В воскресенье, 12 апреля, впервые в Казахстане отмечался День Науки. Правда, на наш взгляд, отмечалось то, чего в суверенном государстве теперь уже нет. О некоторых проблемах ученых и науки мы беседуем с кандидатом технических наук Маратом Молдабековым, председателем ОО «Профсоюз работников науки».
– Марат, в последнее время ваш профсоюз написал несколько обращений руководству страны о том, что ученые по нескольку месяцев не получают зарплату. Министр образования и науки (МОН) Жумагулов ссылается на проволочки с проводкой средств и сдвинутых сроках финансирования. Почему у нас все время остаются крайними и страдают люди, в нашем случае ученые, из-за профанирующей нерасторопности других людей?
– Заканчивался 2011 год, а ученые все еще находились в неведении по таким важным вопросам: будет ли объявлен конкурс по фундаментальным исследованиям на следующий трехгодичный цикл, начиная с 2012 года, поскольку работники МОН РК не давали определенного ответа; каковы результаты объявленного еще в июле 2011 года грантового конкурса; будет ли базовое финансирование для НИИ, неподведомственных МОН РК. В начале 2012 года нами был сделан запрос в министерство, на который в конце января получили ответ от вице-министра Орынханова, откуда было видно, что отдельного конкурса по фундаментальным исследованиям не будет, поскольку грантовый конкурс включил в себя и проекты фундаментального характера, но чиновник заверил, что уже в феврале упомянутые выше денежные средства поступят на счета НИИ. Однако ученые были попросту обмануты, так как только в марте началось поступление базового финансирования и то только в НИИ МОН РК, предназначенного для содержания инфраструктуры и оплаты труда управленческого и вспомогательного персонала НИИ. Только к концу марта грантовое финансирование поступило на счета лишь единицам НИИ. В результате этого работники абсолютного большинства научно-исследовательских институтов различных ведомств остались не профинансированными на праздничные дни 8 марта и Наурыз мейрамы.
На конкурс было подано около 2000 заявок от более 200 НИИ и вузов, победителями были определены 1173 проекта, то есть около 60%, что утверждено приказом Комитета науки МОН РК еще 9 февраля, а проблемы финансирования многих институтов существуют до сегодняшнего дня. Отсюда видны масштабы случившегося в сфере науки.
– В общем, министерство науки типа как всегда ни причем?
– В настоящее время руководство МОН РК в своих заявлениях пытается увести общественность от ответа на основные вопросы: почему оно не выполнило свое же обещание о поступлении финансовых средств по выигранным грантам в НИИ в феврале месяце.
Поскольку сказать нечего, руководство МОН РК решило заняться просветительством научной общественности, что, мол, не прошедшие конкурс проекты не будут финансироваться, как будто ученые поднимают именно этот вопрос, а то что многие проекты фундаментального характера не были направлены учеными на грантовый конкурс, виноваты сами же ученые. Но ведь законом «О науке» предусмотрено так называемое программно-целевое финансирование для решения задач стратегического характера, для чего проводится соответствующий конкурс, или же это финансирование осуществляется вне конкурсных процедур.
Кстати, уже имеется постановление правительства РК от 12 марта 2012 года № 318 об осуществлении этого вида финансирования вне конкурсных процедур.
Научной общественности хорошо видны неуклюжие попытки руководства МОН РК защитить «честь мундира», поэтому такого рода их заявления лишь вызывают все большее возмущение ученых. Если обратить внимание на выступления чиновников от науки, то кроме многословия и красивых слов дельного очень мало. Ясно, что пришедшая команда Жумагулова не справилась с задачами республиканского масштаба, не имеет должного уровня профессионализма и должна быть заменена. О профессиональной ответственности руководства МОН РК сказано в обращении к президенту страны, принятого собранием актива нашего профсоюза 29 марта. Ведь понятно, что эти негативы возможны только при самоуверенности чиновников в их безнаказанности. Г‑н Жумагулов, видимо, не понимает, что выделение финансов на проекты еще не означает их поступление на счета НИИ, а значит, в виде зарплаты в карманы ученых. Очень жаль!
Что касается моральной ответственности руководства МОН РК за более чем трехмесячную задержку заработной платы, то вопрос остается открытым. Мы думаем, что оно догадается о необходимости принести свои извинения перед тысячами учеными и членами их семей.
