«Общественная позиция»
(проект «DAT» №8 (325) от 25 февраля 2016 г.
Политический «ликбез»
СИРИЯ:
предыстория
ТРАГЕДИИ
или На кого надеется Башар Асад?
(Окончание. Начало в номере от 18 февраля 2016 г.)
Часто говорят о том, что Асад – это легитимный правитель, что его власть законна. Это абсолютно не так. Асад, как отец, так и сын – совершенно нелегитимные правители. Их легитимность исходит только из того, что они правят долго, но никакого действительно народного мандата на власть у них нет. Были выборы с одним кандидатом в президенты, который набирал всякий раз привычные 97 процентов голосов. Но Асады оказались правителями, связанными по рукам и ногам.
Необходимо понять логику тиранической власти. Тирану все равно надо на кого-то опираться. И понятно, что на всех опираться он не может, он кому-то должен дать, и у кого-то отобрать. И сначала Хафез Асад был, в общем-то, человеком скорее левых взглядов. Ведь Баас – социалистическая партия возрождения, это был национализм, социалистический национализм, национал-социализм. Но всё же это был социализм, это были какие-то левые идеи, пусть ложные, пусть глупые, но которые решили проводить в жизнь. Но постепенно оказалось, что так же, как от французов, обманувших суннитов, отвернулись все сунниты, так же и от баасистов отвернулись все сунниты, не захотели сотрудничать с ними. Да, остались личные друзья, они стали генералами, даже премьер-министром, но они не делают погоды. То есть основное население Сирии, около 70% населения не стали сотрудничать с Асадом. И более того, старались бороться с ним.
Братья-мусульмане стали тогда воинственной организацией. С 1979 года они начали восстание против Асада, желая установить режим большинства, свой режим в Сирии. Это восстание продолжалось три года и кончилось страшной резней в Хаме в феврале 1982 года, когда Асад с воздуха разбомбил город. Погибло, по разным подсчетам, от 17 до 40 тысяч мирных жителей.
На кого было опираться Асаду? Ну, конечно, на своих, тем более алавитов большинство в армии. И на все посты назначаются, во-первых, братья и ближайшие родственники Асада, во-вторых, алавиты из его деревни, в-третьих, алавиты из его клана (алавиты в Сирии делятся на четыре клана), а где уже не хватало своих, назначали просто алавитов из трех других кланов. Алавиты, которые составляют 8-11% населения Сирии, стали главной опорой режима.
Но если ты опираешься на своих единоверцев, чтобы просто удержать власть, то нужно что-то им давать. Хафез Асад дает им землю, они же бедные. Дает шейхам возможность разбогатеть на государственных подрядах. Появляются среди бедных алавитов миллионеры и миллиардеры. И Асад становится связанным своей конфессиональной группой. Он зависит от их поддержки, а они – от его власти.
Сунниты, безусловно, считают алавитов еретиками. В 1980 году, уже когда алавиты у власти, один из богословов Абдалла аль-Хусейни в Дубаи издает специальную книгу об алавитах и пишет: «С мусульманской точки зрения верования и практики Нусайритов делают их особой религией, а не Исламом, Христианством или Иудейством. Среди исламских ученых (улемов) всегда существовало единодушие, как у суннитов, так и у шиитов, что Нусайриты – это кюффар и мушрикун (вероотступники и идолопоклонники)».
Вот для суннитов ясно, что ими, правоверными мусульманами, управляют вероотступники и идолопоклонники. Недовольства очень много. Это примерно как, если бы сейчас Россией управляли бы Свидетели Иеговы. Сами по себе они, может быть, неплохие люди, но я думаю, вряд ли большинству россиян было бы приятно, если бы все государственные посты, кроме нескольких демонстративно, но абсолютно безвластно сохраненных за православными, занимали бы Свидетели Иеговы.
