«Общественная позиция»
(проект «DAT» №19 (383) от 19 мая 2017 г.
ДАТ-ДИАЛОГ
Казахстанский театральный режиссер и драматург Болат Атабаев – личность легендарная. Никогда не был в милости у власти – ни прежней, ни нынешней – потому что не научился прогибаться перед власть имущими. На Родине был гоним за свои политические убеждения, которые выражал открыто, не страшась быть репрессированным. В начале 2012 года КНБ РК инициировал уголовное дело в отношении Болата Атабаева в связи с его протестами против применения огнестрельного оружия в отношении бастующих рабочих и безоружных граждан во время жестоких столкновений в Жанаозене в декабре 2011 года. Ему вменили статью 164 Уголовного кодекса РК (редакция 1997 г.) – «Разжигание социальной розни». Находясь под подпиской о невыезде, Болат Атабаев отказался явиться на допрос в КНБ, а также от поездки в Актау для судебного разбирательства. Он был арестован 15 июня сотрудниками КНБ в тот момент, когда выходил из дома. Был этапирован в СИЗО г.Актау. С осуждением ареста режиссера выступили международные организации по правам человека, а также глава Института имени Гёте Клаус-Дитер Леман. Большой вклад в освобождение Атабаева из СИЗО внес известный казахстанский кинорежиссер Ермек Турсунов.
20 февраля 2012 года Болат Атабаев был награжден медалью Гёте «За заслуги в развитии отношений между театрами Казахстана и Германии».
Затем Болат Атабаев эмигрировал, сейчас проживает в Германии. Недавно политическому диссиденту исполнилось 65 лет.
– Я прошу прощения, Болат аға, вы не согласитесь на спонтанное общение со мной?
– И вопросы тоже будут спонтанные?
– Нет. Вопросы готовы…
– А вдруг ваши вопросы мне не интересны?!
– Вам большой привет от Эллы Бауэр. Помните ее?!
– Конечно, помню. Она в Германии?!
– Нет. В Баканасе. Замужем за казахом. Дети. У нее все хорошо. Бывает в Германии. А ваша школьная любовь Мирта Штайн проживает в Германии.
– Вы и ее знаете?!
– Нет. Ваши одноклассники рассказали. О вас легенды складывают.
– Стоп! Вы сами из Баканаса?!
– Нет. Готовилась к беседе с вами…
– Интересно… Меня там помнят?!
– Да! Вы пели в детстве на сцене села Баканас громким, звонким голосом: «Kleine weiße Friedenstaube».
– Элла рассказала?!
– Многие хотели бы с вами общаться… но я поняла… боятся.
– Меня?!
– Они все уважают и ценят вас. Но… есть страх…
– Понимаю…
– У вас есть в Караганде друг. Он работал в областном акимате… затем в правительстве Серика Ахметова…
– Сейчас он просто знакомый. И не друг, и не враг, а так… Тоже боится со мной общаться. Но я благодарен ему и его семье. Были хорошие времена. Вы и там побывали?!
– Нет. Я родом из Темиртау. Я вас помню с детства. По разговорам своих родителей и их друзей вы были фигурой экзотической. Говорят, кроме вас в городе никто не носил «бөрік». Вы первый, кто организовал праздник Наурыз и Айтыс у нас в городе. В кинотеатре «Комсомолец» вы в паре с нашей Қуралай Шаймерденовой выступали как акын. Моя мама так переживала за вас!
– Помню. Это было, если не ошибаюсь, 1988 год. Приятно… Мы тогда заранее выучили текст айтыса, «играли» акынов, делали вид, что импровизируем. Я забыл текст… Вот тогда все переволновались.… Құралай подсказала шепотом… А народ поверил. Или очень хотели верить?
– Вы, режиссер Немецкого драматического театра, вдруг ратуете за возрождение казахской традиционной культуры в городе, где только 3% населения составляют казахи. Ведь в горкоме партии вас тогда не поддержали. Вам предлагали «Масленицу» проводить. Секретарь горкома партии Муханова была в ярости от вашего энтузиазма.
– Причем тут горком партии, когда меня поддержали казахи Темиртау! Активно помогал мне Абдакимов, тогда преподаваль ВТУЗ. Он решал все конфликтные ситуации вокруг моей персоны. «Масленицу» всегда успешно проводили и без меня! С удовольствием ел вкусные домашние блины!
