Страусовая ОБОРОНА

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №44 (408) от 30 нояб­ря 2017 г.

 

Откры­тое письмо

 

В июле 2017 года я обра­тил­ся к мини­стру обра­зо­ва­ния и нау­ки Рес­пуб­ли­ки Казах­стан с пред­ло­же­ни­ем сде­лать доклад о состо­я­нии совре­мен­но­го казах­ско­го язы­ка и путях его раз­ви­тия в каче­стве госу­дар­ствен­но­го язы­ка. Министр Ерлан Сага­ди­ев рас­смот­ре­ние мое­го пред­ло­же­ния пере­ад­ре­со­вал вице-мини­стру А. Амри­ну, тот в свою оче­редь пред­ло­жил слу­ша­ние дан­но­го докла­да в Науч­но-иссле­до­ва­тель­ском инсти­ту­те язы­ко­зна­ния име­ни А. Байтурсынова.

 

После это­го я обра­тил­ся к дирек­то­ру назван­но­го Инсти­ту­та Ерде­ну Кажи­бе­ку. Одна­ко гос­по­дин дирек­тор тянул слу­ша­ние докла­да с раз­ны­ми пред­ло­га­ми и, нако­нец, ска­зал: «Я сам най­ду Вас и вызо­ву в Инсти­тут». Одна­ко сло­ва не сдер­жал. Это обсто­я­тель­ство меня выну­ди­ло озна­ко­мить с содер­жа­ни­ем науч­но­го докла­да всех, кто нерав­но­ду­шен к про­бле­мам язы­ка, теперь уже на стра­ни­цах средств мас­со­вой инфор­ма­ции в фор­ме откры­то­го пись­ма дирек­то­ру Науч­но-иссле­до­ва­тель­ско­го инсти­ту­та язы­ко­зна­ния Ерде­ну Кажибеку.

Гос­по­дин дирек­тор! Содер­жа­ние докла­да вклю­ча­ет следующее:

За 28 лет после при­ня­тия Зако­на о язы­ках, где казах­ско­му язы­ку был при­сво­ен ста­тус госу­дар­ствен­но­го, было сде­ла­но нема­ло работ. На реше­ние язы­ко­во­го вопро­са были направ­ле­ны зна­чи­тель­ные финан­со­вые, адми­ни­стра­тив­ные, интел­лек­ту­аль­но-воле­вые ресур­сы. При­ни­ма­лись соот­вет­ству­ю­щие про­грам­мы, где ука­зы­ва­лись сро­ки пере­во­да дело­про­из­вод­ства на казах­ский язык. Вопрос посто­ян­но мус­си­ро­вал­ся на науч­ных кон­фе­рен­ци­ях и мас­со­вых меро­при­я­ти­ях. Про­бле­ма госу­дар­ствен­но­го язы­ка посто­ян­но нахо­ди­лась в цен­тре вни­ма­ния обще­ства. Пред­ста­ви­те­ли интел­ли­ген­ции отправ­ля­ли пись­ма в выше­сто­я­щие орга­ны с тре­бо­ва­ни­ем под­нять пре­стиж и зна­чи­мость казах­ско­го язы­ка в обще­стве. Учеб­ни­ки по язы­ку неод­но­крат­но пере­пи­сы­ва­лись, пере­из­да­ва­лись с допол­не­ни­я­ми, пере­ра­бот­ка­ми. Рабо­та­ли раз­лич­ные Фон­ды по раз­ви­тию госу­дар­ствен­но­го языка.

Но ситу­а­ция не изме­ни­лась – долж­ност­ные лица так и не осво­и­ли язык, не пошли даль­ше про­чте­ния зара­нее под­го­тов­лен­но­го тек­ста на казах­ском язы­ке. Каче­ство учеб­ни­ков казах­ско­го язы­ка не улуч­ши­лось. Народ услы­шал воз­му­щен­ное недо­воль­ство, выска­зан­ное самим Пре­зи­ден­том Н. Назар­ба­е­вым: «Каче­ство учеб­ни­ков казах­ско­го язы­ка не выдер­жи­ва­ет ника­кой кри­ти­ки. Они не обу­ча­ют чело­ве­ка казах­ско­му язы­ку, а оттал­ки­ва­ют от обучения».

Не уве­ли­чил­ся тираж каза­хо­языч­но­го СМИ. Ано­маль­ное явле­ние в сло­во­упо­треб­ле­нии про­дол­жа­лось. Народ не почув­ство­вал необ­хо­ди­мость зна­ния языка.

