«Общественная позиция»
(проект «DAT» №12 (283) от 26 марта 2015 г.
СМЫСЛ ВОЛЬНЫХ СТРОК
В газете «Айқын» (февраль 2013 г.) опубликована в двух номерах объемная статья «До Абая, после Абая…». Статья довольно острая. Встречаются свежие мысли. Например, Льва Толстого называют «великим», но в его «величии» автор статьи убедился лишь после того, когда узнал, что его почитал сам Абай. Не признавай его Абай, трудно было бы поверить в гениальность большого Арыстана.
Или: все поэты-писатели до Абая шли-брели по проторенной Гомером дороге. В начале своего пути и Абай пошел по этой тропе, однако не долго, потом свернул на стезю сугубо национальную – «ухабистую и тернистую», устланную непосильными препятствиями и борьбой. Таким образом, Абай-исполин, несомненно, выше Гомера.
Надо же, а я этого не знал.
Или: талантливых акынов, как Шаханов, у нас, оказывается, большинство, а таких умных, как Абай, слишком мало. Потому-то Шаханов стоит ниже Абая. К тому же он прямо заявил, что Абаю он, мол, предпочитает, то есть ставит выше, Махамбета, пассионария-бунтаря.
В отношении Абая и «наш» Дулат-ага Исабеков тоже заблуждается. Он, оказывается, не учитывает того, что Абай воспитывает казахов прежде всего в национальном духе.
И подобных откровений-утверждений в статье много. У нас, к примеру, пруд-пруди классных акынов особенно послеабаевского периода, но кто знает их стихотворения наизусть?! То-то же! Значит, никто из них Абаю и на дух не подходит.
Ладно. С меня, однако, и этого достаточно. А недавно довелось прочитать, что группа казахских «зиялы» («образованцев» по терминологии Солженицына) обратилась к президенту страны с предложением официальным указом присудить Абаю звание Пророка-Пайгамбара.
Ну и ну! Что наш саруар назначает акимов областей, я слышал, но чтобы он же определял пророков – мне внове.
Верно заметили казахи: «Жүре берсең – көре бересің, көре берсең – көне бересің», что по смыслу означает: «Поживешь – не то еще увидишь, а увидев – поневоле смиришься».
***
Давний знакомый литератор из Берлина прислал мне книгу Иосеба Гришашвили: перевод на немецкий язык описания быта и нравов старого Тбилиси с дивными иллюстрациями грузинского немца Оскара Шмерлинга. Книга впервые издавалась в 1926 году, написана живо, озорно, лукаво, со стихотворными вкраплениями, притчами, колоритными юмористическими сценками из кавказской жизни с ее уникальными типами и пестротой бытия. Немцы издали ее с любовью и тщанием. С комментариями. С обстоятельными предисловиями и послесловиями. И составитель этой книги – Леонард Кошут, и переводчица – Кристиане Лихтенфельд – мои симпатичные знакомцы, с которыми встречаюсь, переписываюсь не один год. Название немецкой книги – строка из грузинской песни – «Niemals hat der Dichter eine schőnere erblickt». Книгу оживляют, украшают тридцать три характерные, яркие, полные доброго лукавства картинки Оскара Шмерлинга – набор почтовых открыток 1910 года, изображающих веселые сценки и типы старой тифлисской жизни.
Мой сосед по палате, коренной тифлисец, театральный режиссер Саркис Бошаян, загоревшись глазами, впился в эти рисунки.
– О! У меня эти открытки есть. У-ди-ви-тель-но! Вот это Тифлис. Все мне знакомо: и шашлычник, и брадабрей, и тифлисские тетки-сплетницы, и уличный торговец, и старики-политики, и персы-ковровщики, и танцы «Картули», «Кинтаури», и игроки в нарды, и буржуа из Сололаки, и грузинское застолье, и шайтан-базар – все, все! Ах, какая прелесть! Какие краски! Буйная, бурная, пестрая жизнь Кавказа. Прекрасный город, прекрасные люди! Вы не были в Тифлисе?
– В Армении был, в Грузии нет.
– О чудо! Нигде я не видел таких интересных людей, как в Тифлисе.
– Откуда это название?
– Это русское искаженное название. Из Тбилиси сделали Тифлис. И до 1936 года город так и назывался. А потом стал снова Тбилиси. Это означает «горячие источники». Знаете, сколько там источников?! И все целебные. Однажды в школе, где я учился, прямо в классе из-под пола забил фонтан. Вот переполоху было! Вы живете в Алма-Ате?
– Да. Более полувека.
– Вам Алма-Ата нравится?
– Нравится. А вам?
– Хороший город. Но раньше был лучше. А Тифлис все равно красивей.
Бошаян листает немецкое издание о старом Тбилиси, рассматривает знакомые иллюстрации, млеет, восхищается. Кто знает, какие картины далекого детства и юности вспыхивают в его разрушающейся памяти…