Если честно, я привык жить художественно, преодолевая свои страхи и комплексы. Я видел, как артисты Немецкого драматического театра яростно отстаивали свои права на культурное наследие немцев России и Казахстана. Если я состоялся как Атабаев, как режиссер, как протестующий человек, то это благодаря коллективу немецкого театра и немецкой литературе, особенно периоду «Бури и натиска», благодаря произведениям Брехта…
– Асқар Тоқпанов… Вы полтара месяца находились рядом с ним в больнице.
– Ба-а‑а?! Вы мне нравитесь! Асқар аға… Театр был его образом жизни! Он окончательно утвердил меня в мысли, что должны быть люди, которые добровольно взваливают на себя роль «противных» людей, своеобразные «санитары» жизни. Кто-то должен говорить страшную и опасную правду, рискуя собой, тем самым противостоять лжи.
– Вы помните, как вас исключали из партии на бюро Гагаринского райкома партии КП Казахстана?
– А как же! Я был тогда кандидатом в члены КПСС.
– За что?
– За то, что я написал протокол партсобрания Республиканского немецкого драматического театра на НЕМЕЦКОМ языке. Это была неслыханной наглостью и грубым нарушением партийной дисциплины! Первичная партийная организация театра обсуждала мое поведение и меня же избрали секретарем собрания, хотя я не был членом партии. Сказали, это партийное поручение. Они таким способом заставили меня писать критику в свой же адрес, не имея возможности возрожать. А все из-за того, что я послал секретаря райкома партии Маслову на три буквы. Она мешала мне репетировать на сцене. Виноват, конечно. Стоп! Вы хотите об этом написать?! Вы хотите, чтобы меня забросали камнями?!
– А это пусть решают читатели. Ваш аргумент был: немецкий язык мой рабочий инструмент! Иначе зачем я в Немецком театре! Соболевскую помните?
– Помню.
– Она работала тогда инструктором райкома партии и готовила ваше дело на бюро. С восхищением вспоминает об этом.
– Сейчас все звучит смешно!
– Болат аға, каково в 60 лет уехать в Германию и вновь доказывать свою профессиональную состоятельность?
– Для моей профессии это нормальное явление. Интересен ли ты или нет, судят по тому, что ты «навалял или наваял» на сцене. С каждым спектаклем ты доказываешь, прежде всего своим коллегам, что ты режиссер, что ты имеешь право выходить к артистам. Это право надо заслужить.
– Я читала вашу формулу: Хочу+Знаю+Умею= Профессионализм. В услових большого дефицита компетентности она очень актуальна. «Талантов хоть пруд пруди, а где профессионалы?!» – ваши слова.
– Какая ты?!. Слово «творчество» уже мало кого цепляет…
– Все говорят о том, «как должно быть». Что делаете, когда творите?!
– Сочиняю спектакль, т.е. слова автора делаю зримой, слышной, чувственной, кое-что скрываю, кое-что оголяю, конфликт выстраиваю, строю взаимоотношения между действующими лицами, они интригуют, любят, ненавидят, мстят, прощают, страдают… Все по Назарбаю: довожу действие до экстрима, слежу, кто как поведет себя в данной экстремальной ситуации. Причем зритель видит и чувствует этот процесс, в итоге становится молчаливым свидетелем: изобретения – изощрения – извращения! Только тогда я могу приковать внимание зрителя к артисту. Это и есть творческий акт, если все это происходит на сцене.
– Если в жизни?
– Тогда ломаются судьбы людей. Наталью Уласик поместили в психушку за то, что не согласилась быть быдломанкой! Арон Атабек осужден на 18 лет, несмотря на то, что его вину суд не смог доказать. Так захотел тогдашний мэр Алматы Тасмагамбетов. Ученый суфист Саят Ибраев и его единоверцы сидят в тюрьмах за свои убеждения…
– Это извращение?
– Если власть получает удовольствие от страдания своих же избирателей и, находясь в животном страхе, лжет и с умным видом публично совершает ошибку за ошибкой, при этом уверена в своей безнаказанности, что это, если не извращение?!
Извращение это технология выворачивания мыслишки Назарбая наизнанку и показ через лупу гнойники его безнравственности, чем Аблязов и занимается, поэтому его и судят. Есть такой сантехнический термин «самотек», Назарбай в пьяном угаре пустил страну в унитаз. Он уже не способен управлять страной. «Alcohol dependence of the kazakh president» (Алкогольная зависимость казаxского президента – Ред.), это не я, это из записки сотрудника одного иностранного посольства в Астане. Этот давно известный факт в коридорах Акморды (Акорда – Ред.) печатается теперь в СМИ Германии.