 

В чем при­чи­на? Оте­че­ствен­ная линг­ви­сти­че­ская нау­ка не смог­ла обес­пе­чить пра­виль­ной стра­те­ги­ей раз­ви­тие язы­ка. Отсут­ство­ва­ла науч­но-досто­вер­ная кон­цеп­ция раз­ви­тия язы­ка в усло­ви­ях инду­стри­аль­но­го обще­ства. Не была сфор­му­ли­ро­ва­на дефи­ни­ция лите­ра­тур­но­го язы­ка, хотя она явля­ет­ся цен­траль­ным поня­ти­ем линг­ви­сти­ки. Не были аргу­мен­ти­ро­ван­но опре­де­ле­ны кри­те­рии лите­ра­тур­но­го язы­ка и тре­бо­ва­ния к нему. Не создан кор­пус казах­ско­го лите­ра­тур­но­го языка.

Послед­ний объ­ем­ный труд, в 15 томах, где акку­му­ли­ро­ва­на вся лек­си­ка обще­на­ци­о­наль­но­го язы­ка, казах­ские язы­ко­ве­ды назы­ва­ли «сло­ва­рем казах­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка». Это – гру­бая под­ме­на поня­тий. Назва­ние не соот­вет­ству­ет содер­жа­нию. В дей­стви­тель­но­сти этот сло­варь явля­ет­ся сово­куп­но­стью лек­си­ки обще­на­ци­о­наль­но­го язы­ка, име­ю­ща­я­ся на руках на теку­щий момент. Зна­чит, он не явля­ет­ся сло­ва­рем казах­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка. Это – сло­варь обще­на­ци­о­наль­но­го языка.

Вери­фи­ци­ру­ет это один из веду­щих идео­ло­гов дан­но­го объ­ем­но­го тру­да, сам гос­по­дин Н. Уали, кото­рый чисто­сер­деч­но при­зна­ет, что «вошли в сло­варь… диа­лек­тиз­мы и арха­из­мы, кото­рые часто встре­ча­ют­ся в худо­же­ствен­ной лите­ра­ту­ре» [Қазақ әде­би тiлiнiң сөздi­гi. Он бес том­дық. / Құрас. Т. Жанұ­за­қов, С. Омар­бе­ков, Ә. Жүнi­с­бек және т.б. – Алма­ты: «Арыс» бас­па­сы, 2006. 1‑том. 11‑б.]. Далее глав­ный соста­ви­тель сло­ва­ря про­дол­жа­ет: «так­же вошли в состав сло­ва­ря про­сто­ре­чья, вул­га­риз­мы и дру­гие вне­ли­те­ра­тур­ные элементы».

Здесь надо отме­тить и сле­ду­ю­щее: гос­по­дин Н. Уали назвал не все типы и раз­но­вид­но­сти вне­ли­те­ра­тур­ной лек­си­ки казах­ско­го язы­ка, вхо­дя­щие в состав назван­но­го сло­ва­ря. В нем зна­чи­тель­ное место зани­ма­ют мно­го­ва­ри­ант­ные по пла­ну выра­же­ния сло­ва, слож­ные реду­пли­ка­ци­он­ные кон­струк­ции, спе­ци­аль­ные назва­ния, при­су­щие нераз­ви­тым язы­кам, пей­о­ра­тив­ная лек­си­ка, инсуль­та­ции (лат. insultatio – насмеш­ка, выпад) и дру­гие раз­но­вид­но­сти кон­флик­то­ге­нов. Зна­чит, совер­шен­но недо­ста­точ­но валид­ность назы­вать дан­ный сло­варь «сло­ва­рем лите­ра­тур­но­го язы­ка». А чисто казах­ские сло­ва, спо­соб­ные вой­ти в кор­пус нор­ма­ли­зо­ван­ной части язы­ка, состав­ля­ют, при­мер­но, одну треть ука­зан­но­го выше объема.

В казах­ской линг­ви­сти­ке отсут­ству­ет гра­ни­ца меж­ду поня­ти­я­ми «лите­ра­тур­ный язык» и «вне­ли­те­ра­тур­ная лек­си­ка», хотя они явля­ют­ся цен­траль­ны­ми поня­ти­я­ми в линг­ви­сти­сти­че­ской науке.

