Четверг , 16 октября 2025

Религия в Казахстане: новые подходы, вызовы и горизонты

Казах­стан — свет­ское, мно­го­на­ци­о­наль­ное и мно­го­кон­фес­си­о­наль­ное госу­дар­ство, где рели­ги­оз­ная сфе­ра все­гда была частью наци­о­наль­ной иден­тич­но­сти и обще­ствен­ной ста­биль­но­сти. В послед­ние годы в стране наблю­да­ют­ся зна­чи­тель­ные изме­не­ния в рели­ги­оз­ной поли­ти­ке — от зако­но­да­тель­ных ново­вве­де­ний до пере­осмыс­ле­ния идео­ло­ги­че­ской рабо­ты с моло­дё­жью. Эти пере­ме­ны направ­ле­ны на укреп­ле­ние обще­ствен­ной гар­мо­нии, защи­ту от ради­ка­лиз­ма и раз­ви­тие зре­ло­го духов­но­го пространства.

Запрет ника­ба: сохра­не­ние тра­ди­ций и обще­ствен­ной гармонии

В Казах­стане вве­дён запрет на ноше­ние одеж­ды, пол­но­стью закры­ва­ю­щей лицо, вклю­чая никаб. Эта мера отра­жа­ет стрем­ле­ние сохра­нить наци­о­наль­ные куль­тур­ные тра­ди­ции и под­дер­жать обще­ствен­ную гар­мо­нию в мно­го­эт­ни­че­ском и мно­го­кон­фес­си­о­наль­ном обществе.

Никаб, как одеж­да, покры­ва­ю­щая всё лицо, — явле­ние, при­шед­шее из дру­гих реги­о­нов, и не явля­ет­ся частью исто­ри­че­ской и куль­тур­ной прак­ти­ки казах­ско­го наро­да. Тра­ди­ци­он­но в Казах­стане жен­щи­ны носи­ли плат­ки, шали и киме­шек, но не пол­но­стью закры­ва­ли лицо. Запрет на никаб помо­га­ет сохра­нить уни­каль­ность наци­о­наль­но­го куль­тур­но­го кода и избе­жать излиш­ней сегре­га­ции в обществе.

Кро­ме того, откры­тость и про­зрач­ность в обще­ствен­ном про­стран­стве важ­ны для под­дер­жа­ния без­опас­но­сти и дове­рия меж­ду людь­ми. Важ­но, что­бы каж­дый чув­ство­вал себя ком­форт­но и мог лег­ко вза­и­мо­дей­ство­вать с окру­жа­ю­щи­ми, что спо­соб­ству­ет укреп­ле­нию обще­ствен­ных связей.

Госу­дар­ство учи­ты­ва­ет необ­хо­ди­мость ува­же­ния к рели­ги­оз­ным убеж­де­ни­ям, при этом под­чер­ки­вая, что ноше­ние тра­ди­ци­он­ной ислам­ской одеж­ды — хиджа­ба и плат­ков — оста­ёт­ся в рам­ках доз­во­лен­но­го и ува­жа­е­мо­го выбо­ра. Запрет каса­ет­ся имен­но тех эле­мен­тов одеж­ды, кото­рые идут враз­рез с исто­ри­че­ски­ми и куль­тур­ны­ми нор­ма­ми страны.

- Запрет ника­ба — это не огра­ни­че­ние веры, а забо­та о сохра­не­нии наци­о­наль­ной иден­тич­но­сти и обще­ствен­но­го един­ства, — отме­ча­ют эксперты.

Таким обра­зом, мера направ­ле­на на созда­ние усло­вий для ком­форт­но­го и без­опас­но­го сосу­ще­ство­ва­ния всех граж­дан, при ува­же­нии тра­ди­ций и куль­тур­но­го насле­дия Казахстана.

