Айдос Сарым: НАДО БЫТЬ ответственными ЗА СЕБЯ

Конец лета внес неко­то­рое ожив­ле­ние во внут­ри­по­ли­ти­че­скую жизнь стра­ны. В обще­стве чув­ству­ет­ся ожи­да­ние пере­мен, но каких, пока никто опре­де­лить не может. Об этом и мно­гом дру­гом мы бесе­ду­ем с пре­зи­ден­том фон­да Алтын­бе­ка Сар­сен­бай­у­лы Айдо­сом Саримом.

– В бли­жай­шее вос­кре­се­нье демо­кра­ти­че­ская, да и не толь­ко, обще­ствен­ность будет отме­чать день рож­де­ния тра­ги­че­ски погиб­ше­го Алтын­бе­ка Сар­сен­ба­е­ва. Вы, как чело­век, дол­гие годы рабо­тав­ший с ним, зна­ли, ско­рее, о нем то, что он, может, скры­вал от окру­жа­ю­щих: пере­жи­ва­ния, тре­во­ги, надеж­ды… Как вы дума­е­те, поче­му  успеш­ный поли­тик, нахо­дя­щий­ся в номен­кла­тур­ной обой­ме, решил, что так даль­ше жить нель­зя и стал одним из лиде­ров оппо­зи­ци­он­ных сил?

– Хоро­ший вопрос. На него труд­но дать пря­мой и одно­слож­ный ответ. Нач­ну с того, что я сам ока­зал­ся в оппо­зи­ци­он­ной сре­де доволь­но слу­чай­но. То есть мне, конеч­но, не нра­ви­лось все то, что про­ис­хо­ди­ло в стране, но что­бы идти в оппо­зи­цию – не думал. Напом­ню, это был 2002 год, когда шли судеб­ные про­цес­сы над Жаки­я­но­вым и Абля­зо­вым, раз­во­ра­чи­ва­лась охо­та на ведьм в свя­зи с созда­ни­ем ДВК. Не надо думать, что на госу­дар­ствен­ной служ­бе рабо­та­ют абсо­лют­ные цини­ки и люди без серд­ца. И тогда, и сего­дня там было и най­дет­ся нема­ло людей, кото­рые, мяг­ко гово­ря, не под­дер­жи­ва­ют все­го того, что про­ис­хо­дит в стране и не соглас­ны с тем, куда ведут стра­ну ее правители.

Кто зна­ет, как бы повер­ну­лась моя судь­ба, если бы не Алтын­бек Сар­сен­бай­у­лы! Чест­но гово­ря, в кон­це 2002 года я с несколь­ки­ми кол­ле­га­ми из адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та и аппа­ра­та пра­ви­тель­ства хотел ухо­дить, что назы­ва­ет­ся на «воль­ные хле­ба». Была идея создать пиар-агент­ство и рабо­тать исклю­чи­тель­но на себя. Несмот­ря на то, что Алте­ке тогда рабо­тал в Москве, а я нахо­дил­ся в несколь­ко авто­ном­ном режи­ме в Астане, мы вре­мя от вре­ме­ни созва­ни­ва­лись и обме­ни­ва­лись ново­стя­ми. Я позво­нил и ска­зал ему: «Шеф, так, мол, и так, рабо­тать боль­ше на «дядю» не хочет­ся, есть идея орга­ни­зо­вать пиар-агент­ство, есть уже несколь­ко струк­тур, с кото­ры­ми мы дого­во­ри­лись сотрудничать…»

– И что отве­тил Алтын­бек, не отговаривал?

