Комментарии адвоката об ущемлении прав экс-акима Атырауской области Бергея Рыскалиева на политически резонансном заочном суде.
Участвуя на судебных процессах, в качестве адвоката бывшего акима Атырауской области Рыскалиева Б. С., решил написать о вопиющих фактах процессуальных нарушений, допущенных в ходе судебных заседаний. Здесь я не хочу даже обсуждать вопросы, касающиеся доказательств со стороны следствия, где ни одна из инкриминируемых статей и эпизодов по предъявленным обвинениям не доказаны. Исходя из нижеуказанных причин, не смог осуществить полноценную защиту. Главная проблема и беда этого суда – ведение процесса в отсутствие всех обвиняемых, тем более по таким тяжелым статьям и огромному количеству эпизодов, что является беспрецедентным событием в практике казахстанских судов.
Всем известно, что Казахстан подписал «Международный пакт о гражданских и политических правах человека» (МПГПП), где 14-я статья является важной частью этого пакта. В нашем случае можем уверенно сказать, что пункты 1, 2, 3 (а, b, c, d, e) статьи 14 МПГПП полностью нарушены и поданные, в связи с этим апелляционные жалобы и ходатайства остались без удовлетворения.
1. На изучение уголовного дела из 754 томов и более 100 томов вещественных доказательств выделено судом всего 19 дней. Отсутствие основы принципа состязательности и равноправия сторон обвинения и защиты.
Глубоко сожалея, хочу отметить, что у меня как защитника не было возможности изучить дело. Уголовное дело моих подзащитных, которое состоит из 754 томов, плюс 200 наименований (более 100 томов) вещественных доказательств, аудио и видео фиксации и т.д., абсолютно невозможно было изучить за столь короткое время. Но суд посчитал, что этого времени достаточно. Для наглядности приведу пример, если в суде прокурор читал обвинительный акт из 12 томов 12 дней, то мне как адвокату, чтобы прочитать, ознакомиться с томами, сравнивать с оригиналами (мне вручили копию), изучить вещественных доказательств и строить линию защиты, понадобилось бы минимум 18 месяцев, а дали 19 дней.Исходя из этого, как я мог полноценно защищать обвиняемых? Это грубейшее нарушение статьи 14 п. 3 (b) Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), «каждый имеет право иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником».
С первых же дней я жаловался в органы следствия, прокуратуру, суды, которые отклонили все мои ходатайства и апелляции. Показания главного следователя ДНБПК Куттыбаева А., не давшего вразумительного пояснения на вопрос защиты по поводу отказа в предоставлении достаточного времени для ознакомления, суд решил обойти эту ситуацию, не отразив в приговоре.
2. Не предоставлены для изучения 65 томов уголовного дела.
Защита также не располагает копиями материалов рассмотренного уголовного дела в полном объеме. В частности, защита не получила копии материалов дела с 663 по 699 томов включительно, с 711 по 718 томов включительно, также с 722 по 742 томов включительно, о чем неоднократно обращено внимание как органа уголовного преследования, так и суда.
Письменное заявление о выдаче недостающих томов от 05.02.2019 г., направленное посредством ЭЦП, ДНБПК Атырауской области, просто-напросто оставил без ответа. На аналогичное заявление от 05.02.2019 г., поданное в специализированный межрайонный суд по уголовным делам Атырауской области, недостающие тома материалов дела не были предоставлены.
При таких обстоятельствах не представляется возможным полноценно реализовать право на защиту, не получив недостающие тома материалов уголовного дела, которые я до сих пор не получил.
3. Нарушен язык судопроизводства.
Никаким образом не поддается логическому рассуждению ведение на законодательной основе заочного судопроизводства на русском языке, хотя в силу отсутствия всех подсудимых на досудебном и на судебном следствии, никто из них не заявлял ходатайства об определении либо изменении языка судопроизводства.
В силу положения ст.30 УПК РК, уголовное судопроизводство в РК ведется на казахском языке, наравне с казахским официально в судопроизводстве употребляется русский язык, а при необходимости и другие языки. Орган, ведущий уголовный процесс, при необходимости ведения дела на русском или других языках выносит мотивированное постановление об изменении языка судопроизводства.
