Сценарии развития Казахстана в ближайшие год-два не оптимистичные. Основания — темпы экономического развития, состояние финансовой сферы, дефицит бюджета, сворачивание ряда социальных программ, неоднозначная ситуация на рынке труда.
Проблемы занятости и безработицы – постоянная головная боль правительства. Надо отметить, что с 2009 года именно вопросы занятости казахстанцев задают тон и «архитектуру» главным политическим документам года. Красной линией через них проходит тезис, ориентированный в первую очередь на обеспечение людей работой. Само по себе намерение позитивное, однако не надо забывать то, что оно вынужденно безальтернативное.
Увы, но правительство так и не смогло обозначить величину допустимой безработицы в каждом регионе с учетом их специфики, которая стала бы мерилом способности чиновников выполнять возложенные на них функции, а для населения — точкой отсчета для общественного контроля деятельности членов правительства и акимов.
Программный марафон
В Послании президента к народу Казахстана в 2009 году глава государства подчеркнул, что «достаточность рабочих мест должна стать основным показателем, по которому будет определяться способность членов правительства и акимов обеспечить устойчивость развития экономики Казахстана». Прошло три года, мы опять стали свидетелями того, что первым приоритетом Послания Назарбаева в 2012 году стала именно занятость населения: «Как вы помните, по моему поручению правительство утвердило принципиально новую программу обеспечения занятости. В ней поставлены три важные задачи…. Теперь надо перейти к осуществлению важнейшей программы. Поэтому поручаю правительству и акимам с текущего года начать масштабную реализацию этой программы. Мы должны к концу программы – к 2020 году – полтора миллиона человек таким образом трудоустроить на качественную работу».
Почины и намерения вполне благородные. Однако исполнение сродни сравнению когда «левая рука не знает, что творит правая».
За четыре с лишним раза программа трансформировалась не единожды. Складывается ощущение того, что для профильного ведомства и правительства важным является «нацарапать» очередной документ под громким названием, выбить под него космических масштабов бюджет, «раздербанить» его, а дальше хоть трава не расти. О каком стратегическом планировании до 2020 или до 2050 года может идти речь, если только решение проблемы занятости и безработицы в государственных документах трансформировалось три раза, а бюджет уточняется как минимум два раза в год, причем сугубо в сторону увеличения? Правительство буквально устроило марафон по штамповке концепций, «программ», «дорожных карт» и даже их совокупности. Напомним, нынешняя Программа «Дорожная карта занятости – 2020» являет собой объединение двух, ранее действовавших, – программы «Дорожная карта» и «Занятость–2020».
Программа занятости впервые в пилотном режиме была испытана в 2011 году. Согласно официальным данным, в ней было задействовано почти 100 тыс. человек. Согласно планам правительства, второй этап программы займет три года – с 2012 по 2015 годы. Заключительный этап рассчитан на отрезок с 2016 по 2020 годы.
После неоднократной критики касательно эффективности реализации «Дорожную карту занятости» отретушировали до уровня Программы с учетом реализации до 2020 года. И в середине этого года был дан старт новой Программе «Дорожная карта занятости–2020» – некоему подобию усовершенствованного продолжения «Программы занятости–2020».
Баснословная по стоимости «карта», разработанная и доработанная Министерством труда и социальной защиты населения, планирует вести борьбу с безработицей, создавать новые рабочие места, профессионально обучать и повышать трудовую мобильность граждан страны. При этом власть намерена массово трудоустраивать граждан и готова выделить на эти цели значительные средства.
Так, согласно планам правительства, по всем механизмам «Дорожной карты занятости» до 2020 года планируется трудоустроить до 1,5 млн. человек. Основной акцент планируется сделать на решении проблем самозанятого населения, которое в своем доминирующем большинстве выпало из системы социального страхования, пенсионной накопительной системы и вообще из сферы внимания государства.