В состав обще­на­ци­о­наль­но­го язы­ка, не под­вер­жен­но­го нор­ма­ли­за­ции, вхо­дит огром­ное коли­че­ство мно­го­ва­ри­ант­ных, по пла­ну выра­же­ния, слов, такие, как өмір – ғұмыр; әлем – ғалам; иесі – егесі: адым – қадым – қадам; қақы – құқы – құқы­ғы… Ино­гда коли­че­ство вари­ан­тов пла­на выра­же­ния одно­го сло­ва насчи­ты­ва­ет десят­ки. Напри­мер: дено­тат «неуве­рен­ность» (в поход­ке) при­ве­ден с исполь­зо­ва­ни­ем 36 вари­ан­тов казах­ско­го эквивалента.

Вот они:

қалт-қалт, қал­тақ, қал­тақ-қал­тақ, қал­тақ-құл­тақ, қал­тақта, қал­тақтат, қал­тақтау, қал­та­лақ, қал­та­лақта, қал­та­лақтау, қал­таң­да, қал­таң­дау, қал­таң, қал­таң қақты, қал­таң-қал­таң, қал­таң-қал­таң етті, қал­таң-құл­таң, қал­таң-құл­таң етті, қал­таң­да­ту, қалт-қалт, қалт-қалт етті, қалт-құлт, қалт-құлт етті, қал­тыл­да, қал­тыл­дақ, қал­тыл­да­ту, қал­тыл­дау, қал­ты­рақта, қал­ты­рақтат, қал­ты­рақтау, қал­ты­рақта­ту, қал­ты­рат, қал­ты­ра­ту, қал­ты­ра­ты­ңқы­ра, қал­ты­рау, қал­ты­ра­уық [там же.: 152–156].

Это – при­ми­тив­ная мно­го­ва­ри­ант­ность вил­ла­но­лек­та, обу­слов­лен­ная отсут­стви­ем нор­ма­ли­за­ции язы­ка. Когда каж­дый кре­стья­нин пред­став­ля­ет свою фор­му выра­же­ния поня­тия – это не явля­ет­ся сви­де­тель­ством богат­ства, тем более лите­ра­тур­но­сти казах­ско­го язы­ка, наобо­рот, под­чер­ки­ва­ет отсут­ствие нор­ма­ли­за­ции язы­ка, явля­ет­ся фак­то­ром, затруд­ня­ю­щим изу­че­ние язы­ка субъектом.

На казах­ском язы­ке не соблю­да­ет­ся ста­биль­ность и по пла­ну содер­жа­ния. Например:

а) сущ­ность – мән, маңыз;

зна­че­ние – мағы­на, маңыз;

смысл – мән, мағы­на, мақ­сат, ақыл-парасат;

содер­жа­ние – маз­мұн, маңыз, мағы­на [Орыс­ша-қаза­қ­ша сөздiк].

б) мағы­на – смысл, зна­че­ние, содер­жа­ние, толк;

мән – зна­че­ние, смысл;

маз­мұн – содер­жа­ние, сущность;

маңыз – смысл, содер­жа­ние [Қаза­қ­ша-орыс­ша сөздiк].

В при­ве­ден­ном при­ме­ре поня­тия в двух сло­ва­рях при­во­дят­ся в раз­ных зна­че­ни­ях. Это сви­де­тель­ству­ет об отсут­ствии рабо­ты по стан­дар­ти­за­ции языка.

Сло­варь носит назва­ние «лите­ра­тур­ный», а на самом деле зна­чи­тель­ная часть его зани­ма­ет вне­ли­те­ра­тур­ная лек­си­ка раз­но­го рода и типа – это в трез­вую логи­ку не укладывается.

 

У казах­ских линг­ви­стов в созна­нии пол­но­стью отсут­ству­ет поня­тие ста­биль­но­сти язы­ка. Нигде это поня­тие не упо­ми­на­ет­ся у иссле­до­ва­те­лей про­блем лите­ра­тур­но­го языка.

На самом деле, казах­стан­ская линг­ви­сти­ка пол­на эклек­ти­че­ских направ­ле­ний, кото­рых мож­но харак­те­ри­зо­вать как лысен­ков­щи­на. В резуль­та­те на казах­ском язы­ке отсут­ству­ет пол­но­цен­ная, поли­функ­ци­о­наль­ная язы­ко­вая сре­да. Если нет здо­ро­вой язы­ко­вой сре­ды, то отку­да най­ти людей, зна­ю­щих казах­ский язык? А гос­по­дин Е. Кажи­бек не толь­ко не может разо­брать­ся в этом, но и кон­струк­тив­ных пред­ло­же­ний при­ни­мать не желает.