– Нет, он лишь спро­сил, насколь­ко твер­до я решил ухо­дить? Я ска­зал, что рабо­та в АП, мяг­ко гово­ря, обрыд­ла, хочет­ся попро­бо­вать себя на новом попри­ще. Он ска­зал: «Хоро­шо, ско­ро буду в Астане или в Алма­ты, най­ди меня там, надо пого­во­рить». А встре­ти­лись мы уже сра­зу после ново­го, 2003 года, в южной сто­ли­це, на Шым­бу­ла­ке. Насколь­ко я пом­ню, он отды­хал там с семьей, и мы гуля­ли по мест­но­сти несколь­ко часов под­ряд. Он гово­рил о ситу­а­ции в стране, о пери­пе­ти­ях созда­ния Дем­вы­бо­ра Казах­ста­на, дей­стви­ях Раха­та и Дари­ги и так далее. Во мно­гом рас­ска­зан­ное им было для меня шоком. Часть тех подроб­но­стей, о кото­рых гово­рил Алте­ке, до сих пор не озву­че­на никем из участ­ни­ков собы­тий осе­ни 2001 года. В кон­це кон­цов, он рас­ска­зал, что созда­ет­ся пар­тия «Ак жол», что ее воз­гла­вят люди с госу­дар­ствен­ным, наци­о­наль­ным мыш­ле­ни­ем. Он ска­зал, что в силу неко­то­рых при­чин он пока не будет всту­пать в пар­тию, но будет рабо­тать имен­но с ней. В свя­зи с этим он посо­ве­то­вал мне отсро­чить свои пла­ны и «вклю­чить­ся в рабо­ту». По его мне­нию, у созда­ва­е­мой пар­тии были труд­но­сти с паб­ли­си­ти и рас­крут­кой. Поэто­му было бы непло­хо, если я перей­ду в ее служ­бу по свя­зям с общественностью.

– И вы согласились?

– Да, конеч­но. Я ува­жал мне­ние Алте­ке, а его тогдаш­ние аргу­мен­ты мне пока­за­лись более чем убе­ди­тель­ны­ми. Вооб­ще, ска­жу, что убеж­дать он мог как никто дру­гой. К чему я это гово­рю? В моем кон­крет­ном слу­чае полу­чи­лось так, что я при­шел в оппо­зи­цию как тех­но­крат, а твер­дые убеж­де­ния обрел уже в про­цес­се рабо­ты. Что назы­ва­ет­ся, втя­нул­ся. Слу­чай Алте­ке, как мне кажет­ся, иной. Его поли­ти­че­ский, граж­дан­ский, нрав­ствен­ный выбор был эво­лю­ци­он­ным, есте­ствен­ным. Это ста­ло резуль­та­том дли­тель­ных раз­ду­мий. Выбор взве­шен­ный и бес­ком­про­мисс­ный. Он, на мой взгляд, не был чело­ве­ком импуль­сив­ным, при­ни­ма­ю­щим ответ­ствен­ные реше­ния на ходу. Я мно­го могу вспом­нить слу­ча­ев, когда он, что назы­ва­ет­ся, момен­таль­но взры­вал­ся, вски­пал, всту­пал в сло­вес­ную пере­пал­ку с руко­во­ди­те­ля­ми пра­ви­тель­ства, адми­ни­стра­ции, кол­ле­га­ми-мини­стра­ми. Но его пере­ход в оппо­зи­цию не был импуль­сив­ным шагом. Это было такое мед­лен­ное вызре­ва­ние, кото­рое шло наря­ду с серьез­ным осмыс­ле­ни­ем и бес­по­щад­но трез­вым ана­ли­зом теку­щей ситу­а­ции в стране. Насколь­ко я знаю, руко­во­ди­те­ли пар­тии «Ак жол» в то вре­мя при несколь­ких встре­чах с Алте­ке пред­ла­га­ли ему откры­то их под­дер­жать и всту­пить в пар­тию. Со мной лич­но впер­вые о пере­хо­де в оппо­зи­цию он заго­во­рил в апре­ле 2003 года.

– А при каких обсто­я­тель­ствах это про­ис­хо­ди­ло? Что имен­но он тогда сказал?