– Вы уже давно защищаете интересы ученых, организовав профсоюз. Но, по-моему, довольно значительная часть людей науки не вступает в него, по старой советской привычке боясь репрессий и обвинений в нелояльности режиму. А ведь объединение защищает их права, как я понял, на делегированном уровне?
– Профсоюз – это прежде всего самоорганизация людей для коллективной защиты своих прав и интересов. По своей сути это удачное социальное изобретение наемных работников, каковыми являются и ученые. Но среди последних еще много людей, не признающих за собой статус наемного работника, они даже стесняются этого. Они до сих придерживаются понятия, что здание НИИ, приборы, рабочий стол и сам ученый – это нерасторжимое целое, тем более, если ученый уже работает несколько десятилетий. Поэтому приходится объяснять, что давно наступили новые времена, в соответствии с которыми он является всего лишь наемным работником, независимо от ученых степеней и званий, а все его права определены Трудовым кодексом, которые нужно еще и защищать.
Сегодня организовать новый профсоюз на предприятии проблематично из-за препятствий со стороны руководителей предприятий.
Сами же работники из-за страха перед работодателем, как правило, не создают такую организацию или не верят в ее эффективную защиту.
Действующие сегодня профсоюзы были созданы еще в советские времена и существуют как бы по инерции. Претензий к работе профсоюзов по защите прав работников можно предъявить очень много. Но профсоюз – это объединение работников, поэтому от готовности последних защищать свои права во многом будет зависеть и деятельность профсоюза, настрой его руководства. Тем не менее, инициативу в деле защиты прав работников должно брать на себя руководство профсоюза. Например, разве нет экономических и социальных проблем в Казахстане, которые сегодня нужно поднимать руководителям профсоюзов? Но, увы, их не слышно!
Наши сегодняшние действия по защите прав ученых ясно показывают, что работники НИИ в большинстве своем боятся открыто высказаться по этим проблемам или не хотят подставить своего руководителя, который в свою очередь боится уполномоченного органа, который его назначает на должность. Такая «вертикаль страха» довольно эффективно выполняет роль замалчивания проблем, препятствует их преданию через СМИ общественной огласке, а профсоюзу выполнять защитные функции. Руководители НИИ поставлены в условия, чтобы выполнять роль первого эшелона по замалчиванию и затушевыванию всех негативных моментов, которые создаются безответственными чиновниками министерства. Поэтому при назначении руководителя НИИ, видимо, необходим предварительный учет мнения коллектива, это будет демократично и новый руководитель должен считаться также и с мнениями ученых.
– Знаете, в этой связи меня удивило высказывание одного профессора о том, что он уже несколько лет, работая в НИИ, получает зарплату в 31 тысячу тенге. По-моему, даже учителя в школе получают больше. Это что, действительно в суверенном, процветающем и богатом Казахстане так уважает труд исследователей?
– В научной сфере этому мало кто удивляется. Например, возьмем эти же конкурсы проектов. Если даже проект выиграл конкурс, это еще не значит, что он будет финансироваться в полном объеме, как это было заявлено в проекте. Очень много проектов, которым срезали объем финансирования на 50–90%, поэтому руководители проектов вынуждены либо сокращать работников или уменьшать заработную плату; все это требует дальнейшего анализа. Так что ученые вынуждены быть в постоянном поиске других источников финансирования и не обязательно связанных с научной деятельностью. Отсутствие непрерывности в исследовательской деятельности негативно влияет на развитие науки и приходу молодежи.
– В советское время у меня было много друзей и знакомых в разных академических институтах. Когда я заходил к ним на работу, видел, как половина сотрудников увлеченно работают над проектами, занимаются анализами, пишут прикладные материалы. Сейчас же в коридорах этих институтов так тихо, что твои шаги на первом этаже слышны на третьем. А в кабинетах сидят в основном те, кого я видел и 30 лет назад. А у нас вообще кто-нибудь занимается наукой?
– Да, в советские времена у нас в Казахстане были полноценные НИИ со штатом в несколько сотен человек, техническое оснащение позволяло организовывать экспедиции и проводить серьезные изыскательские работы, научная жизнь кипела. В свою очередь, крупные производственные комбинаты имели отделы по науке, через них НИИ заключали договоры, внедрялись результаты исследований. Достаточно сказать, что Казахстан занимал третье место по научному потенциалу в Союзе. Быстрое развитие экономики стимулировало применение последних достижений науки, то есть шла реальная отдача науки в экономике.
Этому же способствовала концентрация всей науки в Академии наук, которая имела целевое финансирование. Ученый в обществе пользовался большим уважением и Казахстану было чем гордиться!