На реализацию этой программы только до 2016 года, то есть на второй этап программы, планируется потратить 394 млрд. тенге, или 2,58 млрд. долларов. Надо полагать, обозначенные колоссальные средства еще не предел плановых фантазий Минтруда, если учесть, что полгода назад в паспорте Программы «Дорожная карта занятости–2020», утвержденной постановлением правительства 19 июня 2013 года, были запланированы средства в республиканском бюджете в объеме 304,2 млрд. тенге, в том числе на 2013 год – 104,9 млрд., на 2014 год – 100,6 млрд., на 2015 год – 98,7 млрд. Теперь с учетом уточненного бюджета страны финансирование программы увеличилось почти на 900 млн. тенге, или почти на 5,8 млн. долларов.
Напомним, что «Дорожная карта занятости–2020» предполагает реализацию мероприятий по трем направлениям: обеспечение занятости через развитие инфраструктуры и ЖКХ, через развитие сельского предпринимательства, а также через обучение и переселение.
В текущем году на реализацию «Дорожной карты занятости–2020» планируется потратить 110,6 млрд. тенге, или более 720 млн. долларов. При этом на мероприятия первого направления (обеспечение занятости через развитие инфраструктуры и ЖКХ) будет потрачено более 50% средств с учетом финансирования из местного бюджета, с охватом занятости 124 тыс. граждан.
Соответственно, возникает вопрос: если в год наибольшего финансирования Программы правительство намерено охватить мероприятиями занятости 123 тыс. человек, то каким образом оно собирается за 7 лет довести число трудоустроенных до 1,5 млн. граждан? Даже при сохранении параметров в 123 тыс. человек в год, максимально до 2020 года можно охватить 870 тыс. человек. При этом существует определенная разница между понятиями «трудоустроено» и «охвачено». Последнее не есть первое. Но, похоже, в Министерстве труда не понимают разницу между ними.
Еще один нюанс, на который хотелось бы обратить внимание. С учетом годового бюджета Программы и числа охвата населения на каждого ее участника приходится по 892 тыс. тенге, или почти 6 тыс. долларов в год. Не слишком ли велика сумма для трудоустройства, которое, как показывает анализ, не всегда является состоявшимся фактом?
Так, итоги проверки реализации программы в 2011–2012 годах свидетельствуют, что в 2012 году план по трудоустройству на социальные рабочие места был перевыполнен и составил 163,3% (27551 человек). Однако из их числа только 58% получили постоянную работу. То есть эффект от вложенных инвестиций составил всего 58%. В целом же, по данным Минтруда и соцзащиты, из общего числа участников Программы занятости, завершивших обучение в 2011–2012 годах, трудоустроено 49689 человек, или 83,5%.
Однако в информационной базе «Занятость» Минтруда количество трудоустроенных за этот период составило 18873 человека. А по базе Минобразования из общего числа участников Программы, завершивших обучение (55468 человек), трудоустроено 31063 человека, или 56%.
Вот такая вот вакханалия цифр, свидетельствующая больше о показухе, нежели о правдивой статистике.
Дефицит приоритетов
Проблемы, скорее, кроются не только в расстановке приоритетных вопросов, сколько в методах их решения. Начнем с того, что изначально государственная программа трудоустройства – это попытка бюрократического решения проблем рынка труда, которые породило чрезмерное государственное вмешательство в трудовые отношения. Государство с самого начала пыталось контролировать процесс сокращения рабочих мест на крупных и средних предприятиях, экономической политикой способствовало уходу значительной части бизнеса и работников в тень.
Ситуацию усугубляла тенденция чрезмерной концентрации привлекательных вакансий в крупных мегаполисах страны. Достаточно вспомнить, как правительство в период 2008–2009 годов, используя жесткое трудовое законодательство и неформальное давление (пресловутые меморандумы о взаимопонимании и сотрудничестве), запрещало увольнение работников, банкротство неэффективных производств. Волна кризиса узаконила повсеместную практику не массового увольнения сотрудников, а перевода на одно– или двухдневную трудовую неделю с уменьшением заработной платы либо отправлением в неоплачиваемые отпуска.
