«Общественная позиция»
(проект «DAT» №10 (327) от 10 марта 2016 г.
История непомеркнувшей славы
КАК СОЗДАВАЛАСЬ
АЛАШСКАЯ АРМИЯ?
На переговорах с так называемым «Омским правительством» во главе с адмиралом Александром Колчаком, состоявшемся в феврале 1919 года в Омске по вопросу о признании автономии 6‑миллионного казахского народа, глава и премьер-министр Автономии Алаш (председатель Народного совета – правительства – Алаш-Орда – букв. «Государство Алаш». Прим. авт.) Алихан Букейхан продолжил твердо и последовательно отстаивать право казахов на национальное самоуправление, поставив очередное самопровозглашенное «всероссийское правительство» перед фактом существования уже и казахской национальной армии: «В вопросе о милиции вы меня не поняли. Милиция наша – это войско. Оно уже фактически существует…».
Алихан Букейхан строил современную казахскую армию исходя из принципа, что «армия должна быть организована наподобие казачьих войск с самостоятельным войсковым управлением».
Это был уже 1919 год, то есть накануне взаимного признания Автономией Алаш и Советской властью друг друга и присоединения казахской автономии к советам. Но исторические факты свидетельствуют, что национальную армию, причем абсолютно легальную, лидер казахов пытался сформировать еще в период первой русской революции 1905–1907 годов, то есть в период самодержавного правления колониальной империей, и на пути к этой цели стоял, казалось бы, ряд непреодолимых преград. Первой из них оказался закон от 1834 года, освободивший казахов от воинской повинности. «Почему раньше казахи не призывались в солдаты? – задавался вопросом Қыр баласы (или Сын степей – самый популярный из псевдонимов А.Н.Букейхана) в 1913 году в статье под заголовком «Призовут ли казахов в солдаты?», опубликованной в одном из первых номеров газеты «Қазақ», и сам же на него ответил, – Есть закон, освободивший казахов от повинности: 42‑я статья Устава о войнской повинности гласит: «Население Туркестана, а также казахи Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей освобождены от войнской повинности» (Сводъ законовъ Россійской Имперіи, томъ ІҮ, изд. 1897 года.). По сведениям А.Н.Букейхана, в 1834 году старший султан Акмолинского округа султан Коныр Кулжа, сын Худайменде, совершил поездку в Петербург, где заявил русскому царю: казахи озабочены тем, что царь может обязать их нести воинскую повинность (тогда казахи еще были уважаемы!) и в этой связи необходимо успокоить казахов от безосновательных волнений. В ответ правительство выдало Коныр Кулже грамоту, гарантирующую, что «казахский народ отныне и в будущем освобождается от воинской повинности – ведя и нынешнее кочевое хозяйство или перейдя к оседлому земледельческому хозяйству, создав свои поселки».
Как отмечал Қыр баласы в этой же статье, «с октября 1905 года Россия встала на путь Европы: в своем манифесте от 17 октября 1905 года русский царь обязался, что впредь без обсуждения Государственной думы и одобрения Государственного совета, ни один закон не вступит в силу». Следовательно, отмена закона от 1834 года и введение воинской повинности для казахов теперь зависит не от воли или прихоти самодержца-царя, а от деятельности только что учрежденной Государственной думы – первого российского парламента. Это была сложной задачей, стоящей перед А.Н.Букейханом. Все же главной преградой являлся собственно панический страх казахов перед рекрутской службой в чуждой русской армии. К примеру, в ходе первой всеобщей переписи в Российской империи 1897 года казахи скрывали или уменьшали количество своих детей допризывного и призывного возраста из-за страха, что «перепись производится с целью выявления численности казахских детей для призыва их на службу в русскую армию». Страх был столь велик, что многие казахские семьи просто откочевали в глубь степи, чтобы избежать переписи.
Здесь возникает важный вопрос: с какой целью лидер казахов стремился обязать свой многомиллионный полукочевой народ, доведенный хищническо-колонизаторской политикой до крайней нищеты и оказавшийся на грани исчезновения, нести еще и воинскую службу в регулярной армии колониальной империи наравне с русскими мужиками, казаками и другими подневольными народами? Ответ на него следует поискать в трудах самого А.Н.Букейхана.
