Канат БЕРЕНТАЕВ: У НАС ПОТЕРЯНА экономическая НЕЗАВИСИМОСТЬ

О теку­щем эко­но­ми­че­ском момен­те, о Тамо­жен­ном сою­зе, о дру­гих вопро­сах мы сего­дня бесе­ду­ем с извест­ным казах­стан­ским эко­но­ми­стом, заме­сти­те­лем дирек­то­ра Цен­тра ана­ли­за обще­ствен­ных про­блем Кана­том Берентаевым.

– Канат Базар­ба­е­вич, на про­шлой неде­ле было заяв­ле­но, что неосво­е­ние бюд­жет­ных сред­ство соста­ви­ло умо­по­мра­чи­тель­ную сум­му для Казах­ста­на – 130 мил­ли­ар­дов тен­ге. Все при­хо­дят в ужас, но мы, как все­гда, раз­би­ра­ем­ся в след­ствии, но не в при­чи­нах. Поче­му каж­дый год, вот уже на про­тя­же­нии дол­го­го вре­ме­ни мы насту­па­ем на одни и те же дет­ские грабли?

– Я уже гово­рил, что у нас отсут­ству­ет систе­ма нор­ма­тив­ных доку­мен­тов. Любая про­грам­ма или про­ект оце­ни­ва­ют­ся, как бог на душу поло­жит. Если бы были типо­вые про­ек­ты, так назы­ва­е­мые СНи­Пы, то мож­но было бы это­му явле­нию дать оцен­ку. Вто­рой момент. У нас нет орга­на, кото­рый бы зани­мал­ся свод­ным пла­ни­ро­ва­ни­ем и свод­ной реа­ли­за­ци­ей. И когда одну и ту же про­грам­му, ска­жем, по водо­снаб­же­нию, дела­ют Мин­сель­хоз, аки­мат, дру­гие орга­ни­за­ции, то мы видим, что какая-то часть реа­ли­зу­ет­ся, но сты­ков­ки нет. И полу­ча­ет­ся, что там – тру­бы не завез­ли, там – мате­ри­а­лы… А все упи­ра­ет­ся в отсут­ствие мето­ди­ки бюд­жет­ных про­грамм, раз­ра­бот­ки дол­го­сроч­ных пла­нов и отсут­ствие нор­ма­тив­ных доку­мен­тов. Это одна из причин.

Вто­рая при­чи­на недо­осво­е­ния, или неце­ле­во­го исполь­зо­ва­ния средств, – это кор­руп­ци­он­ная состав­ля­ю­щая, кото­рая лежит в систе­ме гос­за­ка­зов. Как вы зна­е­те, гос­за­ка­зы сей­час про­ис­хо­дят в инте­рес­ном клю­че. Ста­вит­ся на пер­вое место не каче­ство выпол­не­ния работ, а цена испол­не­ния, это раз. Вто­рое. То, что Казах­стан, явля­ясь про­из­во­ди­те­лем, име­ет так назы­ва­е­мую цено­вую скид­ку, где-то 10 про­цен­тов пре­фе­рен­ций. Но глав­ное, это коррупция.

Если чело­век берет­ся испол­нять рабо­ту за мень­шую сум­му, чем доб­ро­со­вест­ные постав­щи­ки услуг и това­ров, зна­чит, он сде­ла­ет это нека­че­ствен­но, это оче­вид­но. А посколь­ку у нас нет нор­ма­ти­вов, то он может в свои услу­ги зало­жить все, что угодно.

Потом, кор­руп­ция. Допу­стим, выде­ли­ли под­ряд­чи­ку на тен­де­ре 100 мил­ли­о­нов. Он «отсте­ги­ва­ет» от этой сум­мы 10–15 про­цен­тов, и у него на выпол­не­ние рабо­ты оста­ет­ся 85– 90 мил­ли­о­нов. Зна­чит, либо он рабо­ту не выпол­нит до кон­ца из-за нехват­ки средств, либо он опять будет исполь­зо­вать нека­че­ствен­ные мате­ри­а­лы и прочее.