Сегодня же состояние отечественной науки отражает состояние экономики Казахстана, за исключением, пожалуй, сырьевого сектора, где хозяйничают иностранцы. Тем не менее, благодаря самим ученым, сохранился костяк научных кадров, остановлено акционирование НИИ, не вся молодежь еще разбежалась. Но состояние науки уже давно тревожное.
Еще недавно с высоких трибун говорили, что финансирование науки увеличится в 25 раз и достигнет 5% от ВВП страны уже к 2012 году. Сегодня же речь идет только об 1% и то к 2015 году. Также не слышно о заявленном желании нашего государства вступить в число 50 конкурентоспособных стран мира. Создается впечатление, что форсированное индустриально-инновационное развитие (ФИИР) и наш ученый не имеют друг к другу ровным счетом никакого отношения. Если же опустимся на землю, то за последние 20 лет в Алматы не построено ни одного общежития для молодых ученых и специалистов, в 90‑х годах ученые лишились своего санатория – профилактория в Алматы, где открыли офис для чиновников. Так что нашим ученым есть еще о чем мечтать.
– «Казахстан сможет значительно сэкономить средства, обучая специалистов не в зарубежных вузах, а в отечественных», – заявил Нурсултан Назарбаев. Но ведь это же, на мой взгляд, пока еще долго будет гибельным путем. В вузах преподают сами недоучившиеся преподаватели, следовательно, сами вузы выпускают таких же малограмотных специалистов. Я, например, вспоминаю, как в мою бытность преподавателем, придя на замещение коллеги, задал вопрос студенту последнего, выпускного курса факультета международных отношений (!): «Столица Вьетнама»? «Лаос», – последовал ответ международника. И как такие «специалисты», на сэкономленных средствах по Назарбаеву, будут дальше двигать наше, не приведи Господь, вузовское и академическое образование?
– Сегодня в Казахстане в подготовке кадров преобладает массовость, а не их качество. По числу вузов на миллион человек мы далеко впереди, то есть образовательный бизнес процветает. Родители, отдав последнее, стараются обучить своих детей. Похвальное стремление. Вместе с тем качество уже дипломированных специалистов-выпускников наших вузов становится все ниже, об этом свидетельствуют и наши ученые, которые работают со студентами-практикантами или выпускниками. Однако в кругу некоторых госчиновников такая ситуация считается пока терпимой, поскольку все равно большинство выпускников не будет работать по специальности и эти огрехи не будут видны, к тому же часть молодежи в течение нескольких лет будет при «деле». Эту ситуацию нелегко переломить, поскольку в этом не заинтересованы многие влиятельные чиновники и собственники этих заведений. Тем не менее сложившуюся ситуацию в подготовке специалистов нужно менять и как можно быстрее. Для чего нужно поднимать, прежде всего, лежащие на боку отрасли экономики, которые и будут диктовать необходимый высокий уровень образовательной системы и науки. Поэтому еще долгое время сохранится необходимость подготовки специалистов за рубежом.
– Несколько лет назад институты из Академии наук РК передали национальным университетам. Сейчас уже можно говорить: есть ли от них отдача, оправданный был шаг?
– Прежде всего скажем, что научные институты не передавались национальным университетам, хотя такого рода разговоры на самом высоком уровне происходят постоянно. Например, еще несколько лет назад вполне серьезно обсуждалась возможность передачи НИИ гуманитарного профиля КазНУ, а НИИ технологического профиля – техническим университетам. Однако ученые проявили в этом вопросе редкую солидарность, что и спасло НИИ от неминуемого порабощения ректорами вузов. В качестве довода учеными приводился общеизвестный тезис: каждый должен заниматься своим делом, а взаимодействие между НИИ и вузами можно осуществлять созданием консорциумов на основе временных соглашений, что будет взаимовыгодно сторонам. Есть печальный опыт, когда академический Институт государства и права был передан одному из университетов, а затем исчез как научная организация. Думается, что ректорам национальных университетов очень хотелось бы приобрести задарма здания НИИ, а затем, сократив численность научных работников, использовать освобожденные площади по своему усмотрению.
– Перефразируя оду Ломоносова, мне, как небезразличному человеку, все-таки хочется, чтобы его строки хоть когда-нибудь были востребованы: «Ведь может собственных Платонов/И быстрых разумов Ньютонов/Казахская земля рождать».