Подробно исследовав архивные документы, касающиеся процесса принятия Казахскими Малым и Средним жузами (ордами) русского подданства в 1731, 1781 годах и ближе к середине ХІХ века присоединения Старшего жуза (орды), а также изучив все исторические события, последовавшие за этим присоединением, А.Н.Букейхан приходит к однозначному выводу, что Российская империя, пользуясь лишь правом сильного, односторонне и грубо нарушила условия принятия Казахскими Ханствами ее подданства и превратила их в свою колонию. Уставами о сибирских и оренбургских киргиз-кайсаках 1822–1824 годов в Малом и Среднем жузах был ликвидирован суверенный институт государственной власти как ханство и внедрен институт «старшего султана», что, по убеждению А.Н.Букейхана, являлось грубым вмешательством России во внутренние политические дела подданных, вассальных Казахских Ханств и фактической ликвидацией казахской государственности. Объявление всех казахских территорий собственностью русской казны и внедрение института «волостных управителей» вместо «старших султанов» по «Степному положению от 21 октября 1868 года», на взгляд лидера казахов, было ничем иным, как аннексией и окончательным уничтожением казахской национальной государственности.
Убедившись в нарушении Россией условий принятия казахами русского подданства, А.Н.Букейхан решает посвятить себя целиком борьбе за возврат казахам их исконных территорий и восстановление их национальной государственности в прежних пределах и границах, сперва хотя бы в составе русской империи. Но, изучив печальный опыт самой масштабной вооруженной борьбы казахов во главе с последним казахским ханом всех трех жузов (орд) Кенесары Касымулы в 1837–1847 годах, А.Букейхан выбирает для своего народа мирный, абсолютно легальный путь борьбы за освобождение. И учреждение и созыв в 1905 году Первой Государственной думы лишь потвердили его правоту и дальневидность. Потомственный чингизид А.Н.Букейхан умел ставить долгосрочные стратегические цели и задачи национально-освободительной борьбы, и добиваться этих целей твердо, гибко, но последовательно. Это повсеместное внедрение земства в казахских Степном и Туркестанском краях, возрождение казахского народного суда биев, перевод делопроизводства на язык коренного населения казахского края, возврат казахам незаконно изъятые у них родовые земли с дальнейшей передачей в их собственность и т.д. Например, добиваясь повсеместного введения в Казахском крае земства, А.Н.Букейхан видел «будущее казахской степи в сознательном претворении западной культуры – в самом широком смысле этого слова» и планировал строительство современного демократического казахского государства с надежного фундамента – с развития местного или общественного самоуправления и инфраструктуры. «Земство, – писал Қыр баласы (Qyr balasy или Сын степей) в одном из своих многочисленных статей, опубликованных в газетах «Иртыш» (Irtysh) и «Қазақ» (Qazaq) в период с 1906 по 1917 год, – это избирамое местным населением собрание. В жизни не бывает вопросов, которыми не занималось бы земство (или местное самоуправление). Земство строит школы, клиники, больницы, учреждение культуры и искусства, дороги и мосты; открывает вузы, заводы, фабрики… Земство избирает судебную власть, формирует милицию и силы самoобороны… Если казахи выберут в земство достойных людей и последуют за передовой культурой, то выживут…».
Кроме того А.Н.Букейхан земство рассматривал как кузницу национальных менеджеров по управлению государством. Наиболее видные прогрессивные общественно-политические деятели и либеральные политические партии России периода 1905–1917 гг., с которыми бок о бок в своей политической карьере действовал лидер движения Алаш, вышли из недр земских собраний и управ.
Не менее важной целью для Сына степей являлась отмена закона 1834 года, освободившего казахов от военной службы, который изначально был воспринят как благо, особенно после кровопролитной вековой войны с джунгарами (ойратским государством), поставившей весь казахский народ на грань исчезновения. Однако более полвека спустя, особенно вследствие осуществления Россией реформ 1867–1868, 1886 и 1891 годов, целью которых была поэтапная колонизация Казахского края (позже Степного и Туркестанского краев), это благо обернулось для казахов сущим злом. Казахи невольно оказались «инородцами» на собственных землях, аннексированных в 1868 году и которыми теперь вольно распоряжались колониальные власти. И это зло прозвучало не в первый и последний раз из уст очередного генерал-губернатора Степного края Ивана Надарова, который на требование делегации казахов в 1906 году, насильственно выселенных из родовых земель, прекратить этот произвол, открыто и безаппеляционно заявил: «казахи никогда равноправія не получатъ, такъ какъ они наравне съ другими не несутъ военную службу» (!), «казахская земля не есть собственность казаховъ, а государственная, следовательно, если она нужна будетъ государству, то будетъ отобрана у казаховъ по мере потребности».