– Он тогда при­е­хал в Алма­ты, и мы встре­ти­лись в пар­ке 28 пан­фи­лов­цев. Мы дол­го бесе­до­ва­ли, наре­зая кило-мет­ры по пар­ку. Раз­го­вор носил харак­тер обме­на мне­ни­я­ми о теку­щей ситу­а­ции, ходе под­го­тов­ки пар­тии к выбо­рам в мас­ли­ха­ты, инфор­ма­ци­он­но-тех­но­ло­ги­чес-кой состав­ля­ю­щей моей рабо­ты  в пар­тии. В ходе бесе­ды он несколь­ко раз гово­рил, что ситу­а­ция ста­но­вит­ся крайне труд­ной, власть ста­но­вит­ся все более и более авто­ри­тар­ной, рас­тет вли­я­ние Рос­сии на теку­щую ситу­а­цию. В такой обста­нов­ке глав­ной зада­чей он видел под­го­тов­ку к пар­ла­мент­ским выбо­рам с тем, что­бы пар­тия «Ак жол» как мини­мум заня­ла до тре­ти мест в мажи­ли­се. Более того, ска­зал он, если ситу­а­ция будет раз­ви­вать­ся таки­ми тем­па­ми, то он все бро­сит и окон­ча­тель­но сде­ла­ет выбор в поль­зу пуб­лич­ной поли­ти­ки. «Как бы не при­шлось брать в руки ору­жие и сно­ва отста­и­вать нашу неза­ви­си­мость», – пошу­тил он. На про­ща­нье он ска­зал: «Так что не рас­слаб­ляй­ся и готовь­ся к осе­ни, когда я вер­нусь уже окон­ча­тель­но. Сего­дня оста­лось кое-что завер­шить в Рос­сии и решить с пре­зи­ден­том вопрос отстав­ки». Уже в нача­ле осе­ни появи­лись его зна­ме­ни­тые, вызвав­шие ажи­о­таж пуб­ли­ка­ции в газе­те «Вре­мя». А потом и он сам сде­лал пуб­лич­ное заяв­ле­ние об отстав­ке с долж­но­сти посла Казах­ста­на в России…

– А его не уго­ва­ри­ва­ли остать­ся во вла­сти? Были слу­хи, что ему пред­ла­га­ли на выбор несколь­ко должностей…

– А это вовсе не слу­хи. Если мне не изме­ня­ет память, то были две или три встре­чи с пре­зи­ден­том, одна из кото­рых про­ис­хо­ди­ла в Москве. Алте­ке сам рас­ска­зы­вал, что ему пред­ла­га­лось вер­нуть­ся на преж­нее место рабо­ты, воз­гла­вить агент­ство по госу­дар­ствен­ной служ­бе и еще что-то. Раз­го­во­ры, как он вспо­ми­нал, были очень непро­сты­ми, тяже­лы­ми. Дошло до того, что вла­сти тре­бо­ва­ли от него воз­дер­жать­ся от вступ­ле­ния в «Ак жол», напи­сать пись­мо о без­услов­ной под­держ­ке им кур­са гла­вы государства…

– Это нечто вро­де опуб­ли­ко­ван­но­го в прес­се «пока­ян­но­го пись­ма» Раха­та Алиева?

– Да, по всей види­мо­сти. Потом он даже шутил, что выкру­тил­ся тем, что сде­ла­ет пуб­лич­ное заяв­ле­ние в прес­се. В сво­ем заяв­ле­нии он про­сто напи­сал, что бла­го­да­рен пре­зи­ден­ту за то, что тот выдви­нул его на высо­кие долж­но­сти и ока­зы­вал ему дове­рие в тече­ние мно­гих лет. А теперь он видит сво­ей зада­чей актив­ное уча­стие в поли­ти­че­ской жиз­ни и про­дви­же­ние реформ.

– А поче­му, как вы дума­е­те, он отка­зал­ся зани­мать пред­ло­жен­ные ему посты? Ведь на тот момент еще мож­но было быть чле­ном пра­ви­тель­ства и нахо­дить­ся на госу­дар­ствен­ной служ­бе. Сего­дняш­не­го поваль­но обя­за­тель­но­го член­ства в «пар­тии вла­сти» не предусматривалось.

