Конца украинско-российской войне по-прежнему не видно, несмотря на отчаянные попытки Дональда Трампа убедить всех, что он вот-вот «договорится» и выключит этот конфликт как люстру в овальном кабинете. Переговоров нет, перемирия нет, а вот обстрелы есть – регулярные, точные и всё более болезненные. И пока фронт застыл, карты мира меняются в совершенно других местах – в логистических узлах, портах, терминалах. Там, где казахстанская нефть проходит через территорию страны, на которую каждый месяц падают десятки украинских беспилотников.
Короткий вывод – угроза для экспорта казахстанской нефти никуда не делась. Она живёт, дышит и периодически вздрагивает от новых взрывов в Новороссийске.
14 ноября Украина нанесла удар по крупнейшему нефтеналивному комплексу «Шесхарис» – это сердце нефтяной логистики юга России, расположенное у Новороссийска. И да, именно через этот порт идет и часть казахстанской нефти. Не основная – основные объёмы уходят через терминал КТК в Южной Озереевке, но всё же значительная: около 10%.
«Шесхарис» – объект советской эпохи, стальной динозавр, которому уже 60 лет. Тридцать резервуаров для нефти, десятки для мазута и дизеля, пропускная способность – 75 млн тонн в год. Туда сходятся два маршрута казахстанской нефти: Актау–Махачкала и по трубе «Атырау–Самара». В сумме 6 млн тонн в год, и всё это проходит через инфраструктуру страны, которая сейчас под прицелом ВСУ.
14 ноября Новороссийск снова стал мишенью. Украинские ракеты и дроны задели порт, через который проходит 2,2 млн баррелей в сутки, это примерно 2% мировой торговли нефтью. «Транснефть» отменяет поставки, терминал КТК на несколько часов замолкает, замирает и только после снятия тревоги оживает снова. Обломки беспилотников падают на зерновой терминал, на контейнеры, на жилые дома. Повреждаются корабль и нефтебаза. И где-то параллельно, по версии Украины, горят ракеты С‑400, словом, не лучший день для российской ПВО.
И всё-таки… экспорту Казахстана почти ничего не было?
Официальная реакция Казахстана звучит уверенно, можно даже сказать, что самоуверенно: всё работает в штатном режиме, транспортировка идет без ограничений, Минэнерго на связи с «Транснефтью».
И действительно, атака на «Шесхарис» почти не затронула казахстанские объемы. Как и в прошлые разы, в том числе после удара по НПС «Кропоткинская» в феврале, когда «Транснефть» предсказала сокращение экспорта Казахстана на 30%. Прогноз, мягко говоря, не сбылся и отгрузки даже выросли.
Но пока Казахстан вздыхает с облегчением, КТК тем временем подаёт иск против Украины почти на 2,7 млрд рублей. А его собственный офис в Новороссийске в сентябре тоже пострадал от очередного ночного налёта дронов. Пришлось начать эвакуацию работников, но при этом ни минуты остановки отгрузки.
Главная артерия казахстанского экспорта – это КТК. Через него проходит более 80% нефти страны. «Шесхарис» лишь вспомогательный маршрут, но даже его потеря стала бы болезненной. Тем не менее, уязвимость КТК куда тревожнее.
С 2022 года, когда Россия несколько раз останавливала работу КТК по причинам, которые невозможно было отличить от «технического шантажа», Казахстан начал искать альтернативы. Самая очевидная – это нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан (БТД). Средиземное море вместо Черного, меньше рисков, но намного дороже. Транспортировка по БТД стоит почти втрое дороже, чем по КТК.
В 2022 году КМГ торжественно договорилась с акционерами БТД о «новой эпохе» поставок: сначала миллион тонн, затем амбициозные 2,2 млн в год. На бумаге всё выглядело как старт серьезной диверсификации. На практике же цифры быстро поскромнели: в 2023–2024 годах казахстанские компании не смогли прокачать по БТД больше 1,4 млн тонн. На 2025 год заявлен план в 1,7 млн – что-то среднее между надеждой и капитуляцией, учитывая первоначальные обещания.
А в этом году БТД вообще дважды останавливался из-за загадочного появления хлорорганики в нефти. Источник загрязнения так и не нашли. Казахстан снова был вынужден возвращать объёмы на КТК. За 9 месяцев по БТД ушло всего 0,9 млн тонн. Это не просто альтернатива, это – страховочная тропинка на случай полного коллапса.
Вывод, который в Астане знают, но не произносят вслух
Зависимость от российской инфраструктуры по-прежнему огромна. И риск остановки КТК либо из-за атаки украинских дронов, либо из-за решения российских властей остаётся постоянным. Как тень над головой, которую замечаешь только тогда, когда она начинает двигаться.
Ситуацию слегка смягчает решение Минфина США: КТК разрешено работать с российскими компаниями под санкциями – «Роснефтью» и «Лукойлом». Это позволяет системе функционировать, даже если она наполовину российская и наполовину международная.
Акционеры КТК:
Россия – 31%
Казахстан – 20,75%
Chevron – 15%
ExxonMobil – 7,5%
Shell – 7,5%
Eni – 2%
В мирные времена это выглядело как гарантия стабильности. В военное смотрится как набор возможных точек давления. Пока войны не закончились, нефтяные маршруты тоже будут жить по законам войны. И даже если Казахстану повезло пройти через последние атаки без серьезных последствий, само ощущение хрупкости стало частью новой реальности.
Казахстанская нефть идет через страну, где каждый месяц сбивают по сто беспилотников, а каждая новая атака потенциально та самая, после которой «штатный режим» превратится в паузу, а пауза в проблему.
Арлан Икрам, «D»
