(Продолжение. Начало в предыдущем номере)
Начиная с 2003 года правительство Казахстана тщетно пытается создать эффективные схемы поддержки государственными инвестициями как крупных проектов, так и не очень в различных отраслях казахской экономики. Осуществляется это в разной форме: как из средств республиканского и местного бюджетов, так и на условиях софинансирования с частным бизнесом (сейчас это модно называть частно-государственным партнерством). Однако должного эффекта пока не видно. Количество реализуемых инвестпроектов зашкаливает все мыслимые и немыслимые пределы. В погоне за количеством и миллиардами тенге страдает качество. Должной отдачи от этих проектов страна пока не видит. В ситуации с бюджетными инвестиционными проектами дело обстоит еще хуже. Чиновники министерств и акиматов инициируют нереальное число проектов, запрашивая умопомрачительные средства из республиканского бюджета, однако когда дело доходит до реализации, уходят в тень. Ответственных за провал проектов, как всегда, нет.
«Парад» инвестиций
В погоне за инвестиционными деньгами министерства и акиматы в буквальном смысле устраивают инвестиционную байгу, соревнуясь в размерах инвестпроектов и их количестве. Парад инвестиций и оглашаемые суммы по масштабам казахской экономики шокируют своими размерами и масштабами. На железную дорогу – 2 млрд. долларов, газохимический комбинат – умопомрачительные 6 млрд. Столько же на 2 туристических проекта. О том, каковы будут доходы и прибыль от этих проектов, главы центральных и местных исполнительных органов не разглагольствуют. Хотя на такие деньги и даже меньше, во время кризиса 2008 года удалось удержать на плаву всю финансовую систему, строительную индустрию и агропромышленный комплекс.
Интересно, осведомлен ли президент страны о качестве запущенных проектов и о том, каким шлейфом проблем отягощены эти проекты. В этой связи вспомнились комплиментарные высказывания главы государства в адрес руководства Актюбинской области по части значительного числа запланированных и введенных в действие индустриальных проектов в момент торжественного ввода предприятий в рамках реализации программы ФИИР. Какова была бы реакция главы государства, если бы он узнал, что запущенные в торжественной обстановке индустриально-инновационные проекты буквально на следующий день начинают просить дополнительные средства для… завершения; что их продукция не имеет рынок сбыта, что зачастую производства строятся там, куда не подведены элементарно инфраструктурные коммуникации.
Далеко ходить не будем. Вот достаточно свежий пример. В 2010 году в Жамбылской области планировалось завершить строительство электрометаллургического завода. Общая стоимость этого проекта – 3250 млн. тенге. Мощность – 180 тыс. тонн металлоизделий в год. На заводе планировалось создание 843 постоянных рабочих мест. На дворе уже 2012 год, а предприятие до сих пор ведет пусконаладочные работы. Причина в срыве сроков запуска завода – проблемы из-за кредитования. Как выясняется со слов директора АО «Запчасть» Дениса Хегая, на постройку завода у Банка развития Казахстана (БРК) был взят заем в сумме 12,995 млн. долларов, но до сегодняшнего дня оставшаяся сумма в размере 2,155 млн. долларов не поступила.
Поэтому плавка металлолома и производство железнодорожных чушек, которые должны были начаться в 2010 году, до сих пор не осуществляются. В то же время управляющий директор БРК Даулетхан Килыбаев заверил журналистов в том, что заем АО «Запчасть» выдан полностью и что деньги уже поступили на счет предприятия. Так кому же верить? Судя по тому, что чушки не выпускаются, в словах руководителя завода правды больше.
Впрочем, такого рода проблемы характерны не только для проектов ФИИР. Достаточно взглянуть на программы, исполняемые в рамках реализации программы «30 корпоративных лидеров» или «прорывных проектов». Так, в Жамбылской области в числе «прорывных» значится завод по производству биоэтанола в Шуском районе (100 миллионов долларов). Для чего нужен такой завод, если построенный в Северо-Казахстанской области такой же завод так и не нашел для себя рынок сбыта и в настоящее время инвесторы судятся с заводом-банкротом.