– Пола­гаю, что захо­ти Алте­ке остать­ся на гос­служ­бе, у него не воз­ник­ло бы осо­бых про­блем. На днях я читал в жур­на­ле «Форбс» интер­вью с Ана­то­ли­ем Чубай­сом. Мне понра­ви­лось одно сло­веч­ко, кото­рое он про­из­нес отно­си­тель­но ситу­а­ции в Рос­сии образ­ца 1996 года. Он ска­зал «ситу­а­ция ста­ла чер­но-белой». Вот и мне кажет­ся, что тогда ситу­а­ция в Казах­стане, во вла­сти ста­ла имен­но «чер­но-белой». То есть исклю­ча­ла вся­кие ком­про­мис­сы, деле­ние про­ис­хо­ди­ло по прин­ци­пу «свой – чужой», «друг –враг». Понят­но, что такая ситу­а­ция не мог­ла устра­и­вать Алтын­бе­ка Сар­сен­ба­уй­лы. Как чело­век недю­жин­ных умствен­ных спо­соб­но­стей, как чело­век, мыс­ля­щий стра­те­ги­че­ски, он не мог при­нять такое поло­же­ние вещей. Он был чело­ве­ком вполне опре­де­лен­ных поли­ти­че­ских взгля­дов и убеж­де­ний, искренне верил в то, что гово­рил. И посту­пал в соот­вет­ствии с соб­ствен­ным пони­ма­ни­ем того, как долж­на раз­ви­вать­ся стра­на. Ему, я думаю, пре­тил «чер­но-белый колер». Он вооб­ще был про­тив­ни­ком любо­го упро­ще­ния, в осо­бен­но­сти в поли­ти­ке. Ведь чер­ная и белая крас­ки, сме­ши­ва­ясь, начи­на­ют напо­ми­нать грязь и серость. А внут­рен­ний мир Алте­ке не укла­ды­вал­ся толь­ко в эти два цвета!

– И тогда он решил, поль­зу­ясь вашей тер­ми­но­ло­ги­ей, доба­вить ярких кра­сок в оппо­зи­ци­он­ную палитру?

– Так оно и есть. Ведь пере­ход Алтын­бе­ка в оппо­зи­цию на тот момент дей­стви­тель­но стал важ­ным собы­ти­ем. Вме­сте с ним в пар­тию «Ак жол» всту­пи­ло несколь­ко поли­ти­че­ски зна­чи­мых людей. О под­держ­ке пар­тии заяви­ло несколь­ко десят­ков име­ни­тых писа­те­лей, дея­те­лей куль­ту­ры, нау­ки. Это было сво­е­го рода вкла­дом Алте­ке в общее дело. Ведь, вер­нув­шись домой и всту­пив на путь поли­ти­че­ской борь­бы, он еже­днев­но встре­чал­ся с извест­ны­ми людь­ми, объ­яс­нял свою логи­ку, давал свою оцен­ку про­ис­хо­дя­ще­му. О его даре убеж­дать и быть убе­ди­тель­ным я уже гово­рил. Он все­гда ста­вил высо­кую план­ку и стре­мил­ся ниже нее не опус­кать­ся. Пар­тия «Ак жол» по коли­че­ству извест­ных поли­ти­ков, по под­держ­ке со сто­ро­ны интел­лек­ту­аль­ной эли­ты на тот момент ни в чем не усту­па­ла «Ота­ну», зна­чи­тель­но опе­ре­жа­ла «Асар» и дру­гие. Пар­тия, бла­го­да­ря при­хо­ду имен­но поли­ти­ков, ста­ла более реши­тель­ной в части фор­му­ли­ро­ва­ния теку­щей полит­по­вест­ки. Осо­бен­но в вопро­сах кри­ти­ки режи­ма, под­держ­ки сорат­ни­ков по демо­кра­ти­че­ско­му лаге­рю, име­ет­ся в виду пози­ция пар­тии по осво­бож­де­нию Галым­жа­на Жаки­я­но­ва. Это потом не раз отме­ча­ла Кар­лы­гаш Жаки­я­но­ва и дру­гие. Пола­гаю, что подоб­ная актив­ность Алте­ке вызва­ла тре­во­гу, недо­воль­ство и ярость не толь­ко во вла­сти, не толь­ко сре­ди полит­кон­ку­рен­тов, но и отдель­ных соратников.