Упорно добиваясь воинской повинности для своего народа, А.Н.Букейхан преследовал две цели. Одна из них явная, остро необходимая для текущего момента, как равноправие с другими народами, прежде всего с русскими и особенно казаками, которые собственно и служили главным орудием колониальной политики в казахских степях, вторая – скрытая, но с дальней перспективой.
Причем очень важно подчеркнуть, что он предпочел для своего народа не рекрутскую службу, какую, например, несли финны, рекруты которых могли быть отправлены в любой край Российской империи. Лидер казахов добивался формирования из своих джигитов добровольных кавалерийских полков, причем с… самостоятельным войсковым управлением, в чем как раз заключался скрытый смысл его цели. Он предвидел, что в недалеком будущем казахам понадобятся отстаивать право собственности на свои исконные территории и священное право на национальное самоуправление с оружием в руках. Забегая вперед, замечу, что пока же, в ряде своих статей в газете «Қазақ» за 1913 и 1916 годы, А.Н.Букейхан причину необходимости добровольной службы в кавалерийских полках объяснял текущими интересами народа на примере казачьих войск. Добровольная казачья служба, по его мнению, имела ряд приемуществ и удобств для кочевых казахов по сравнению с обычной войнской повинностью или рекрутчиной. Во-первых, верховая езда для казаха национальная традиция и образ повседневной жизни. Во-вторых, достигнув 18 лет, казак лишь после прохождения 3‑летней военной подготовки становится казаком и с 21 года несет действительную войнскую службу в течение 12 лет. В мирное время казак все эти 12 лет проводит в своей станице, проводя каждое лето всего 3–4 месяца на военно-учебных сборах в родных краях. Таким образом, объясняет А.Букейхан, из 12 лет действительной воинской повинности казак на этих сборах проводит всего 3–4 года. После 12 лет выслуги казак в 38-летнем возрасте выходит в запас.
В‑третьих и самое главное, по утверждению А.Букейхана, заключалось в следующем: «Казак по закону имеет больше прав нежели мужик [русский крестьянин] и причиной этому была сама история: мужик был рабом [крепостным], казак – вольным, свободным и благодаря своей добровольной 12-летней войнской службе имеет перед мужиком значительное приемущество и льготное право на землепользование. Нам такое право не предоставят, если предоставят – не проиграем», – убеждал Алихан Букейхан своих казахов.
И в июле 1906 года А.Н.Букейхан, единогласно избранный в депутаты Государственной думы І‑созыва от Семипалатинской области, отправился в С.-Петербург с уверенностью принять ряд законопроектов, среди которых был и проект закона о введении воинской повинности для казахов, предварительно обсудив их со своими избирателями, о чем свидетельствует небольшая заметка, опубликованная в июньском номере газеты «Семипалатинскій листок»: «10 июня в Семипалатинске в помещении Народного дома в 12 часов дня состоялось первое собрание казахов-выборщиков. Присутствовало свыше 150 человек… Начало разсуждениям положил А.Н.Букейханов, ознакомивший собрание с программой партии «Народной свободы», к которой присутствующие и постановили присоединиться. Затем говорили: казах Чингизской волости Шакарим Худайбердин… Ахмет Тышканбаев (Дегеленской волости Каркаралинского уезда) о поземельном вопросе, Ильяс Джанкарин (из Павлодарского уезда) о том же вопросе в связи с переселенческим делом, а также о воинской повинности».
А.Н.Букейхан не без основания предполагал, что Первая Дума одобрит те законопроекты, которые он намеревался внести на рассмотрение высшего законодательного собрания. Ему без особого труда удалось бы собрать подписи нескольких десятков коллег-депутатов, необходимых для внесения законопроектов в регламент законотворческой работы Думы. Поскольку из 448 депутатов Думы I созыва кадетов было 153, из которых 4 казаха, а также 1 беспартийный депутат в лице Шаймердена Косшыгулулы, избранный от казахов Акмолинской области. Мало того все руководство Первой Госдумы было избрано сплошь из кадетов: спикером Сергей Муромцев, вице-спикерами – князь Петр Долгоруков и Николай Гредескул и, наконец, секретарем — князь Дмитрий Шаховской, близкий друг Алихана Букейхана.
