«Общественная позиция»
(проект «DAT» №16 (333) от 21 апреля 2016 г.
Возвращаясь к напечатанному
Резонанс на статью «Как коррупция убивает онкобольных», опубликованную в предыдущем номере «D», вопреки нашим даже скромным ожиданиям, оказался шквальным. На мобильные и городской телефоны редакции и ее руководства в Алматы и корпункта газеты в Астане не звонили разве что из тюрем и колоний страны.
В той статье обещала рассказать о коррупционных схемах, с помощью которых убивали (без кавычек – в прямом смысле) больных в Казахском НИИ онкологии и радиологии в бытность его директором Жеткергена Арзыкулова. Поразмыслив, решила отдать прерогативу расшифровки этих схем ведомству Кайрата Кожамжарова, которое ныне именуется как Национальное бюро по противодействию коррупции. Тем более, что в «разборке полетов» коррупционеров от НИИ онкологии его следователи в описываемый период проявили максимум профессионализма и должностной принципиальности. Но – увы…
Ограничусь констатацией фактов, документально подтверждаемых. Для начала немного статистики.
«Второй причиной (после заболеваний сердечно-сосудистой системы – D) является смертность от злокачественных новообразований (12,1%), от которых ежегодно умирают около 17 тысяч человек… Показатель заболеваемости злокачественными новообразованиями увеличился на 9,7% (2010 год – 181,2 на 100 тыс. населения, 2014 год – 198,7)».
(Из проекта Государственной программы развития здравоохранения РК «Денсаулық» на 2016–2019 годы).
Напомним, общие затраты из государственного бюджета на реализацию данной Программы составят 2 736 214 730 тыс. (2 трлн 736 млрд 214 млн 730 тыс.) тенге – колоссальные средства! В том числе для покупки по госзаказу медицинского оборудования для онкологии.
По данным Европейской ассоциации ядерной медицины, для обеспечения точной ранней диагностики рака необходима одна ПЭТ-КТ установка на 1,5–2 млн человек. (ПЭТ – позитронно-эмиссионный томограф – высокотехнологичное оборудование, которое используется для ранней диагностики онкологических опухолей, контроля лечения и выявления метастазов. ПЭТ-КТ «видит» внутри человека скопление радиоактивных частиц с глюкозой (злокачественные клетки потребляют глюкозу интенсивнее, чем другие). Приблизительная стоимость ПЭТ – 6–10 млн долларов США в зависимости от комплектации).
Для сравнения: в Германии – 80 аппаратов на 82 млн населения, в Израиле – 6 на 8 млн. Для оказания помощи онкологическим больным на европейском уровне в Казахстане с его населением чуть более 17 млн человек должны действовать как минимум 8 установок для проведения исследования ПЭТ-КТ. Тем не менее, в это трудно поверить, в нашей стране в наличии всего один аппарат – в онкоцентре Астаны, который то работает, то простаивает из-за отсутствия индигриентов. Но, кажется, ни один министр здравоохранения не вникал в эту проблему и даже не пытался навести порядок. Может, уверовали в то, что они и их родные чудесным образом застрахованы от онкозаболеваний? Вопрос, конечно, риторический. Но, гласит русская пословица, «от сумы да тюрьмы не зарекайся». Все в руках Всевышнего.
А всевышними, похоже, себя считают все, кто так или иначе имеет причастность к закупкам медицинского оборудования за бюджетные деньги. Для них это та самая нефтяная скважина, из которой можно качать деньги ради собственного обогащения. Госзакупки – лишь часть коррупции в медицине, которая начинается еще до самих закупок. При этом, когда дело доходит до ответственности, не то чтобы чиновники – лишь верхушки коррупционного айсберга, – настоящие руководители финансовых пирамид уходят от ответственности.
Однако вернемся к «Селектрону» и другому дорогостоящему оборудованию, закупленному КазНИИ онкологии и радиологии на бюджетные средства. С «Селектроном» вроде бы все более-менее понятно. Но, кстати, когда тот же самый финполовец Ж. Дюсембеков постановил в рамках доследственной проверки КазНИИ на предмет хищений привлечь специалистов в области онкологии и радиологии, д.м.н. и профессоров Жениса Мустафина, Владимира Филипенко, Алихана Досаханова, руководство института в лице Арзыкулова перед проверяющими закрыло дверь.