Или еще несколько лет назад завод по производству биоэтанола, построенный в Тайыншинском районе Северо-Казахстанской области, называли «чудом в степи», «прорывным проектом». АО «Биохим» было запущено в сентябре 2006 года в рамках программы «30 прорывных проектов». Компания ТОО «Баско» построила промышленный комплекс годовой производственной мощностью 60 тысяч тонн биоэтанола, 22 тысячи тонн клейковины, 25,6 тысячи тонн углекислого газа, 50 тысяч тонн крахмала, 24 тысячи тонн барды сухой, 1 миллион тонн бензина БЭ-95, БЭ-92. Производство, в основе которого глубокая переработка зерна, должно было стать лишь частью мощного кластера с животноводческим комплексом, птицефабрикой, мясоперерабатывающим заводом, комбикормовым цехом, теплицами. Итог более чем плачевный. Причины: высокие акцизы при экспорте биоэтанола, отсутствие специальных договоренностей с соседним государством, нехватка воды для предприятия. За год работы завод смог реализовать только 4 тысячи тонн биоэтанола.
Как видим, реализуя данный проект и финансируя его, практически никто не стал утруждать себя предварительными маркетинговыми расчетами. Ни НПЗ, ни казахстанские автомобилисты не бросились раскупать чудо-диво – биоэтанол. Поэтому финал этой эпопеи получился печальным. На все имущество предприятия наложен арест. Долги по заработной плате колоссальны. Общий долг по зарплате составил 40 миллионов тенге. Чтобы рабочие смогли получить свои деньги, с молотка пустили железнодорожные цистерны. В настоящее время речь идет о признании предприятия АО «Компания «BIOHIM» банкротом.
Или, например, какова сейчас судьба проектов «Перепрофилирование завода ТОО «Химпром-2030», строительства металлургического комбината по переработке кварцитов и производству поликремния в Таразе (общая стоимость проекта составляет 640 миллионов долларов США), цементных заводов в Каратау (в заявках присутствовали ТОО «ССТ» – 180 миллионов и «Юг-Цемент» – 200 миллионов долларов соответственно)? Все эти местные «локомотивы экономики» получили полное одобрение со стороны правительственных структур, однако до настоящего времени большая их часть так и находится лишь на первично стадии реализации.
Раз уж речь зашла о проектах в Жамбылской области, то стоит сказать и о так и не «прорвавшихся» инвестпроектах, реализуемых в рамках программы ФИИР. Планировалось реализовать 19 инвестопроектов на 593,7 млрд. тенге и открыть 10 тысяч рабочих мест. 7 из них предполагались республиканского уровня и 12 – регионального. Как собирались власти реализовать 19 проектов, если сроки даже по 9 проектам затягиваются?
Картина более чем наглядная. Наряду с проблемами своевременного ввода проектов в эксплуатацию, актуальными являются вопросы обеспечения сырьем, рынка сбыта готовой продукции. А это все показатели некачественного маркетинга со стороны чиновников центральных и местных исполнительных органов, а также институтов развития национального госхолдинга «Самрук-Казына», которые утверждали эти проекты к реализации.
Казахский Куршавель под вопросом
Проекты оцениваются только по объему вложенных инвестиций, хотя потраченный объем средств не означает, что именно на эту сумму созданы материальные ценности. Никто из чиновников не задается вопросом: «Какова экономическая отдача от этих проектов?». Хотя приведенный ниже пример меньше относится к проектам карты индустриализации, тем не менее, очень показателен в контексте экономической целесообразности и обоснованности вложенных средств. Так, в рамках реализации антикризисной программы по поддержке малого и среднего бизнеса с 2007 по 2011 годы было профинансировано 10537 проектов на общую сумму 513 миллиардов тенге. При этом было создано и поддержано более 19 тысяч рабочих мест. То есть получается, что каждое рабочее место государственной казне обошлось в 27 миллионов тенге.
Или еще один пример отвратительных маркетинговых исследований по проекту строительства кирпичного завода «Кератек» в Караганде. Пять лет назад этот завод с помпой был открыт и приурочен к визиту главы государства. Представлен он был как часть огромного индустриального потенциала Карагандинской области. Завод был оснащен высокотехнологичным германским оборудованием. Однако уже через время выяснилось, что завод задолжал своим 249 работникам более 29 миллионов тенге по зарплате и 10 миллионов по обязательным пенсионным отчислениям. Чтобы погасить образовавшиеся долги, ему пришлось распродать производственное оборудование. Как выяснилось, завод работал себе в убыток.
Почему власть и восседающие там чиновники и депутаты не прислушиваются к мнению общественности и экспертов? Так, экологическое, спортивное и просто городское сообщество Алматы в последние дни взбудоражено и озабочено решением государственных бюрократов о строительстве грандиозного проекта международного горнолыжного курорта на плато Кок-Жайляу близ Алматы, которое, по мнение экспертов и специалистов, может буквально уничтожить экосистему предгорий и города Алматы.
