Наверное, нет ни одной политической партии, в чьем Уставе не было бы строчки о том, что главной руководящий ее орган – это съезд. Как показал состоявшийся на днях форум партии «Нур Отан», партийный съезд – это не только выхолощенно-отрепитированное и до неприличия торжественное мероприятие, чеканные строки резолюций, овации ораторам, чьи пламенные речи буквально отлиты в гранит, лес рук – за. Главный партийный съезд – нечто другое: одновременно агитационно-пропагнадистский митинг, показ мод, банкет с элементами светской жизни… А еще это демонстрация попытки «эволюционирования» партии. Однако может ли переименование, смена внешней атрибутики, попытки закрепления статуса и имиджа партии в доктрине путем артикуляции внимания на ценностных установках, которые в совкупности не являют собой политическую идеологию, изменить саму партию, показать ее адекватность и соответствие требованиям времени?
Смена вывески
«Фиеста, карнавал, свинячье копанье, лошадиный храп, музыка джаз-бэндов, слившиеся воедино средневековые голоса жадности, похоть, скомпрометированный идеализм, карьеристский всплеск, междоусобица, вендетта, примирение демагогов, кулачные бои, объятия, пьянки и реки коллективного животного пота». Так, Норманн Мейлер, писатель, журналист, драматург, кинорежиссер, а также дважды обладатель Пулитцеровской премии, описал проходивший в Чикаго съезд Демократической партии в 1972 году. Именно это из рук вон плохо организованная политическая вакханалия вынудила как демократов, так и республиканцев осознать, что мероприятие такого формата должно быть организовано так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в партийном единстве, а города, в которых проходит съезд, должны гарантировать порядок на улицах.
Начиная с 1972 года, партийные съезды во многих странах стали постепенно превращаться в отрепетированные спектакли и, наконец-таки, превратились в нечто одиозное, гиперорганизованное, мегаколичественное по числу участников – как съезд партии «Нур Отан». Прошедший (впрочем, и предыдущие) съезд превратился в театр одного актера, которого, если и не коронуют (так как это действо происходит только во время выборных съездов), то, по крайней мере, засыпают комплиментами, овациями и рукоплесканиями.
Начнем с того, что съезд был внеочередной. Предыдущий проходил в ноябре 2011 года. Надо полагать, что данный, уже 15‑й по счету, съезд не был привязан к относительной юбилейности его числа, сколько приурочен к конкретному мероприятию – принятию политической доктрины партии «Созидая будущее».
Напомним, в феврале этого года глава государства дал поручение первому зампреду партии Бауыржану Байбеку разработать к очередному съезду доктрину, которая должна стать фундаментальным документом для реализации Стратегии «Казахстан – 2050», а также обеспечить роль, видение и место правящей партии в 21 веке.
В этой связи не вполне понятно время проведения съезда. Логичнее было бы провести его после Послания президента народу Казахстана, в котором он сформулирует задачи правительству, что позволило бы партии выстроить работу в соответствии с целями, поставленными перед кабинетом министров, систематизировать ее. Поспешность продиктована, скорее всего, проблемами в экономике и принятием ряда непопулярных мер социальной политики и в этой связи острой критики правительства, члены которого являются нуротановскими партийцами. Видимо, для партактива нужны были установочные мероприятия, ориентиры для пропаганды.
Также был изменен формат проведения съезда. Его изменение должно было подчеркнуть перезагрузку партии. В чем же появилась нетрадиционность съезда? Во-первых, принята политическая доктрина; во- вторых, изменен Устав и кардинально состав политбюро; в‑третьих, в два раза больше депутатов; в‑четвертых, съезд походил два дня.
Однако, на наш взгляд, даже видимой перезагрузки не состоялось. Учитывая, что основным хедлайнером этого политического мероприятия является президент страны, то именно от него и ожидали неких «судьбоносных» заявлений и политических решений. Но из уст главы государства не прозвучало ни одного политического заявления или инициативы, которая определяла бы судьбоносный характер съезда. Значительная часть выступления Нурсултана Назарбаева была посвящена некоторым вопросам социальной политики государства, дискуссионной теме введения налога на роскошь, антикоррупционной политике, вопросам продвижения трехъязычия, стабильности и предсказуемости развития страны, которые сложились сегодня вопреки сложному этапу мировой политики. Критика прозвучала только в части проведения молодежной политики. И то, наверное, была навеяна алматинскими погромами во время концерта Кайрата Нуртаса, по несчастливой случайности совпавшими с днем бракосочетания сына Дариги Назарбаевой. Большая часть участвовавших в погромах оказалась маргинальной молодежью. Козлом отпущения стал Кайрат Нуртас, хотя проблема лежит в плоскости того, что в стране нет нормальной системы регулирования внутренней и внешней миграции: мы видим молодежь, которая рвется в города, а города в текущих экономических условиях не могут выполнить функцию адаптации и социализации.