– Но куда смотрит его окружение?! Он же там не один.
– Там не держат вольнодумцев. От них избавляются или же они самоликвидируются. Там временщики, там верноподданные! Окружение служит хозяину, т.е. собственнику, который обладает определенным набором нравственных установок. Так и говорят с придыханием: Хозяин! Т.е. рабы!
Вместо экономики – распродажи! Вместо политики – обслуживание интересов чужих стран! Вместо культуры – имиджевые однодневные мероприятия в формате «групповуха»! Вместо национальной безопасности – убийство инакомыслия! Вместо разнообразия идей – страсть к одностороннему движению.
– Вижу. Живем в этом беспросвете.
– Теперь представь себе, весь государственный аппарат, все акиматы, городские, районные, все журналисты ТВ «Хабара», «Қазақстан» и других СМИ отказываются служить Лжи! Ведь там тоже есть ЗРЯЧИЕ! Народ пойдет за ними!
– Уф, аж, муражки по коже!… Будто слышу песни Димаш!
– Понял. Переключаюсь…
– Болат аға, вы рьяно защищали Еңлік. Бьётесь за Аблязова. Защищаете Макса, Талғата, Жанболата. К Жаманкулову вы скептически отнеслись, хотя и не осуждаете. Это обида за то, что он в свое время не подписал письмо в вашу защиту, когда артисты театра «Аксарай» обратились к нему? Я знаю, ваша любимица Газиза Абдинабиева тоже отказалась подписывать письмо в вашу защиту, сказав: «Айтқамын кезінде, тыныш жүр деп! Тыңдамады! Барсын! (Говорила в свое время: молчи! Не послушался! Пусть сидит!)».
– Она глубоко аполитичный человек, как и все артисты. Я уверен, Газиза могла от бессилия такое сказать!
Жаманкулов… не спорю, хороший артист, отличный менеджер театрального дела. Но… есть такая скороговорка по сценический речи:
Корабли лавировали,
лавировали, лавировали да
не вылавировали,
Вот какое лавированное
лавирование
отлавировалось,
Что даже лавировщики
залавировались
и отлавировались,
Потому что сие
лавирование все силы
из них отлавировало.
Я этим ограничусь.
А касательно поп-музыки: обычно, дыхание у меня ровное, и пульс нормальный. Мало что меня в этой жизни удивляет. И вдруг слышу ”S.o.s. Du’n Terrien En Detresse” Daniel Balavoine из канадско-французского мюзикла «Страмания» в исполнении Димаша. Сразил меня наповал.
– Чем он вас удивил?
– Димаш ломает стереотипы. Он своим пением показал модель служения музыке, поднял планку исполнительского мастерства выше пупка и рта. Это не банальное зарабатывание денег. В последующих кавер-версиях мне казалось, что в высокой тесситуре его голос становится истеричным. А сейчас думаю, почему бы нет?! Он доводит процесс переживания до крайнего напряжения! Может, это я привык к прикрытым гласным в верхних нотах?! Почему я должен навязывать ему свои стереотипы? Самое главное – он убедителен в процессе пении и звуки органичны! Для моего вкуса все песни, кроме «The Show Must Go On» и «Дайдидау», просто удачны!
– Что вас в этих песнях не устроило?!
– В истории были попытки превращать рок-музыку в поп. Протест – в природе рок-музыки. А восточная мелизматика Димаша слащавила рок-песню. Хотя для моих некоторых коллег в Кельне версия Димаша была интересной.
«Дайдидау» был исполнен в формате: «Наши за границей! Вот мы какие!». И чапан с декоративной бахромой для гардин с дешевым блеском, и күй «Адай» (фрагмент), качающиеся музыканты в полукруге, играющие в унисон… Из области «показуха» на Наурыз мейрамы, чтобы получить хорошую оценку акимата.
– А как бы вы предоставили Димаша в этом номере?
– Если стиль «фольк», то одел бы его приближенно этнографически, а не гламурно-слащаво. Вижу, это результат коллективного вкуса, а не серьезного стилиста-модельера. Но это тоже опыт.
– Болат аға, на «Фейсбук-страничке» вы выражали свою обеспокоенность по поводу привлечения Димаша Кудайбергенова в политическую конъюнктуру. Министр культуры и отдыха, как вы выражаетесь, уже отметил, его успех это благодаря отеческой заботе…
– «Қайда барсаң да – Қорқыттың көрі». Куда нам без Назарбаева! Очень серьезное испытание ожидает как родителей, так и самого Димаша!.. Он самый раскрученный певец!