Реги­стра­ция рели­ги­оз­ных объ­еди­не­ний: укреп­ле­ние поряд­ка и защи­та от деструк­тив­ных течений

Одним из клю­че­вых направ­ле­ний обнов­ле­ния рели­ги­оз­ной поли­ти­ки Казах­ста­на ста­ло уже­сто­че­ние тре­бо­ва­ний к реги­стра­ции рели­ги­оз­ных объ­еди­не­ний. С 2025 года для полу­че­ния офи­ци­аль­но­го ста­ту­са орга­ни­за­ци­ям необ­хо­ди­мо предо­ста­вить дан­ные не менее чем о 500 совер­шен­но­лет­них граж­да­нах, а так­же прой­ти согла­со­ва­ние у про­филь­ных госорганов.

На пер­вый взгляд, это может пока­зать­ся слож­ным барье­ром, осо­бен­но для неболь­ших групп. Одна­ко смысл этих изме­не­ний гораз­до глуб­же. Они направ­ле­ны на предот­вра­ще­ние рас­про­стра­не­ния псев­до­ре­ли­ги­оз­ных, деструк­тив­ных куль­тов и сомни­тель­ных мис­си­о­нер­ских орга­ни­за­ций, часто при­кры­ва­ю­щих­ся рели­ги­оз­ной риторикой.

Опыт про­шлых лет пока­зы­ва­ет, что имен­но неза­ре­ги­стри­ро­ван­ные и мало­чис­лен­ные рели­ги­оз­ные груп­пы часто ста­но­вят­ся источ­ни­ком идео­ло­ги­че­ско­го ради­ка­лиз­ма, соци­аль­ной изо­ля­ции, дав­ле­ния на чле­нов и даже пси­хо­ло­ги­че­ско­го наси­лия. Без чет­кой юри­ди­че­ской базы такие обра­зо­ва­ния слож­но кон­тро­ли­ро­вать, а их дея­тель­ность — оце­нить с точ­ки зре­ния без­опас­но­сти и законности.

Стро­гая реги­стра­ция помо­га­ет: обес­пе­чить про­зрач­ность и под­от­чет­ность рели­ги­оз­ных струк­тур, отсечь мар­ги­наль­ные и псев­до­ду­хов­ные тече­ния, несу­щие угро­зу лич­но­сти и обще­ству, дать граж­да­нам уве­рен­ность в том, что рели­ги­оз­ная орга­ни­за­ция дей­ству­ет в рам­ках зако­на и не пред­став­ля­ет скры­тых рисков.

Важ­но под­черк­нуть, что госу­дар­ство не огра­ни­чи­ва­ет сво­бо­ду веро­ис­по­ве­да­ния, а лишь упо­ря­до­чи­ва­ет рели­ги­оз­ную сфе­ру, что­бы в ней дей­ство­ва­ли дей­стви­тель­но ответ­ствен­ные, зре­лые и соци­аль­но ори­ен­ти­ро­ван­ные объ­еди­не­ния. Люди по-преж­не­му могут сво­бод­но испо­ве­до­вать рели­гию — как инди­ви­ду­аль­но, так и в соста­ве заре­ги­стри­ро­ван­ных сообществ.

- Малые груп­пы не запре­ща­ют­ся — но они долж­ны дока­зать, что они без­опас­ны, откры­ты и гото­вы быть частью граж­дан­ско­го обще­ства, — отме­ча­ют пред­ста­ви­те­ли Коми­те­та по делам религий.

Циф­ро­вая ради­ка­ли­за­ция: YouTube-про­по­вед­ни­ки как новые «духов­ные авторитеты»

Одним из наи­ме­нее кон­тро­ли­ру­е­мых и при этом самых опас­ных вызо­вов в рели­ги­оз­ной сфе­ре Казах­ста­на оста­ёт­ся рас­про­стра­не­ние ради­каль­но­го кон­тен­та через циф­ро­вые плат­фор­мы. Осо­бен­но это каса­ет­ся моло­дё­жи из пери­фе­рии и сель­ских рай­о­нов, где доступ к каче­ствен­но­му рели­ги­оз­но­му обра­зо­ва­нию часто огра­ни­чен, а мест­ные има­мы не все­гда могут пред­ло­жить акту­аль­ную, убе­ди­тель­ную и совре­мен­но подан­ную интер­пре­та­цию ислама.