Правящая партия сделала себе ребрендинг и рестайлинг. Всего за два с половиной часа партия власти сменила логотип, из которого исчезли шанырак, карта Казахстана и Золотой человек, и появились солнце и буква «Н», взятая из автографа Нурсултана Назарбаева. Как выразился один из коллег в своем телесюжете: «Получилось легендарное «нурсияние»».
Партия также сменила политическое название – теперь она не народная и не демократичная, а просто партия «Нур Отан» – как из серии цитат: «Зови меня просто – «Хозяин».
Кроме того, партия «зачистила» и обновила политсовет, определилась с собственной идеологией и увеличила рядовым партийцам размер членских взносов (а руководителям и их замам в регионах подняли зарплату).
Перезагрузка не состоялась
На съезде партия приняла новый документ, именуемый политической доктриной партии. Согласно ему, миссия партии заключается «в обеспечении эволюционного развития и построения демократического, процветающего, конкурентоспособного и социально-ориентированного государства, где каждый целеустремленный, законопослушный и трудолюбивый гражданин будет приносить пользу себе и обществу».
Многие эксперты связывали свои ожидания качественных изменений в политическом поле страны с принятием именно новой политической доктрины партии «Нур Отан». Рожденный в недрах партии стратегический документ предполагал, что именно с него начнется перестройка публичной линии Акорды. При этом выдвигались самые неожиданные сценарии и стратегии будущего развития страны, начиная от досрочного роспуска мажилиса, отставки правительства и заканчивая передачей части президентских полномочий парламенту.
Однако детальное ознакомление с новоявленным политическим документом партии власти показало, что метаморфозы не случилось. Фундаментального идеологического перерождения не произошло. Как говорится, «гора родила мышь». Доктрина не коснулась полномочий ни одной ветви власти. Партия не доросла до уровня силы, способной создать что-то, что может повлиять на ключевую политическую архитектуру страны, тем более документа, касающегося перераспределения полномочий в парламенте и правительстве. Не произошло изменений и по всей вертикали власти, хотя критика, прозвучавшая накануне из уст главы государства в адрес правительства, предполагала это.
Партия, очевидно, решила за неимением реальных инструментов противостояния стагнации в экономике, большой вероятности возникновения в ближайшем будущем протестных настроений, обратиться к помощи каких-то духовных маркеров, способных выполнять консолидирующую функцию.
Однако могут ли разрозненные фрагментарные идеологемы стать новой политической идеологией партии, способной сплотить массы людей? По мнению разработчиков, новоявленная доктрина откроет «новый путь в развитии партии». При этом в доктрине ни слова о развитии партии в условиях политической реформы, конкуренции, демократизации общества и т.д. То есть в этом отношении партия по-прежнему стоит в прежнем болоте и старых лаптях. Может ли она в этом случае эволюционировать, если в принципе не принимает политическую конкуренцию? Если власть говорит о модернизации, то ее партия просто обязана была предложить пересмотреть правила межпартийной конкуренции. Однако инициатив о либерализации партийного и выборного законодательства так и не прозвучало, хотя эти инициативы могли стать показателем зрелости и подлинной ответственности правящей партии за судьбу страны. А ситуация на политическом пространстве Казахстана свидетельствует о том, что партий и людей, занимающихся реальной защитой политических и экономических интересов, попросту не осталось. Причем ситуация стагнирует – все формальные раздражители в этой среде находятся либо в бегах, либо за решеткой, либо ушли в политическое небытие.
