Как Казахстан снова примерил костюм сырьевого статиста
На сцене – всё тот же старый сюжет: декорации новые, актеры знакомые, а развязка предсказуема до боли. Национальная компания «КазМунайГаз» торжественно отрапортовала о продаже 60 % долей предприятия «Полимер Продакшн» – завода в Атырау, что когда-то должен был стать гордостью перерабатывающей промышленности. Увы.
КМГ, с серьезностью чиновника на пенсии, объясняет всё очень «логично»: завод был убыточным, «непрофильным активом», стоял замороженный, персонал сидел в вынужденном простое. Пятимиллиардный убыток, мол, сами видите. А мы нефть качаем, а не мешки шьём. Вот и нашли «партнёра» – российского гиганта «Сибур». Надёжный, с технологиями, с опытом, с хорошими московскими связями – что еще надо для счастья?
Но под этой экономической казуистикой проглядывает всё то же унылое «но» казахстанской государственности: когда нужно спасти стратегическое предприятие – зовём соседей; когда нужно вложиться в переработку – отмахиваемся: «не наш профиль»; когда на горизонте маячит шанс выйти из сырьевой ловушки – добровольно залезаем обратно.
Вдумайтесь: завод в Атырау – это не про мешки и упаковку. Это про глубокую переработку полимеров, про добавленную стоимость, про рынок Центральной Азии и Китая. Про шанс построить собственную перерабатывающую промышленность – ту самую, которую с таким пафосом рисуют в стратегиях и докладах. И вот этот шанс без малейшего сопротивления передается в руки компании, чья биография читается как приложение к кремлёвскому телефонному справочнику.
И теперь – контроль над казахстанским производством.
«Сибур» – это не просто инвестор. Это геополитический инструмент.
За ним – миллиарды, связи, санкционные списки и полный доступ к логистике военной промышленности России. Основатель – Леонид Михельсон, фигура из элитного списка Forbes, всегда рядом с коридорами кремлёвской власти. Соучастник по капиталу – Геннадий Тимченко, доверенное лицо Путина, под западными санкциями, фигурант всех возможных геополитических списков.
Именно этим людям – этим структурам – Казахстан теперь доверяет стратегическое предприятие, способное производить продукцию высокой добавленной стоимости. Нет, еще раз повторяю, это не просто мешки и не просто пленка, а шаг к реальной реиндустриализации. Был.
А что же КМГ?
А КМГ у нас – это нефтяной мешок с деньгами, в котором, увы, нет ни малейшего желания делать хоть что-то, выходящее за рамки трубопровода. Прибыль есть, но мышц нет. Воли тоже. Как и стратегии. Унылое повторение: мы не развиваем, мы продаём. Лучше отдать, чем строить. Лучше стажировка в России, чем доверие к своим.
Симптомы не меняются: переработка? – отдали; технологии? – завезли; рабочие места? – на аутсорс; суверенитет? – где-то потеряли по дороге в офис «Сибура».
Так вот, это не просто экономическая сделка. Это политическая капитуляция под вывеской делового партнерства. Это акт самоустранения от собственного будущего. И вместо того, чтобы строить Новый Казахстан, мы с утончённой беспечностью продолжаем сдавать остатки старого – в аренду, в долю, на управление. Как удобно, как знакомо.
«Сибур» теперь запустит завод, казахстанцы – получат рабочие места.
А кому-то достанется контроль над страной, если продолжать в том же духе.
Қайрат Қайкенұлы, «D»
