О КАЗАХСТАНСКОМ ИНТЕРЕСЕ В ИНОСТРАННЫХ ДОБЫВАЮЩИХ КОМПАНИЯХ

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №30 (394) от 24 авгу­ста 2017 г.

 

ДАТ-ДИАЛОГ

 

 

О КАЗАХСТАНСКОМ ИНТЕРЕСЕ

В ИНОСТРАННЫХ

ДОБЫВАЮЩИХ КОМПАНИЯХ –

и не толь­ко об этом в интер­вью с общественным

дея­те­лем, эко­но­ми­стом Мух­та­ром ТАЙЖАНОМ.

 

– Что Казах­стан дав­но сидит на сырье­вой «игле» – факт обще­из­вест­ный. Попыт­ки наше­го пра­ви­тель­ства соско­чить с нее пока тщет­ны. Раз уж казах­стан­ская эко­но­ми­ка оста­ет­ся зави­си­мой от скач­ков цен за бар­рель неф­ти и дру­гих полез­ных иско­па­е­мых, то как сего­дня выгля­дит общая кар­ти­на в дан­ном секторе?

– Во-пер­вых, мы все видим, что у нас не пред­при­ни­ма­ют­ся реаль­ные шаги, что­бы слезть с сырье­вой «иглы». Если было бы насто­я­щее жела­ние уйти от сырье­во­го харак­те­ра эко­но­ми­ки, то его мож­но было бы достичь очень быстро.

Но вся при­чи­на в том, что на самом деле для мно­гих очень удоб­но и выгод­но оста­вать­ся на сырье­вой «игле». Пото­му что все пото­ки от сырье­во­го сек­то­ра оте­че­ствен­ной эко­но­ми­ки идут к нашим чинов­ни­кам, кото­рые даль­ше эту при­род­ную рен­ту и рас­пре­де­ля­ют. Таким обра­зом, чинов­ни­ки полу­ча­ют мно­го вла­сти, в част­но­сти, финан­со­вой вла­сти. И это очень удоб­ная эко­но­ми­че­ская систе­ма, кото­рая спо­соб­ству­ет сохра­не­нию нынеш­ней поли­ти­че­ской систе­мы. Если бы была постро­е­на эко­но­ми­ка, кото­рая не зави­сит от добы­ва­ю­ще­го сырье­во­го сек­то­ра, тогда у наро­да появи­лись бы неза­ви­си­мые от госу­дар­ства финан­со­вые источ­ни­ки. Если бы появи­лись хоро­шие усло­вия для мало­го и сред­не­го биз­не­са, тогда народ бы не зави­сел от госу­дар­ства, как он зави­сит от него сегодня.

У нас же все устро­е­но так, что раз­бо­га­теть без госу­дар­ства невоз­мож­но. То есть день­ги от сырье­во­го сек­то­ра направ­ля­ют­ся госу­дар­ству, а госу­дар­ство даль­ше их рас­пре­де­ля­ет и чет­ко кон­тро­ли­ру­ет, кто сколь­ко денег полу­чил. Это очень силь­ный поли­ти­че­ский рычаг. К тому же в дан­ной систе­ме мара­ют­ся и те, кто дает эти день­ги через тен­де­ра и гос­про­грам­мы, так и те, кто полу­ча­ет их, отда­вая отка­ты. Полу­ча­ет­ся очень широ­кая кру­го­вая пору­ка. В нашей стране очень мно­гие завя­за­ны в рас­пре­де­ле­нии этой при­род­ной рен­ты. Поэто­му они крайне заин­те­ре­со­ва­ны в сохра­не­нии нынеш­ней поли­ти­че­ской систе­мы, кото­рая явля­ет­ся для них источ­ни­ком дохода.