Исходя из указанного, орган уголовного преследования и суд должны были начать производство на казахском языке, а в случае необходимости (заявление об изменении языка судопроизводства от подсудимых) изменить на русский язык по мотивированному постановлению. В уголовном деле нет мотивированного постановления об изменении языка судопроизводства, поскольку органом следствия и судом изначально и неправильно был определен русский язык как язык судопроизводства без чьих-либо заявлений и ходатайств.
Как и орган следствия, так и суд не мог достаточным образом мотивировать свое решение о ведении судопроизводства на русском языке, поскольку в деле нет достоверных сведений о том, что все подсудимые свободно владеют русским языком и не владеют казахским (в основном все подсудимые закончили казахскую школу и университеты на казахском языке).
Поэтому обвинительный приговор суда и постановления на русском языке являются прямым ущемлением конституционных прав обвиняемых и нарушением принципов уголовного судопроизводства.
4. Ускоренное рассмотрение дела и искажение показаний свидетелей.
Исходя из нижеследующих обстоятельств, следует только один вывод, у суда была одна задача – ускоренно рассмотреть настоящее уголовное дело и вынести свой обвинительный вердикт, проведя судебное следствие в одностороннем порядке, допуская его неполноту.
Поскольку уголовное дело с большим объемом (754 томов, вещественные доказательства) с большой интенсивной скоростью рассмотрено за рекордно короткое время – всего 37 рабочих дня: 12 дней заняло оглашение прокурором обвинительного акта; на проведение судебного следствия потрачено 20 рабочих дней, 5 рабочих дней потрачено на допрос свыше 100 свидетелей. Из них 42 свидетеля допросили за один день, примерно от 2 до 10 минут на каждого свидетеля. Все свидетели в основном говорили, что не помнят, ссылаясь на то, что прошло много времени, тем не менее судья в приговоре использовал их показания 2012 года, будто они полноценно ответили и подтвердили свои показания, данные во время следствия. Если сравнить их показания, данные на досудебном расследовании в 2012 году, с показаниями, данными на этом суде, увидите огромную разницу и полное искажение показаний всех свидетелей, которые участвовали в суде первой инстанции. Все это можно проверить на видеозаписях судебного разбирательства, которые предоставил суд. Оставшиеся 20 рабочих дней потрачено на исследование материалов дела. На этом судебное следствие было завершено.
В ходе исследования материалов дела судья озвучивала лишь наименования процессуальных документов, при этом суть и содержания документов судья не зачитывала. Оглашались лишь показания свидетелей, допрошенных в ходе расследования дела. Вместе с тем следует отметить, что судья Нуримова Т. необоснованно признала неявку в суд ряда свидетелей уважительным только лишь по их заявлениям, несмотря на то, что к заявлениям не были приложены подтверждающие документы об обстоятельствах, в силу которых свидетели не могут явиться в суд и дать показания.
Таким образом, суд первой инстанции, нарушая вышеуказанные принципы отправления правосудия, не проведя объективное и всестороннее судебное разбирательство на равных возможностях сторон, игнорируя нормы уголовно-процессуального закона, весь судебный процесс завершил за короткое время лишь с констатацией следственных материалов.
За такое короткое время закончился политически резонансный суд, где решилась судьба девяти человек, которые осуждены на длительные сроки.
5. Обвинительный уклон. Судья вместо прокурора и вместе с прокурором.
На протяжении всего судебного процесса мы увидели только обвинительный уклон со стороны судьи, которая явно поддерживала прокурора против моих подзащитных. Все это видно из видео и аудиоматериалов судебных заседаний. К примеру, много фактов, где судья задает вопросы свидетелю в интересах обвинения, хотя эти вопросы должен задавать прокурор. Все это делалось в целях закрепления обвинения. Также, когда свидетели не могут ответить на вопросы и не помнят произошедшего, судья, зачитывая показания свидетеля (данных во время следствия), и спрашивает, подтверждает ли их свидетель?