– Вы име­е­те в виду Али­ха­на Байменова?

– Да, вы пра­вы. Бай­ме­нов, как и любой дру­гой чело­век без запа­ха и цве­та, чело­век, обре­ме­нен­ный и сне­да­е­мый кучей ком­плек­сов, сла­бо пере­но­сил кон­ку­рен­цию. В ито­ге, как мы зна­ем, это через год при­ве­ло к рас­ко­лу пар­тии и пре­да­тель­ству им сво­их сорат­ни­ков. Сего­дня, спу­стя несколь­ко лет, мы уже обла­да­ем почти пол­ной инфор­ма­ци­ей о собы­ти­ях 2004–2005 годов, свя­зан­ных с рас­ко­лом самой силь­ной за всю исто­рию стра­ны оппо­зи­ци­он­ной партии.

– Может быть, поде­ли­тесь с чита­те­ля­ми неко­то­ры­ми подробностями?

– Пола­гаю, что со вре­ме­нем все эти подроб­но­сти ста­нут досто­я­ни­ем обще­ствен­но­сти и люди смо­гут сами оце­нить, гово­ря сло­ва­ми Юрия Шев­чу­ка, «кто был герой, а кто чмо». В исто­рии с рас­ко­лом «Ак жола» мно­гие сче­та оста­лись неопла­чен­ны­ми. Наде­юсь, что обще­ство уже в бли­жай­шие годы нач­нет их предъ­яв­лять дей­ству­ю­щим поли­ти­кам. К тому же в день рож­де­ния Алте­ке не очень хочет­ся гово­рить об этом не самом сим­па­тич­ном пер­со­на­же наше­го элит­но­го бестиария.

– Хоро­шо, пусть так. Как вы дума­е­те, в чем все-таки фено­мен Алтынбека?

– Это вопрос, кото­рый я часто задаю себе сам. Пола­гаю, что с тече­ни­ем вре­ме­ни я посвя­щу это­му отдель­ную кни­гу, в кото­рой попы­та­юсь дать соб­ствен­ный ответ на это. Пока же я про­сто не готов к это­му внут­ренне. Пока не дан ответ на вопрос: «Кто и поче­му зака­зал убий­ство Алте­ке?», слож­но гово­рить о чем-то в целом. Да и в душе мне не хочет­ся верить, что его уже нет…

