Айдос САРЫМ: ПЕРЕХОД НА ЛАТИНИЦУ – ЭТО КАК ВЫБОР СУДЬБЫ

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №24 (388) от 22 июня 2017 г.

 

Повест­ка времени

 

 

Пре­зи­дент Казах­ста­на Нур­сул­тан Назар­ба­ев пору­чил до 2025 года перей­ти с казах­ско­го алфа­ви­та на латин­ский. «К 2025 году мы долж­ны пере­ве­сти на латин­ский алфа­вит дело­про­из­вод­ство, пери­о­ди­че­скую печать, посо­бия. Уже сей­час необ­хо­ди­мо начать эту рабо­ту», – заявил гла­ва госу­дар­ства. Что же даст казах­стан­цам пере­ход на лати­ни­цу? На эти и дру­гие вопро­сы кор­ре­спон­ден­та пор­та­ла Pergamen.kz отве­тил извест­ный поли­то­лог Айдос Сарым.

 

– Айдос, вы сами сто­рон­ник или про­тив­ник дан­ной реформы?

– Я, без­услов­но, искрен­ний и горя­чий сто­рон­ник дан­ной ини­ци­а­ти­вы. Имен­но поэто­му я вошел в рабо­чую груп­пу по лати­ни­це и пыта­юсь по мере сил и воз­мож­но­стей про­па­ган­ди­ро­вать дан­ную язы­ко­вую реформу.

 

– Ну и вдо­гон­ку, а поче­му? Навер­ня­ка и вас спра­ши­ва­ют: «Что это нам дает? Раз­ве нет каких-то иных забот?»…

– Ну, это дале­ко не самые ори­ги­наль­ные вопро­сы. При­чем дан­ные вопро­сы обыч­но зада­ют те, кто эту рефор­му не при­ем­лет. У мно­гих ведь даже духа не хва­та­ет ска­зать: я про­тив, я не под­дер­жи­ваю поли­ти­ку пре­зи­ден­та в этом вопро­се. Отсю­да начи­на­ет­ся то, что каза­хи назы­ва­ют «күңкіл». То есть брюзжание.

 

– Но навер­ня­ка у вас есть аргу­мен­ты и для этой кате­го­рии граждан?

– Вагон и малень­кая тележ­ка! Обыч­но я отве­чаю так: а что меша­ет делать все наря­ду и вме­сте? Раз­ве преж­де чем отдать сво­е­го ребен­ка в шко­лу, вы жде­те когда постро­ят доро­гу в шко­лу, запу­стят авто­бус­ный марш­рут, повы­сят зар­пла­ту учи­те­лям, назна­чат нобе­лев­ско­го лау­ре­а­та заву­чем шко­лы? Если вы буде­те сидеть и ждать, когда же наста­нет тот бла­гост­ный чет­верг после дож­дич­ка, ждать, когда будут постро­е­ны доро­ги и так далее, ваш ребе­нок попро­сту вырас­тет деби­лом. Пра­виль­ный под­ход, как мне кажет­ся, заклю­ча­ет­ся в том, что­бы учить сво­е­го ребен­ка, давать ему зна­ния, но парал­лель­но пытать­ся ста­вить вопро­сы, доби­вать­ся того, что­бы ремон­ти­ро­ва­ли доро­ги, запу­сти­ли авто­бус­ный марш­рут, что­бы за рулем авто­бу­са сидел трез­вый, опыт­ный води­тель. Надо всем обще­ством бороть­ся, что­бы учи­те­ля не чув­ство­ва­ли себя без­молв­ны­ми раба­ми систе­мы, что­бы у них была пра­виль­ная мис­сия, хоро­шие зар­пла­ты, появи­лось острое чув­ство соб­ствен­но­го досто­ин­ства, само­ува­же­ние, без кото­рых они попро­сту не могут сеять доб­рое и веч­ное. Надо доби­вать­ся пози­тив­ных изме­не­ний во всем, не ста­вя какие-то осо­бые приоритеты.