Замечу, что мусульманская фракция Госдумы І‑созыва, как, впрочем, во всех последующих, примкнула к фракции кадетов. При голосовании за свои законопроекты, А.Н.Букейхан мог смело расчитывать на полную поддержку также фракции автономистов, состоявших из членов Польского коло, украинских, финнских, прибалтийских, татарских и других этнических групп, численность которых в І‑созыве составляла 63 человека. Не остались бы в стороне 97 депутатов от Трудовой партии и 105 беспартийных. Одним словом, в начале июля 1906 года казахский лидер, казалось бы, стоял перед реальной возможностью осуществить свои стратегические цели.
Однако эта реальность в один миг превратилась в мираж. А.Н.Букейхан прибыл в Санкт-Петербург лишь 8 июля 1906 года утром – буквально накануне насильственного роспуска Государственной думы І‑созыва. Как отмечал сам А.Н.Букейхан в своих воспоминаниях «Выборы в Степи» от 1916 года, посвященных 10-летию Первой Государственной думы, выборы в Степном и Туркестанском краях были назначены в последнюю очередь, а к моменту роспуска І‑й Думы в некоторых областях Туркестана выборы даже не успели состояться. Неудивительно, что, вступив на порог Таврического дворца 8 июля 1906 года, А.Н.Букейхан едва ли успел собрать подписи депутатов под законопроектами, дабы внести их в повестку дня законодательного собрания – манифест о роспуске Думы был подписан 8 июля ночью, а депутаты, среди которых был и А.Н.Букейхан, увидели этот манифест 9‑го числа утром на дверях Таврического дворца, где заседала Государственная Дума.
Все же Алихан Букейхан не терял надежду, поскольку впереди ожидал второй созыв Думы. Не вдаваясь в подробности того, почему сам А.Н.Букейхан добровольно отказался баллотироваться в депутаты ІІ Думы, будучи абсолютно уверенным в своем вторичном избрании, о чем подробно изложил в открытом письме казахам Семипалатинской области от 11 января 1907 года, он отправил во ІІ-созыв с такой же задачей своего надежного соратника Темиргалия Нурекенулы (Темиргалий Тюйтин-Нороконов или Нороконев), одного из пяти намеченных им же кандидатов, среди которых были два племянника великого поэта-мыслителя Абая – Шакарим Худайбердыулы и Какитай (Габдол-Хаким) Искакулы.
Однако в этот раз А.Н.Букейхана постигло еще большее разочарование. После 102 дней работы с 20 февраля по 2 июня 1907 года, ІІ-созыв также был роспущен. Одновременно с указом о роспуске Думы II-созыва 3 июня 1907 года было опубликовано новое Положение о выборах в Государственную Думу, по которому более 5‑миллионный казахский народ был лишен избирательных прав и отстранен от думской трибуны [13]. Более того, в декабре того же года Особым присутствием Санкт-Петербургского окружного суда А.Н.Букейхан был осужден к 3‑месячному тюремному сроку за подписание и распространение «Выборгского воззвания», а также лишен права занимать общественные должности. Отбыв наказание в Семипалатинской тюрьме не 3 месяца, а целых 8, он был отправлен в ссылку в Самару.
Но даже находясь в ссылке в период с 1908 по март 1917 года, он продолжал яростную борьбу за права и национальные интересы казахов, в том числе за право нести воинскую службу в кавалерийских войсках с самостоятельным войсковым управлением, внеся в Думу ІІІ-созыва через фракцию депутатов-кадетов соответствующий законопроект. Правда, надо заметить, снова без видимых успехов. «Среди множества вопросов, которых коснулась Дума, в качестве «вермишельной» мелочи мелькнул и проект об изменении «Устава о воинской повинности», которому нигде вообще не везет… – сетовал А. Букейхан на деятельность ІІІ‑й Думы, завершившей свою работу, так и не приняв законопроект об изменении «Устава о воинской повинности», где предусматривалось введение воинской повинности и для своих казахов, – Так – одни мусульманские народности призваны к отбыванию воинской повинности при самых ненормальных условиях, другие вместо отбывания натурой обязаны известным денежным налогом, третьи (Туркестанский край и мусульмане областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Закаспийской) вовсе находятся в забытьи (!)».
(Продолжение следует)
Султан Хан АККУЛЫ,
историк-публицист