Но раз уж мы заго­во­ри­ли тер­ми­на­ми изоб­ра­зи­тель­но­го искус­ства, пред­ла­гаю исполь­зо­вать такое сло­во как «кар­на­ция». Сло­во это озна­ча­ет стиль, набор цве­тов и тех­ник, кото­ры­ми поль­зу­ет­ся тот или иной худож­ник. Ины­ми сло­ва­ми, сего­дня любой спе­ци­а­лист может с доста­точ­ной уве­рен­но­стью ска­зать, что то полот­но при­над­ле­жит Рем­бранд­ту, а это – Велас­ке­су. Точ­но так же каж­дая неор­ди­нар­ная, выда­ю­ща­я­ся лич­ность име­ет свой стиль, свой почерк, свою кар­на­цию. Алте­ке, без­услов­но, был лич­но­стью с непо­вто­ри­мой, осо­бой поли­ти­че­ской кар­на­ци­ей. Он был имен­но поли­ти­ком с боль­шой бук­вы, тем, кого аме­ри­кан­цы назы­ва­ют political animals. Его глу­бин­ная эру­ди­ция, пре­вос­ход­ное пони­ма­ние казах­ско­го кон­тек­ста вку­пе с ясны­ми пред­став­ле­ни­я­ми о внут­рен­них меха­низ­мах и рыча­гах нашей власт­ной систе­мы дела­ли его силь­ным поли­ти­ком даже в отры­ве от поли­ти­че­ской пар­тии и медий­но­го ресур­са. Есть ли сего­дня рав­но­вес­ные ему лич­но­сти? Быть может, два-три чело­ве­ка в стране. Отдаю себе отчет в том, что я, быть может, при­стра­стен и не объ­ек­ти­вен. Он был и оста­ет­ся одним из самых ярких поли­ти­ков Казах­ста­на кон­ца 1990‑х и нача­ла нуле­вых. Чело­ве­ком, кото­рый толь­ко начи­нал рас­кры­вать­ся как поли­тик наци­о­наль­но­го мас­шта­ба. Меня ино­гда спра­ши­ва­ют: «А мог бы участ­во­вать Алте­ке на выбо­рах 2012 года?». Как опыт­ный чело­век, Алте­ке нико­гда не рас­кры­вал сво­их дале­ко иду­щих пла­нов. Но, вспо­ми­ная наши мно­го­чис­лен­ные встре­чи и бесе­ды, дли­тель­ные про­гул­ки, какие-то ого­вор­ки, я думаю, что это мог­ло бы слу­чить­ся. Мне кажет­ся, он себя гото­вил, ста­ра­тель­но гото­вил к неко­ей высо­кой цели, о кото­рой тогда гово­рить было рано, а сего­дня – позд­но. Он  часть исто­рии стра­ны, часть моей лич­ной судь­бы. Он уже занял свое место на небо­склоне и по про­ше­ствии вре­ме­ни будет толь­ко рас­ти и сиять в гла­зах совре­мен­ни­ков и потом­ков. Я далек от того, что­бы иде­а­ли­зи­ро­вать сво­е­го учи­те­ля и настав­ни­ка. Как чело­век, кото­рый дол­го рабо­тал рядом с ним, я знаю и видел его неко­то­рые так­ти­че­ские ошиб­ки. Но, повто­ря­юсь, все это уже где-то там, дале­ко. Ему не нуж­но теперь ниче­го дока­зы­вать. Сво­ей жиз­нью, сво­ей смер­тью он ска­зал мно­гое. Поэто­му вопрос «В чем фено­мен Алтын­бе­ка?» еще не решен. Вре­мя и буду­щие поко­ле­ния жур­на­ли­стов и исто­ри­ков доба­вят мно­же­ство новых ярких штри­хов к его порт­ре­ту. А пока что, навер­ное, про­шло слиш­ком мало вре­ме­ни, что­бы мы мог­ли при­бли­зить­ся к его луч­ше­му и точ­но­му пони­ма­нию. Раны, нане­сен­ные нам, его род­ным, дру­зьям, сорат­ни­кам, уче­ни­кам его убий­ством еще све­жи и кро­во­то­чат, а абстра­ги­ро­вать­ся от про­изо­шед­ше­го у нас, види­мо, нико­гда не получится.

– А как вы cчи­та­е­те, появят­ся ли в бли­жай­шем буду­щем после­до­ва­те­ли Алтын­бе­ка, кото­рые, мах­нув рукой, поки­нут гос­служ­бу и вольют­ся в ряды демо­кра­ти­че­ской оппозиции?