Для нации, для госу­дар­ства нет вто­ро­сте­пен­ных и мало­зна­чи­мых вопро­сов. Все важ­но! У нас, у казах­ской нации – госу­дар­ства попро­сту нет исто­ри­че­ско­го вре­ме­ни решать все по оче­ре­ди, посвя­щая каж­до­му вопро­су по десять или два­дцать лет. Повто­ряю: все важ­но и все име­ет значение…

 

– В сво­ем интер­вью одно­му изда­нию Олжас Сулей­ме­нов ска­зал сле­ду­ю­щее: «Под­ра­жа­ние узбек­ской, азер­бай­джан­ской или турк­мен­ской лати­ни­це не при­ве­дет к про­грес­су. В 1929 году мы про­бо­ва­ли перей­ти на лати­ни­цу, под­ра­жая Ата­тюр­ку. Про­бле­ма была в том, что латин­ский при­шел без язы­ка, а про­сто как меха­ни­че­ский набор зна­ков…». Ваше мнение?

– Зна­е­те, я уже дав­но отно­шу себя к пред­ста­ви­те­лям той кате­го­рии моло­дых граж­дан, для кото­рых Олжас Сулей­ме­нов уже дав­но пере­стал быть авто­ри­те­том. Он и рань­ше не был исти­ной в послед­ней инстан­ции, но после его мно­гих заяв­ле­ний и интер­вью, в кото­рых он утвер­жда­ет уто­пи­че­ские про­ек­ты вро­де «евразий­ства», «тюр­ко-сла­вян­ско­го сим­би­о­за» и про­чую псев­до­на­уч­ную, нео­им­пер­скую муть, он вооб­ще поте­рял мно­гих былых сто­рон­ни­ков. Кру­ше­ние вче­раш­них куми­ров – это болез­нен­ный и непри­ят­ный про­цесс, это даже трагедия.

Еще боль­шая тра­ге­дия, когда вче­раш­ний кумир даже не заме­ча­ет, что он с трес­ком упал и лежит в руи­нах. Олжас Ома­ро­вич, как мне дума­ет­ся, и не заме­тил сво­е­го паде­ния. Гово­рю это с искрен­ней болью, посколь­ку он и для меня когда-то был куми­ром, я рос в диком вос­хи­ще­нии его поэ­зи­ей. И в этом смыс­ле он для меня чело­век, кото­рый пре­дал иде­а­лы сво­ей же соб­ствен­ной поэ­зии. Но это, еще раз, толь­ко мое лич­ное мне­ние. По-чело­ве­че­ски желаю ему дол­гих лет и креп­ко­го здо­ро­вья! Но поли­ти­че­ские его воз­зре­ния я не при­ем­лю. Как, впро­чем, и мно­гие лингвистические.

Теперь давай­те рас­смот­рим его аргу­мен­та­цию. Наде­юсь, что Олжас Ома­ро­вич име­ет воз­мож­ность сесть за ком­пью­тер и попро­сту про­ве­рить свои же сло­ва, занять­ся мини­маль­но необ­хо­ди­мым факт­че­кин­гом. Вот я, напри­мер, в трех пред­ло­же­ни­ях вижу как мини­мум три ошиб­ки и даже созна­тель­но­го передергивания…

 

– Напри­мер?

– Нач­нем с «под­ра­жа­ния Ата­тюр­ку». Ну, смот­ри­те сами, тюрк­ские рес­пуб­ли­ки быв­ше­го СССР пере­шли на лати­ни­цу не пото­му что хоте­ли, а пото­му что их заста­ви­ли. Напри­мер, мно­гие казах­ские зия­лы были про­тив лати­ни­за­ции на тот момент. Вели­кий, выда­ю­щий­ся линг­вист, дея­тель Ала­шор­ды Ахмет Бай­тур­сы­нов рез­ко высту­пал про­тив рефор­мы гра­фи­ки. Но это было понят­но и оправ­дан­но. Совет­ская власть в тот пери­од нача­ла боль­шую репрес­сив­ную кам­па­нию про­тив казах­ской духов­но­сти и куль­ту­ры, была раз­вер­ну­та неви­дан­ная ате­и­сти­че­ская кам­па­ния, под­верг­лись гоне­ни­ям пред­ста­ви­те­ли мусуль­ман­ско­го духо­вен­ства. Все пони­ма­ли, что рефор­ма алфа­ви­та зате­я­на толь­ко для того, что­бы лишить каза­хов рели­гии, про­во­дить поли­ти­ку руси­фи­ка­ции языка.