– Вашими устами, Алмат…
– Недавно министр Жумагулов порадовался, что «Теперь все наши университеты и НИИ имеют доступ к мировым образовательным и научным ресурсам. Это большое достижение для Казахстана и у вас появилась возможность не только читать, но и публиковаться». Речь идет об издательстве Elsevier, которое будет способствовать увеличению казахстанских публикаций за рубежом,. А кто будет платить за публикации?
– Оплата за публикации в зарубежных изданиях ложится тяжелым бременем на самого автора. Обычно эти расходы предусматриваются в смете расходов проекта, подаваемого на конкурс. Но если даже проект пройдет конкурс, то объем заявленного финансирования, как обычно, урезается в несколько раз (до 90%). Отсюда и все вопросы. А если проект не проходит конкурсное финансирование, то автор обычно не связывается с такими изданиями. Поэтому проблема не в отсутствии зарубежных журналов, а в ограниченности нашего ученого в соответствующем объеме финансирования. Зачастую оплата за публикацию ( в зависимости от объема статьи) колеблется от 10 тыс.тенге и выше. При скромной зарплате нашего ученого от 30 до 70 тыс. тенге, вполне будет понятен его выбор.
Беседовал Алмат АЗАДИ
Открытое письмо
Мы созданы не из взрыва
Уважаемая редакция, хочу через вас обратиться к председателю Нобелевского комитета по науке. Я инженер из г. Алматы, бывший преподаватель Алматинского Технологического университета (АТУ). В течение 37 лет с окончания АТУ занимаюсь разгадкой тайн основ мироздания. Из собранных за эти годы научных материалов из различных источников (научная литература, интернет, ТВ, радио, журналы, газеты и т.д.) составил множество научных гипотез о зарождении жизни на Земле и во Вселенной, о строении элементарных частиц (ЭЧ), атома, солнечной системы и Вселенной, а также о захвате Луны Землей, звезде Фаэтон, существовавшей между Марсом и Юпитером, красном пятне Юпитера, наскальных рисунках, марсианских: вспышках, жизни, сфинксах, каналах и семи чудесах Света. Начиная с 1996 года начал их публиковать в печати и в 2007 году закончил свои публикации. И с тех пор до сегодняшнего дня написал еще три статьи, не опубликованные в печати, о гибели марсиан, Ноевом ковчеге и антимире. Имею со стороны ученых положительные рецензию и отзыв, опубликованные в печати. Хочу отметить, что мои предположения являются альтернативными ныне действующей официальной мировой науке. Поэтому добиться признания ученых считаю невозможным. Я убедился в том, что это действительно так, потому что куда только ни обращался я последние 4 года (РАН, HAH РК, НАСА, научные агентства Азии, Африки) – все они отрицали мои гипотезы, называя их неправдоподобными.
Особенно жесткой критике подверглось мое предположение о возникновении Вселенной из физического вакуума, в котором я опровергаю идею «Большого Взрыва», так как взрыв, как и всякий взрыв, не созидает, а разрушает. Я понял, что если будет опровергнута их идея, то надобность в Большом адронном коллайдере (БАК) отпадет, в котором ученые нескольких стран хотят безуспешно уже несколько лет воссоздать первые секунды этого взрыва, которого, повторюсь, не было.
Многие люди сейчас говорят о том, что после запуска БАКа участились случаи появления смерчей, торнадо, цунами и др. Я с ними согласен, потому что, согласно моей гипотезе, всё (строение от ЭЧ, атома и до строения Вселенной) во Вселенной состоит из струны, а вращающаяся струна – это вихрь. За эти 37 лет только 14 ученых разных степеней от доктора наук до аспиранта поддержали меня, считая, что мои научные предположения правдоподобны и имеют научно-практическую ценность для мировой. Будьте добры, глубокоуважаемый господин председатель, пусть Ваши ученые, эксперты честно оценят мои научные гипотезы, которых я отослал вам почтой.
Курманай Душанов
Возвращение
Тебя ждали, Евгений!
Позавчера в Алматы состоялась презентация книги Евгения Жовтиса «Записки колониста-поселенца и другие статьи и письма из неволи» (Алматы, 2012).
В этот сборник вошли статьи, письма и обращения Е.Жовтиса (в том числе и написанные совместно с товарищем по несчастью, осужденным журналистом Тохниязом Кучуковым), а также отдельные интервью с ним и материалы о нем его друзей и соратников по правозащитной.