Ни слова о рациональном договоре с обществом. Партия совершенно упускает из виду то, что гражданам республики меньше всего интересны инновационная экономика, демократический либерализм и расцвет традиционных ценностей. От партии власти общество ждет главного – равенство всех перед законом, безопасность, достаток и стабильность. И тогда не нужно будет высасывать из пальцев доктрину, которая «определяет идейно-мировоззренческие ценности партии». Народ в своем большинстве не волнуют вопросы о налоге на роскошь (ему это не грозит), новом интеграционном союзе, интеллектуальной нации или самобытной культуре и народности. Люди хотят простых ценностей: быть здоровыми, нормально питаться, иметь жилье над головой, быть защищенными законом, дать достойное образование детям, не стать манкуртами в собственной стране, иметь работу и обеспеченную старость, а еще… чтобы не было войны.
За все годы существования и правления партии, власть, которую и представляет «Нур Отан», этого добиться так и не смогла. Хотя еще во время (июнь 2009 года) 13-го съезда НДП «Нур Отан» Нурсултан Назарбаев, говоря о своем видении дальнейшего пути развития, изложенного еще в Стратегии «Казахстан – 2030», предложил реализовать новую социальную политику. В числе слагаемых конкурентоспособного человека он обозначил высокие доходы граждан, крепкое здоровье, комфортное жилье, активную трудовую ориентацию. 2030 год еще не наступил, а ориентиры опять успели поменяться. И так каждый съезд правящей партии.
Возникает вопрос: для чего «Нур Отану» понадобилась политическая доктрина? На наш взгляд, на фоне время от времени вспыхивающих социальных протестов, стагнации в экономике, нарастающего кризиса в финансовой сфере, все разрастающегося спрута коррупции и мздоимства, тотального игнорирования проблем молодого поколения – власти нужны новые основы легитимности. Рациональный договор с обществом находится в состоянии «уныния». Поэтому для власти необходим новый договор, основой которого являются некие ценностные цели, принципы, установки, эдакие духовные скрепы на фоне кризисных явлений в экономике, социальной, духовно-нравственной, политической сферах. Главное – чтобы защита своих партийных ценностей не перешла в войну против ценностей других с применением всех имеющихся у государства административных рычагов давления.
Очевидно то, что власть боится реальных процессов становления идентичности, причем любой, этнической (в нашем случае казахской), языковой (государственный язык), гражданской (протесты против нечестных выборов), социальной (профессиональные или социальные объединения в защиту своих прав) и т.д. Любую идентификацию, кроме нуротановской, власть считает для себя крайне опасной, поэтому такие процессы она стремится взять под контроль, в том числе через инструменты идеологии. Однако в доктрине нет, как таковой, политической идеологии, поэтому и объективных условий для успеха у партии власти и Акорды немного.
О чем не принято говорить
О чем не говорили на съезде? Не спросили заседатели у президента о том, как поступать с антинародными законопроектами, молниеносно принимающиеся в парламенте. Не спросили делегаты у своих партийных боссов, что отвечать людям по поводу увеличения пенсионного возраста у женщин, сокращения пособий беременным, роста налогов, тарифов, беспредела чиновников. Не подняли на повестку вопросы об угасающих городах, о судьбе людей крупных промышленных гигантов, сворачивающих свою деятельность в нашей стране, о гептиловых дождях и радиоактивных захоронениях. О том, почему повышают заработную плату чиновничьей элите, судьям, полиции, прокурорам, а они не прекращают разворовывать государственную казну. О том, почему Россия выигрывает от вхождения в Таможенный союз, а мы – нет.
Не выяснили, почему наши деньги уходят в оффшоры, а возвращаются в страну уже в виде иностранных инвестиций. Почему отсутствуют гарантийные сроки на дорожные работы, а дороги населенных пунктов начинают ремонтироваться, как правило, перед первым снегом. Не потребовали ответа от членов политбюро, практически стопроцентно являющихся членами кабинета министров, на вопрос, почему не наступает административная и уголовная ответственность для недобросовестных менеджеров, управляющих компаниями в сфере ЖКХ. Когда заголовки газет пестрят о том, что Семей ныне останется без тепла из-за больших долгов населения, что это не только проблема населения, не имеющего средств для своевременной оплаты счетов, но и управляющих компаний.
По-прежнему, вернувшись на места, делегаты нуротановского съезда не смогут ответить на вопрос, по какому принципу рассчитываются социальные нормы на электроэнергию. Почему в каких-то районах одного города, например, Алматы, эти нормы рассчитаны на человека, а в других, особенно в полностью электрифицированных домах, социальная норма рассчитана на квартиру. Граждане одного города получают электроэнергию по разным проводам, что ли?