Были и хуже моменты, когда судья давал свидетелю прочитать протокол допроса, чтобы тот вспомнил его. Были случаи, когда прокурор задавал вопросы, а свидетель говорит, что ничего не помнит, после чего прокурор говорит – тогда подтверждай свои показания, которые дал во время следствия, и судья с этим соглашается и заканчивают допрос свидетеля. В это время я задал вопрос свидетелю: какое именно показание вы подтверждаете? Свидетель молчит, и судья отпускает его.
Одним из основных свидетельств того, что у судьи было предвзятое мнение, является то, когда она во время главного судебного расследования открыто заявила, что предыдущий суд в отношении 22 человек является – преюдицией, и тот приговор никто не отменял. В итоге, если мы откроем приговор на 22 человека и приговор Рыскалиеву и другим, можем увидеть, что они похожи между собой, вплоть до точек с запятыми.
6. Отсутствие и неучастие 70 % (семьдесят процентов) свидетелей, в том числе главных свидетелей обвинения, на заявлениях и показаниях которых строилось все обвинение.
Из 380 свидетелей, которые должны были давать показания в суде, 280 не явились, включая главных ключевых свидетелей и потерпевших. Об этом указывал в апелляционных жалобах и ходатайствах.
В ходе допроса основная масса свидетелей не смогли суду давать подробные показания по обстоятельствам дела ввиду давности времени, однако в мотивировочной части приговора констатируется их показания, данные в ходе следствия, под видом, что они были даны при допросе в суде, тем самым создавая иллюзию искренности и убедительности обвинительного вердикта.
В ходе судебного следствия 10.12.2018 г. в целях обеспечения полноты и всесторонности защитой было заявлено ходатайство о вызове в суд и допросе свидетелей, не явившихся в суд по формальным причинам, признав их заявления необоснованным в связи с отсутствием в заявлениях подтверждающих документов об уважительных причинах неявки.
Согласно пункту 3 е) ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года, ратифицированного Законом РК от 28 ноября 2005 года № 91-III ЗРК, каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства: допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него.
Хочу отметить, что из более 200 не явившихся в суд свидетелей ни одно из их показания не было депонировано! Таким образом, учитывая принцип устности и непосредственности судебного разбирательства, суд должен обосновывать свои выводы на показаниях свидетелей, полученных в ходе судебного следствия, кроме случаев, установленных законом.
Завершив констатацию показания допрошенных в суде свидетелей, выводы о виновности суд подкрепляет следственными материалами, приводя в качестве доказательства материалы уголовного дела, в том числе перечисляя только лишь фамилии и инициалы недопрошенных в суде свидетелей, однако само содержание их показания не отражается в приговоре.
Кроме этого, суд за основу своего обвинительного приговора берет и оглашенные следственные показания ряда потерпевших и свидетелей, которые не вызваны и не допрошены в суде, несмотря на ходатайства защиты, тем самым лишая возможности стороны защиты от полноценной защиты.
Надо учесть, что на суде и в апелляционной коллегии по 22-м все обвиняемые, которые работали в акимате, признались, что были вынуждены дать показания против Рыскалиева, так как подвергались психологическому давлению со стороны следствия или их обманули в обмен на свободу. Учитывая, что они и есть основные свидетели по этому делу и доступны для допроса, их не было на суде по непонятным причинам, и их показания в судах по 22-м не были озвучены на суде и не указаны в приговоре по (8).
На данный момент никто из допрошенных в суде свидетелей прямо не указал на Рыскалиева (кроме Накпаева, испытывающего личную неприязнь к экс-акиму).
7. Вопиющие сфабрикованные факты против Рыскалиевых по заявлениям пострадавших Миралиева Махмуда и Алиева Назми.
Допущенное стеснение и ущемление судом прав на защиту подсудимых проявилось и в исследовании и оценке доказательств по отдельным эпизодам обвинения. По заявлению Мералиева М., органом расследования Рыскалиев и другие обвинялись в получении взятки от Мералиева в особо крупном размере.