Когда при­быль от сырье­во­го сек­то­ра ста­ла посту­пать в боль­ших объ­е­мах, на эти день­ги откры­ва­лись ресто­ра­ны, тор­го­вые цен­тры, раз­вле­ка­тель­ные ком­плек­сы, госу­дар­ством выде­ля­лись суб­си­дии для сель­ско­го хозяй­ства, гран­ты для сту­ден­че­ства и т.д. То есть полу­чи­лось так, что все насе­ле­ние ста­ло заин­те­ре­со­ван­ным в сохра­не­нии той поли­ти­че­ской систе­мы, кото­рая дает про­пи­та­ние. Поэто­му никто не был заин­те­ре­со­ван в постро­е­нии эко­но­ми­ки, не зави­си­мой от сырья. Никто ниче­го не делал, что­бы поме­нять струк­ту­ру нашей экономики.

– Поня­то, что попол­не­ние бюд­же­та осу­ществ­ля­ет­ся за счет отчис­ля­е­мых нало­гов от про­да­жи сырья. Мно­гие счи­та­ют, что на заре неза­ви­си­мо­сти Казах­стан в силу объ­ек­тив­ных при­чин был вынуж­ден впу­стить ино­стран­ные ком­па­нии в сек­тор добы­чи сырья, при­няв кабаль­ные дого­вор­ные усло­вия. Изме­ни­лась ли за годы неза­ви­си­мо­сти ситу­а­ция с дого­вор­ны­ми обязательствами?

– Это оши­боч­ное мне­ние! Казах­стан на заре сво­ей неза­ви­си­мо­сти не был вынуж­ден всту­пать в кабаль­ные отно­ше­ния. Вполне мож­но было под­пи­сать­ся под нор­маль­ны­ми усло­ви­я­ми, как это дела­ет­ся во всем циви­ли­зо­ван­ном мире. Ведь в тех же Араб­ских Эми­ра­тах или Нор­ве­гии нет кабаль­ных усло­вий дого­во­ров. Все, что было под­пи­са­но, было волей само­го Казах­ста­на. К сожа­ле­нию, ниче­го с тех пор силь­но не изменилось.

На сего­дняш­ний день основ­ные неф­тя­ные дохо­ды в Казах­стане дают три пред­при­я­тия. Глав­ным обра­зом «Тен­гиз­шев­ройл», нало­ги кото­ро­го в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни попол­ня­ют бюд­жет нашей стра­ны. Сте­пень нало­го­об­ло­же­ния дру­гих мел­ких неф­тя­ных ком­па­ний в свое вре­мя дохо­ди­ла до 70%. Их сего­дняш­нее состо­я­ние мож­но назвать пла­чев­ным. Они пере­гру­же­ны кре­ди­та­ми. На фоне паде­ния миро­вых цен и суще­ству­ю­щих кор­руп­ци­он­ных схем себе­сто­и­мость неф­ти ста­ла высо­кой. Поэто­му они про­сят у пра­ви­тель­ства нало­го­вые послабления.

– Извест­но ли точ­ное коли­че­ство основ­ных орга­ни­за­ций, кото­рые фор­ми­ру­ют бюд­жет от про­да­жи сырья, кто за ними сто­ит и како­ва доля ино­стран­ных компаний?

– 80% казах­стан­ско­го бюд­же­та дают 400 ком­па­ний. Это так назы­ва­е­мые круп­ные нало­го­пла­тель­щи­ки. Все они нахо­дят­ся под посто­ян­ным мони­то­рин­гом. В основ­ном, это сырье­вые ком­па­нии. Это нефть, метал­лы, уголь, ред­ко­зе­мель­ные метал­лы. Сре­ди них зна­чат­ся и кон­ди­тер­ские фаб­ри­ки, но в целом это недро­поль­зо­ва­те­ли. Кто за ними сто­ит, я думаю, тоже всем извест­но. Я не могу назвать долю ино­стран­ных ком­па­ний, посколь­ку они могут быть заре­ги­стри­ро­ва­ны за рубе­жом, но в дей­стви­тель­но­сти за мно­ги­ми из них сто­ят наши граж­дане. Эта схе­ма при­ме­ня­лась еще на заре неза­ви­си­мо­сти, она при­ме­ня­ет­ся и сейчас.

– Разъ­яс­ни­те на про­стом при­ме­ре, из про­дан­ных за 100 дол­ла­ров неф­ти какая часть оста­ет­ся у нас, как рас­пре­де­ля­ет­ся остав­ша­я­ся часть и как вооб­ще фор­ми­ру­ют­ся нало­го­вые отчис­ле­ния? В част­но­сти, пла­ни­ру­е­мые поправ­ки в Закон о недропользовании.

