«Общественная позиция»
(проект «DAT» №38 (309) от 05 ноября 2015 г.
Эксперт
В интервью с директором Казахстанского института стратегических исследований Ерланом Кариным поговорили о том, какова роль США в Центрально-Азиатском регионе, чем опасны для нас ИГИЛ и «Талибан» и каковы мотивы граждан, уезжающих в Сирию.
– Одним из главных событий осени для Центральной Азии станет турне Джона Керри. Как думаете, зачем он приехал?
– Действия всех игроков – США, России и Китая, других держав в мире – сейчас обусловлены ситуацией на международной арене и нарастанием геополитического соперничества между ними, появлением новых очагов конфликта и обострением существующих конфликтных зон…
– Какая роль у США в Центральной Азии? Сказывается ли на влиянии Америки в нашем регионе усиление роли Евразийского экономического союза и все большее присутствие Китая?
– Я думаю, баланс сил и влияния в регионе сохраняется примерно такой же, как и прежде. Резкого разворота во внешней политике стран региона мы не видим. Мы также не видим резкой разбалансировки геополитической ситуации. Примерное соотношение сил и интересов такое же, как раньше. Ключевыми игроками остаются Москва и Пекин, которые разделяют некую ответственность. Москва в большей степени берет на себя функции военно-политического характера. Пекин перехватывает функцию экономического регулятора, регионального донора.
США также остаются ключевым игроком. Но вы отчасти правы. Когда США начали уменьшать присутствие в Афганистане, многие аналитики говорили, что постепенно интерес Америки и ее западных партнёров к Центральной Азии будет ослабевать. Но сейчас США под давлением событий и ситуации начали активизировать свои усилия. Приезд Джона Керри – тому подтверждение. Это организация широкого диалога, в данной ситуации напрямую связанного с ситуацией в Афганистане. После падения Кундуза США пытаются выработать новые подходы к Афганистану и вопросам обеспечения безопасности в регионе. Нужна будет активизация региональной политики и широкий диалог, чтобы вовлечь страны в процесс.
Также активизация политики связана с общей ситуацией на Ближнем Востоке. И третий момент, влияющий на активизацию США, – это начало процесса разморозки отношений с Ираном.
– Представляет ли для нас серьезную опасность Исламское государство?
– Если речь идет об угрозе прямого вторжения каких-то отрядов ИГИЛ в регионе, то, скорее всего, нет. Нет у ИГИЛ таких сил и возможностей, чтобы организовывать прямые вылазки в Центральную Азию. Это маловероятно. Хотя какая-то угроза есть. Опосредованно активизация ИГИЛ способствует подъему радикальных сил, а информационное нагнетание и постоянное связывание ИГИЛ с темой терроризма искусственно приподнимает его роль. И может негативно влиять на политику в регионе.
Мы это видим на примере Кыргызстана. Привычка кыргызских силовиков связывать любой инцидент с ИГИЛ – это не очень хорошо. Действительно ли та или иная группа имела прямое отношение к ИГИЛ? Последний случай – побег заключённых из СИЗО и заявления о том, что якобы у одного из них при задержании был обнаружен флаг ИГИЛ – тому подтверждение.
Активизация темы экстремизма и ее привязка к Исламскому государству создает у разных стран региона желание повысить степень значимости вопросов безопасности. И вот это не менее опасно, чем прямая угроза вторжения боевиков.
Но и недооценивать влияние фактора ИГИЛ нельзя. Хотя бы потому, что большой костяк воюющих в Сирии и Ираке составляют выходцы из Европы, России, Центральной Азии, которые имеют военный опыт. Они группируются в джамааты по национальным признакам. Есть кыргызские, таджикские, узбекские, казахские джамааты. И это уже вызывает беспокойство.
– Почему граждане наших стран отправляются в Сирию воевать на стороне ИГИЛ? Каковы их причины и мотивы?
– Причины у всех разные. Пока сложно выделить конкретнее. Мы сейчас начали проект по изучению проблемы вовлечения центральноазиатских граждан в ИГИЛ на территории Сирии и Ирака. Проводим интервью с теми, кто воевал. Нам в этом помогают зарубежные коллеги. Мы видим, что в разных ситуациях у каждого мотивы и причины разные. Сложно применить ко всем что-то одно.
Есть ряд факторов, который способствовал вовлечению граждан. У граждан Казахстана он один, у Кыргызстана и Таджикистана – другой, у граждан Узбекистана – третий. Спусковые крючки тоже разные.
В процессе предварительного изучения случаев мы выявили, что зачастую немалая часть граждан вовлекалась в эти структуры, находясь за пределами своей страны. Граждане Казахстана, например, живя и учась в Европе. Граждане Узбекистана и Кыргызстана уезжали на заработки в Россию и оттуда были вовлечены в ИГИЛ.
– В Казахстан недавно приезжал президент России Владимир Путин. Тогда у многих возник вопрос: будет ли Казахстан принимать участие в войне в Сирии?
– Я думаю, такого рода вопроса на сегодняшней повестке дня не стоит.
– Поговорим о нашем соседе – Таджикистане. Чем там закончатся переговоры Керри?
– Я не думаю, что после этих встреч будут какие-то решения. Идет обсуждение и консультации. Интересы многих в регионе сходятся. Пока всех беспокоит ситуация, складывающаяся в Афганистане. Там пятая часть территории уже контролируется талибами, и их присутствие увеличивается. Каждую неделю появляются сообщения о том, что они взяли тот или иной уезд. До этого они брали уезды в основном на юге Афганистана, в этом году уже на севере. Но талибы не представляют прямой угрозы для Центральной Азии. У них нет планов перебираться через границу.
radiotochka.kz