Цифровой экстремизм: растущая угроза

Сего­дня экс­тре­мизм и ради­ка­ли­за­ция пере­ста­ли быть скры­той угрозой.

В Казах­стане, где рели­ги­оз­ное согла­сие тра­ди­ци­он­но ценит­ся выше все­го, борь­ба с экс­тре­миз­мом дол­гое вре­мя велась через кон­троль над куль­то­вы­ми соору­же­ни­я­ми и печат­ной про­дук­ци­ей. Закон стро­го регу­ли­ру­ет про­по­ведь, рас­про­стра­не­ние рели­ги­оз­ной лите­ра­ту­ры и дея­тель­ность неоформ­лен­ных общин.

Экс­тре­мизм ушел в интернет

Но интер­нет изме­нил пра­ви­ла игры.

Сего­дня ради­каль­ные идеи могут рас­про­стра­нять­ся откры­то, мас­со­во и мгно­вен­но через соц­се­ти и видео­плат­фор­мы. Десят­ки тысяч под­пис­чи­ков видят кон­тент, кото­рый фор­ми­ру­ет миро­воз­зре­ние и вли­я­ет на пове­де­ние моло­дых людей. Закры­тие офлайн-кана­ла или огра­ни­че­ние печат­ной лите­ра­ту­ры боль­ше не гаран­ти­ру­ет без­опас­ность — экс­тре­мизм пере­хо­дит в циф­ро­вое про­стран­ство, где ауди­то­рия рас­тёт, а кон­троль прак­ти­че­ски отсутствует.

«Асыл арна» умер­ла? Нет, переродилась

Яркий при­мер — теле­ка­нал «Асыл арна». Создан­ный как рели­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ский про­ект, канал быст­ро заво­е­вал ауди­то­рию бла­го­да­ря хариз­ме осно­ва­те­ля Муха­меджа­на Таза­бе­ка. Для мно­гих это был источ­ник духов­ной под­держ­ки. Для госу­дар­ствен­ных орга­нов — тре­вож­ный сиг­нал: в пере­да­чах нача­ли появ­лять­ся при­зна­ки идео­ло­ги­че­ской радикализации.

В 2020 году канал закры­ли. Но уже вско­ре появил­ся Talim TV — та же коман­да, те же идеи, новые вывес­ки. Архи­вы «Асыл арны» оста­лись в интер­не­те: на YouTube, Telegram и дру­гих плат­фор­мах. Их про­смот­ры про­дол­жа­ют рас­ти, а уче­ни­ки и после­до­ва­те­ли Таза­бе­ка ведут соб­ствен­ные стра­ни­цы, рас­про­стра­няя роли­ки и цитаты.

Поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей видят, что нет реаль­но­го воз­дей­ствия со сто­ро­ны вла­стей, и пыта­ют­ся сами бороть­ся с Таза­бе­ком — созда­ют ком­мен­та­рии, раз­об­ла­чи­тель­ные посты, мемы. Но эта борь­ба не реша­ет про­бле­му: опас­ность уже шире, чем сам Тазабек.

Уче­ни­ки силь­нее учителя

Уче­ни­ки Таза­бе­ка дав­но ведут соб­ствен­ную про­па­ган­ду. И ино­гда они гораз­до ради­каль­нее само­го учи­те­ля, пото­му что уже не нахо­дят­ся под его кон­тро­лем. Таза­бек, воз­мож­но, и “при­тор­мо­зил” немно­го, или сде­лал вид, что уме­рил рито­ри­ку. Наде­вать мас­ки не запре­ща­ет­ся в сала­физ­ме. Но его при­вер­жен­цы про­дол­жа­ют рас­про­стра­нять идеи в гео­мет­ри­че­ской про­грес­сии — ауди­то­рия рас­тёт, а вли­я­ние ста­но­вит­ся более непредсказуемым.

Сала­физм — лишь вер­ши­на айсберга

Мы при­ве­ли при­мер толь­ко с Таза­бе­ком — ярким пред­ста­ви­те­лем тече­ния сала­физм. Но в Казах­стане есть и дру­гие вли­я­тель­ные груп­пы: нур­си­сты, сулей­ма­ни­сты, гюле­ни­сты и ряд дру­гих, актив­но рабо­та­ю­щих в соц­се­тях. Их лиде­ры не менее хариз­ма­тич­ны и убе­ди­тель­ны, чем Таза­бек. При этом тече­ния откры­то враж­ду­ют друг с дру­гом, счи­тая оппо­нен­тов заблуд­ши­ми, а осо­бен­но агрес­сив­но вос­при­ни­ма­ют при­вер­жен­цев тра­ди­ци­он­ной веры. Наи­боль­шую тре­во­гу вызы­ва­ет то, что идёт борь­ба за души людей, где духов­ные лиде­ры игра­ют созна­ни­ем сво­их после­до­ва­те­лей и пре­вра­ща­ют веру в поле идео­ло­ги­че­ской конкуренции.