По замыслу властей, в урочище Кок-Жайляу планируют построить горнолыжный курорт по аналогу альпийских деревень. Проект одобрен и средства на него уже выделены. Основные объекты, как уверяют чиновники от агентства по туризму, будут профинансированы частными инвесторами в размере 2 млрд. тенге. Государственные инвестиции составят четверть этой суммы.
Правда, авторы идеи по сей день не могут рассказать общественности, как курорт будет выглядеть. Однако они уверены, что это будет нечто невероятное: с самыми длинными лыжными трассами и с суперсовременной инфраструктурой. К разработке проектно-сметной документации уже приступили. Власти уверены, что именно этот проект будет способствовать росту потока зарубежных туристов. Желание чиновников уйти от сырьевой направленности экономики и диверсификации экономики – от промышленных производств в сторону экологического сервиса – похвально. Именно этот аргумент является в их устах одним из доминирующих при робких попытках объяснить целесообразность и необходимость строительства этого объекта в урочище Кок Жайляу.
Согласитесь, что тезис господина Жуламанова, начальника управления туризма г.Алматы о том, что горнолыжный курорт «Кок Жайлау» необходим по причине малой длины трассы в «Шымбулаке», не состоятельный. Уважаемый господин чиновник, а цены на Шымбулаке понизить не пробовали и достроить хотя бы то, что начали? Например, в той же Европе цены ниже на 30–40 процентов, а сервис гораздо выше. И потом, если на «Шымбулаке» все так плохо, тогда отчего же там увеличилось в 10 раз число туристов?
Как Бахытжан Жуламанов намерен построить в «Кок Жайляу» 500 километров трассы, никому не известно. По мнению инженера-проектировщика Андрея Старкова, являвшегося автором реконструкции горнолыжных трасс комплекса «Шымбулак» накануне зимней Азиады 2011 года, 500 километров трассы там создать невозможно. «Там и 10 км не наберется. Это очевидно. Скорее всего, тут происходит подмена понятий. Они называют проектом Кок Жайляу обширную территорию, в которую хотят включить, вероятно, и Левый Талгар, и Большое Алматинское ущелье, и Туюксу. Хотя об этом мы можем только догадываться. Проекта ведь пока никто не видел. Чиновники сейчас получают деньги только лишь для выработки технико-экономического обоснования. Как проектировщик, я полагаю, что на самом Кок Жайляу собираются строить только гостиничный комплекс. Но для него там нет ни воды, ни какого-то инженерного обеспечения», – сказал Старков. По его утверждению, на Кок Жайляу воды хватает лишь для прогуливающихся здесь туристов, а для того, чтобы провести тепло, газ, электричество и связь придется перекопать все горы.
Напомним, что первыми, кто высказал критичное отношение к строительству этого проекта и именно на этом месте, были известные спортсмены, для которых якобы в большей степени и планируется создание базы. Так, против строительства в урочище Кок Жайляу горнолыжного курорта высказалась казахстанская биатлонистка Елена Хрусталева. «Кок Жайляу не самое лучшее место для горнолыжного курорта по нескольким параметрам. Это урочище не подходит для профессиональной трассы, так как там недостаточная длина и неподходящий рельеф. Вспомним, что для XII зимних Азиатских игр, которые прошли в Алматы в 2011 году, на Шымбулаке усложняли и переделывали трассу, чтобы она соответствовала международным стандартам. А Кок Жайляу находится ниже, склоны более пологие, снег там лежит 2–3 месяца в году. Это место не подойдет даже для соревнований юниорского уровня, о международных соревнованиях там не может быть и речи», – заявила спортсменка.