Теперь о казах­стан­ской уцен­ке. Рос­си­яне и казах­стан­цы, напри­мер, про­хо­дят через тен­дер, и казах­ста­нец выиг­рал у того 10% пре­фе­рен­ций. Но эти про­цен­ты услов­ные. Ведь тот, кто постав­ля­ет товар будет же тре­бо­вать пол­ную цену, вот и выхо­дит опять нехват­ка средств. То есть мы долж­ны ради­каль­но пере­смот­реть систе­му гос­за­ку­пок, и цено­вой фак­тор, конеч­но, нуж­но учи­ты­вать при про­чих рав­ных усло­ви­ях. И при этом одним из кри­те­ри­ев долж­на быть репу­та­ция постав­щи­ка. Затем все его обос­но­ва­ния долж­ны быть под­креп­ле­ны нор­ма­ми рас­хо­дов. Воз­ни­ка­ет еще она ситу­а­ция. Гос­за­куп­ки не долж­ны про­из­во­дить­ся еже­квар­таль­но или раз в год. Гос­за­куп­ки и гос­за­ка­зы долж­ны либо на весь про­ект рас­про­стра­нять­ся, либо на несколь­ко лет с тем, что­бы тот, кто взял­ся выпол­нить объ­ем работ, знал, что у него, по край­ней мере, на бли­жай­шие 3–4 года есть рабо­та и он может раз­ви­вать и модер­ни­зи­ро­вать свое про­из­вод­ство. А когда у него разо­вый заказ, то ему думать об обнов­ле­нии пар­ка, набо­ре людей не при­хо­дит­ся. Но все это воз­мож­но толь­ко в рам­ках стра­те­ги­че­ско­го пла­ни­ро­ва­ния, схе­мы заме­ще­ния про­из­во­ди­тель­ных сил, что­бы любой про­из­во­ди­тель знал, что вот такая-то про­дук­ция, в таком-то объ­е­ме будет вос­тре­бо­ва­на не толь­ко в этом году, но и в после­ду­ю­щее вре­мя, что­бы он рас­счи­ты­вал на свою про­из­вод­ствен­ную про­грам­му. А пока мы эту связ­ку меж­ду стра­те­ги­че­ским пла­ни­ро­ва­ни­ем и раз­ра­бот­кой про­из­вод­ствен­ных пла­нов кон­крет­ных пред­при­ни­ма­те­лей не про­ло­жим, то у нас все оста­нет­ся по-прежнему.

– Но сей­час вро­де в Казах­стане пыта­ют­ся внед­рить систе­му элек­трон­ных гос­за­ку­пок, что­бы, как чинов­ни­ки гово­рят, исклю­чить ту самую кор­руп­ци­он­ную составляющую.

– Зна­е­те, Алмат, вопрос не в том, какая будут систе­ма гос­за­ку­пок, – элек­трон­ная ли, бумаж­ная, аук­ци­он и т.д. Вопрос в том, что­бы, повто­рюсь, госуза­куп­ки были не разо­вые, а долгосрочные.

Я думаю, что и при элек­трон­ных гос­за­куп­ках кор­руп­ци­он­ное поле не силь­но умень­шит­ся, а может, даже и рас­ши­рит­ся, учи­ты­вая появ­ле­ние новых тех­но­ло­гий. Тот же хакер вой­дет в про­грам­му и выбьет тво­е­го сопер­ни­ка с тен­де­ра, или орга­ни­зу­ет сбой про­грам­мы. Ведь были же слу­чаи, когда у кого-то не при­ни­ма­ли доку­мен­ты для тен­де­ра по фор­маль­ным причинам.

Сей­час финан­со­вая ариф­ме­ти­ка достиг­ла тако­го уров­ня, что даже при жест­ком кон­тро­ле со сто­ро­ны цен­траль­ных бан­ков, бан­ки вто­ро­го уров­ня про­во­дят такие махи­на­ции, кото­рые и созда­ют финан­со­вые кризисы.

– Неко­то­рое вре­мя назад Назар­ба­ев заявил, что мы достой­но вышли из кри­зи­са, в то вре­мя, как дру­гие стра­ны в нем про­зя­ба­ли и про­зя­ба­ют. Но 1 сен­тяб­ря на откры­тии рабо­ты пар­ла­мен­та, он предо­сте­рег, что, дескать, не надо рас­слаб­лять­ся. Неко­то­рые эко­но­ми­сты и на Запа­де, и на пост­со­вет­ском про­стран­стве гово­рят о неиз­беж­ных тре­тьей и чет­вер­той вол­нах кри­зи­са. И дело даже не в их поряд­ко­вой оче­ред­но­сти, а в том, как их встре­тит Казах­ста­на при отсут­ствии надеж­ных молов-волнорезов.