Тот факт, как в КазНИИ умышленно, ради собственной наживы убивали онкобольных, можно проследить и на судьбе другого уникального аппарата – «Клинак-2100», приобретенного в 2009 году за 5,5 млн долларов США. Хотя, как говорят специалисты, на то время его рыночная стоимость составляла 1 млн долларов США.
Из-за постоянных поломок и отсутствия запчастей, которые должны были поставлять из США, аппарат функционировал всего-то около полутора лет. На его сервисное обслуживание, как явствует из другого документа, в 2003 году было выделено более 6 млн тенге, которые в следующем году по приказу директора НИИ Арзыкулова были сняты с баланса якобы за проведенный ремонт аппарата. То есть бюджетные деньги были похищены. В европейских онкоклиниках «Клинак» работает, как правило, 13–15 лет.
Всего лишь менее трех лет проработал другой дорогостоящий аппарат – «Агат‑В».
По большому счету, имея на балансе такие уникальные аппараты, руководство КазНИИ онкологии и радиологии вместо полноценной диагностики и лечения на них больных занимались их имитацией! Более того, выцеживали из них деньги (доказательств – полно). Разве это не преступление?
Из обращения в финпол Алматы д.м.н. Кайрата Нургалиева еще в 2004 году: «Указанная в документах стоимость полученного институтом в 2002 г. линейного ускорителя «Клинак-600» («Вариан») почти на 500 тыс. евро превышает его продажную цену. Аппарат для облучения больных полтора года хранится в упаковке и не устанавливается по неизвестным причинам».
Из письма тогдашнего главы финпола по южной столице Б. Булгакбаева заместителю министра здравоохранения А. Амангельдиеву: «В ходе проверки установлено, что в институте установлена специальная аппаратура, в том числе … «Клинак-2100», «Клинак-600», «Селектрон», по которым не имеется полная документация. В противоречие постановления правительства РК … обследования больных проводятся на платной основе».
Итоги аудиторской проверки госзакупок, проведенных КазНИИ онкологии и радиологии за 2004 год, – и вовсе та печальная «песня», над прочтением текста которой должен зарыдать всяк, в ком еще осталось что-то от способности сопереживать трагедии онкобольных, на жизни и смерти которых при проведении тендеров на госзакупки Арзыкулов, его заместитель Косанов, заместитель директора ТОО «МЕД РЕМ Сервис» Мухаметжанов и «неустановленные лица» Министерства здравоохранения РК «варили бабки». Именно в дорогостоящих проектах по приобретению уникального медоборудования вылезла наружу вся грязь и бездарность проводимых Минздравом госзакупок. Оно, министерство, в случае с КазНИИ (и только ли?) отчиталось в духе героя бессмертной гоголевской комедии – «и с плеч долой». Провели тендер, а как это дорогостоящее оборудование и когда будет устанавливаться, как будет обучаться персонал для работы на нем, какая и чья ответственность будет за плановые и неплановые ремонты и пр. – совершенно непонятно.
Не утверждаю, но полагаю, эти прорехи в законодательстве о госзакупках и дают возможность изобретению различных коррупционных лазеек хищения бюджетных средств. То есть наших с вами, налогоплательщиков, в том числе онкобольных, кровных денег. Как следствие, техника используется неэффективно, выходит из строя, больные, молящие врачей и в их лице господа Бога, даже не подозревают, как и что с ними творят держиморды от онкологии. А что извлекает из этого государственный бюджет? Его средства уходят в песок.
Точнее, в карманы олигархов от медицины и здравоохранения. Предполагаю: после выхода этой статьи редакцию вновь «зашкалят» сообщениями о том, как за последние годы руководители многих учреждений здравоохранения выстроили себе княжества, фактически их приватизировав.
Но опять же вернемся к констатации фактов. Согласно аудиторскому отчету, в бытность директором КазНИИ Арзыкулова, по договорам с ЧП «Трегубенко» в 2004 году, согласно якобы проведенному тендеру, было поставлено мебели на сумму около 8 млн 300 тыс. тенге. Проверяющие установили: ничего подобного не было, а если что-то и появилось в довольно скромном, еще совдеповском быту онкобольных, так эту мебель подарили либо спонсоры, которых привлекали заведующие отделениями, либо что-то из нее приобреталось за деньги вскладчину самого медперсонала. Подобных и очень даже «веселых» фактов, от которых хочется рыдать, в аудиторском отчете премножество.
