Почему экономика Казахстана оказалась на пороге застоя, сколько будет стоить доллар после Нового года и что надо сделать, чтобы вернуть стране сказочный экономический рост, который был в нулевых годах, рассказал доктор экономических наук, профессор Магбат Спанов.
доктор экономических наук, профессор Магбат Спанов.
– Магбат Уарысбекович, министр национальной экономики Казахстана Тимур Сулейменов 7 сентября, когда курс доллара на бирже перевалил за 375 тенге, заявил, что по модели министерства доллар столько стоить не должен, и это вопрос «психологический». Так ли это, на ваш взгляд?
Я с ним согласен. Ещё в начале года, когда доллар стоил 318–320 тенге, я говорил о том, что он слишком занижен. По моим оценкам, он должен был быть на уровне 340–360 тенге. Потом начала кардинально меняться ситуация в мировой экономике, отпечаток наложили торговые войны, санкции против России. Я считаю, что санкции в отношении России уже напрямую начали затрагивать нашу экономику (по сравнению с 2014–2015 годами). Фактически так началось падение тенге.
– Если все-таки будет реализовываться жёсткий сценарий по санкциям и активы российских госбанков за рубежом заморозят, как это отразится на тенге?
– Зависит от двух вещей: от действий правительства и от психологии. Что касается действий правительства, то для него это удобно. Я, может быть, вступлю сам с собой в противоречие, но скажу так: к сожалению, «в России плохо и у нас плохо» – очень удобная ширма.
На самом деле в том, что у нас происходит, виновато наше собственное правительство.
У нас нет жёсткого руководства экономикой, нет ручного управления, все катится по наклонной.
Нет чёткого понимания, что делать в экономике.
Ухудшать социальное положение населения означает расписываться в собственном бессилии.
Правительство пытается погасить очаги нестабильности в экономике, хотя легче пожар предотвратить, чем потушить.
Меры есть, но они идут вслед уже произошедшему случаю. По факту девальвация у нас уже состоялась. Что бы там ни говорили: был курс 310 (тенге за доллар) – потом 380–370 (на момент интервью).
– Получается, будет ещё хуже? К чему готовиться?
– Тенге уже достиг дна с курсом 385. Мой прогноз: курс до конца года будет примерно на уровне запланированного правительством 360 тенге за доллар. Плюс-минус 5 тенге. На следующий год я прогнозирую 380–390 тенге за доллар.
Такие проблемы будут возникать, потому что у нас власть и собственность неотделимы. Все решения, принимаемые правительством, делаются в угоду крупным собственникам, а не населению. Решения направлены на решения макроэкономических проблем крупных владельцев, богатых людей. Любая девальвация – а осенью мы получили скрытую девальвацию – делается за счёт покупательской способности и ресурсов населения.
Мы видим, что правительство исчерпало возможности Национального фонда, что нет внутренних резервов. Правительство начало «залезать» в пенсионный фонд, стало использовать деньги Фонда медицинского страхования. Для чего создавался Национальный фонд? Он называется фондом будущих поколений, а сейчас мы тратим оттуда деньги.
Мы залезли в долги не только к детям и внукам, но даже к правнукам!
– Тут впору цитировать польского писателя Ежи Леца: «Когда я думал, что уже достиг самого дна, снизу постучали». Что нужно сделать, чтобы вернуть былой экономический рост? Сейчас доходы населения не растут, хотя и цены на нефть опять высокие.
– Государству нужно жить по средствам. Доходная часть бюджета покрывает ровно половину расходной части. Например, в этом году расходная часть бюджета – 11,2 трлн тенге, а доходная – 10,6 трлн. Из 10,6 трлн налоги составляют 5 трлн. Остальное – трансферты, приватизация, займы. Идет перерасход. Мы не живем по средствам и при этом проводим какие-то непонятные мероприятия, вкладываем в реализацию непонятных проектов в рамках ГПИИР. Сколько заводов уже запустили, но они не приносят доходов, требуют дополнительного содержания.
Я, например, сторонник того, что время пришло и надо расформировывать такие мегаструктуры, как «Самрук-Казына» и «Байтерек». Они должны работать в рыночной среде. Централизация хороша в теории, но на практике она увеличивает расходы.
Помните период, когда экономика Казахстана показывала наивысшие результаты в рамках ВВП? Наша экономика начала сильно расти начиная с нулевых годов. Наивысший показатель был достигнут при премьере Тасмагамбетове – больше 13%. Но толчок развитию дал закон «О приватизации». Если брать структуру экономики в 1999‑м, то 85% (перед рывком) было сформировано за счёт частного сектора, и только 15% – за счёт государственного.
– Как изменилась эта ситуация?
– Сейчас доля государственного и квазигосударственного сектора в Казахстане достигает 60–70%, и только 30% – частный сектор. Это говорит о том, что структура экономики стала полугосударственной. Государство за счёт нефтяных доходов поддерживает экономическую активность.
Но государство – очень плохой предприниматель.
В Казахстане нет внутренних инвесторов, а их основу должен составлять средний класс. 80% должны составлять инвестиции граждан, 20% – иностранные. У нас ситуация с точностью до наоборот. У населения нет накоплений для того, чтобы вкладывать деньги. Это несёт финансовые, политические, внешнеэкономические риски. Такая ситуация делает нашу политическую и экономическую систему очень нестабильной, уязвимой.
– На финансовых рынках других развивающихся стран ситуация с курсом также нестабильна. Есть ли успешные примеры того, как в мире решается проблема дорожающего доллара, которые мы можем взять на вооружение?
– Таких примеров полно! И мы это уже проходили. Пример из нашей истории: вспомним Казахстан начала 90‑х, когда создавалось национальное государство. По прогнозам некоторых американских экспертов, страна должна была вообще исчезнуть. Но мы создали государственные институты, подняли экономику. Фактически весь народ во главе с президентом вытащил эту ситуацию. Тогда нас спас закон «О приватизации» – это мое личное мнение как экономиста. Ввели категорию собственности, соответственно, граждане стали собственниками. Кстати, Малайзия тоже испытывала подобные трудности и ещё не брала деньги у МВФ – у них не было такой возможности, как у нас.
Нам с 2007 постоянно говорят, что в мире бушует экономический кризис. На самом деле кризиса нет – есть обычные циклические процессы, происходящие в мировой экономике каждый год. Экономика всегда развивается благодаря чему-то. У нас, к сожалению, развитие идет не благодаря, а вопреки. Долго так продолжаться не может.
Зачастую принимаемые властями решения лишь замораживают ситуацию в экономике. Проблемы в любом случае придется решать, только уже с более сильными социальными издержками. Обидно, что теряется время.
Ольга НАСТЮКОВА,
Оригинал статьи: Forbes.kz
(медиа-проект «DAT» №35 (447) от 4 октября 2018 г.)