На этом фоне роли­ки в YouTube, TikTok и Telegram-кана­лы с псев­до­ре­ли­ги­оз­ны­ми про­по­ве­дя­ми ста­но­вят­ся не про­сто источ­ни­ка­ми инфор­ма­ции — они заме­ня­ют моло­дым людям насто­я­щих духов­ных настав­ни­ков. Видео с агрес­сив­ной рито­ри­кой, про­сты­ми отве­та­ми на слож­ные вопро­сы и при­зы­ва­ми к «чисто­те веры» заво­ё­вы­ва­ют дове­рие быст­рее, чем тра­ди­ци­он­ные рели­ги­оз­ные институты.

- Когда под­ро­сток откры­ва­ет TikTok и слы­шит “насто­я­щий ислам — это вот это”, а потом идёт в мечеть и видит скуч­ную про­по­ведь о мораль­ных цен­но­стях, он выбе­рет то, что эмо­ци­о­наль­нее, — гово­рит один из пре­по­да­ва­те­лей ислам­ской тео­ло­гии в Алматы.

Что дела­ет госу­дар­ство? В послед­ние годы наблю­да­ет­ся рост про­грамм по: медиа-гра­мот­но­сти в шко­лах и вузах, под­го­тов­ке моло­дых има­мов, спо­соб­ных рабо­тать в циф­ро­вой сре­де, бло­ки­ров­ке экс­тре­мист­ско­го кон­тен­та, сотруд­ни­че­ству с плат­фор­ма­ми, созда­нию аль­тер­на­тив­но­го рели­ги­оз­но­го кон­тен­та — бло­гов, кур­сов, видеолекций.

Одна­ко про­бле­ма гораз­до глуб­же, чем про­сто борь­ба с вре­до­нос­ны­ми видео. Она заклю­ча­ет­ся в том, что циф­ро­вая сре­да ста­ла глав­ным “полем боя” за умы, и тра­ди­ци­он­ные фор­мы духов­но­сти теря­ют свою акту­аль­ность, если не могут адап­ти­ро­вать­ся к этим условиям.

Неко­то­рые моло­дые тео­ло­ги уже нача­ли фор­ми­ро­вать новый слой “циф­ро­во­го духо­вен­ства” — они про­по­ве­ду­ют с ноут­бу­ка, отве­ча­ют на вопро­сы в ком­мен­та­ри­ях, сни­ма­ют Reels о хади­сах и объ­яс­ня­ют суры Кора­на через сто­рис. Для мно­гих это кажет­ся кощун­ством. Но это — реаль­ность XXI века. И если госу­дар­ство хочет сохра­нить уме­рен­ный ислам, ему при­дёт­ся не толь­ко запре­щать ради­ка­лов, но и созда­вать соб­ствен­ную при­вле­ка­тель­ную альтернативу.

Кон­гресс рели­гий: плат­фор­ма диа­ло­га и вклад Казах­ста­на в гло­баль­ное взаимопонимание

Один из самых замет­ных и ува­жа­е­мых меж­ду­на­род­ных про­ек­тов Казах­ста­на — это Съезд лиде­ров миро­вых и тра­ди­ци­он­ных рели­гий, кото­рый про­во­дит­ся с 2003 года. Это не про­сто сим­вол — это реаль­ная, ста­биль­ная плат­фор­ма для меж­ре­ли­ги­оз­но­го диа­ло­га, уни­каль­ная для реги­о­на и ред­кая даже в миро­вом масштабе.

Кон­гресс стал важ­ным дипло­ма­ти­че­ским и гума­ни­тар­ным инстру­мен­том, бла­го­да­ря кото­ро­му Казах­стан демон­стри­ру­ет свою при­вер­жен­ность миру, диа­ло­гу и духов­ной толе­рант­но­сти. На съез­дах соби­ра­ют­ся пред­ста­ви­те­ли исла­ма, хри­сти­ан­ства, иуда­из­ма, буд­диз­ма, инду­из­ма, зоро­аст­риз­ма и дру­гих миро­вых рели­гий, что­бы обсуж­дать акту­аль­ные вызо­вы совре­мен­но­сти — от рели­ги­оз­но­го экс­тре­миз­ма до куль­тур­ной изо­ля­ции и духов­но­го ваку­у­ма в гло­ба­ли­зи­ро­ван­ном мире.