Как говорилось в предыдущей статье, Арзыкулов имеет необыкновенный талант выходить сухим из воды. После КазНИИ онкологии и радиологии он возглавил Республиканский научный центр хирургии им. Сызганова, но и там не задержался. Почему? Вопрос очень даже интересный хотя бы потому, что в распоряжении редакции есть один документ, согласно которому в свое время один очень даже высокопоставленный чиновник от отечественного здравоохранения считал необходимым отстранить Арзыкулова (тогда еще зав.кафедрой онкологии Актюбинской госмедакадемии) от проведения операций сроком на год и рассмотреть его соответствие занимаемой должности.
Но Арзыкулов – на плаву. С начала этого года он руководит РГП «Республиканский клинический госпиталь инвалидов Отечественной войны» в Алматы. Опять тот же вопрос: «Как?».
Чтобы иметь представление, предлагаю на обозрение два письма, поступившие в корпункт газеты после статьи «Как коррупция убивает онкобольных». Главный герой в них тот же – Арзыкулов.
Первое адресовано министру здравоохранения и социального развития РК Тамаре Дуйсеновой: «Мы, ветераны-афганцы, чернобыльцы и семипалатинцы, глубоко возмущены переменами, происходящими в РГП «РКГИОВ» МЗСР РК в настоящее время.
Раньше в госпитале мы проходили обследование, получали лечение на бесплатной основе – все оплачивало государство. С приходом нового руководства многие услуги для нас стали платными. Например, был принят новый специалист – уролог, который ведет прием только раз в неделю по 2 часа и то на платной основе. Все услуги УЗИ, которые мы получали бесплатно, теперь заставляют оплачивать, прием окулиста тоже стал платным и т.д.
Врачи и медсестры не могут нам уделять должного внимания, так как руководство заставляет их привлекать людей для лечения на платной основе, и они заняты поиском возможностей зарабатывания денег.
Многие платные услуги врачи навязывают и нам, так как их обязывает руководство госпиталя. Нового руководителя мы ни разу не видели, обходы он не делает, застать его на рабочем месте мы не смогли.
Также до нас доходят слухи о том, что бассейн, окончание ремонта которого мы с нетерпением ждали, руководство опять хочет сдать в аренду. Это значит, что, как и ранее, он будет использоваться в коммерческих целях, что ущемляет наше право посещать бассейн.
Настоятельно просим Вас разобраться в ситуации и принять соответствующие меры.
С уважением:
Долидуда Егор Степанович, участник ВОВ, г. Талгар, Атиев Бекен Алтаевич, ветеран, Жасрашаров Рахимжан, СЯИП, Кожамкулов Бейсен, Буркитбаев К. и др.».
Второе – непосредственно в редакцию нашей газеты:
«С января 2016 г. директором РГП «Республиканский клинический госпиталь инвалидов Отечественной войны» был назначен Арзыкулов Ж.А.
С первых же дней Арзыкулов начал внедрять политику расширения объема платных услуг, что уже является незаконным: госпиталь, согласно уставу, утвержденному Министерством здравоохранения, не имеет права заниматься оказанием платных услуг населению, кроме контингента (ветераны ВОВ, приравненные к ним воины-интернационалисты, чернобыльцы и граждане, пострадавшие от семипалатинского полигона).
В уставе это четко прописано: мы имеем право оказывать контингенту те платные услуги, которые не входят в рамки ГОБМП (гарантированный объем бесплатной медицинской помощи). Антимонопольный комитет тоже ограничил деятельность госпиталя этим пунктом в уставе.
В бытность управления госпиталя Есентаем Бодесовичем Тажиевым (с 2014 г. по январь 2016 г.) было закуплено небольшое количество оборудования, с помощью которого мы оказывали дополнительные платные услуги контингенту, причем делалось это спокойно, ненавязчиво, с согласия контингента, пациенты могут воспользоваться этими услугами, а могут и не использовать их, на свое усмотрение.
Теперь же, с приходом Арзыкулова, платные услуги стали его навязчивой идеей! Даже при приеме на работу сотрудника, включая обслуживающий персонал, будь то санитарка, медсестра, водитель, обязаны предоставить план, сколько пациентов со стороны они привлекут и сколько денег они принесут дохода. Например, на днях при приеме санитарки с окладом 35 тыс. тг он обязал ее планом на 150 000 тыс. тг! При этом планы эти нигде не зафиксированы, ни одного приказа издано и подписано лично Арзыкуловым не было! Он вообще не подписывает подобного рода документы, снимая с себя ответственность (знакомая ситуация, не правда ли?)