– Ну, то, что Казах­стан вышел из кри­зи­са бла­го­по­луч­но, с этим мож­но согла­сить­ся с опре­де­лен­ны­ми ого­вор­ка­ми. Вопрос в том, мы впих­ну­ли в раз­ре­ше­ние кри­зи­са, по раз­ным оцен­кам, око­ло 20–25 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров госу­дар­ствен­ных средств, в том чис­ле бюд­жет­ных, Наци­о­наль­но­го фон­да в виде пря­мых дота­ций, кос­вен­ной под­держ­ки. Это, конеч­но, смяг­чи­ло печаль­ные послед­ствия. А что каса­ет­ся волн кри­зи­са, я не стал бы гово­рить, что они будут идти по той при­чине, что этот миро­вой кри­зис явля­ет­ся не про­сто финан­со­вым, как мы сей­час опе­ри­ру­ем в его опре­де­ле­нии. Мы сей­час гово­рим, что про­изо­шел раз­рыв финан­со­во­го сек­то­ра, вино­ва­ты дери­ва­ти­вы, жад­ность и т.д. На самом деле, это систем­ный кри­зис миро­во­го сооб­ще­ства. Он состо­ит в том, что, во-пер­вых, капи­таль­но изме­ни­лась архи­тек­ту­ра миро­во­го сооб­ще­ства и вопрос не в гло­ба­ли­за­ции, как это пыта­ют­ся пред­ста­вить. Мы сей­час вышли на новый этап транс­фор­ма­ции миро­во­го хозяй­ства, меня­ет­ся весь поня­тий­ный аппа­рат – поня­тие денег, госу­дар­ства и т.д. У нас с кон­ца XIX – нача­ла XX века появи­лись новые акто­ры, кото­рые ста­но­вят­ся чуть ли не глав­ны­ми игро­ка­ми. Это транс­на­ци­о­наль­ные ком­па­нии (ТНК), транс­на­ци­о­наль­ные бан­ки. То есть миро­вая эко­но­ми­ка уже не укла­ды­ва­ет­ся в тер­ри­то­ри­аль­ные гра­ни­цы госу­дарств, она при­об­ре­та­ет сете­вую струк­ту­ру. Здесь уже финан­со­вые пото­ки меж­ду дочер­ни­ми и мате­рин­ски­ми ком­па­ни­я­ми не под­ле­жат юрис­дик­ции како­го-то кон­крет­но­го госу­дар­ства. Вто­рое – суще­ствен­но изме­ни­лось поня­тие самих денег. А день­ги это инсти­тут дове­рия, а он как раз после отка­за от «золо­то­го стан­дар­та» Бре­тен­бург­ских согла­ше­ний поте­рял несколь­ко сво­их функ­ций, в том чис­ле функ­ции сбе­ре­же­ния, богат­ства, еще ряд функ­ций, но глав­ное, мы поте­ря­ли меру сто­и­мо­сти. И сей­час преж­няя мера сто­и­мо­сти золо­та пре­вра­ти­лась в обыч­ный товар. Соот­вет­ствен­но, воз­ник­но­ве­ние этих дери­ва­ти­вов, дру­гих про­из­вод­ных финан­со­вых инстру­мен­тов, было свя­за­но с жела­ни­ем извлечь допол­ни­тель­ную при­быль, но уже из финан­со­вых капи­та­лов, а это обра­ще­ние разо­рва­лось. И пока мы не сни­мем про­ти­во­ре­чия реаль­но­го финан­со­во­го сек­то­ра, у нас этот кри­зис будут про­дол­жать­ся. При­чем те, кто гово­рит про тре­тью, чет­вер­тую вол­ны, – они еще оптимисты.

Пока эти корен­ные про­ти­во­ре­чия не сни­мут­ся в виде появ­ле­ния либо реги­о­наль­ных валют, про­ти­во­сто­я­щих дол­ла­ру, либо появ­ле­ния новой меры сто­и­мо­сти, мы будем выхо­дить на этап пило­об­раз­но­го кризиса.

– ?

– То есть будет что-то отлич­ное от кри­зи­са 1996–2000 годов; ампли­ту­да новых кри­зи­сов будет, конеч­но, мень­ше. Это как в ножов­ке, сна­ча­ла зубья все круп­ные, потом все мель­че и мель­че, но, тем не менее, зубья оста­ют­ся. И пока мы не раз­бе­рем­ся с новы­ми содер­жа­ни­я­ми полит­эко­но­ми­че­ских кате­го­рий, таких, как день­ги, нации, госу­дар­ство и т.д., мы не раз­ре­шим воз­ни­ка­ю­щие проблемы.

– Я так пони­маю, что «туч­ные годы» боль­ше не будут «гро­зить» Казахстану?