В результате последовательное соблюдение трудового законодательства и условий заключенных «меморандумов дружбы и согласия» мало сказывалось на уровне безработицы, зато негативно отразилось на экономической активности. Невозможность своевременных увольнений и необходимость сохранять раздутый штат привели к проигрышу законопослушных компаний в борьбе с «правовыми нигилистами», которые обходили правила, используя коррупционные пути.
По существу, правительство препятствовало «созидательному разрушению», являющегося одним из логических следствий рыночной экономики, а не экономики в ручном управлении. Власть не только сохранила старые, неэффективные и нередко опасные для здоровья и жизни работников производства, но тем самым мешало созданию новых рабочих мест. В первую очередь, это коснулось жителей небольших городов с градообразующими предприятиями и ограниченными возможностями поиска работы.
Бюрократическое вмешательство сохранилось и в периоды восстановления и роста экономики. Новые рабочие места и человеческие ресурсы часто создавали не самые эффективные агенты рынка, а наиболее влиятельные политические лоббисты. Именно они конвертировали свое влияние в бюджетные средства на затратные мегапроекты и поддержание на плаву устаревших предприятий.
По мнению авторов, ноу–хау Программы «Дорожная карта занятости–2020» в том, что в ней предусматривается увеличение трудового срока на социальные рабочие места до полутора лет (вместо одного года) и молодежную практику до 12 месяцев (вместо шести месяцев). При этом государство будет субсидировать заработную плату по социальным рабочим местам по понижающей шкале, оставшиеся 6 месяцев заработная плата будет обеспечиваться за счет работодателя.
Однако не есть ли это очередная завуалированная форма социального пособия, которая временно снимает напряжение на рынке труда? А что стране ожидать в 2020 году, когда финансирование Программы закончится?
Подобного рода вопросы мы имеем право задавать, так как эта Программа, с ее мало–мальски позитивными моментами, выраженными в том, что люди получают дополнительную помощь, за счет государства обучаются новым специальностям – финансируется за счет нас, добросовестных налогоплательщиков.
Предлагаемый комплекс мероприятий по Программе «Дорожная карта занятости–2020» в целом не решает проблемы самозанятого населения. Направления ее охватывают лишь незначительную часть этой категории населения страны. Сегодня уровень самозанятого населения составляет 2634,7 тыс. человек. Значительная их часть осуществляет свою деятельность в сельском хозяйстве (51,5%), а также в сфере торговли (26,1%), оказания транспортных услуг (7,0%) и в строительстве (7,1%). При этом сложно судить об объективности данных о численности продуктивно самозанятых, то есть осуществляющих выплаты пенсионных отчислений, а также в систему социального страхования, и непродуктивных, то есть тех, кто производит продукцию на личных подворьях для собственного потребления и не участвует в системе социального обеспечения.
Такое количество самозанятого населения, то есть более трети трудоспособного населения, не включенного в систему пенсионных и страховых отчислений, – бомба замедленного действия для будущих поколений, на плечи которых ляжет их содержание. В этой связи важной государственной задачей должно было стать направление в госпрограмме по созданию условий для вывода самозанятых в легальную рыночную среду.
В Программе занятости совершенно игнорируется проблема привлечения иностранной рабочей силы и развитие институтов рынка труда. Упорядочивание привлечения трудовых мигрантов, сокращение числа нелегальных гастарбайтеров должно было стать также достойной целью программы. Достаточно заглянуть на любую стройку страны, предприятия с иностранным участием, базары и рынки, чтобы понять размах проблемы нелегальной миграции трудовых ресурсов из–за рубежа. С принятием в соседней России закона, ужесточающего требования по правилам пребывания трудовых мигрантов на своей территории, нельзя исключать вероятность, что какая–то часть гастарбайтеров из России мигрирует в Казахстан.
По–прежнему не ясно, каков механизм объективной оценки эффективности мер, реализуемых в рамках Программы занятости. Вице–премьер Орынбаев поручил профильному ведомству вкупе с НПО разработать соответствующую методику, только в какие сроки – не уточнил.