Но получилась тут одна интересная политическая «закавыка». Дело в том, что, когда произошла Исламская революция в Иране, Иран оказался в изоляции, и он стал искать союзников. Союзников-то немного. И шиитских государств-то больше нет. А тут Асад, вроде бы почти шиит. И через «Хезболлу», то есть через шиитскую организацию Ливана аятолла Хомейни сообщил, что он готов признать алавитов шиитами. И официально было объявлено, что алавиты – это шииты. Только потому, что нужен был союзник. Но это было очень амбивалентное решение, потому что Высший свет скрытого имама об этом сказал, но далеко не все улемы, даже шиитские, могли с этим согласиться, настолько очевидны совершенно не мусульманские религиозные практики алавитов. Сирия стала союзником Ирана, что, с одной стороны, вызвало возмущение ее суннитского большинства населения, а с другой – очень серьезные сомнения у многих серьезных шиитов, считающих алавитов вероотступниками и многобожниками.
Надо сказать, что якобы именно ради защиты шиитов Ливана Хафез Асад приказал оккупировать Ливан, и с 1976 по 2005 год Ливан был занят сирийскими войсками. За это время Ливан деградировал из демократической страны, из, как его называли, «арабской Швейцарии», в страну, где очень тяжело жить и из которой значительная часть христиан (а христиане составляют 65-68% населения Ливана) уехала в западные страны.
Образовалась такая ось – Дамаск – Тегеран. И эта ось существует до сего дня. Но в этой оси есть свои слабые места. Дело в том, что «Хезболла» – шиитская политическая и боевая организация – это действительно религиозные фанатики. И для многих из них алавиты – это такие же союзники, какими для многих убежденных коминтерновцев были нацисты после 23 августа 1939 года. Не верят они друг другу.
Когда в феврале 2011 года «арабская весна» достигла Сирии, то это было по внешности движение за демократию. Но не забудем, что в Сирии власть большинства, это власть суннитского большинства. То есть это была борьба не просто против режима диктатора, а против режима власти конфессионального меньшинства, ненавидимого большинством. Постепенно и другие национальные меньшинства Сирии отошли от Асада именно потому, что он надеялся только на своих. Отошли друзы, которые живут на юге (3% населения), во многом отошли христиане, потому что их земли отбирали и отдавали алавитам, отошли исмаилиты, ну и курды, разумеется.
Во время этой революции Асад себя почувствовал совершенно один, и очевидно, что любая демократия привела бы к падению не только его режима, но и режима власти алавитов. И поэтому началась война жесточайшая, которая ведется Асадом. Им движет желание запугать, подавить и выгнать из страны этих ненавистных суннитов. Чем больше их уедет из страны, тем лучше, потому что тогда, соответственно, алавитов будет больше, и власть будет тверже. Поэтому для Башара Асада ничего страшного нет в том, что сейчас уже почти 4 миллиона людей покинули пределы Сирии, что 7,5 миллиона людей переместилось внутри Сирии, что 300 тысяч человек погибло, что 200 тысяч сидит в застенках.
Но случилась еще одна страшная вещь. Диктатору не везет. Появилось «Исламское государство Ирака и Леванта» («ИГИЛ»). «ИГИЛ» – это отколовшаяся радикальная часть сирийской суннитской оппозиции. То есть в ней есть крыло, которое продолжает старые демократические традиции просвещенного ислама, а есть радикальное крыло, считающее, что надо строить страну на принципах жесткого шариата, ваххабитского толка. Не забудем, что династия саудитов, властвующая в Аравии с 1924 г., – это ваххабиты.
«ИГИЛ» стал такой крайней силой в борьбе с Асадом, и, я бы сказал, конечно, тоже не мусульманской, не суннитской по факту (хотя они себя считают самыми главными мусульманами) организацией. Война с ними очень жестока. «Игиловцы» не берут в плен. Захватывая, скажем, военно-воздушную базу (в Тараки, например,) они уничтожают весь ее воинский контингент. А контингент – алавитский.