– Ну, «туч­ные годы», может, и помог­ли бы Казах­ста­ну при одном усло­вии: что­бы мы не хра­ни­ли день­ги в Наци­о­наль­ном фон­де, а сра­зу пус­ка­ли бы их на раз­ви­тие эко­но­ми­ки, в том чис­ле на про­из­вод­ствен­ную, соци­аль­ную инфра­струк­ту­ры и, соот­вет­ствен­но, под­держ­ку насе­ле­ния. Хотя про­тив­ни­ки это­го под­хо­да гово­рят, что мы, мол, тем самым все про­еда­ем. Но на самом деле что полу­ча­ет­ся? Я, напри­мер, не уве­рен в точ­ной сум­ме, хра­ня­щей­ся в Нац­фон­де. Офи­ци­аль­ная циф­ра в 30 млрд дол­ла­ров сохра­ня­ет­ся, но струк­ту­ра порт­фе­ля, в кото­рых они хра­нят­ся (цен­ные бума­ги США, круп­ных ком­па­ний), за вре­мя кри­зи­са поряд­ком про­се­ла. Если бы мы сей­час лик­ви­ди­ро­ва­ли этот порт­фель, мы бы обна­ру­жи­ли, что в Наци­о­наль­ном фон­де оста­лось намно­го мень­ше денег. Номи­наль­но мы их сохра­ни­ли, но фак­ти­че­ски их лик­вид­ность мень­ше. И было бы целе­со­об­раз­но, о чем мы дав­но гово­рим, день­ги нац­фон­да пустить на те про­ек­ты, в кото­рые не хочет идти част­ный капи­тал и часть средств пре­вра­тить в бюд­жет мест­но­го самоуправления.

– Да кто ж позволит?

– Надо при­нять нор­маль­ный закон о мест­ном само­управ­ле­нии, создать орга­ны, что­бы они не зави­се­ли от выше­сто­я­щих инстан­ций, или как мини­мум осла­бить от них зави­си­мость. И день­ги были бы при деле: это и созда­ние рабо­чих мест, и реше­ние мно­гих вопро­сов, кото­рые наи­бо­лее акту­аль­ны для кон­крет­ных жите­лей кон­крет­но­го насе­лен­но­го пункта.

– На про­шлой неде­ле я про­чел в Интер­не­те об опа­се­ни­ях рос­сий­ских экс­пер­тов по Тамо­жен­но­му сою­зу, кото­рые гово­рят о ско­ром появ­ле­нии Тамо­жен­но­го кон­тра­факт­но­го сою­за. В Рос­сии боят­ся, что в РФ хлы­нет кон­тра­факт из Казах­ста­на и Бела­ру­си. Я так пони­маю, пер­вая поли­ти­че­ская эйфо­рия по пово­ду созда­ния ТС про­шла, и оста­ет­ся толь­ко пока эко­но­ми­ка. А вот како­во ваше отно­ше­ние к созда­нию ТС, мы дей­стви­тель­но что-то выиг­ра­ли от вхож­де­ния в союз?

– Давай­те я сра­зу ска­жу о Тамо­жен­ном сою­зе и его транс­фор­ма­ции в Еди­ное эко­но­ми­че­ское про­стран­ство (ЕЭП). Я сто­рон­ник это­го под­хо­да и счи­таю, что этот про­цесс надо было несколь­ко лет назад начать. Когда такие про­бле­мы под­ни­ма­ют­ся, мне кажет­ся, что есть 3 уров­ня обсуж­де­ния этих про­блем, и мы ино­гда пута­ем эти уров­ни, а от это­го полу­ча­ют­ся вся­кие стра­шил­ки, или, наобо­рот, эйфория.

Есть про­бле­мы, кото­рые инте­ре­су­ют все обще­ство и они долж­ны широ­ко осве­щать­ся. Есть про­бле­мы мето­до­ло­ги­че­ско­го и про­че­го харак­те­ра, они долж­ны обсуж­дать­ся в экс­перт­ных кру­гах для даль­ней­ше­го разъ­яс­не­ния насе­ле­нию. И тре­тья груп­па носит чисто тех­ни­че­ский харак­тер, в кото­рой про­бле­мы долж­ны орас­мат­ри­вать­ся толь­ко спе­ци­а­ли­ста­ми, и пред­став­лять инте­рес толь­ко для них. Я думаю, что при обсуж­де­нии спе­ци­а­ли­сты каж­дой стра­ны в деба­тах будут нахо­дить кон­се­нус, кото­рый всех устро­ит. И когда гово­рят о став­ках, о пошли­нах, – это тема как раз тех­ни­че­ских спе­ци­а­ли­стов. Дру­гой вопрос том, что ожи­да­ет Казах­стан от раз­ви­тия ТС и ЕЭП? И мое глу­бо­кое убеж­де­ние, и это мож­но дока­зать мате­ма­ти­че­ски, что если мы этот союз не будем раз­ви­вать в Еди­ное эко­но­ми­че­ское про­стран­ство и этот про­ект закон­чит­ся отно­си­тель­ным про­ва­лом, как в слу­ча­ях с СНГ, ЦАЭС, то в бли­жай­шие 20, может быть, мень­ше лет, Казах­стан, как суве­рен­ное госу­дар­ство про­сто-напро­сто исчезнет.