Когда балансы поют романсы
На фоне жесточайших демографических проблем, выразившихся в сокращении трудоактивной части населения, в Казахстане наблюдается несколько иная тенденция. У нас в последние годы наблюдается резкий рост численности населения. За 10 лет число родившихся увеличилось на 67,7%: в городской местности – на 68,5%, в сельской – на 66,8%. Общий коэффициент рождаемости на 1000 человек населения в 2012 году составил 22,69 родившихся и по сравнению с 2002 годом увеличился на 7,4 промиле. Согласно прогнозам ООН, к 2050 году численность населения Казахстана возрастет на 4 млн. и превысит отметку в 21 млн. человек. Согласно прогнозам нашего Минтруда, ожидается рост экономически активного населения, численность которого к 2017 году достигнет 9,5 млн. человек. Только за 2013–2017 годы прогнозируемый прирост численности экономически активного населения в среднем составит 127,8 тыс. человек.
Интересно получается. Когда правительство планирует бюджет страны и программу социально–экономического развития, то оно отталкивается от пессимистичного сценария развития. Когда же дело касается прогноза трудовых ресурсов – ориентируется сугубо на оптимистичный. Фактически же при сохранении тенденции нынешних демографических темпов развития в стране увеличится трудоспособное население, а с учетом тенденций социально–экономического развития – увеличится число потенциальных безработных.
Каким образом центральные и местные исполнительные органы могут планировать целые государственные программы, регулирующие рынок труда в стране на десятилетия вперед, если у них элементарно не имеется объективного баланса трудовых ресурсов, на основании которых делаются прогнозы развития рынка.
Баланс трудовых ресурсов (БТР), как известно, разрабатывается с целью оценки сбалансированности потенциального предложения на рынке труда и потенциального спроса на рабочую силу. БТР позволяет повысить эффективность регулирования процессов формирования и использования трудовых ресурсов, а также принятия управленческих решений.
Так вот, авторы госпрограммы по занятости населения пришли к неутешительному выводу: отечественный рынок труда чрезвычайно несбалансирован, так как при наличии безработных все еще сохраняются незаполненные вакансии. Помимо этого, отмечается дефицит рабочей силы, в первую очередь, квалифицированных кадров, работников технического и обслуживающего труда, связанный с низким качеством трудовых ресурсов и отсутствием реальной связи производства и обучения.
По этим причинам в госпрограмме одним из направлений предлагается «Обучение и содействие в трудоустройстве». Безработным предложено на выбор 33 специальности, уровень востребованности которых под большим вопросом. Об этом более чем красноречиво свидетельствует отчет исследовательской службы Head Hunter, подготовленный по просьбе редакции Vласти. Компания проанализировала рынок труда в Казахстане за период с 18 марта 2012 года по 18 марта 2013 года по данным портала hh.kz. В результате был составлен показатель востребованности 33 специальностей согласно перечню Минтруда по отношению ко всем опубликованным вакансиям работодателей.
Справедливости ради отметим, востребованность специализаций профессиональной области «Бухгалтерия, управленческий учет, финансы предприятия», «Информационные технологии, интернет, телеком» и «Административный персонал», отраженная в годовом исследовании рынка труда, подтверждается.
Остальные специальности большой популярностью среди работодателей не пользуются. Наименее востребованными стали такие профессии, как «экскурсовод», «цветовод» и «изготовитель художественных изделий из шерсти и кожи».
Интересно, какие доводы в этой связи Минтруда готово привести, чтобы доказать востребованность и необходимость включения этих специальностей в утвержденный государством перечень? Надо полагать, перечень готовился, не выходя из столичных кабинетов и из соображений того, что только Астана и испытывает дефицит этих специальностей. Ведь разного рода мегапроекты в виде симпозиумов, съездов, выставок, азиад, саммитов предполагают наличие большого числа гостей, которых надо накормить, одарить, зрелища показать и уважить. В конце концов, только в этом детище президента есть что показать, кому цветы и сувениры из кожи и шерсти дарить. В то же время по таким специальностям, как «менеджер по продажам», «торговый представитель», занимающих лидирующие позиции в топе–20 запросов отечественных работодателей, государство обучение не предлагает.