Меж­ду тем совет­ские рес­пуб­ли­ки нача­ли пере­хо­дить на лати­ни­цу гораз­до рань­ше Тур­ции, еще в нача­ле 1920‑х. Азер­бай­джан осу­ще­ствил это в 1922 году. Тогда же, кста­ти, совет­ские руко­во­ди­те­ли во гла­ве с Луна­чар­ским хоте­ли осу­ще­ствить даже пере­вод рус­ско­го алфа­ви­та на лати­ни­цу. И кто зна­ет, не умри Ленин в 1924 году и не при­ди Ста­лин, быть может, мы сей­час все – и рус­ские, и каза­хи, писа­ли бы на лати­ни­це! Одним сло­вом, тюр­ские рес­пуб­ли­ки нача­ли пере­ход на лати­ни­цу рань­ше Ататюрка.

Более того, одним из пио­не­ров это­го дела был выда­ю­щий­ся азер­бай­джан­ский дея­тель Мир­за Фата­ли Ахун­дов! Он еще в 60‑е годы ХІХ века пред­ла­гал перей­ти на лати­ни­цу, раз­ра­бо­тал свою вер­сию и даже пред­ла­гал Тур­ции перей­ти на него. Ата­тюрк лишь сле­до­вал в этом смыс­ле тен­ден­ци­ям, кото­рые уже пол­ным ходом шли в тюр­ском мире. И одним из его аргу­мен­тов было: мы не долж­ны отры­вать­ся и отста­вать от дру­гих тюр­ских наро­дов! Это первое.

Вто­рое. Когда Сулей­ме­нов гово­рит о лати­ни­це и язы­ке, я счи­таю, что это смыс­ло­вое иска­же­ние и вве­де­ние в заблуж­де­ние. Мы не меня­ем язык. Он как был, так и оста­ет­ся казах­ским. Мы меня­ем алфа­вит, гра­фи­ку! С лати­ни­цей не при­дет иной язык. Это не преду­смат­ри­ва­ет­ся. Это такой рито­ри­че­ский при­ем уси­ле­ния, рас­счи­тан­ный на кон­сер­ва­тив­ные, испу­ган­ные мас­сы. Мол, смот­ри­те, ойбай, Назар­ба­ев пыта­ет­ся поме­нять язык! Повто­ря­юсь, речь идет о смене алфа­ви­та. Гово­рить же мы будем по-казах­ски, писать тоже по-казах­ски, но на иной графике.

Тре­тье. Пере­хо­дя на лати­ни­цу, мы реша­ем свои соб­ствен­ные, суве­рен­ные зада­чи, реша­ем свои соб­ствен­ные про­бле­мы. Речь не идет о сле­до­ва­нии моде, под­ра­жа­нии Азер­бай­джа­ну, Узбе­ки­ста­ну или Турк­ме­ни­ста­ну. Мы не соби­ра­ем­ся авто­ма­ти­че­ски пере­ни­мать их гра­фи­ку. Это тоже пере­дер­ги­ва­ние. Сто­ит сле­ду­ю­щая зада­ча: постро­ить на базе лати­ни­цы соб­ствен­ную пись­мен­ность. В этой свя­зи надо ска­зать и дру­гое. Есть ряд наших совре­мен­ни­ков, кото­рые счи­та­ют, что новый алфа­вит дол­жен бази­ро­вать­ся на англий­ском алфа­ви­те и на англий­ской же QWERTY-кла­ви­а­ту­ре. Дескать, с точ­ки зре­ния совре­мен­ных тех­но­ло­гий надо оста­вать­ся толь­ко в этом реги­стре, а ина­че все не име­ет смысле.