Насе­ле­нию в основ­ном пре­под­но­сят тех­ни­че­ские аспек­ты про­бле­мы, вро­де пошлин на авто­мо­би­ли, биз­не­сом чел­но­ков… А вот како­во буду­щее Казах­ста­на без такой реги­о­наль­ной инте­гра­ции, мало кого инте­ре­су­ет. Един­ствен­ное, этот вопрос под­ня­ли наши наци­о­нал-пат­ри­о­ты насчет суве­ре­ни­те­та, что это, дескать, реани­ма­ция про­ек­та СССР‑2 или про­ек­та по соби­ра­нию земель Рос­сий­ской импе­ри­ей. И под­во­дят к тому, что Казах­стан исчез­нет как само­сто­я­тель­ное госу­дар­ство. На самом деле исти­на нахо­дит­ся несколь­ко в сто­роне от этого.

Дело в том, что если брать 100 круп­ней­ших эко­но­мик мира, то 51–52 из них – это транс­на­ци­о­наль­ные ком­па­нии и бан­ки, и толь­ко осталь­ные пред­став­ля­ют госу­дар­ства. Казах­стан, ясно, в эту сот­ню ника­ким боком не вхо­дит. Вто­рой момент. Если исхо­дить из сооб­ра­же­ния, что мы оста­ем­ся вне Тамо­жен­но­го сою­за и начи­на­ем сами рабо­тать, у нас пер­спек­ти­вы полу­ча­ют­ся сомни­тель­ные. У нас и так эко­но­ми­ка сей­час раз­ва­ли­лась на два сек­то­ра: те, кото­рые рабо­таю внут­ри стра­ны, и те, кто рабо­та­ет на экс­порт – те же добы­ва­ю­щие ком­па­нии. Пер­вые уже вошли в миро­вое хозяй­ство через сете­вые струк­ту­ры ТНК, а вто­рые ока­за­лись вне это­го про­цес­са. И наше эко­но­ми­че­ское про­стран­ство расползается.

А если гово­рить про эко­но­ми­че­ский суве­ре­ни­тет, то что мы име­ем? Общую эко­но­ми­че­скую поли­ти­ку нам фор­ми­ру­ют ТНК. Вы зна­е­те, есть у нас такой вли­я­тель­ный орган, как Совет ино­стран­ных инве­сто­ров – СИИ – при пре­зи­ден­те, реше­ния кото­ро­го пря­мо или кос­вен­но, но все­гда под­дер­жи­ва­ют­ся Назар­ба­е­вым. К их мне­ни­ям все­гда при­слу­ши­ва­ет­ся пра­ви­тель­ство и даже пре­тво­ря­ет их в жизнь. То есть мы фор­ми­ру­ем эко­но­ми­че­скую поли­ти­ку в первую оче­редь исхо­дя из инте­ре­сов транс­на­ци­о­наль­ных ком­па­ний. Здесь гово­рить об эко­но­ми­че­ском суве­ре­ни­те­те не приходится.

– Выхо­дит, что нами уже поте­ря­на эко­но­ми­че­ская независимость?

– Да, у нас же нет ни одно­го про­ек­та, кото­рый бы Казах­стан, я имею в виду круп­ные ком­па­нии, взял­ся бы реа­ли­зо­вать само­сто­я­тель­но. Как толь­ко мы что-то ини­ци­и­ру­ем, так тут же начи­на­ем рыс­кать в поис­ках ино­стран­ных инве­сто­ров, гадая, при­дут – не при­дут. Даже взять такое сугу­бо внут­рен­нее дело, как под­го­тов­ка ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных кад­ров. Назар­ба­ев же на СИИ про­сил, ока­жи­те содей­ствие в их под­го­тов­ке, но это наша зада­ча – раз­ви­тие чело­ве­че­ско­го капитала.