Как и прежде, не получили ответа делегаты съезда на волнующие общественность вопросы – касательно законопроекта об экстремизме, который находится в стадии разработки в генеральной прокуратуре и который, согласно прогнозам, наделит силовые органы дополнительными полномочиями. Есть ли гарантия того, что под «крышей» этого закона не будет окончательно «зачищены» общественно-политическое поле и информационное пространство страны.
Не смогут ответить нуротановцы и на вопрос населения о том, почему чтобы высокопоставленным чиновникам и партийным бонзам повысить зарплату аж на 50 процентов, в государственной казне деньги простых налогоплательщиков находятся, а учителям, врачам и другим бюджетникам – нет.
О бедных, сирых и убогих
Глава государства поручил своей партии обратить внимание на малоимущих и активно использовать для этих целей потенциал общественных приемных. «Есть люди, которые не устроились в жизни, низкооплачиваемые, семьи, которым сегодня не хватает… Нам надо обратить на это внимание. Партия должна усилить работу своих общественных приемных. Нужен постоянный диалог с гражданами», – подчеркнул президент.
В этой связи хотелось бы узнать, общественная приемная филиала партии в г. Алматы рассматривает обращения граждан избирательно? Шесть семей алматинских погорельцев почти полгода дневали и ночевали под открытым небом. Только после неоднократных телесюжетов и материалов в печатных СМИ погорельцы, наконец, получили временное жилье. А в это время руководство Жилстройсбербанка города без зазрения совести раздавало социальные квартиры себе лично и своей немалочисленной родне. И об этом с парламентской трибуны говорили депутаты. Однако партийный контроль «Нур Отана» словно оглох, ослеп и онемел. Понадобилось личное вмешательство главы государства, чтобы остановить топ-менеджеровский беспредел в банке.
А вот еще пример нуротановской защиты бедных, сирых и убогих. Речь о новом офисе штаб-квартиры «Нур Отана» в павлодарском Баянауле. Оформив на мелкого предпринимателя значительный земельный участок, предназначенный для детской площадки, власть вскоре получила его обратно с административным зданием, а вернее новый офис партячейки «Нур Отана», построенный транзитным владельцем участка, якобы на «спонсорские» средства.
В населенном пункте, где отсутствуют уличное освещение, водопровод, канализация, полигон для бытовых отходов, асфальтированные улицы, у партийного руководства района появился еще один офис. При этом, как выясняется, земельный участок был «прихватизирован» с захватом земель общего пользования без проведения открытого конкурса. Даже когда прокуратура района увидела нарушение норм земельного законодательства и опротестовала акиматовское постановление, местные власти, игнорируя прокурорские протесты, подписали акт сдачи партийной резиденции в эксплуатацию, а областной филиал «Нур Отана» по дарственной принял его вместе с землей на партийный баланс.
В этой связи спрашивается: для «Нур Отана», что, закон не писан и предписания прокуратуры не являются документом к исполнению? И потом, что важнее – партийная благосостояние и ее, не вполне законная собственность, или законные требования граждан о возврате земель общего пользования, а также права детей на детскую площадку? Или у нас теперь нуротановские партийные бонзы местечкового разлива являются «бедными, сирыми и убогими»?
Наверное, поэтому «Нур Отан» в унисон действиям главы государства, повысившего заработную плату на 50 процентов чиновникам корпуса «А», повысила зарплату сотрудникам региональных филиалов и их первым заместителям на 15 процентов. В то время, когда многие страны сокращают расходы на чиновников и партийных функционеров, казахские власти, наоборот, подчеркивают их особый статус, близость к первому лицу и космическую удаленность от всех остальных граждан Казахстана. Сокращение финансирования социальных программ, кризис пенсионной реформы, повышение налогов не касаются начальства.
Немало государств, которые в период бюджетных неурядиц сокращают издержки, уменьшая жалованье госслужащих. Достаточно вспомнить, как в 2008–2009 годах снизили зарплаты чиновников на 10–20 процентов в Эстонии, Латвии, Ирландии. Наиболее радикальным оказался президент Франции Франсуа Орланд, который в мае 2012 года сократил вознаграждение высших чиновников (в том числе собственное) и министров на 30 процентов.
В повышении зарплат казахстанских чиновников не было бы ничего предосудительного, если бы они росли благодаря снижению численности госаппарата и следовали за повышением его эффективности. Однако, судя по тому, как сам президент крайне недоволен работой как минимум половины министров, речь о повышении эффективности работы чиновников не ведется. Повышение зарплат высокопоставленных чиновников и партийных функционеров при одновременном сокращении расходов на социальные программы есть не что иное, как открытый вызов обществу, попытка стимулировать сверхпотребление и без того далеко не бедного социального класса.