Это – тяже­лое обви­не­ние, от кото­ро­го сле­ду­ет изба­вить­ся. Уче­ный чело­век, если он дей­стви­тель­но явля­ет­ся тако­вым, не может тер­петь обви­не­ния. Не отверг­ну­тые обви­не­ния суб­ли­ми­ру­ют­ся в грех.

Ере­ке, для Вас есть два выхо­да. Пер­вое – если вы хоти­те спа­сти свой имидж уче­но­го, тогда вам при­дет­ся на откры­той дис­кус­сии дока­зать пра­виль­ность сво­ей пози­ции. Зна­чит, Вы дока­же­те, что для казах­ско­го язы­ка не нуж­на стан­дар­ти­за­ция язы­ка. Так назы­ва­е­мые уни­вер­саль­ные зако­ны эво­лю­ции язы­ка для раз­ви­тия казах­ско­го язы­ка не под­хо­дит. Тео­рии о лите­ра­тур­ном язы­ке и его кри­те­ри­ях тоже для нас, по-ваше­му, не релевантны.

Это заблуж­де­ние рус­ских и зару­беж­ных линг­ви­стов, где их язы­ки, постро­ен­ные на осно­ве этой тео­рии, пло­хо функ­ци­о­ни­ру­ют на сво­ей тер­ри­то­рии, не так, напри­мер, как наш язык. Ста­биль­ное упо­треб­ле­ние слов по пла­ну выра­же­ния и пла­ну содер­жа­ния, при­ня­тые как один из при­зна­ков лите­ра­тур­но­сти язы­ка, тоже их выдум­ка, рас­счи­тан­ная вве­сти в заблуж­де­ния иссле­до­ва­те­лей мало­раз­ви­тых язы­ков. Мно­го­ва­ри­ант­ность в выра­же­нии – это, по-ваше­му, пре­иму­ще­ство казах­ско­го язы­ка, когда одно и то же сло­во выра­жа­ет­ся в десят­ках вари­ан­тах – это уни­каль­ное явле­ние, пока­за­тель богат­ства казах­ско­го языка.

 

Если вы не смо­же­те дока­зать пра­виль­ность сво­ей пози­ции по раз­ви­тию язы­ка, тогда вы выбе­ре­те вто­рой путь. Вам при­дет­ся выслу­шать посто­рон­не­го, всех тех, кто пред­ла­га­ет какую-нибудь идею по суще­ству, про­ве­сти с ними обсуж­де­ния и прий­ти к истине таким путем. В резуль­та­те про­ве­де­ния кон­струк­тив­но­го обсуж­де­ния и науч­ной дис­кус­сии с дру­ги­ми иссле­до­ва­те­ля­ми мож­но най­ти реше­ние про­блем языка.

Вашу попыт­ку избе­га­ния от откры­то­го обсуж­де­ния, изви­ни­те за неудач­ное срав­не­ние, я при­ни­маю как стра­у­со­вую обо­ро­ну. Да, будем счи­тать, что на тот раз вы «спас­лись», зарыв голо­ву в песок. Надол­го ли такая «без­опас­ность»? Ведь зад оста­ет­ся неприкрытым.

Теперь о вашей ревер­сив­ной дея­тель­но­сти – вы не при­ни­ма­е­те кон­струк­тив­ных пред­ло­же­ний, кото­рые мог­ли бы быть полез­ны­ми в деле реше­ния, без того ослож­нив­ших­ся язы­ко­вых вопро­сов, узна­ют все – Мини­стер­ство обра­зо­ва­ния и нау­ки, Пра­ви­тель­ство и Парламент.

Сво­им стра­у­со­вым пове­де­ни­ем вы меня выну­ди­ли вый­ти на более широ­кую ауди­то­рию. Ну, что же, давай­те теперь обсу­дим вопрос в рам­ках рес­пуб­ли­кан­ско­го инфор­ма­ци­он­но­го про­стран­ства с уча­сти­ем всех, кому судь­ба язы­ка не рав­но­душ­на. Это есть мой ход. Теперь сло­во за Вами, гос­по­дин директор.

Кана­гат ЖУКЕШЕВ,

[email protected]