Забе­гая впе­ред ска­жу, что я лич­но про­тив таких меха­ни­сти­че­ских под­хо­дов. Хочу осо­бо отме­тить, мы не соби­ра­ем­ся пере­хо­дить на англий­ский язык или алфа­вит! Мы хотим, исполь­зуя латин­скую гра­фи­ку, изоб­ре­сти свой соб­ствен­ный казах­ский наци­о­наль­ный алфа­вит и дать новую жизнь казах­ско­му же язы­ку, повы­сить его кон­ку­рен­то­спо­соб­ность, его имму­ни­тет, его твор­че­скую силу, спо­соб­ную при­ни­мать и асси­ми­ли­ро­вать любые ино­стран­ные тер­ми­ны и сло­ва, без нару­ше­ния соб­ствен­но­го рече­строя. Сто­ит зада­ча изоб­ре­сти такой алфа­вит, кото­рый бы поз­во­лил соблю­сти и обес­пе­чить все зако­но­мер­но­сти язы­ка, сохра­нить его при­ро­ду, душу. Сохра­нить зву­ки и бук­вы, кото­рые дела­ют казах­ский язык имен­но казах­ским язы­ком, а не каким-то иным… Пере­ход на лати­ни­цу – это вопрос здо­ро­во­го наци­о­наль­но­го эго­из­ма! Мы реша­ем преж­де все­го свои соб­ствен­ные про­бле­мы, исхо­дим из сво­их соб­ствен­ных наци­о­наль­ных инте­ре­сов. Ино­го нет и не долж­но быть. Как в смыс­ле за, так и про­тив. Алфа­вит меня­ет­ся не толь­ко пото­му, что мы хотим убе­жать от мифи­че­ско­го, уто­пи­че­ско­го «рус­ско­го мира», а пото­му что это нуж­но нам самим. Это тоже аргу­мент не пер­во­го ряда. Но он есть и он тоже важен.

 

– Если гово­рить об аргу­мен­тах сто­рон­ни­ков. Какие из них вы счи­та­е­те наи­бо­лее важными?

– Сме­на алфа­ви­та – это как выбор судь­бы. Гово­рю без вся­ко­го пафо­са. Это очень важ­ный сим­во­ли­че­ский пере­ход, сво­е­го рода линг­ви­сти­че­ская хидж­ра, кото­рая при­зва­на про­де­мон­стри­ро­вать наш циви­ли­за­ци­он­ный и куль­тур­ный выбор.

Мож­но ли это счи­тать поли­ти­кой? Да, посколь­ку любое изме­не­ние сим­во­ли­че­ско­го – это чистой воды поли­ти­ка. Вся поли­ти­ка суще­ству­ет и может суще­ство­вать толь­ко в сим­во­ли­че­ском про­стран­стве. Если мы вспом­ним мно­гие попу­ляр­ные ныне фило­соф­ские и линг­ви­сти­че­ские тео­рии, то мож­но гово­рить о рефор­ме мировоззрения.

Мож­но вспом­нить мно­гие тео­рии, напри­мер, линг­ви­сти­че­ской отно­си­тель­но­сти Сепи­ра-Уор­фа, линг­ви­сти­че­ский пово­рот Вит­ген­штей­на, Рор­ти, попу­ляр­ные тео­рии Чом­ско­го, дру­гих семи­о­ти­ков… Мно­гие мыс­ли­те­ли вче­ра и сего­дня пере­осмыс­ли­ва­ли соот­но­ше­ние язы­ка и мыш­ле­ния. Очень мно­гое гово­рит за то, что не мыш­ле­ние фор­ми­ру­ет язык, а даже наобо­рот, язык фор­ми­ру­ет мышление.