Среди целей нового курса, обозначенной в доктрине партии «Нур Отан», внимание артикулируется на семи факторах всеобщего успеха. Так вот, в разделах о сильной экономике и справедливой социальной политике говорится, что «каждый казахстанец должен быть обеспечен полным пакетом социальных услуг, отвечающих мировым стандартам качества жизни», а «экономическая политика должна руководствоваться целью улучшения условий жизни народа во всех регионах нашей страны».
Власть вкупе с «Нур Отаном» решила улучшить условия жизни, решительно начав с себя. Но известно ли властной и партийной номенклатуре, что динамика заработной платы высшей бюрократии наиболее ярко демонстрирует представление правящего класса о государственном управлении и общественном благе? Более того, регулярное повышение или снижение уровня доходов чиновникам и его соотношение со средней заработной платой по стране отражает отношение государства как к своим гражданам или подданным. Особенно ярко это проявляется в периоды кризиса, когда во всем цивилизованном мире проводится сокращение бюджета и первые лица государств, наоборот, призывают ведомства поубавить свои финансовые аппетиты. Именно такие решения власти особенно красноречиво проявляют классовую природу государства, которую можно охарактеризовать как бюрократический капитализм.
Нашим чиновникам мало того, что они по факту участвуют в контроле за крупными финансовыми потоками и управлении собственностью, они еще себе и зарплаты повышают, в то время как остальная часть населения, в том числе рядовые члены «Нур Отана», выступает в качестве источника этих средств.
Метаморфозы не получилось
Истинной метаморфозы – превращение одного органа в другой с полной сменой формы и функций – не произошло. Впрочем, принятый документ, а точнее, отраженные идейные и политические установки в доктрине, соответствует «эволюционному» развитию партии. Партия как была, так и осталась пятым колесом в телеге исполнительной власти, хотя должна была бы уже двигаться в русле самостоятельной политики. Общество ждало ясных и понятных сигналов от руководства страны, но не получило их. Были озвучены некоторые идеи и инициативы, носящие, скорее, атрибуты внешнего антуража, нежели меняющие глобальную архитектуру.
Общество не услышало правильных вопросов и адекватных ответов на них, не говоря уже о рецептах решения проблем.
Слабость доктрины обеспечена еще и потому, что партия артикулировала свои цели и принципы объединения вокруг лидера партии в лице елбасы, хотя сама идеологическая сущность доктрины предполагает консолидацию людей вокруг политической идеологии.
Политическая платформа партии «Нур Отан» в нынешнем виде – это феномен казахстанского застойно-трансформационного синкретизма и нового застоя, но уже под бирюзовым национальным флагом. Может ли согласие между блоком государственников, выдвигающих лозунги реформ европейского образца, и теми, кто провозглашает себя приверженцем идей «социальной справедливости» породить идеологию, соответствующую духу времени, а главное чаяниям людей?
В поисках стабильности партия власти «застряла» вокруг политического центра, который не имеет никакой социальной основы. Тем самым осуществляется сугубо популистский маневр, обреченная на провал попытка совместить несовместимые социально-политические концепции. Популяризация «лидеро-центристского» пути развития как раз и отражает боязнь назревших принципиальных изменений, попытку избежать необходимых обществу, но рискованных для власти определенности и конкретики.
Партия власти, пользуясь пассивностью общества, крайней слабостью демократических институтов, контролем за системой массовых коммуникаций, построила сложную, но вполне узнаваемую политическую пирамиду, базирующуюся не только на управленческих вертикалях, но и на нагромождении общих обещаний и патриотических призывов. Это фактически самая большая, самая универсальная трастовая компания, эксплуатирующая народное доверие. Она действует монопольно и бесконтрольно, не выплачивая никаких дивидендов. Но функционирует она вполне легитимно.
Более того, ввиду состояния общества, трудно себе представить, что в Казахстане могло бы появиться качественно иное. В условиях наличия номинально демократического избирательного механизма, при сохранении зависимости и управляемости значительных слоев населения, его деформированной, тоталитарной политической культуры, Казахстан закономерно имеет у руля государства то, что имеет.
Амина БУРАБАЕВА,
«D»