– Я уве­рен, что так и будет. Систе­ма, если и даль­ше будет оста­вать­ся «чер­но-белой», если поли­ти­ка будет тяго­теть имен­но к это­му спек­тру, будет необ­ра­ти­мо истор­гать из себя дума­ю­щих, мыс­ля­щих людей. Этот спектр вне вся­ких сомне­ний заста­вит дичать и дегра­ди­ро­вать все: людей, сло­ва, дей­ствия. Один из глав­ных уро­ков, кото­рым нас учил Алте­ке, был сле­ду­ю­щим: нель­зя упро­щать и сво­дить все к чер­но-бело­му вос­при­я­тию мира. Мир, люди намно­го слож­нее, чем мы дума­ем. По сво­ей моло­до­сти я тоже был скло­нен к мак­си­ма­лист­ским, эмо­ци­о­наль­ным оцен­кам неко­то­рых собы­тий и лич­но­стей. И когда я гово­рил об этом Алте­ке, он все­гда нахо­дил такие осно­ва­ния, такие аргу­мен­ты, кото­рые застав­ля­ли меня быть более тер­пи­мым. Даже в отно­ше­нии тех людей, кото­рые пря­мо его пре­да­ва­ли или обма­ну­ли. Такая спо­кой­ная муд­рость, пони­ма­ние при­ро­ды чело­ве­ка были свой­ствен­ны Алте­ке. Это­му я тоже хотел бы научиться.

– Вдо­гон­ку хочу задать сле­ду­ю­щий вопрос: напри­мер, неко­то­рые наблю­да­те­ли пред­по­ла­га­ют, что есть поли­ти­че­ские пред­по­сыл­ки в плане «взры­ва» Иман­га­ли Тас­ма­гам­бе­то­ва, что его раз­лич­ны­ми отго­вор­ка­ми дер­жит пре­зи­дент, что­бы не «заро­дить» оче­ред­ных Алтын­бе­ков, Аке­жа­нов и Галым­жа­нов. Есть ли в этом про­гно­зе какие-то зер­ныш­ки истины?

– Кто зна­ет? Вре­мя покажет.

– А како­вы шан­сы Мух­та­ра Абля­зо­ва, что он вот-вот «пере­вер­нет» поли­ти­че­скую власть в стране?

– Если у него это не полу­чи­лось, когда он нахо­дил­ся в стране, не думаю, что это полу­чит­ся тогда, когда он нахо­дит­ся вне ее пре­де­лов. В репу­та­ци­он­ном плане Абля­зов силь­но уяз­вим. Он очень силь­ный, амби­ци­оз­ный игрок. А для поли­ти­ки одно­го лишь дело­во­го мастер­ства и рас­че­та явно недо­ста­точ­но. Надо сде­лать мно­го уси­лий над собой, что­бы стать реаль­ным поли­ти­ком и пере­стать рас­смат­ри­вать про­ис­хо­дя­щее как игру или биз­нес-про­ект. Любой силь­ный игрок, быва­ет, про­иг­ры­ва­ет. А жизнь, реаль­ная поли­ти­ка – это нечто боль­шее, чем игра.

– Недав­но вы побы­ва­ли в США. Навер­ня­ка вы не толь­ко насла­жда­лись досто­при­ме­ча­тель­но­стя­ми, а как поли­то­лог срав­ни­ва­ли уро­вень раз­ви­тия поли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских сво­бод Шта­тов и нашей стра­ны. Запом­ни­лось что-то явно бро­са­ю­ще­е­ся в гла­за при наших явных отли­чи­ях? Будет ли в Казах­стане столь­ко аме­ри­кан­цев, о кото­рых меч­та­ет пре­зи­дент Назарбаев?

– Ну, это вооб­ще тема отдель­но­го раз­го­во­ра. Одно могу ска­зать точ­но: гло­баль­но (если отбро­сить уро­вень сво­бо­ды, пра­ви­ла игры, каче­ство инсти­ту­тов и еще кучу фак­то­ров) мы мало чем отли­ча­ем­ся. А если и отли­ча­ет нас что-то от аме­ри­кан­цев, так это готов­ность пла­тить за свой выбор и нести за него ответ­ствен­ность. Неда­ром на мемо­ри­а­ле погиб­шим в Корей­ской войне в горо­де Вашинг­тоне напи­са­но «Freedom is not free». То есть «сво­бо­да не быва­ет бес­плат­ной». Что­бы достичь уров­ня аме­ри­кан­ских сво­бод, нам вовсе не нуж­но ста­но­вить­ся аме­ри­кан­ца­ми или импор­ти­ро­вать их. Доста­точ­но научить­ся быть ответ­ствен­ны­ми за себя. А это очень непро­стой и, боюсь, очень дли­тель­ный процесс.