Вместе с тем Мералиев не явился в суд, хотя его явка в связи с его обвинением Рыскалиева в особо тяжком преступлении являлась обязательной. Суд ограничился допросом по делу представителя потерпевшего, профессионального адвоката, который не мог быть допрошен по обстоятельствам совершения преступления, поскольку не являлся очевидцем совершения противоправных действий. Суд принял показания этого лица за доказательство вины, хотя факт получения незаконного вознаграждения по делу опровергался нотариально заверенными гражданско-правовыми договорами купли-продажи долей в компаниях Мералиева М.
Показания представителя потерпевшего Жумахановой Г. (адвокат Миралиева М.), которая сама не знает произошедшее событие, суд в приговоре приводит как неоспоримый аргумент доказывания вины подсудимых, хотя сам Мералиев не был допрошен в суде, несмотря на настойчивое ходатайство защиты, в приговоре констатируется его следственные показания.
Остается непонятным, обстоятельства разрешения Мералиевым в порядке гражданского судопроизводства, т.е. снятие с ареста, наложенного в рамках настоящего уголовного дела и возвращение в свою собственность имущества, а именно 100% уставного капитала ТОО «Брандо», ТОО «Приоритет финанс», ТОО «Бизнес Инжиниринг», общей стоимостью 120 млн долларов США. Ни обвиняемые, ни их адвокаты, ни их родственники не были оповещены и не присутствовали на этих гражданских судах и до сих пор не имеют никаких документов по этому делу.
Отдельно следует отметить, что Мералиев обманным путем (получив доверенность на переоформление) завладел долями компании ТОО «Иранида-Lux» (45%) и ТОО «Авеню Эстейт» (50%) под предлогом сохранности компаний, чтобы финансовая полиция не поставила арест на эти компании и на их имущество.
Такое же отношение суда первой инстанции при рассмотрении уголовного дела в отношении потерпевшего Алиева Назми. В уголовном деле имеются все договора купли-продажи и кассовые чеки по проданным квартирам Алиева Н. третьим лицам.
По существу, судебного следствия по делу не было, исследования доказательств в виде показаний и вещественных доказательств, их оценка судом не проводились. Суд ограничился перечислением зафиксированных в ходе досудебного производства показаний, перечислением документов, не указав, каким образом эти доказательства подтверждают совершение тех или иных преступлений, и объявил Рыскалиева и других виновными в совершении противоправных действий.
Несмотря на ходатайство защиты, суд так и оставил без вызова на суд и допроса свидетеля Алиева Н., предпочел ограничиться констатацией в приговоре его следственные показания, тем самым защита была лишена возможности произвести его допрос в суде в интересах защиты. Также остается непонятным обстоятельства разрешения Алиевым в порядке гражданского судопроизводства, т.е. снятие с ареста, наложенного в рамках настоящего уголовного дела и возвращение в свою собственность имущества. Ни обвиняемые, ни их адвокаты, ни их родственники не были оповещены и не присутствовали на этих гражданских судах и до сих пор не имеют никаких документов по этому делу.
По словам моих подзащитных, которых обвиняют Мералиев и Алиев, есть много достоверных документов (которые не вышли в свет, так как мои обвиняемые не верят в правосудие в Казахстане) и свидетелей (не дали показания, боясь преследований от правоохранительных органов Казахстана), которые подтвердят, что эти потерпевшие воспользовались ситуацией в своих корыстных целях. «Все эти документы выйдут в свет в нужный момент, и весь спектакль, поставленный властями, найдет продолжение в западных судах», – сказали обвиняемые.
8. Нарушение имущественных прав Рыскалиева Б.С. и его родственников, не причастных к уголовному делу, является одной из форм давления.
Массовые аресты и конфискации имущества Рыскалиева и его родственников, не причастных к уголовному делу, были осуществлены только с одной целью – оказания давления на Рыскалиева и его родственников.