– Иногда читаю критику «он превращает песни в полигон технических возможностей голоса».
– Зато его каверы волнуют нас! Очень уж раскошный голос! Пока он применяет ко всем песням один «лекал». С опытом он научится подбирать другие средства выражения.
Такие духовные ценности, как порядочность, достоинство, долг, совесть, скромность, ответственность, привиты ему уже в детстве. Это видно и слышно. Но человек с таким набором нравственных норм рано или поздно войдет в конфликт или с окружением, или с самим собой.
Например, Назарбаев и его свита после очередного мероприятия захочет продолжения банкета. На десерт закажут Димаша. Встанет вопрос, петь перед жующими и пьющими быдломанами?! Если в этой борьбе победит лозунг «у кого больше прав, тот прав», то он будет героем крылатых слов Колчака: «Не трогайте артистов, проституток и кучеров. Они служат любой власти». Если он откажется, то все! Заводится машина мести!
– Поэтому я бы желала ему уехать из страны. Я даже боюсь за его жизнь. Смерть Батыра Шукенова вам о чем-нибудь говорит?!
– Говорит. 27 апреля 2015 года проходит досрочные выборы президента. За Назарбаева, стоящего у руля государства более 20 лет, рисуют 97,7% победы. 28 апреля, в день объявления результатов выбора, внезапно от инфаркта умирает Батырхан Шукенов… Есть такое понятие – «дымовая завеса». Бывший председатель КГБ Казахстана Альнур Мусаев на страничке ФБ давал объяснение этому инструменту секретных служб. Чтобы переключить внимание народа от очень важной проблемы, политтехнологи придумывают отвлекающие маневры. Например, теракт в Беслане с огромным количеством жертв. Или взрыв самолета со смертельным исходом. Или захват террористов с выстрелами, погоней. Убийство знаковых фигур.
Батырхан был всенародным любимчиком.
– Болат аға, вы можете сейчас однозначно сказать: Да, мы сила! Мы можем противостоять диктатуре Назарбаева?
– Я знаю, что я – сила. Аблязов тоже знает, что он – сила. Читаю, есть другие сильные. Но этой силе надо приделать ножки, чтобы наши словесные лозунги пошли действовать. Не достаточно кричать: «Надо этот стул отремонтировать!». Кто-то должен заработать деньги или собрать. Кто-то должен сходить в магазин, купить пилу, молоток и гвозди. Кто-то должен отпилить кусок доски, отполировать, вставить на нужное место, заколотить гвоздем, загнуть гвоздь вовнутрь, убрать за собой мусор… А мы еще в магазин не сходили. Потому что денег нет. Но хотим революцию за счет Аблязова!
– Получается, кроме Аблязова никто не хочет инвестировать в протест?!
– Получается так. На словах могут пообещать поддержку. На деле…
– Объединяться надо…
– Опять лозунг… Если объединимся (переход на шепет), то потеряем свою значимость. Кто-то станет более значительнее. Это означает, я перехожу на вторые роли. Ради этого долгие годы кричу о новой оппозиции?! (громко) Да никогда! Лучше займусь дистанционным обучением и публично низвергать другого оппозиционера, который меньше оппозиционер, чем я!
– Болат аға, вы о ком?
– О‑о-о! Нас немного, но мы в тельняшках!
– А международные правозащитные организации не могут помочь финансами?
– Все международные правозащитные организации работают на пожертвованиях физических лиц и спонсорской помощи юридических лиц. Я член международной организации Amnesty International секции по ФРГ. Эксперты с удовольствием бы выехали на суды, на встречи с политзаключенными, но их финансовые возможности ограничены.
Это Аблязов оплачивал участие казахстанской оппозиции на ежегодных форумах ОБСЕ. Это он организовал посещение депутатами Европарламента суды в Актау по Жанаозенским событиям. Все мои встречи с депутатами Бундестага, Европарламента были профинансированы им. Были планы! Но, увы! Его посадили почти на четыре года в тюрьму, и все остановилось. Я обращался к другим потенциальным спонсорам… здесь… в Европе. Но…
– Печально! Болат аға! Спасибо за беседу с вами! Я теперь понимаю, почему вас любят ваши молодые коллеги! С вами комфортно и просто. Так хочется верить, что наши дети будут жить в нормальной цивилизованной стране.
Айсулу ОСПАН
• От редакции: Напоследок Болат Атабаев обещал дать нам интервью о деятельности вновь вокресшего ДВК, о целях и задачах организации, которая начинает генерировать новое протестное движение в стране.