Кра­си­вый фасад — скры­тая опасность

Совре­мен­ное рели­ги­оз­ное под­по­лье ста­ло двухуровневым.

На види­мых стра­ни­цах, в соц­се­тях и видео­плат­фор­мах, псев­до­про­по­вед­ни­ки гово­рят кра­си­во о Боге, духов­но­сти, вре­мен­ных цен­но­стях, семей­ных отно­ше­ни­ях. Это внеш­няя «вит­ри­на» — при­вле­ка­тель­ная, эмо­ци­о­наль­ная, доступ­ная. Она созда­ёт дове­рие, фор­ми­ру­ет инте­рес и втя­ги­ва­ет молодёжь.

Но за этой фасад­ной про­по­ве­дью скры­ва­ют­ся ради­каль­ные идеи, кото­рые рас­про­стра­ня­ют­ся уже закры­то, в при­ват­ных чатах, Telegram-кана­лах и закры­тых груп­пах. Мони­то­ринг пуб­лич­ных стра­ниц может ниче­го не пока­зать: види­мое — лишь зама­ну­ха для моло­де­жи, под­го­тов­ка ауди­то­рии к скры­то­му влиянию.

А с ростом чис­ла учеников-«проповедников», кото­рые могут быть ради­каль­нее само­го учи­те­ля, это под­по­лье ста­но­вит­ся само­уси­ли­ва­ю­щим­ся. Каж­дый новый лидер в сети созда­ёт своё вли­я­ние, часто без кон­тро­ля, что пре­вра­ща­ет циф­ро­вое про­стран­ство в слож­ную и опас­ную систему.

Закон уста­рел

Дей­ству­ю­щий закон был создан в 2011 году для офлайн-мира: мече­ти, церк­ви, мис­сии, печат­ная лите­ра­ту­ра. Сего­дня глав­ная про­по­ведь идёт через смарт­фо­ны, видео­плат­фор­мы и соцсети.

Что необ­хо­ди­мо сделать:

Вве­сти в зако­но­да­тель­ство поня­тие рели­ги­оз­ной про­па­ган­ды в интер­не­те, вклю­чая скры­тые фор­мы влияния.

Уста­но­вить ответ­ствен­ность за рас­про­стра­не­ние мате­ри­а­лов без экспертизы.

Орга­ни­зо­вать мони­то­ринг кон­тен­та с боль­шой ауди­то­ри­ей, учи­ты­вая, что пуб­лич­ная «вит­ри­на» может не отра­жать ради­каль­ные идеи.

Раз­ви­вать офи­ци­аль­ные циф­ро­вые пло­щад­ки для тра­ди­ци­он­ных кон­фес­сий, что­бы духов­ные лиде­ры мог­ли гово­рить на язы­ке, понят­ном молодежи.

Повы­шать рели­ги­оз­ную и медиа­гра­мот­ность, что­бы люди мог­ли отли­чать истин­ную веру от подмены.

Интер­нет сам по себе не враг. Но если не регу­ли­ро­вать рас­про­стра­не­ние ради­каль­ных идей, циф­ро­вое под­по­лье будет рас­ти и само­реп­ли­ци­ро­вать­ся, при­вле­кая новых последователей.

Закры­тие кана­ла — не закры­тие идеи

Сего­дня идеи ради­каль­ных тече­ний живут в соц­се­тях, видео и лич­ных бло­гах, а за кра­си­вой вит­ри­ной скры­ва­ет­ся реаль­ное вли­я­ние на моло­дежь. И даже если сам ини­ци­а­тор уме­рил рито­ри­ку, его уче­ни­ки про­дол­жа­ют рас­про­стра­нять идеи, зача­стую ради­каль­нее ори­ги­на­ла. Если госу­дар­ство и обще­ство не выстро­ят систе­му кон­тро­ля и про­све­ще­ния, циф­ро­вое поле оста­нет­ся без защиты.

Вера не долж­на пре­вра­щать­ся в инстру­мент влияния.

Осо­бен­но в про­стран­стве, где нет ни гра­ниц, ни филь­тров, ни ответственности.

Айгуль Таки­ро­ва