– Кста­ти, о раз­ви­тии. Высту­пая 1 сен­тяб­ря на откры­тии оче­ред­ной сес­сии пар­ла­мен­та, пре­зи­дент Назар­ба­ев под­черк­нул, что пред­сто­я­щий сам­ми­те ОБСЕ в Астане 1–2 декаб­ря «при­даст импульс раз­ви­тию стра­ны». Не мог­ли бы вы пояс­нить, какой «импульс» име­ет­ся в виду? Я, напри­мер, не понял, как сугу­бо поли­ти­че­ское меро­при­я­тие может быть свя­за­но с эко­но­ми­че­ски­ми пла­на­ми Казахстана?

– Я тоже не вижу ника­кой пря­мой свя­зи. Это, ско­рее все­го, про­па­ган­дист­ский тезис, кото­рый мало свя­зан с реаль­ной жиз­нью и бла­го­со­сто­я­ни­ем наших сограждан.

– В обще­стве утих­ли спо­ры о Док­трине наци­о­наль­ной поли­ти­ки. Вы при­ни­ма­ли уча­стие в окон­ча­тель­ной пере­ра­бот­ке это­го доку­мен­та, кото­рый был при­нят пол­го­да назад. Сей­час министр куль­ту­ры Кул-Мухам­мед выдви­нул про­грам­му раз­ви­тия казах­ско­го язы­ка, соглас­но кото­рой 95% насе­ле­ния долж­ны к 2020 году заго­во­рить на казах­ском. Не счи­та­е­те ли вы это про­жек­тер­ством, бла­ги­ми наме­ре­ни­я­ми? Как вы себе пред­став­ля­е­те пол­но­стью гово­ря­щий на казах­ском язы­ке Казахстан?

– Док­три­на, как и про­ект гос­про­грам­мы раз­ви­тия язы­ков, – это про­дукт ком­про­мис­са. Ком­про­мис­са меж­ду жела­е­мым и воз­мож­ным, меж­ду необ­хо­ди­мым и реа­ли­зу­е­мым. Такие доку­мен­ты апри­о­ри не могут устра­и­вать всех и, как пра­ви­ло, вызы­ва­ют оже­сто­чен­ную кри­ти­ку с обо­их полю­сов. Что каса­ет­ся казах­ско­го­во­ря­ще­го Казах­ста­на – это не меч­ты, а неми­ну­е­мая реаль­ность. Все­гда гово­рил, хоти­те уви­деть, каким будет Казах­стан через 15–20 лет, – отправ­ляй­тесь в Шым­кент или Аты­рау. Понят­но, что мы все живем сего­дня, на нас давит груз про­шло­го, нынеш­ние про­бле­мы. Но если все вре­мя смот­реть под ноги, мож­но заблу­дить­ся и не уви­деть, что при­шла ночь. Так что давай­те нач­нем учить­ся жить с верой в соб­ствен­ное буду­щее, кото­рое будет таким, каким его пред­став­ля­ет себе боль­шин­ство населения.

– И еще. Давай­те попро­гно­зи­ру­ем. Сто­ит ли ожи­дать в бли­жай­шее вре­мя отстав­ки пра­ви­тель­ства и с чем это будет связано?

– Мне кажет­ся, что это может слу­чить­ся уже в бли­жай­шее вре­мя. Это вопрос тех­ни­че­ский, не ока­зы­ва­ю­щий серьез­но­го вли­я­ния на поли­ти­ку и эко­но­ми­ку. Курс опре­де­ля­ет­ся отнюдь не на уровне правительства…

– Но и, может, не в Ак Орде…

– Ну, это вопрос предубеж­де­ний. Но об этом мож­но будет пого­во­рить в дру­гой раз.

– Лов­лю вас на слове.

Бесе­до­вал Алмат АЗАДИ