Если гово­рить о том, что вот, вве­дут над­на­ци­о­наль­ную валю­ту, рос­сий­ский рубль будет веду­щий, то давай­те смот­реть. Вро­де бы мы можем фор­маль­но управ­лять денеж­но-кре­дит­ной поли­ти­кой, а фак­ти­че­ски полу­ча­ет­ся, что ТНК име­ют свои источ­ни­ки финан­си­ро­ва­ния через сете­вые раз­ветв­лен­ные струк­ту­ры и не зави­сят от кре­дит­ной поли­ти­ки Наци­о­наль­но­го бан­ка РК. Сей­час каж­дый чело­век и юри­ди­че­ское лицо име­ет пра­во заве­сти счет в ино­стран­ной валю­те, кон­вер­ти­ро­вать финан­сы, по сути вы ста­но­ви­тесь само­сто­я­тель­ным эмис­си­он­ным цен­тром. А теперь пред­ставь­те, вме­сто одно­го эмис­си­он­но­го цен­тра у нас появ­ля­ет­ся их мно­же­ство, – здесь мы тоже поте­ря­ли кон­троль. А гово­ря о б ува­же­нии к нац­ва­лю­те… Алмат, вы когда в после­ний раз опе­ри­ро­ва­ли тиынами?

– О, это было так дав­но, что кажет­ся неправдой.

– А ведь ува­же­ние к самой мел­кой моне­те, это и есть ува­же­ние к валюте.

Теперь о внут­рен­ней поли­ти­ке. Есть у нас очень мно­го меж­го­су­дар­ствен­ных, меж­пра­ви­тель­ствен­ных орга­ни­за­ций, НПО. Если мы начи­на­ем про­во­дить какие-то про­ек­ты, то появ­ля­ют­ся инспек­то­ры из ОБСЕ, ООН, из орга­ни­за­ций по пра­вам чело­ве­ка и т.д. И мы ока­зы­ва­ем­ся в очень жест­ких тис­ках меж­ду, с одной сто­ро­ны, эко­но­ми­че­ски­ми субъ­ек­та­ми, а с дру­гой, госор­га­ни­за­ци­я­ми, кото­рые тоже про­во­дят свою поли­ти­ку. При­чем, надо учи­ты­вать, насколь­ко про­де­кла­ри­ро­ван­ные чело­ве­че­ские цен­но­сти соот­вет­ству­ют нашей само­иден­тич­но­сти. Если там есть абсо­лют­ные сво­бо­ды чело­ве­ка, то здесь, у нас, кол­лек­тив­ность, общ­ность и это всту­па­ет в про­ти­во­ре­чия меж­ду собой. Но мы уже начи­на­ем при­дер­жи­вать­ся тех цен­но­стей, и про­ис­хо­дит пере­оцен­ка систе­мы цен­но­стей, кото­рая тоже накла­ды­ва­ет свой отпе­ча­ток. И чем мень­ше стра­на, тем боль­ше это вли­я­ние. И един­ствен­ный выход из это­го, это фор­ми­ро­ва­ние круп­ных реги­о­наль­ных само­до­ста­точ­ных бло­ков, что­бы про­ти­во­сто­ять вли­я­нию извне. И здексь, мне кажет­ся, для пост­со­вет­ской инте­гра­ции име­ет­ся боль­ше шан­сов, чем у Евросоюза.

Если при­нять во вни­ма­ние наше веко­вое сов­мест­ное суще­ство­ва­ние, общ­ность куль­тур, язы­ков и т.д., то полу­ча­ет­ся некая амаль­гам­ная инте­гра­ция, когда все граж­дане ново­об­ра­зо­ва­ния при­дер­жи­ва­ют­ся выра­бо­тан­ных общих пра­вил. И каж­дый зна­ет, как в опре­де­лен­ной ситу­а­ции посту­пит тот или дру­гой. Тот же бело­рус, рус­ский, или казах. Евро­со­юз сей­час нахо­дит­ся на гра­ни рас­па­да, так как они объ­еди­ня­ли чисто по эко­но­ми­че­ским прин­ци­пам, но при этом пер­во­на­чаль­но спло­ти­лись те стра­ны, кото­рые в тече­ние послед­них двух­сот-трех­сот лет регу­ляр­но нахо­ди­лись меж­ду собой в воен­ных кон­флик­тах. Плюс если у нас уро­вень раз­ви­тия стран-участ­ниц ТС не силь­но отли­ча­ет­ся, то в Евро­со­ю­зе нали­цо порой кар­ди­наль­ное отли­чие госу­дарств друг от дру­га, ино­гда на поря­док. К тому же Гер­ма­ния, Фран­ция чув­ству­ют, что вся тяжесть выхо­ды Евро­со­ю­за из кри­зи­са ложит­ся на них и они начи­на­ют про­во­дить доми­ни­ру­ю­щую поли­ти­ку, навя­зы­вать свои реше­ния всем остальным.