Мож­но с этим согла­шать­ся или не согла­шать­ся, спо­рить и дока­зы­вать, но оче­вид­но, что во всем этом есть боль­шой смысл. К сожа­ле­нию, с при­скор­би­ем мож­но отме­тить, что фило­соф­ское осмыс­ле­ние дан­но­го пере­хо­да и вооб­ще ста­тьи пре­зи­ден­та «Путь в буду­щее» остав­ля­ют желать луч­ше­го. Наши фило­со­фы пока, к сожа­ле­нию, не подо­шли к это­му или же не име­ют каких-то серьез­ных интел­лек­ту­аль­ных притязаний…

Вооб­ще гово­ря, здесь надо ска­зать и дру­гое. Про­грамм­ная ста­тья пре­зи­ден­та – это резуль­тат дол­гих, непро­стых раз­мыш­ле­ний. Это сво­е­го рода боль­шой, уни­вер­саль­ный ответ на очень мно­гие вопро­сы, попыт­ка изме­нить век­тор и харак­тер обще­ствен­ных дис­кус­сий, поли­ти­че­ско­го дис­кур­са. Это, если хоти­те, некий ответ на про­шло­год­ние земель­ные митин­ги, кото­рые груп­пи­ро­ва­ли вокруг себя все казах­ское недо­воль­ство всем про­ис­хо­дя­щим. Как чело­век, кото­рый име­ет неко­то­рое отно­ше­ние к поли­ти­ке, могу ска­зать, что это был доволь­но силь­ный ход…

 

– Озна­ча­ет ли это, что земель­ный вопрос и земель­ные про­те­сты исчерпаны?

– Нет, конеч­но! Земель­ный вопрос не решен, он ото­дви­нут. Он оста­ет­ся на повест­ке дня. Дру­гое дело, что про­тест сей­час транс­фор­ми­ру­ет­ся, недо­воль­ные и лиде­ры про­тестных настро­е­ний ищут и нахо­дят новые темы. Даже так, ско­рее сама власть эти темы подбрасывает.

– К примеру?

– При­выч­ная, подо­гре­ва­е­мая изнут­ри и извне кита­е­фо­бия. Посмот­ри­те, что про­ис­хо­дит в послед­ние дни в интер­не­те, соц­се­тях и мес­сен­дже­рах. Боль­шое коли­че­ство ивен­тов, свя­зан­ных с Кита­ем, визи­та­ми, Дима­шем Кудай­бер­ге­но­вым, толь­ко подо­гре­ло спя­щие фобии. Воз­ник­ли новые спе­ку­ля­ции о мас­со­вой, опто­вой про­да­же роди­ны, 51‑м китай­ском пред­при­я­тии и так далее. Я вот, напри­мер, совер­шен­но не пони­маю, поче­му пра­ви­тель­ство дела­ет сек­рет из этих пред­при­я­тий? Поче­му чет­ко не назо­вет обье­мы инве­сти­ций, реги­о­ны, где их наме­ре­ны открыть? Извест­на инфор­ма­ция толь­ко о трех или четы­рех из них. Если они будут откры­вать­ся, то зачем из это­го делать секрет?

 

– Да, согла­сен с вами. Но давай­те все же вер­нем­ся к нашей изна­чаль­ной теме. Мы гово­ри­ли об аргументах…

– Хоро­шо, давай­те об аргу­мен­тах. Но преж­де чем пере­чис­лять, хотел бы обра­тить ваше вни­ма­ние на то, что вве­де­ние лати­ни­цы нель­зя рас­смат­ри­вать в отры­ве от все­го кон­тек­ста. Лати­ни­ца – это часть про­грам­мы модер­ни­за­ции, в том чис­ле модер­ни­за­ции созна­ния. И одно без дру­го­го, навер­ное, теперь труд­но пред­ста­вить. А вы помни­те, какие пер­вые рефор­мы зате­я­ла совет­ская власть? Какие декре­ты были первыми?