Чиновники глухи и к призывам экологов, считающих, что строительство горнолыжного курорта в урочище Кок Жайляу нарушит и без того хрупкую экосистему плато и мегаполиса. Однако власть глуха и слепа к общественному мнению. Для нее важен новый прожект стоимостью в 2 млрд. тенге. Но насколько он экономически обоснован с учетом нынешних реалий Шымбулака, экологически благополучен и безопасен, учитывая тенденцию таяния ледников и возможного дефицита воды, и инфраструктурно обеспечен? Не получится ли так, что в урочище Кок Жайляу будет стоять очередная «потемкинская» деревня с претензией соответствия альпийской. Интересно, будет ли тогда так рьяно лоббировать это проект сенатор Турегельдинов, как он это делал в октябре 2011 года, требуя от министра финансов Болата Жамишева включить строительство данного курорта в проект республиканского бюджета на 2012–2014 годы. Надо отметить, что министр финансов довольно скептически отнесся к этому «грандиозному» проекту, отметив, безусловно, его важность, однако полное отсутствие мотивированных расходов на три миллиарда тенге. «Вот просто три миллиарда тенге, меньше стоить не может, вы понимаете!» — вот на таком уровне обоснование. Деньги даже на важные объекты под такое обоснование выделять невозможно. Поэтому я бы рекомендовал здесь еще более детально проработать этот вопрос и только потом принимать по нему решение», – объяснил ситуацию Жамишев. На что сенатор быстро «сориентировался», жонглируя бюджетными средствами как циркач, по принципу не можете три миллиарда дать, дайте два, мы и в них уложимся. Вот так вот мыслят на уровне центрального представительного органа: миллиард туда, миллиард сюда, какая разница, деньги-то бюджетные! И как видим, лобби сенатора оказалось сильнее мнения и позиции министра финансов, несмотря на то, что последний стоял на своем, отмечая, что власти Алматы не смогли предоставить убедительное обоснование расходов.
Гигантомания и аферизм
Все предлагаемые министерствами и акиматами инвестиционные проекты поражены червем гигантомании и аферизма. Подходы к инвестиционной политике на протяжении последнего десятилетия в правительстве не меняются. Вложенные государством средства только тогда можно назвать инвестициями, когда они начнут давать отдачу. Курицу, не приносящую яйца, как правило, пускают на суп. Инвестпроекты, не приносящие прибыль, очень сложно назвать инвестиционными. И кабинету министров уже давно пора уяснить, что главным критерием инвестиционных проектов должно быть не их количество и объем вложенных инвестиций, а ПОЛЬЗА, и какую прибыль они принесут стране.
При этом, как выясняется, государство вкладывает средства в низкотехнологичные производства. Вместо того чтобы строить в столице производство по производству гаек и шурупов, которым не могут теперь найти применение, лучше бы заинтересовались проектом по выполнению опытно-конструкторских работ по «Разработке ретранслятора для формирования и передачи цифрового эфирного телевидения (контейнерного типа)». Или развитие отрасли информационных технологий не настолько значимо для республики, чем никем не востребованные гайки и шурупы, для производства которых, как выясняется, и сырье отсутствует?
Некоторым членам правительству, видимо, выгодно «загонять» проекты, связанные с несырьевым экспортом, в мало кем посещаемые веб-порталы. Спрашивается, почему в общей базе данных инвестиционных проектов, которая и составляет карту индустриализации страны, не включены проекты из Единой базы данных инвестиционных проектов и иностранных инвесторов?
Напомним, что в январе прошлого года по заказу Министерства индустрии и новых технологий Национальным агентством по экспорту и инвестициям «Kaznex Invest» разработана Единая база данных инвестиционных проектов и иностранных инвесторов (www.baseinvest.kz), которая позволять проводить мониторинг состояния инвестиционных проектов с участием иностранного капитала на территории Казахстана. В настоящее время по базе данных числится 132 инвестиционных проекта, из которых 70 требуют инвестиций и 60 – нишевые инвестпроекты. Куратором этих проектов является «Kaznex Invest», осуществляющий свою деятельность в рамках реализации государственной программы по форсированному индустриально-инновационному развитию Республики Казахстан на 2010–2014 годы, и являясь национальным оператором системы развития и продвижения несырьевого экспорта и специализированной государственной компанией по привлечению и работе с иностранными инвесторами. «Kaznex Invest» финансируется из республиканского бюджета и оказывает свои услуги на безвозмездной основе. Нужен ли такой институт вообще, если вопрос инвестирования того или иного проекта в любом случае решается кулуарно или при помощи лоббистских групп в парламенте, для которых позиция министра финансов глубоко безразлична. И потом, что за еще одна «единая база данных инвестиционных проектов»? Получается, каждое ведомство создает свою базу данных? Или это все сделано для того, чтобы для тех, кто реально заинтересован инвестировать в казахскую экономику, жизнь слишком сладкой не казалась? Кому выгоден этот бардак и неразбериха с базами данных? Понятно одно, что все это делается с целью увести концы в воду, ведь когда нет системности и порядка – и спросить не с кого.
(Продолжение следует)
Амина Бурабаева