Проблема несоответствия спроса и предложения в сфере трудовых ресурсов порождает проблему одновременного возникновения и дефицита, и избытка рабочей силы на рынке труда. Сегодня кризис занятости отражает, наверное, не столько дефекты макроэкономики, сколько изъяны функционирования самого рынка труда. Имеется в виду, что долгосрочное решение проблем занятости связано не с изменением ставок по кредитам, предоставляемым Национальным банком, не с раздуванием совокупного спроса с помощью бюджетного «стимулирования», а с повышением квалификации работников, улучшением качества трудовой жизни и с должным функционированием рынка труда. Именно по этой причине сегодня Казахстан столкнулся с парадоксальной ситуацией, когда безработица сопровождается значительным притоком иностранной рабочей силы, в числе которых массовая малооплачиваемая группа гастарбайтеров и менее многочисленные, которых привозят с собой иностранные компании.
Гремучий коктейль
Среди причин объяснения этого парадокса не только экономические, но и более широкий круг социокультурных ценностей и норм. Ниши, заполняемые гастарбайтерами, образовались не на пустом месте, а благодаря отказу местной рабочей силы от «непрестижной» работы. В результате местная рабочая сила живет на пособия, случайные заработки, помощь родителей и близких. А государственная политика, по существу, поощряет такой вид иждивенчества со стороны своих граждан.
Еще одна местная специфика проблемы занятости обусловлена высоким процентом безработицы среди дипломированных претендентов. Если в развитых странах Европы и США ситуацию на трудовом рынке отличает более привилегированное положение высококвалифицированных специалистов, то в Казахстане доминирующее число выпускников ВУЗов автоматически пополняет ряды безработных.
Причины кроются в простом. У нас массовое перепроизводство выпускников по ряду специальностей, особенно юридических и экономических. И здесь также актуализируется вопрос качества образования, очень низкой квалификации большинства обладателей дипломов, и соответствия качества образования современным требованиям производства и работодателей. Низкая квалификация и плохое качество подготовки специалистов по «Дорожной карте занятости» – «ахиллесова пята» Программы.
Сегодня для Казахстана актуализировалась проблема надежного обеспечения работой подрастающего поколения, причем с охватом за пределами статистической границы в 23–25 лет. По состоянию на 1 квартал 2013 года в общем числе безработных доля молодежи в возрасте 15–24 года составила 9,8?, или 46,7 тыс. человек. В возрасте 15–28 лет – 32,9%, или 156,1 тыс. человек. Уровень молодежной безработицы в возрасте 15–24 года сложился в 3,9%, в возрасте 15–28 лет – в 5,8%.
Слабые показатели роста, зарегулированный рынок рабочей силы, и не особо ориентированное на получение профессиональных навыков система образования создали гремучий коктейль. В этой связи возникает вопрос: как будет выглядеть будущее нашего общества? Ведь те люди, которые сегодня не имеют работы, должны вносить свой вклад в социальную систему для того, чтобы покрыть расходы, связанные со старением населения.
Правительство, наконец, должно понять, что существующие проблемы не могут быть решены только за счет вкладывания большого количества денег в программы по созданию рабочих мест. Существующая проблема носит структурный характер, и перечень необходимых мер самый разнообразный. В их числе дерегулирование рынка рабочей силы, разработка мер, необходимых для снижения барьеров на пути вхождения молодых людей в рынок труда. Также обеспечение более благоприятных стартовых возможностей, в том числе на уровне ниже университетского. Программы профессиональной подготовки должны быть такими, чтобы способности молодых людей можно было легче подстроить под требование экономики.
Нынешняя же система профессиональной подготовки в Казахстане – разбазаривание общественных ресурсов, которые, тем более в кризисные годы, развивающаяся страна не имеет права себе позволить и которые способствуют сокращению шансов на будущее для молодежи.
Ситуация усугубляется тем, что у выпускников ВУЗов массово формируются завышенные ожидания и карьерные амбиции. А когда они не оправдываются, именно эта часть молодежи впоследствии может проявить крайнюю степень недовольства неблагожелательной для них общественной средой.
(Продолжение следует)
Амина БУРАБАЕВА,
«D»