На самом деле, мно­гие пер­вые декре­ты совет­ской вла­сти каса­лись сим­во­ли­че­ско­го про­стран­ства. Им крайне важ­но было пока­зать: мы – дру­гие, мы – уже не те. Отсю­да и край­няя сте­пень актив­но­сти боль­ше­ви­ков в пер­вые дни сво­е­го прав­ле­ния. Реше­ния каса­лись все­го – семьи, церк­ви, бра­ка, шко­лы. Но одним из клю­че­вых и инте­рес­ных реше­ний был Декрет Народ­но­го комис­са­ри­а­та про­све­ще­ния «О вве­де­нии ново­го пра­во­пи­са­ния» от 23 декаб­ря 1917 года (5 янва­ря 1918 года), кото­рый пред­пи­сы­вал «всем пра­ви­тель­ствен­ным и госу­дар­ствен­ным изда­ни­ям» печа­тать­ся по ново­му пра­во­пи­са­нию с 1 янва­ря 1918 года. Вот каза­лось бы, в стране идет крах, назре­ва­ет граж­дан­ская вой­на, хле­ба нет, голод, нем­цы насту­па­ют. А пра­ви­тель­ство зате­ва­ет рефор­му пра­во­пи­са­ния, застав­ля­ет уби­рать «ять» и «еръ»! Ведь рево­лю­ция, кото­рая свер­ши­лась сто лет назад, это корен­ной слом, огром­ный сдвиг смыс­лов. И вот боль­ше­ви­ки пыта­лись все это закре­пить даже на уровне знаков.

 

– Вы дума­е­те, у нас этот опыт пыта­ют­ся повторить?

– Если чест­но, то за ред­ки­ми исклю­че­ни­я­ми, наши чинов­ни­ки не зна­ют исто­рию и 25 лет Неза­ви­си­мо­сти. Что уж гово­рить о миро­вой исто­рии, сто­лет­ней исто­рии сво­ей стра­ны. Но если совсем серьез­но, то боль­шин­ство модер­ни­за­ци­он­ных реформ в мире сопро­вож­да­лись рефор­мой алфа­ви­тов или язы­ков. Мы, по всей види­мо­сти, не будем исклю­че­ни­ем. Это осо­бен­но важ­но, если учесть, что боль­шин­ство смыс­лов и слов в рус­ском язы­ке (а пра­вя­щая эли­та у нас все же рус­ско­языч­ная) попро­сту обес­смыс­ле­ны и дис­кре­ди­ти­ро­ва­ны. Нет ни одно­го сущ­ност­но­го поня­тия или сло­ва, кото­рую бы не дис­кре­ди­ти­ро­ва­ли пост­со­вет­ские эли­ты. Фак­ти­че­ски очень мно­гие сло­ва, напри­мер, рефор­мы, модер­ни­за­ция, сво­бо­да, выбо­ры и так далее, про­фа­ни­ро­ва­ны и ста­ли сино­ни­ма­ми абсур­да или коррупции.

А как делать рефор­мы без сло­ва «рефор­ма»? В нашем слу­чае вве­де­ние лати­ни­цы долж­но сопро­вож­дать­ся и реаль­ным пере­хо­дом на госу­дар­ствен­ный язык! Он менее дис­кре­ди­ти­ро­ван и на нем еще мож­но выра­бо­тать еди­ный цен­ност­ный вока­бу­ляр. Но, воз­мож­но, что это пред­мет дру­го­го интервью.

 

– Такой вопрос. Не ста­нет ли пере­ход на лати­ни­цу уси­ле­ни­ем чемо­дан­ных настро­е­ний рус­ско­языч­но­го насе­ле­ния и ростом эми­гра­ции из страны?

– А кто может знать, как наше сло­во отзо­вет­ся? В нынеш­нем виде, гово­рю как на духу, вве­де­ние ново­го алфа­ви­та каса­ет­ся толь­ко каза­хов, а так­же тех наших граж­дан, кото­рые вла­де­ют госу­дар­ствен­ным язы­ком. Тех же, кто его не зна­ет, он мало кос­нет­ся. Ну раз­ве что гла­за будут какое-то вре­мя при­вы­кать к дру­гим вывес­кам, газе­там, шриф­там. Дру­гое дело, что все боль­шие систем­ные изме­не­ния ста­вят вопро­сы иден­тич­но­сти, сво­е­го отно­ше­ния к ним.