– Мне неиз­вест­ны усло­вия согла­ше­ний о раз­де­ле про­дук­ции, заклю­чен­ные на заре неза­ви­си­мо­сти. Они хра­нят­ся в стро­жай­шем сек­ре­те. А вот нало­го­об­ло­же­ние обыч­ной неф­тя­ной ком­па­нии было доволь­но высо­ким. Дохо­ди­ло, что из 100 дол­ла­ров за про­дан­ное сырье до 70 дол­ла­ров надо было отда­вать государству.

В насто­я­щее вре­мя идет обсуж­де­ние попра­вок в Нало­го­вый кодекс, кото­рый преду­смат­ри­ва­ет боль­шие льго­ты для недро­поль­зо­ва­те­лей. Пра­ви­тель­ство до сих пор не отве­ти­ло на мой вопрос – сколь­ко же эти льго­ты весят в денеж­ном выра­же­нии? Хочу обра­тить вни­ма­ние, что это очень важ­ный вопрос для госу­дар­ства, посколь­ку льви­ная часть дохо­дов бюд­же­та попол­ня­ет­ся от недро­поль­зо­ва­те­лей. Если им сей­час предо­ста­вят зна­чи­тель­ные льго­ты, то как это отра­зит­ся на доход­ной части бюд­же­та страны?

Сей­час идет демо­гра­фи­че­ский бум, в бли­жай­шие несколь­ко лет нам пона­до­бит­ся мно­го школ, дет­ских садов, боль­ниц, учи­те­лей и вра­чей. А это все затра­ты бюд­же­та. А если мы даем льго­ты недро­поль­зо­ва­те­лям, то из чего эти все рас­хо­ды будут финан­си­ро­вать­ся? Я задаю этот вопрос на каж­дом засе­да­нии, но пока отве­та не получил.

– Какие кон­крет­ные меры при­ни­ма­ют­ся пра­ви­тель­ством, что­бы уве­ли­чить долю казах­стан­ско­го инте­ре­са в плане налогообложения?

– В том-то и дело, что, предо­став­ляя боль­шие льго­ты ино­стран­ным недро­поль­зо­ва­те­лям, мы сокра­ща­ем долю казах­стан­ско­го инте­ре­са. И это очень бес­по­ко­ит нас всех. Этот про­цесс про­хо­дит кулу­ар­но. Широ­кая обще­ствен­ность об этом не зна­ет. Я пуб­ли­кую эти мате­ри­а­лы на стра­ни­це «Фейс­бук», вот и через вашу газе­ту хотел бы рас­про­стра­нить эту инфор­ма­цию. Мы все долж­ны заост­рить на этом внимание.

– Если усло­вия дого­во­ров с ино­стран­ны­ми ком­па­ни­я­ми, кото­рые под­пи­сы­ва­лись в нача­ле 90‑х, явля­ют­ся сверх­сек­рет­ны­ми, то сей­час речь идет о про­стых неф­те­до­бы­ва­ю­щих ком­па­ни­ях, за кото­ры­ми сто­ят непро­стые люди, в том чис­ле из самой вла­сти. Полу­ча­ет­ся, они сами себе выби­ва­ют льготы?

– Есте­ствен­но, так оно и про­ис­хо­дит. Абсо­лют­но точ­ная фор­му­ли­ров­ка. Но это не толь­ко нефть. Это и земель­ные метал­лы, уголь, то есть весь сырье­вой сектор.

– Какие, по ваше­му мне­нию, необ­хо­ди­мы рефор­мы, что­бы дей­стви­тель­но дивер­си­фи­ци­ро­вать оте­че­ствен­ную эко­но­ми­куи изба­вить­ся от зави­си­мо­сти коле­ба­ния цен на сырье?