И в 2014 году алавиты отказываются поддерживать Асада. Они говорят, что Асад правит не для нас, Асад правит для себя, а нас использует только для своей власти. Потому что надо договориться с суннитами. Им стало ясно, что меньшинство не может далее управлять большинством сирийского народа, и потому надо заключить с ним какое-то соглашение, какой-то пакт. А Асад этого не хочет, он понимает, что с ним никто на компромисс идти не будет. И алавиты в 2014 году начинают массово дезертировать из армии. Друзы – еще раньше. Башар Асад даже делал такую вещь: он специально вывел все войска из друзского района, чтобы «ИГИЛ» разорил его. Но «ИГИЛ» не смог, друзы хорошие бойцы в горах, они игиловцев остановили.
К середине 2015 г. режим Асада висел на волоске. Сдавалась одна база за другой. Были потеряны все нефтяные вышки, они перешли к «ИГИЛ» или в небольшом количестве к демократической объединенной оппозиции. В этой ситуации надо было идти на переговоры. Алавиты всегда останутся алавитами. Бедные могут стать богатыми, но алавиты не могут стать суннитами. Единственный алавит, кто стал суннитом, это, кстати, Башар Асад.
Он объявил, что он переходит в суннизм. И в новой конституции объявил о том, что президентом страны может быть только суннит. Но люди же помнят шиитскую такию, то есть сокрытие истины. Поэтому никого он этим заявлением не обманул.
Как же в этой ситуации надо поступить? Думаю, так же, как поступали всегда, как поступали в Ливане, еще когда он был в Османской империи в 1865 году. Это так называемая многоконфессиональная демократия. То есть когда заранее фиксировано, что, предположим, президент страны (если это высший пост) – это суннит, а председатель Национальной ассамблеи – обязательно алавит, а премьер-министр, предположим, друз, и т.д. Что в парламенте от каждой области можно выбирать определенный конфессиональный состав людей, скажем, от Латакии можно выбрать (кстати, так было у в Государственном совете Латакии при французах – 10 алавитов, 2 православных христианина, 3 суннита, 1 исмаилит, 1 католик-маронит). Это не значит, что это определенные люди. Каждая партия, если хочет победить, должна дать полный список, в котором должны быть люди разных конфессий. А голосует все население. Понятно, что голосуют за умеренных. Потому что когда же алавиты проголосуют за радикального суннита? Конечно, только за умеренного проголосуют. А сунниты проголосуют за умеренного алавита. В Ливане эта система сохраняла порядок и мир в течение 110 лет, до того, как его оккупировала Сирия в 1976 году. Этот путь надо избрать, он единственный – дать представительство в отдельных автономных областях, в Латакии, в области друзов, в курдских районах, отдельное, и дать общее представительство, с закрепленными для конфессий местами.
Кстати говоря, к этому же пришли американцы в Ираке. Ведь в Ираке большинство шиитов, а правили Ираком всегда сунниты. И когда установили демократию в Ираке американцы в 2008 году, то шииты потирали руки и думали, что они завладеют Ираком полностью. Но американцы их убедили, что этого делать нельзя. Что премьер-министр (а там высший пост – премьер-министр, а президент, как в Германии, символическое лицо) – шиит, президент – курд, а председатель парламента – суннит. И так же в Ассамблее все места конфессионально распределены. И Ирак более-менее стабилизировался, он уже не является страной-дырой, какой был до 2008-2010 года. Да, «ИГИЛ» бесчинствует в Ираке, но бóльшая часть Ирака стабильная.
Вот надо что-то подобное сделать в Сирии. И это алавиты понимают, как и все остальные. Но не понимает один человек. Этот человек не тот, кто управляет Дамаском.