– Так вот не про­изой­дет ли это­го в том же ЕЭП, посколь­ку на дан­ный момент самая силь­ная эко­но­ми­ка у Рос­сии (я остав­ляю за скоб­ка­ми ее, эко­но­ми­ки, каче­ство)? И потом, зачем нам ЕЭП, если мы не про­из­во­дим ни теле­ви­зо­ры, ни холо­диль­ни­ки, мы даже утю­ги не дела­ем, даже нос­ки не шьем, а те же угле­во­до­ро­ды, металл мы можем экс­пор­ти­ро­вать и без Еди­но­го эко­но­ми­че­ско­го пространства?

– Я выше гово­рил, что без ЕЭП лет через два­дцать Казах­стан рас­па­дет­ся, пото­му что мы как не про­из­во­ди­ли, так и не будем про­из­во­дить. А по пово­ду доми­ни­ро­ва­ния Рос­сии или кого-то еще, пола­гаю, что это одна из стра­ши­лок. Осно­вой тако­го сою­за или инте­гра­ции долж­ны быть реги­о­наль­ные инте­гра­ци­он­ные про­ек­ты. Мы не долж­ны решать про­бле­мы толь­ко с пози­ции Рос­сии, Казах­ста­на или Бела­ру­си, а мы долж­ны решать с пози­ции людей, про­жи­ва­ю­щих в этой мест­но­сти, где осу­ществ­ля­ет­ся про­ект; выше я как раз и упо­ми­нал о мест­ном самоуправлении.

При­ве­ду при­мер по рас­пре­де­ле­нию воды в Южном Казах­стане. Кир­ги­зы, когда им при­дет в голо­ву, спус­ка­ют воду, узбе­ки исполь­зу­ют ее как хотят, и каж­дый исхо­дит из толь­ко из сво­их при­о­ри­те­тов. А про­бле­му надо решать толь­ко с пози­цуи вод­но-хозяй­ствен­но­го бас­сей­на реки Сыр­да­рья или Аму­да­рья и рас­пре­де­лять воду не меж­ду Казах­ста­ном, Узбе­ки­ста­ном и Кир­ги­зи­ей, а меж­ду жите­ля­ми этих регионов.

Нель­зя ста­вить вопрос так, что кто-то боль­ше извле­чет выго­ды, а надо исхо­дить из того, что­бы эта выго­да ока­за­лась спра­вед­ли­во рас­пре­де­лен­ной меж­ду жите­ля­ми кон­крет­но­го места про­жи­ва­ния. Пото­му что, напри­мер, Казах­стан мало тро­га­ют про­бле­мы Даль­не­го Восто­ка Рос­сии, а боль­ше инте­ре­су­ет поло­же­ние дел в при­гра­нич­ных обла­стях с Рос­сий­ской Федерацией…

– В свя­зи с этим у меня такой вопрос. Вы все-таки счи­та­е­те спра­вед­ли­вым сло­жив­ше­е­ся рас­пре­де­ле­ние долей в Тамо­жен­ном союзе?

– Когда выво­ди­лись эти про­цен­ты, они исхо­ди­ли из реаль­ных поступ­ле­ний в наци­о­наль­ные бюд­же­ты, вот и сло­жи­лись эти циф­ры. А ска­зать, что этот спра­вед­ли­во или нет, я в пол­ной мере не могу, посколь­ку я не знаю всю номен­кла­ту­ру това­ров, кото­рые мы импор­ти­ро­ва­ли в про­шлом году, в этом году, надо садить­ся и делать пере­рас­че­ты. Это чисто тех­ни­че­ские про­бле­мы, и их мож­но и нуж­но обсуждать.

– И в кон­це пер­вой части нашей бесе­ды, я хочу вас спро­сить об уровне инфля­ции. С каким про­цен­том мы окон­чим этот год?

