«Общественная позиция»
(проект «DAT» №13 (284) от 02 апреля 2015 г.
Он исчез и вернулся. Словно сходил за три моря в поход за молодильными яблоками. Фрукта искушения, конечно же, не нашел, зато утвердился в идее – пришло время для более глубокой интеграции. Единая валюта позволит связать мертвым узлом всех участников евразийской пятерки, как когда-то отказ от рубля разогнал всех по независимостям.
На встрече в Астане со своими коллегами Владимир Путин прямо так и сказал, что пришло время поговорить о формировании валютного союза между тремя странами, а также отметил, что «мы условились с партнерами продолжить координацию монетарной политики», тем самым подставив своих коллег под удар перед элитами. Те, в свою очередь, вежливо промолчали, как и после того, когда ВВП поручил ЦБ РФ вместе с правительством до 1 сентября проанализировать вопрос интеграции в валютной сфере в ЕАЭС и создания в перспективе валютного союза.
По мнению российского президента, «работая плечом к плечу, проще реагировать на внешние финансовые, экономические угрозы, защищать наш совместный рынок». Конечно, это так, если не учитывать то обстоятельство, что угрозы не совсем совместные, а рынок уже не наш. Мы его откровенно профукали, отдав России на блюдечке с голубой каемочкой, как там любят.
О том, что перспектива у Путина всегда ближе, чем кажется, доподлинно известно. Если бы Кремлю срочно не понадобился свой имперский проект, в противовес европейскому, мы бы так и носились с идеей евразийской интеграции.
Перехватив инициативу, Кремль состряпал новое политическое поле за пару лет и без учета интереса своих партнеров. И единая валюта теперь уж точно – это не 2025 год, на который все ссылаются, исходя из союзного договора, когда планировалось вернуться к вопросу гармонизации финансовых рынков. Ждать так долго великий реформатор и собиратель земель не собирается.
Единая валюта Москве нужна уже сейчас, как некий показатель серьезности намерений, и экономика тут вовсе не причем. Момент для активизации выбран как нельзя кстати. Гонка девальваций, неспособность противостоять товарной экспансии, кривая монетарная политика поставили партнеров в крайне неудобное положение для переговоров и чем дальше, тем позиции национальных валют будут слабее.
Равновыгодность в ЕАЭС буксует, демонстрируя, что главный бенефициар, как экономически, так и политически, Россия, и с этим ничего не поделаешь. Продавать Казахстану в этом триумвирате нечего. Места для роста же не остается совсем.
Тимур Кулибаев, глава НПП, говорит об этом уже не стесняясь: «Экспортировать нечего, коллеги. У нас инструментов поддержки экспорта достаточно, и деньги выделены, но нет, к сожалению, продукции, которую нам надо поддержать. В едином экономическом пространстве придется в «лобовую» конкурировать с российскими, белорусскими продукциями».
Стремительное соитие убивает казахстанскую промышленность, находящуюся в зачаточном состоянии, открывая тем самым все шире ворота для российского, а заодно и белорусского бизнеса. Признать, что в этом виновата спешка и полная неготовность, политическим элитам не с руки. Остается пенять на внешние факторы.
Когда же ситуация дойдет до точки, проще будет сказать, что только общая валюта – единственное спасение, которое позволит преодолеть все трудности, что в общем-то и добивается наш партнер, шестая часть суши.
Конечно, сейчас, политики из провинций новой империи отбиваются. Вот, к примеру, зампред правления Нацбанка Белоруссии Сергей Калечица говорит, что для создания валютного союза и, как следствие, введения единой валюты в ЕАЭС, необходимо полностью обеспечить свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы и учитывать внутренние экономические потребности государств. Но при этом уточняет, что «при поступлении соответствующих инициативных предложений от стран ЕАЭС, Нацбанк РБ со своей стороны готов к обсуждению с центральными банками и министерствами экономического блока возможных перспектив и механизмов создания валютного союза».
Как можно понять из других заявлений, Беларусь за кипишь в том случае, если отменят изъятия и ограничения в различных сферах деятельности и торговле и будет сформирован общий рынок электроэнергии, газа, нефти и нефтепродуктов, транспортных услуг. Так что, как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Хотели евразийской интеграции – получайте. И вряд ли мы сможем избежать появления единой валюты.