Это тот человек, который, хочет ему помогать и при этом утверждает, что ему дела нет до суннитов и шиитов, но он помогает законной власти. Что он делает на самом деле, отдавая или не отдавая себе в этом отчет? Он помогает власти религиозного меньшинства в стране, которая не хочет этой власти. Он хочет навязать, опять же, говоря метафорически, России власть Свидетелей Иеговы. Но разве это когда-нибудь получится? Это же никогда не получится. И чем больше он будет помогать, тем просто больше будет литься крови, и все.
На самом деле перед Кремлем сейчас стоит только одна реальная возможность сыграть правильно сложную сирийскую партию. Используя свое влияние на Асада (кстати говоря, традиционное влияние, ведь Сирия была самым близким другом Советского Союза при баасистах всегда, ни одна арабская страна, ни Саддам Хусейн, никто не был так близок, как сирийские баасисты; сирийцев называли «товарищи», Саддама Хусейна – «господином» в советской дипломатической переписке. Может быть, этим и вызвана такая безудержная любовь нынешних руководителей московских к Асаду? ) Но в любом случае, единственный вариант, который еще возможен, который принесет огромные дивиденды кремлевской власти, который позволит ее действительно вывести из изоляции и восстановить какой-то мировой престиж, – это вместе с Соединенными Штатами и ЕС, которые поддерживают суннитов, начать переговоры о создании в Сирии многоконфессионального демократического государства.
При этом Россия может и должна выступить защитником алавитов, они же тоже имеют право на существование. Это с точки зрения ортодоксальных суннитских улемов они хуже всех. Кремль должен выступить и защитником сирийских христиан – православных, ассирийцев, армян. И при этом четко подтвердить право суннитского большинства на преимущественное управление страной. И так Россия заслужит лавры одного из миротворцев и ее политика встретит понимание и христиан, и мусульман-суннитов в самой России. Ведь Россия, не будем забывать этого, не только христианская, но и суннитская страна, и каждый двенадцатый россиянин – мусульманин-суннит. Однозначная поддержка алавитов в Сирии для многих из них более чем неприемлема.
России ни в коем случае не надо бороться с суннитским большинством, не надо всю суннитскую оппозицию режиму Асада считать радикалами и преступниками. Арабы-сунниты в Сирии – это один из самых просвещенных арабских народов, это люди с большой демократической традицией, с большой и благородной культурой. Не буду говорить про античность и про Средневековье, и про то, что среди сирийцев, кстати говоря, даже среди алавитов довольно много людей с европейским рыцарским прошлым, с того времени, когда Антиохийское королевство и герцогство Триполи почти 200 лет были христианскими. Эти люди – так называемые левантинцы, они остались, растворившись в арабском море. Это, возможно, один из ключиков, объясняющий, почему такая странная религия у алавитов. Сирия – это очень интересная культура с замечательными глубокими традициями. Не пушками, не танками, а тончайшим политическим скальпелем можно решить ее судьбу, а где уж надо, там аккуратно применить и военные средства против крайних радикалов. Но ни в коем случае не стремиться сохранить власть за тем, кто ее не сохранит и не сможет сохранить никогда.
Вот это то, что дают уроки сирийской истории. Это страна, которая нуждается сейчас в помощи, в восстановлении демократии, в сохранении всех национальных и конфессиональных меньшинств, в правильной организации парламентской и государственной жизни, а потом, конечно, и в экономической помощи.
И тогда очень многие сирийцы, которые бесконечно любят свою страну, свою древнюю замечательную землю, они вернутся. Как мечтали вернуться и русские эмигранты в Россию, когда бежали от ужаса нашей гражданской войны. И проблема нынешней миграции будет снята. И мир на Ближнем Востоке будет в значительной степени восстановлен. И сатанинское устремление расшатать и разрушить мир, оно будет пресечено.Так что у нашего участия в сирийской войне есть будущее, только совсем не то, которое до сего дня выбирает российская власть.
Андрей ЗУБОВ,
доктор исторических наук
novayagazeta.ru