– Ну, смот­ря как счи­тать этот про­цент. По тем момен­там, кото­рые Минэко­но­мраз­ви­тия дава­ло при сда­че бюд­же­та на 2011 год, у нас запла­ни­ро­ван кори­дор в 6–8 про­цен­тов инфля­ции. Но это, зна­е­те, как общая тем­пе­ра­ту­ра. Меня боль­ше инте­ре­су­ет, как вырас­тут цены на кон­крет­ные груп­пы това­ров, кото­рые состав­ля­ют боль­шую часть про­до­воль­ствен­ной кор­зи­ны людей с фик­си­ро­ван­ным дохо­дом, тех же бюд­жет­ни­ков и пен­си­о­не­ров. По ним ясно, что рост инфля­ция будет выше, чем 6–8 про­цен­тов. Поче­му я так счи­таю? Ну вот даже по про­грам­ме фор­си­ро­ван­но­го инду­стри­аль­но-инно­ва­ци­он­но­го раз­ви­тия – ФИИР – преду­смот­ре­но для обес­пе­че­ния инвест­про­ек­тов и т.д еже­год­ное уве­ли­че­ние тари­фов на 10 про­цен­тов. Это уже выше, чем те 6–8 про­цен­тов, и в про­грам­ме есть при­ме­ча­ние, что эта циф­ра дает­ся без уче­та воз­мож­но­го повы­ше­ния цен на топ­лив­но-энер­ге­ти­че­ские ресур­сы. Фак­ти­че­ски у нас подо­ро­жа­ние тари­фов будет боль­ше, чем 10 про­цен­тов. Вто­рое. По желез­но­до­рож­ным пере­воз­кам где-то на 8 про­цен­тов преду­смат­ри­ва­ет­ся еже­год­ное уве­ли­че­ние тари­фов. А у нас полу­ча­ет­ся так, что состав­ля­ю­щая элек­тро­энер­ге­ти­ки в общей себе­сто­и­мо­сти состав­ля­ет, по-мое­му, око­ло 10 про­цен­тов, транс­порт­ные рас­хо­ды так же, – это нас потя­нет вниз, так как это будет рабо­тать как муль­ти­пли­ка­тор и все това­ры, конеч­но, вырас­тут в цене.

Потом, мы не совсем пра­виль­но опе­ри­ру­ем тер­ми­ном «инфля­ция» – я опять пере­хо­жу к кате­го­ри­аль­но­му аппа­ра­ту. Инфля­ция, это когда у нас слиш­ком мно­го денег, они пере­пол­ня­ют канал обра­ще­ния и это при­во­дит к повы­ше­нию цен. У нас же наобо­рот, денег ни у кого не хва­та­ет, а цены рас­тут. И зада­ча состо­ит в том, я бы так сфор­му­ли­ро­вал, что­бы сдер­жи­вать тем­пы роста цен на ком­му­наль­ные услу­ги для ста­би­ли­за­ции этих цен. А что­бы это сде­лать, надо пол­но­стью изме­нить модель хозяй­ство­ва­ния. Перей­ти к сме­шан­ной эко­но­ми­ке, при­чем боль­шин­ство сек­то­ров, в том виде, в каком они сло­жи­лись, долж­ны оста­вать­ся в рыноч­ном пространстве.

Но есть стра­те­ги­че­ские отрас­ли, кото­рые обес­пе­чи­ва­ют жиз­не­де­я­тель­ность всех осталь­ных субъ­ек­тов. Они в рыноч­ной сфе­ре не могут рабо­тать по опре­де­ле­нию: это ком­му­наль­ные услу­ги, транс­порт, элек­тро­энер­ге­ти­ка и т.д. Их необ­хо­ди­мо пере­ве­сти в госу­дар­ствен­ный сек­тор, жест­ко зафик­си­ро­вать цены на тари­фы и услу­ги и оцен­ку рабо­ты делать не по при­бы­ли, как мы это сей­час дела­ем, а по сни­же­нию издер­жек на про­из­вод­ство про­дук­ции или ока­за­ни­ям услуг.

И еще момент. Надо жест­ко фик­си­ро­вать цены на стра­те­ги­че­ские това­ры: про­дук­ты пита­ния и далее по это­му ряду. И здесь тоже широ­кое поле долж­но быть для госу­дар­ства с тем, что­бы сти­му­ли­ро­вать тех же сель­хоз­про­из­во­ди­те­лей, заку­поч­ные цены долж­ны уста­нав­ли­вать­ся на уровне, обес­пе­чи­ва­ю­щем нор­маль­ную рен­та­бель­ность, а реа­ли­за­ция гото­вой про­дук­ции долж­на идти уже по фик­си­ро­ван­ным ценам.

– Что ж, я думаю, высо­ко­ло­бые чинов­ни­ки, кото­рые отве­ча­ют за эко­но­ми­ку в стране, вни­ма­тель­но про­чтут ваши сло­ва и сде­ла­ют для себя опре­де­лен­ные выводы.

Спа­си­бо вам боль­шое. Часть вопро­сов у нас оста­лась за рам­ка­ми бесе­ды, и я наде­юсь, что их обсуж­де­ние мы про­дол­жим в самое бли­жай­шее время.

– С удовольствием.

Бесе­до­вал

Алмат АЗАДИ

«D»