– Нач­нем с реформ. Я думаю, что прак­ти­че­ски все насе­ле­ние Казах­ста­на зна­ет, какие нуж­ны рефор­мы в стране. Но что­бы делать эти рефор­мы, необ­хо­ди­ма откры­тая поли­ти­че­ская систе­ма. Преж­де все­го, нуж­ны выбо­ры в пар­ла­мент, где поло­ви­на депу­та­тов изби­ра­лась бы на мажо­ри­тар­ной осно­ве, то есть это были бы неза­ви­си­мые депу­та­ты, напря­мую избран­ные наро­дом. Помни­те изби­ра­тель­ные окру­га, в кото­рых бал­ло­ти­ро­ва­лись депу­та­ты, с фото­гра­фи­я­ми? Это были дей­стви­тель­но неза­ви­си­мые народ­ные избран­ни­ки, выбран­ные по мажо­ри­тар­ной систе­ме. При этом поло­ви­ну депу­та­тов необ­хо­ди­мо изби­рать на про­пор­ци­о­наль­ной осно­ве, что­бы поли­ти­че­ские пар­тии мог­ли кон­ку­ри­ро­вать меж­ду собой. Тогда изби­ра­тель отда­вал бы свой голос не за кон­крет­но­го депу­та­та, а за поли­ти­че­скую партию.

Вот такая систе­ма нуж­на Казах­ста­ну. Необ­хо­ди­мо создать усло­вия, что­бы поли­ти­че­ские пар­тии созда­ва­лись лег­ко. Сей­час у нас создать поли­ти­че­скую пар­тию прак­ти­че­ски невоз­мож­но. Пусть их будет мно­го, пусть будет мно­го либе­раль­ных пар­тий, ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий, пусть будут так назы­ва­е­мые наци­о­нал-пат­ри­о­ти­че­ские пар­тии. Но они долж­ны кон­ку­ри­ро­вать меж­ду собой за голо­са изби­ра­те­лей. Без такой систе­мы рефор­мы невоз­мож­ны. Это мы долж­ны чет­ко понимать.

– Как гово­рит­ся, «кад­ры реша­ют все». Како­во при­сут­ствие ино­стран­ных граж­дан в сек­то­ре нашей эко­но­ми­ки и что дела­ет­ся для того, что­бы уве­ли­чить долю казах­стан­ских специалистов?

– Я бы этот вопрос пере­фор­му­ли­ро­вал так: насколь­ко на при­ня­тие реше­ний казах­стан­ско­го пра­ви­тель­ства вли­я­ют ино­стран­ные совет­ни­ки? Вот как нуж­но ста­вить вопрос. И это очень пра­виль­ный вопрос.

Ино­стран­ные кон­сал­тин­го­вые фир­мы полу­ча­ют огром­ные день­ги из наше­го бюд­же­та за свои кон­суль­та­ции. На самом деле эти сове­ты не сто­ят таких денег. Я видел их отче­ты, пре­зен­та­ции, ана­ли­ти­ку. Ска­жу откро­вен­но, это все мы можем делать, во-пер­вых, сами; во-вто­рых, мы луч­ше раз­би­ра­ем­ся в соб­ствен­ной ситу­а­ции, чем они. Поэто­му прак­ти­ку кор­меж­ки ино­стран­ных совет­ни­ков необ­хо­ди­мо пре­кра­щать! Я на сего­дняш­ний день ниче­го полез­но­го от них не вижу. У нас пол­но соб­ствен­ных баш­ко­ви­тых спе­ци­а­ли­стов, мы тыся­ча­ми отучи­ли сво­их граж­дан за рубе­жом. У нас сво­их умов пол­но­стью хва­та­ет. А ино­стран­ные кон­сал­тин­го­вые фир­мы дают те сове­ты, какие нуж­ны нашей чинов­ни­чьей вер­хуш­ке и им самим.

– Вы с неко­то­рых пор вхо­жи в боль­шие каби­не­ты, участ­ву­е­те в обсуж­де­нии акту­аль­ных вопро­сов и про­блем. За вре­мя пря­мо­го обще­ния с долж­ност­ны­ми лица­ми у вас была воз­мож­ность сфор­ми­ро­вать соб­ствен­ное мне­ние о рабо­те правительства?

