаний.
Естественно, видел собственными глазами весь набор медицинских
последствий атомных испытаний среди населения.
Мы также склонны считать, что спустя много лет после отгремевших
ядерных взрывов сейчас было бы недостаточно ограничиваться в
рамках одного «Синдрома Кайнара» и не учитывать эффекты
отдаленных последствий ионизирующего излучения спустя 20–30 лет,
которые в период экспедиционных выездов медицинской бригады,
руководимой профессором Атчабаровым, не могли еще клинически
проявиться. Так как для развития онкологических и наследственных
заболеваний у пострадавших нужен длительный срок, порой длиною в десятки лет. Хотя в брошюре профессор Атчабаров утверждает, что
лучевая болезнь не передается по наследству. Если имел он в виду
внешние симптомы заболевания у каждого индивида, то с
медицинской точки зрения они не передаются детям; их уносит с
собой сам облученный человек.
Однако генетические нарушения, вызванные воздействием
радиации в половых хромосомах, называемые мутацией, закономерно проявляются у незначительной части поколения при определенных обстоятельствах. Это происходит только при совпадении этих нарушений у обоих родителей. А если родители из разных областей, когда один из них не облучен, у их потомков не существует опасности проявления генетического отклонения.
Следует оговориться, канцерогенные и генетические эффекты
ионизирующего излучения носят стохастический (вероятностный,
случайный) характер и развиваются они далеко не у всех.
Далее профессор Атчабаров решительно отвергает мероприятие по
созданию специализированного реабилитационного центра, ссылаясь на то, что сейчас нет у людей лучевой болезни и поэтому отпадает вопрос о лечении и реабилитации пострадавшего населения. Надо признать, что такая точка зрения профессора наносит непоправимый вред по его же «страдальцам». Профессором явно неучтены многие аспекты реабилитации, и он считает достаточным оказание медицинской помощи в районных больницах, предварительно подняв уровень технической и прочей оснащенности местных медучреждений.
Считаем, что такой подход представляется не совсем правильным.
По сути своей такая точка зрения загоняет решение проблемы в
дальний тупик. Нельзя всецело уповать на медицинские мероприятия, проводимые на местах, а также улучшение быта людей, так как одни эти факторы не решают всех задач. Если ядерная катавасия
случилась бы в развитой Европе, где медицинская дисциплина
требовательна и скрупулезна, так там не обошлись бы без крупного,
технически оснащенного реабилитационного центра.
Без такого центра не состоялась бы научно обоснованная реабилитация. Рекомендации профессора по обеспечению радиационной безопасности населения, проживающего вблизи полигона, путем асфальтирования дорог и улиц в населенных пунктах представляется, по крайней мере, недостаточным. Кроме зараженной воды и продуктов питания, частые пыльные бури на территории полигона поднимают с поверхности земли осевшие радионуклиды и разносят их по населенным пунктам. Естественно, что и делают тщетными любые попытки ограничить миграцию радионуклидов в окружающей человека среде.
К глубокому огорчению, и невозможно об этом молчать, ныне вокруг
проблемы СИЯП нездоровую атмосферу нагнетают бывшие участники
испытаний атомного оружия в лице отдельных российских учёных-
физиков. В унисон им подпевают некоторые ответственные работники в руководстве Национального ядерного центра республики (НЯЦ РК), долгие годы проработавшие в одной команде ВПК и сохранившие в себе неистребимый его менталитет.
Заявления вышеуказанных работников ученым из Алматы,
приехавшим в г. Курчатов по приглашению руководства НЯЦ для
изучения экологических и медицинских последствий ядерных
испытаний, типа «зачем приехали, зачем пугаете народ, здесь все
нормально» или «полигон чист, нечего раздувать из мухи слона,
никаких проблем со здоровьем населения не существует» – говорят
сами за себя.
Всеми способами они стараются вычеркнуть из истории
нелицеприятную действительность об атомном полигоне, закрыть и
захоронить проблему ликвидации медицинских последствий
многолетних ядерных испытаний и даже открыто предлагают
исключить из употребления верное по смыслу слово «пострадавшие».
Хотя в законе Республики Казахстан «О социальной защите
граждан, пострадавших вследствие ядерных испытаний…» признано,
что ядерные испытания нанесли невосполнимый ущерб здоровью
людей и окружающей природной среде, вызвали рост общей
заболеваемости и смертности населения.
Авторы, пытавшиеся изменить в своих интересах содержание государственного закона, по-видимому, не видят разницы между воздействием ионизирующего излучения на людей при рентгеновском обследовании человека по медицинским показаниям и атомными испытаниями, когда человек, кроме прямого облучения, невольно оказался в долгом плену у тотально зараженной среды обитания – радиоактивного воздуха, почвы, воды, пищи, жилища и др.
Беспрецедентность и масштабность ущерба, нанесенного
многолетними атомными испытаниями в количестве 470 ядерных
взрывов природной среде и здоровью населения, когда люди, сами
того не подозревая, стали объектами воздействия радиации, когда на
их голову свалились несчастья в виде потерянного здоровья, смертей
родных и близких, нарушений обычного уклада жизни
насильственными эвакуациями с мест жительства, частые тревоги и
стрессы от неведомого в то время устрашающего огненного шара и
сотрясения земли, – все это в совокупности определяет понятие
«пострадавшие». Это понятие ни в коем случае не подлежит отмене и
изъятию из официальных документов.
Соответственно, пострадавшие лица, безусловно, заслуживают
действенной адресной медицинской помощи. Такая помощь должна
быть реализована в стенах вновь созданной на основе последних
достижений науки и техники специализированной структуры – Центра медицинской реабилитации.
Нам непонятны истинные мотивы заявлений профессора Бахии
Атчабарова, но его «благородные порывы» так или иначе плотно
смыкаются с открытым противостоянием «российских
первопроходцев» на ниве испытания оружия массового поражения. Их пассаж вкупе подобен выстрелам по «пострадавшим», несущим в
себе до «седьмого колена» негативное влияние «Синдрома Кайнара».
Узагали ЖАЛМУКАШ,
доктор медицинских наук, радиолог,
Курчатов – Алматы,
Май 1998 г.
(медиа-проект «DAT» №26 (438) от 5 июля 2018 г.)