И в этом смыс­ле всем граж­да­нам еще при­дет­ся делать свой нрав­ствен­ный, граж­дан­ский, если хоти­те, госу­дар­ствен­ный выбор. Нынеш­няя иден­ти­фи­ка­ци­он­ная каша в голо­вах мно­гих рус­ско­языч­ных граж­дан опас­на даже с меди­цин­ской точ­ки зре­ния, не гово­ря уже о поли­ти­че­ских и гео­по­ли­ти­че­ских аспек­тах. Мигра­ция евро­пей­ских этно­сов про­ис­хо­дит в силу как объ­ек­тив­ных, так и субъ­ек­тив­ных при­чин. Про­ис­хо­дят серьез­ные этно­де­мо­гра­фи­че­ские сдви­ги, меня­ют­ся ста­тус­ные роли раз­лич­ных этно­сов. Кто-то это лег­че пере­но­сит, кто-то попро­сту не спо­со­бен это перенести.

Этно­де­мо­гра­фи­че­ские тен­ден­ции в стране нача­лись дале­ко не вче­ра, не в нача­ле девя­но­стых, а еще рань­ше. Пер­вые мас­со­вые пото­ки сла­вян из стра­ны нача­лись в сере­дине семи­де­ся­тых, нача­ле вось­ми­де­ся­тых. Тогда и нача­лось этно­де­мо­гра­фи­че­ское дав­ле­ние корен­но­го насе­ле­ния на горо­да, на пред­при­я­тия. В тот пери­од уеха­ло обрат­но в Рос­сию без мало­го мил­ли­он чело­век. Девя­но­стые эти про­цес­сы лишь выпя­ти­ли и кри­стал­ли­зо­ва­ли. Это – во-первых.

Во-вто­рых, давай­те не будем забы­вать, что мы типич­ная пост­ко­ло­ни­аль­ная стра­на. Не луч­ше, не хуже мно­гих стран Азии и Афри­ки, кото­рые подоб­ные про­цес­сы пере­жи­ли в про­шлом веке, а неко­то­рые и до сих пор. В нача­ле девя­но­стых нам пред­сто­я­ло сде­лать сра­зу четы­ре пере­хо­да: перей­ти от пла­но­вой к рыноч­ной моде­ли; в инсти­ту­ци­о­наль­ном плане – про­из­ве­сти десо­ве­ти­за­цию, деком­му­ни­за­цию и дето­та­ли­та­ри­за­цию; в поли­ти­че­ской жиз­ни – демо­кра­ти­за­цию всех сфер жиз­ни; а в куль­ту­ре и духов­ной жиз­ни – деко­ло­ни­за­цию. Из этих четы­рех выбо­ров мы с гре­хом попо­лам осу­ще­стви­ли толь­ко один переход.

Осталь­ные нам еще пред­сто­ят, они уже идут, пусть и очень мед­лен­но. Такая ситу­а­ция, оче­вид­но, непри­ят­на для мно­гих наших сограж­дан, осо­бен­но тех, кто смот­рит импер­ское теле­ви­де­ние и гре­зит о проб­ко­вом шле­ме и чер­ном мун­ди­ре. Быть может, допус­кая, что для закреп­ле­ния каких-то про­цес­сов, для демон­стра­ции их неот­вра­ти­мо­сти или без­от­кат­но­сти и сле­ду­ет про­во­дить язы­ко­вые рефор­мы имен­но сей­час. Но оче­вид­но, что в ско­ром вре­ме­ни за пар­ты сядут все: и нагыз каза­хи, и шала каза­хи (если такое деле­ние все еще акту­аль­но и име­ет смысл). Это в какой-то сте­пе­ни тоже какое-то обну­ле­ние и урав­ни­ва­ние, за кото­рым долж­ны после­до­вать новые смыс­лы и выборы.

 

– Вы дума­е­те, что лати­ни­ца ста­нет сим­во­ли­че­ской коро­ной нынеш­них реформ?

– Хочу в это верить. Дру­гое дело, что коро­на – вещь хоть и доро­гая, деко­ра­тив­ная, она не защи­ща­ет от уда­ров, как шлем. Теперь мяч на сто­роне вла­сти. Посмотрим.

 

– И как вы отно­си­тесь к дан­но­му пере­хо­ду путем народ­но­го референдума?

– Это не пред­мет рефе­рен­ду­ма. Есть уже опре­де­лен­ные уров­ни ком­пе­тен­ций и при­ня­тия реше­ний. Их достаточно.

 

Рус­лан КОСАНОВ,

Pergamen.kz