Поче­му это важно?

Кон­гресс укреп­ля­ет образ Казах­ста­на как миро­твор­че­ско­го и откры­то­го госу­дар­ства, спо­соб­но­го объ­еди­нять раз­ные циви­ли­за­ци­он­ные взгля­ды за одним сто­лом пере­го­во­ров. Он демон­стри­ру­ет все­му миру, что раз­ные рели­гии могут не толь­ко сосу­ще­ство­вать, но и сотруд­ни­чать во имя обще­че­ло­ве­че­ских цен­но­стей. Пло­щад­ка рабо­та­ет как мост меж­ду Восто­ком и Запа­дом, меж­ду духов­но­стью и совре­мен­но­стью, меж­ду тра­ди­ци­ей и инновацией;

Казах­стан закреп­ля­ет свою роль ста­биль­но­го цен­тра духов­но­го согла­сия в реги­оне, где, к сожа­ле­нию, неред­ко вспы­хи­ва­ют кон­флик­ты на рели­ги­оз­ной почве.

- Мир начи­на­ет­ся с диа­ло­га. И если рели­гии, в кото­рых мил­ли­о­ны ищут смыс­лы и надеж­ду, учат­ся гово­рить друг с дру­гом — у нас есть шанс на более устой­чи­вое буду­щее, — отме­тил один из участ­ни­ков послед­не­го съезда.

Важ­но, что Казах­стан не про­сто при­ни­ма­ет гостей, но и фор­ми­ру­ет соб­ствен­ную фило­со­фию мир­но­го сосу­ще­ство­ва­ния — на осно­ве ува­же­ния, свет­ско­сти, тра­ди­ций и куль­тур­ной откры­то­сти. Это укреп­ля­ет внут­рен­нюю ста­биль­ность и даёт стране мощ­ный гума­ни­тар­ный авто­ри­тет на меж­ду­на­род­ной арене.

Чуж­дые тече­ния: вызо­вы духов­ной и обще­ствен­ной безопасности

В Казах­стане про­дол­жа­ет­ся обсуж­де­ние роли нетра­ди­ци­он­ных ислам­ских тече­ний, таких как сала­физм и вах­ха­бизм. Эти направ­ле­ния, чуж­дые хана­фит­ско-мату­ри­дит­ской тра­ди­ции, вос­при­ни­ма­ют­ся как идео­ло­ги­че­ски и куль­тур­но дале­кие от мест­ной духов­ной практики.

Осо­бую насто­ро­жен­ность вызы­ва­ют сала­фит­ские груп­пы, про­по­ве­ду­ю­щие: отказ от почи­та­ния свя­тых и маз­ха­бов, кри­ти­ку казах­ских тра­ди­ций как «ново­вве­де­ний», изо­ля­цию от «нечи­сто­го обще­ства», пре­зре­ние к госу­дар­ствен­ной систе­ме, свет­ско­му пра­ву, а ино­гда и к само­му поня­тию нации.

Эти идеи, попав на бла­го­дат­ную поч­ву соци­аль­ной уяз­ви­мо­сти — бед­но­сти, без­ра­бо­ти­цы, кри­зи­са иден­тич­но­сти — ста­но­вят­ся идео­ло­ги­че­ским топ­ли­вом для радикализации.

В про­шлом имен­но при­вер­жен­цы ради­ка­ли­зи­ро­ван­ной вер­сии этих тече­ний были при­част­ны к несколь­ким тер­ро­ри­сти­че­ским актам в стране — в част­но­сти, в Акто­бе (2011, 2016), Тара­зе (2011) и Алма­ты (2016), где погиб­ли как граж­дан­ские, так и сотруд­ни­ки сило­вых струк­тур. В неко­то­рых слу­ча­ях чле­ны сала­фит­ских груп­пи­ро­вок так­же вовле­ка­лись в орга­ни­зо­ван­ную пре­ступ­ность и под­поль­ные экс­тре­мист­ские ячейки.