Что говорить о врачах-специалистах… Врачи здесь работают по 15–20 лет, контингент очень сложный, психологически сложный, к своим врачам здесь они привыкли, специалисты носятся с ними, как с малыми детьми, загруженность огромная. При этом Арзыкулов обязал их, врачей, работающих на бюджете, выполнять план, ежемесячно один врач должен приносить 600–700 тыс. тенге. План этот он приказом не утверждает, так как прекрасно понимает, что это незаконно, но ежедневно прессует их, проводя совещания по 30–60 мин. Врачи забросили своих плановых пациентов, от больных постоянно идут жалобы. Для Арзыкулова госпиталь существует только для зарабатывания денег, клиническая, хозяйственная часть его не интересует: обходы он не делает, в клинике с первого дня он был всего лишь один раз. Никакими проблемами пациентов он не интересуется вообще, мало того, тех, кто говорит об этих проблемах, он сразу вносит в список своих оппонентов и всячески третирует их. Он настаивает, чтобы врачи находились в госпитале только до обеда, а после обеда шли подрабатывать в частные медцентры и приводили оттуда пациентов. И это при острой нехватке специалистов и огромной загруженности, на одного врача порой приходится свыше 20 больных, они не успевают вести прием, заполнять истории болезней, делать назначения. Никакие разумные доводы и возражения не принимаются, создается впечатление, что многих ценных специалистов он просто выживает.
На бюджетные средства была проведена капитальная реконструкция бассейна, контингент с трудом отвоевал свое право посещать бассейн с 9 до 14 часов.
В свое время, когда директором госпиталя был Шакиров, бассейн был отдан в аренду частной компании (ИП «Скрыпников»). Позже выяснилось, что руководство госпиталя было в сговоре с этой компанией и огромные средства уходили им лично в руки, проще говоря, разворовывались, а контингент довольствовался 1 часом (!) в день! Вода в бассейне не менялась 4 года! В прошлом году новый юрист с огромным трудом отсудил бассейн обратно госпиталю, директор Тажиев Е.Б. выбил деньги, и начался ремонт бассейна, который закончился в этом году.
Вы не поверите, но та же компания «ИП «Скрыпников» вместе с Шакировым нанесла визит Арзыкулову (это видели почти все сотрудники госпиталя), после чего Арзыкулов неоднократно предлагал сдать бассейн снова в аренду. И это после стольких судов, мы ведь до Верховного суда дошли! Конечно, они озвучили сумму отката ему, и он сейчас очень сильно заинтересован в этом. Хотя и ветераны, и афганцы неоднократно предупреждали его, что не позволят этого сделать. Сейчас он снова поднимает вопрос о том, чтобы сократить время посещения бассейна контингентом с 9 до 11 утра. Как раз в это время они принимают больничные процедуры, и это для них крайне неудобно и мало.
Также в поле материальной заинтересованности директора попал верхний корпус госпиталя, который находится вверх по пр. Достык, на ул. Ладушкина – старое здание, подлежащее сносу. Земля там на вес золота, и Арзыкулов усиленно ищет инвесторов, с тем, чтобы на правах частного партнерства с государством построить там реабилитационный центр, разрабатывает под него научный проект, хотя правительство ограничило подобного рода деятельность, объясняя это отсутствием средств в бюджете. Но нашего алчного директора, похоже, ничего не остановит! Ситуация и атмосфера в госпитале сейчас критическая, с подачи Арзыкулова плетутся интриги, людей выживают, приходят другие люди, не имеющие отношения к медицине, люди-поденщики, интерес которых только в наживе.
Бывший директор Тажиев Е. Б. назначен его заместителем – тяжело видеть, как ветеран медицины, уважаемый и авторитетный человек пытается сохранить коллектив, отстаивает интересы госпиталя: он очень много сделал для госпиталя, отремонтировал здания, закупил необходимое оборудование, навел образцовый порядок на территории. Его вина была лишь в том, что оказался в пенсионном возрасте…
Хотелось бы, чтобы госпиталь процветал и приносил пользу людям, наши пациенты заслуживают этого».
Авторов этого письма называть не будем из соображения их безопасности и риска репрессий в отношении них. А какой мастак в этой сфере Арзыкулов, что значат бесценные кадры онкологии для Минздрава и как оно разбрасывается признанным в мире кадровым дефицитом с подачи держиморд от науки и здравоохранения – опять же в следующем номере «D».
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»
