ПРЕДЕЛ НАКАЗАНИЯ

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №42 (359) от 17 нояб­ря 2016 г.

 

Зональ­ный вопрос

 

 

 

Вынес­ли обви­ни­тель­ный при­го­вор Рус­ла­ну Кулек­ба­е­ву, его при­го­во­ри­ли к смерт­ной каз­ни. Не хочу, ком­мен­ти­ро­вать при­го­вор, так как не знаю мате­ри­а­лов дела, но посколь­ку ока­зы­ваю пра­во­вую помощь осуж­ден­ным, знаю, как обсто­ят дела там…

 

СМИ обсуж­да­ют, люди ком­мен­ти­ру­ют, мно­гие счи­та­ют, что Рус­лан Кулек­ба­ев дол­жен поне­сти самое суро­вое нака­за­ние – смерт­ную казнь.

Мно­гие так счи­та­ют. Когда боль­шин­ство голо­су­ет за смерт­ную казнь, про­ис­хо­дит некий пере­ход коли­че­ства в каче­ство. В исто­рии нема­ло при­ме­ров, когда боль­шин­ство ошибалось.

Я про­тив смерт­ной казни.

Рус­лан Кулек­ба­ев созна­тель­но пошел на пре­ступ­ле­ние, пони­мая, что полу­чит нака­за­ние и был готов тако­му исхо­ду. Смерт­ную казнь он при­мет. Если Кулек­ба­ев совер­шил тер­ро­ри­сти­че­ский акт – джи­хад, то суд дал ему то, на что он шёл.

Но при­ме­няя смерт­ную казнь, мы ста­но­вим­ся на одну сту­пень с убий­ца­ми. Не мы дали жизнь ему и не нам ее отни­мать. Испол­не­ние смерт­ной каз­ни (суще­ству­ет мора­то­рий на испол­не­ние смерт­ной каз­ни) пред­по­ла­га­ет суще­ство­ва­ние «инсти­ту­та пала­чей». В моем пони­ма­нии, пала­чи – это «убий­цы в законе».

Всем извест­но, что как пре­вен­тив­ная мера смерт­ная казнь не оправ­да­на. Так как пре­ступ­ник не дума­ет, что он будет пой­ман и пред­ста­нет перед судом. Во мно­гих стра­нах, где при­ме­ня­ют смерт­ную казнь, коли­че­ство пре­ступ­ле­ний не сокра­ща­ет­ся. Об этом пла­чет ста­ти­сти­ка. Одна­ко, для того, что­бы выдви­гать такое обос­но­ва­ние при­ме­не­ния исклю­чи­тель­ной меры нака­за­ния, нуж­но пони­мать систе­му испол­не­ния нака­за­ния изнутри.

С точ­ки зре­ния здра­во­го смыс­ла, Рус­лан Кулек­ба­ев – наш граж­да­нин, его поро­ди­ло обще­ство, соци­аль­ная сре­да, то есть мы с вами. Зна­чит, мы за него в отве­те. Боюсь, что таких Кулек­ба­е­вых мно­го, кто-то решил­ся на дей­ствия, а кто-то еще нет.

Если обра­щать вни­ма­ние, Кулек­ба­ев не пошел стре­лять в дет­ский садик или в шко­лу, где скоп­ле­ния людей боль­ше. Он выбрал слож­ный путь, в пря­мом смыс­ле, он один пошел про­тив поли­цей­ских, зная, что они воору­же­ны и осо­зна­вая, что он может быть убит. В суде он объ­яс­нил свое реше­ние. Печаль­но, что для мно­гих он стал чуть ли не геро­ем на фоне нена­ви­сти к пра­во­охра­ни­тель­ным орга­нам, тому бес­пре­де­лу, кото­рое они учи­ня­ют граж­да­нам сво­ей страны.

Каза­лось бы, МВД долж­но сде­лать вывод о том, что нуж­но про­во­дить рабо­ту с кад­ра­ми, начи­ная с пого­лов­ной очист­ки. Вме­сто это­го, мы видим выстро­ен­ные забо­ры вокруг мест­ных зда­нии поли­ции (воз­мож­но, на бюд­жет­ные деньги).

В то вре­мя сади­ки, шко­лы, уни­вер­си­те­ты не охра­ня­ют­ся так как охра­ня­ют себя сотруд­ни­ки поли­ции. Полу­ча­ет­ся так, что борь­ба с тер­ро­риз­мом идет выстро­ен­ны­ми забо­ра­ми? Так­же в Сред­не­ве­ко­вье стро­и­ли баш­ни, сте­ны про­тив наше­ствия недругов.

Мы все пони­ма­ем, что забо­ры могут спа­сти не нас с вами, а, «если что», то самих сотруд­ни­ков. Кто-то помол­вил­ся, дескать, ору­жие бережем.

Мы долж­ны бороть­ся с тер­ро­риз­мом, экс­тре­миз­мом и насиль­ствен­ным экс­тре­миз­мом не забо­ра­ми, а идео­ло­ги­ей. Тер­ро­ризм – это преж­де все­го борь­ба идео­ло­гий. Очень хочет­ся верить, что мы спра­вим­ся со сло­жив­шей­ся ситу­а­ци­ей и верх возь­мет разум и не будет отме­нен мора­то­рий на при­ме­не­ние смерт­ной казни.

 

Айман УМАРОВА,

адво­кат