Эти рис­ки осо­бен­но ост­ро про­яви­лись в ходе январ­ских собы­тий 2022 года. Сре­ди задер­жан­ных по обви­не­нию в тер­ро­риз­ме и мас­со­вых бес­по­ряд­ках были лица, име­ю­щие свя­зи с ради­каль­ны­ми рели­ги­оз­ны­ми груп­па­ми, в том чис­ле из чис­ла при­быв­ших из-за рубежа.

Сле­ду­ет отме­тить еще один чув­стви­тель­ный момент: ряд пред­ста­ви­те­лей поли­ти­ко-бюро­кра­ти­че­ских элит, вклю­чая выход­цев из кла­на Назар­ба­е­ва, в своё вре­мя допус­ка­ли толе­рант­ность к сала­фит­ско­му дви­же­нию, что тор­мо­зи­ло любые ини­ци­а­ти­вы по его запре­ту. Это пита­ет слу­хи о неглас­ной «кры­ше» и поли­ти­че­ском покро­ви­тель­стве, хотя на офи­ци­аль­ном уровне это нико­гда не подтверждалось.

В ответ на эти вызо­вы в стране уси­ли­ва­ет­ся бого­слов­ская и про­све­ти­тель­ская рабо­та, направ­лен­ная на укреп­ле­ние тра­ди­ци­он­но­го исла­ма, раз­ви­тие рели­ги­оз­ной гра­мот­но­сти сре­ди моло­дё­жи и про­фи­лак­ти­ку идео­ло­ги­че­ской уязвимости.

- Истин­ный ислам — это путь мира, а не источ­ник кон­флик­та, — под­чёр­ки­ва­ют рели­ги­оз­ные лиде­ры Казахстана.

Такой под­ход помо­га­ет сохра­нить духов­ную целост­ность обще­ства, укреп­ляя при этом наци­о­наль­ную без­опас­ность и меж­кон­фес­си­о­наль­ное согласие.

Рели­гия как путь к балансу

Сего­дня Казах­стан выстра­и­ва­ет соб­ствен­ную модель вза­и­мо­дей­ствия с рели­ги­ей — акку­рат­ную, мно­го­уров­не­вую и чут­кую к исто­ри­че­ско­му и куль­тур­но­му кон­тек­сту. В усло­ви­ях совре­мен­ной гео­по­ли­ти­ки, циф­ро­вых транс­фор­ма­ций и идео­ло­ги­че­ских вызо­вов, госу­дар­ство стре­мит­ся обес­пе­чить устой­чи­вость, предот­вра­щая ради­ка­лизм и под­дер­жи­вая духов­ное рав­но­ве­сие в обществе.

Каж­дый шаг — от зако­но­да­тель­ных реформ до раз­ви­тия меж­ре­ли­ги­оз­но­го диа­ло­га — про­дик­то­ван стрем­ле­ни­ем най­ти баланс меж­ду сво­бо­дой веро­ис­по­ве­да­ния, обще­ствен­ной без­опас­но­стью и наци­о­наль­ной идентичностью.

Это не все­гда лёг­кий путь. Но Казах­стан дела­ет став­ку на: откры­тость к меж­кон­фес­си­о­наль­но­му сотруд­ни­че­ству, сохра­не­ние тра­ди­ци­он­но­го духов­но­го насле­дия, раз­ви­тие про­све­щён­но­го, совре­мен­но­го бого­сло­вия и вклю­че­ние рели­ги­оз­ных инсти­ту­тов в сози­да­тель­ный диа­лог с обществом.

Всё это тре­бу­ет не толь­ко уси­лий госу­дар­ства, но и уча­стия самих веру­ю­щих, рели­ги­оз­ных лиде­ров, моло­дых тео­ло­гов, иссле­до­ва­те­лей и куль­тур­ных дея­те­лей. В этой общей рабо­те воз­мож­но фор­ми­ро­ва­ние зре­ло­го духов­но­го про­стран­ства, где вера будет не толь­ко лич­ным делом, но и частью обще­го будущего.

- Рели­гия — это не вызов. Это ресурс. Важ­но лишь, как с ним рабо­тать: муд­ро, с ува­же­ни­ем и с пер­спек­ти­вой на будущее.

Айгуль Таки­ро­ва

Республиканский еженедельник онлайн