– Да, есть люди, кото­рые меня кри­ти­ко­ва­ли за то, что я нахо­жусь в Астане, за то, что я встре­ча­юсь с чинов­ни­ка­ми. Я хотел бы им отве­тить, что я не встре­ча­юсь с ними тай­но, как это дела­ли неко­то­рые дея­те­ли оппо­зи­ции в нашей поли­ти­че­ской исто­рии, кото­рые заку­лис­но дого­ва­ри­ва­лись неиз­вест­но о чем. Я же встре­ча­юсь с ними откры­то. После каж­дой встре­чи делаю отчет о том, для чего я встре­чал­ся с тем или иным чинов­ни­ком и о чем мы гово­ри­ли. Поэто­му мои кри­ти­ки, кото­рые объ­яв­ля­ли меня чуть и не пре­да­те­лем, абсо­лют­но не пра­вы. И сего­дняш­нее интер­вью тому доказательство.

Кро­ме того, мно­гие реше­ния, в том чис­ле эко­но­ми­че­ские, при­ни­ма­ют­ся в Астане. Поэто­му необ­хо­ди­мо вести диа­лог с теми, кто при­ни­ма­ет или хотя бы очень вли­я­ет на эти решения.

Что каса­ет­ся мое­го впе­чат­ле­ния насчет чинов­ни­ков. Мно­гие из них очень гра­мот­ные ребя­та. Обра­зо­ван­ные, в самом пло­до­твор­ном воз­расте. Им око­ло 40 лет, из кото­рых почти 20 они про­ра­бо­та­ли на гос­служ­бе. Они хоро­шо зна­ют чинов­ни­чьи, аппа­рат­ные про­цес­сы. Мы с ними гово­рим на одном эко­но­ми­че­ском язы­ке. Но дело в том, что даже уро­вень мини­стра– это не тот уро­вень, где при­ни­ма­ют­ся прин­ци­пи­аль­ные для эко­но­ми­ки стра­ны реше­ния. Даже вопро­сы предо­став­ле­ния льгот для недро­поль­зо­ва­те­лей реша­ют­ся дале­ко не на мини­стер­ском уровне. Наши мини­стры воз­глав­ля­ют отрасль, им отда­но управ­ле­ние. Это прав­да. Но все же глав­ные поли­ти­че­ские, прин­ци­пи­аль­ные эко­но­ми­че­ские реше­ния реша­ют­ся не ими. Вот это, дей­стви­тель­но, очень груст­но. То, что мы постро­и­ли такую поли­ти­че­скую систе­му, в кото­рой министр не все­гда явля­ет­ся лицом, при­ни­ма­ю­щим реше­ния, нас не красит.

– В интер­вью теле­ка­на­лу «Хабар» пре­зи­дент Казах­ста­на Назар­ба­ев ска­зал, что «во вре­мя ЭКСПО биз­нес в Астане кай­фу­ет». Может быть, так оно и есть. Но что будет после ЭКСПО? Что ста­нет созда­ни­я­ми и соору­же­ни­я­ми после выставки?

– Мне не извест­но, как пла­ни­ру­ют исполь­зо­вать зда­ния ЭКСПО после выстав­ки. Более того, зимой это все надо отап­ли­вать, а это, заметь­те, – удо­воль­ствие не из деше­вых. Так что счи­таю, что этот вопрос открытый.

– Кста­ти, ведут­ся раз­го­во­ры, что после ЭКСПО ожи­да­ет­ся боль­шая пере­тряс­ка во вла­сти. По ваше­му мне­нию, что может про­изой­ти в систем­ном плане?

– Да, ходят подоб­ные раз­го­во­ры. Пожи­вем – уви­дим. Я не исклю­чаю, что могут поме­нять­ся фигу­ры, но прин­ци­пи­аль­но систе­ма от это­го не поме­ня­ет­ся. Я хочу повто­рить­ся: стране нуж­ны откры­тые и чест­ные выбо­ры в пар­ла­мент и мест­ные орга­ны вла­сти. Пока это­го не про­изой­дет, ника­ких гло­баль­ных пози­тив­ных изме­не­ний не будет.

– Спа­си­бо за интервью!

 

Аза­мат ШОРМАНХАНУЛЫ

«D»