Все материалы, составившие сборник, относятся к периоду отбывания их автором четырехлетнего срока в усть-каменогорской колонии-поселении ОВ-156/13 с момента этапирования Е.Жовтиса и Т.Кучукова в эту колонию в ноябре 2009 года до момента их освобождения по амнистии в феврале 2012 года.
Собирание этих материалов под одну обложку и издание их отдельной книгой преследовало, наряду с чисто библиографической, еще и правозащитную цель: привлечь внимание казахстанского общества к застарелым проблемам нашей правоохранительной системы – органов следствия, судов и пенитенциарных учреждений. Эта система сохранила в себе многие родимые пятна советской карательной системы ГУЛАГа и вдобавок к ним приобрела за постсоветские годы много новых язв и пороков, при этом так и не приблизилась к международным стандартам, несмотря на соответствующие декларации государства.
Предлагаем читателям с сокращениями одну из глав книги.
«ОСТАЛСЯ ЖИВ? ЗНАЧИТ, ВИНОВЕН!»
Конечно, водитель должен быть внимателен, пытаться избежать ДТП, резко тормозить (кстати, создавая проблемы для едущих сзади водителей), выворачивать руль, сворачивать.
В случае ДТП эксперты будут высчитывать, имел ли водитель техническую возможность избежать его или нет. Но главное все равно состоит в том, нарушал ли водитель ПДД или нет, был ли он самонадеян или небрежен или нет? И это надо в полной мере доказывать. А если это не доказано или доказано обратное, должна действовать норма нашего Уголовного кодекса о невиновном причинении вреда.
Если водитель не мог предвидеть возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должен был их предвидеть, то он невиновен, даже если в результате ДТП пострадали другие люди. По существу, например, перебегающий перед поездом и попавший под его колеса гражданин как раз и является нарушителем правил дорожного движения, причинившим по неосторожности смерть самому себе. Он был самонадеян, думал ‑перебежит, но не успел.
Практически во всех приговорах, с которыми мы ознакомились, суды вообще не оценивают действия пешеходов, которые нарушали правила дорожного движения и пострадали, главным образом, из-за этого. Между тем, даже когда водитель ничего не нарушал, он, как владелец «источника повышенной опасности», обязан возместить пострадавшему вред здоровью или близким родственникам компенсацию в случае его гибели.
Но при этом наше гражданское законодательство устанавливает, что если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, то в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. А при грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано. При этом при причинении вреда жизни и здоровью гражданина полный отказ в возмещении не допускается.
То есть, возмещение вреда будет все равно, но в значительно меньшем объеме из-за неосторожности самого пострадавшего.
Именно то, что мы прочитали такое количество приговоров, позволяет утверждать, что дознание, следствие и суд по делам о ДТП практически не исследуют действия потерпевших, не устанавливают вину всех участников ДТП, а основываются, главным образом, на результатах технических экспертиз. При этом и судебный процесс, и его результат исходят из презумпции виновности оставшегося в живых водителя.
Второй вывод. Это преступление для богатых и влиятельных граждан. В нашей колонии вы не найдете богатых бизнесменов, влиятельных чиновников, а также их детей и других родственников. Потому что есть возможность примирения сторон при условии возмещения вреда. И тогда лицо освобождается от уголовной ответственности, хотя само по себе примирение это не реабилитирующее основание. Применение примирения — разумное решение проблемы. Оно существовало в казахской истории веками. Погибшего не вернешь, а если удалось возместить ущерб в оговоренном размере и примириться, то есть и некая справедливость, и прощение.
Но проблема в разных возможностях разных людей. В нашей колонии несколько месяцев провел 71-летний человек, который не смог достичь примирения с потерпевшими потому, что они просили 3000 долларов США, а он собрал только 2000. И получил 2 года лишения свободы только потому, что не смог найти еще 1000.
Конечно, не надо нарушать Правила дорожного движения, не надо быть самонадеянным или небрежным. Надо понимать, что в результате даже небольшого нарушения ПДД можно причинить боль и страдания ни в чем неповинным людям и в определенной мере сломать и свою жизнь.
И все же что-то надо делать с захлестнувшим наше общество правовым нигилизмом, с широко распространенной коррупцией, с неприемлемыми дорогами и дорожной инфраструктурой и с, в значительной мере, несправедливыми судами. Поскольку без решения этих проблем отправка виновных или невиновных водителей на несколько лет в тюрьму не уменьшит количества душераздирающих репортажей об авариях на наших дорогах.
«D»