Когда хотели союза, нужно было помнить, что Россия огромная страна. Империя, находящаяся в муках выбора, возрождаться или примириться с угасанием. Оголтелая. С национал-социалистского толка элитами.
Страна, где на первом месте разговоры о скрепах, особом пути, избранности, святости. О том, тварь я дрожащая или право имею. На втором – кругом враги, интересы неучтены, победы забыты и никакой благодарности. Ну и, конечно, постоянное недовольство от выделенного места в мировом порядке. Причем в этом виноваты все, кто угодно, кроме самих россиян.
При этом «избранная» Россия – самая большая по территории страна с незначительным по количеству населением, с впечатляющими запасами природных ископаемых, боеспособной армией, ядерным потенциалом, доставшимся от советского прошлого. К тому же, если признать, что данные по мировому ВВП несколько раздуты, то вклад Третьего Рима в мировую экономику куда больше, чем два процента. На этом фоне Казахстан теряется, как и теряются его интересы.
Если искать образное сравнение, то Казахстан, как Меркурий на фоне Юпитера. Вроде и планета, и все признаки на лицо, а все меньше даже самых маленьких спутников. Как тут оценить влияние? Есть ли оно в принципе? Сопоставимо ли оно хотя бы с долей от таможенного бюджета трех стран? И будет ли оно сокращаться при появлении новых игроков?
Стоит учесть и тот факт, что мы на этот союз сами нарывались. Грезили, собирали форумы. Цитировали Гумилева о едином евразийском пути. Шаманили, словно призывая долгожданный дождь. Думали, что вместе мы сильнее, вместе нас лучше слышно. Веники плели, чтобы прутья по одному не поломались. И пока Беларусь выторговывала себе преференции, мы преданно ждали. Играли в многовекторность. Звали инвесторов, кормили бешбармаком, а потом отправляли восвояси.
Совершенно очевидно, что, будучи союзником Москвы, подписывая договоры об ОДКБ, о вечной взаимной любви, о бесконечной преданности друг другу, нужно помнить, что отвечать по обязательствам скорее придется перед страной, которая открыто проводит агрессивную политику к миру.
В текущем раскладе у нас не останется выбора, кроме как поддерживать своего союзника в его «крестовых» походах против европейской цивилизации, выраженных будь то валютных союзах или внешней конфронтации. Так же, как сейчас приходится нести тяжелое бремя от экономической турбулентности, вызванной перестройкой привычных связей Россия – Мир.
Теперь можно сколько угодно громко или долго орать о собственных интересах в этой стройной какофонии, но не быть услышанным, потому как в строю равных всегда кто-то ровней. На Кремль больше не действуют заявления типа: «Мы за целостность Украины» или мы идем на сближение с Европой, разделяя и ценности, потому как «уже, никто никуда не идет», потому как пришли уже.
Говорить о том, как повлияет на экономику отсутствие права на эмиссию, можно долго, но стоит отметить, что этим правом мы так и особо не пользовались. Мы складировали все свободные деньги в национальный фонд, а жили все это время за счет двойного налогообложения собственных граждан.
Мы никогда не обеспечивали страну достаточной денежной массой, потому как Нацбанк боялся инфляции больше, чем голодного и перекредитованного народа. Мы не пользовались всеми возможностями, что дает такому большому и одновременно такому маленькому государству право иметь собственную валюту. Все эти годы мы врали себе, что у нас есть тенге, а его и не было вовсе. Поэтому страна легко его и сдаст.
Большинству дела нет до того, в чем они получают зарплату. Собственные деньги ведь базируются на тех же принципах, что и Конституция, законы страны, а надежность и возможности денег, в свою очередь, всегда отражают ситуацию в государстве.
Можно ли сказать, что национальная валюта Казахстана состоялась после нескольких девальваций, бесконечной всепожирающей инфляции, провального законодательства в сфере регулирования, экспроприаций, реструктуризации по долгам, огосударствления экономики?!
Тенге, конечно, нужно сохранить, но путь к этому лежит через глобальные реформы, в центре которых человек, как высшая ценность государства. В иных случаях казахстанский тенге уйдет в историю вместе с обязательствами перед собственными гражданами, позволив стать еще богаче одним и сделав нищими других.
Денис КРИВОШЕЕВ,
экономический обозреватель
matritca.kz