Суд первой инстанции, не разбираясь в законности происхождения, конфисковал в доход государства все имущества Рыскалиева, его родственников и близких, которые они приобрели на законных основаниях. Однако на протяжении всего судебного следствия сторона обвинения не представила ни одного доказательства того, что арестованные недвижимые имущества, принадлежащие супругам и близким родственникам (третьим лицам) подсудимых, в их происхождении имеет какое-либо прямое или косвенное отношение к рассматриваемому преступному событию либо они получены незаконно!
По этой причине на судебных прениях государственный обвинитель в своем выступлении ориентировал суд освободить из ареста и вернуть собственникам имущества, принадлежащие супругам подсудимых, в связи с отсутствием доказательств об их преступном происхождении (подтверждением является аудио-, видеозапись протокола судебного заседания от 15.01.2019 г.).
В соответствии с п.20 Нормативного Постановления ВС РК №4 от 25.06.2015 г. «О некоторых вопросах назначения уголовного наказания», судам разъяснено, что конфискация может быть обращена лишь на то имущество, которое находилось в собственности осужденного и (или) третьих лиц, добыто преступным путем либо приобретено на средства, добытые преступным путем, а также на имущество, являющееся орудием или средством совершения уголовного правонарушения. При решении вопроса о конфискации имущества, в том числе оформленного на третьих лиц, суды в обязательном порядке должны проверять доказательства, которые обосновывают происхождение этого имущества и средств, на которые оно приобретено. Если по делу отсутствуют сведения о преступном характере происхождения имущества либо имущество вообще не установлено, конфискация имущества не назначается, в том числе по статьям Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающим обязательное назначение данного вида дополнительного наказания.
В связи с этим освобождению из ареста и возвращению собственникам подлежат все арестованные имущества, принадлежащие близким родственникам (братьям) подсудимых.
Кроме этого, в Приговоре указано, что сын Рыскалиева является конечным бенефициаром (учредителем) одной из иностранных компаний, что не соответствует действительности, т.к. на момент инкриминируемого деяния сын Рыскалиева – Рыскали А. являлся несовершеннолетним подростком и не мог быть владельцем компании. Суд никак не обосновал, по какой причине пришел к такому выводу.
Полагаю, что это один из способов привлечь детей Рыскалиева или сделать причастными к этому делу сейчас или в будущем.
Вместе с тем массовое незаконное наложение ареста и последующее обращение в доход государства имущества, принадлежащих близким родственникам (братьям, сестрам, родителям) и супругам подсудимых, является выбранной формой психологического давления на Рыскалиева, тем самым нарушающие их конституционные права собственности, гарантированные ст.26 Конституции РК и ст.209 Гражданского кодекса РК.
9. Происхождение имущества Рыскалиева Б.С.
Судом в ходе рассмотрения уголовного дела также не был исследован вопрос о происхождении имущества подсудимых, которые суд обратил в доход государства как добытые преступным путем. Суд не принял во внимание доводы защиты о том, что Рыскалиев до вступления на государственную службу активно занимался бизнесом, по казахстанским меркам владел большим бизнесом, который обеспечил работой четыре тысячи человек. При вступлении на должность акима Атырауской области в декларациях о доходах и имуществе с 2007 года по 2011 год открыто указал все свое имущество, приобретенное в период занятия бизнесом. Из его декларации видно, что до акимства он имел на своих счетах 22 млн долларов США, доли в компаниях и имущество стоимостью более 80 млн долларов, которые были созданы или куплены в конце 90-х–начале 2000-х годов.
Исходя из предъявленного обвинения о том, что преступная деятельность начинается с момента назначения его акимом Атырауской области (26 октября 2006 года), суд не имел законных оснований для конфискации имущества, приобретенного до этого времени (до начала совершения преступления), поскольку это противоречит части 1 ст. 48 Уголовного кодекса РК.
Рассматривая вопрос об обращении в доход государства имущества подсудимых, суд, не располагая соответствующими данными, нарушил имущественные права и других лиц. Все это суд прикрыл (мотивировал) не доказанной формулировкой «имущества, добытые преступным путем».
Необходимо учесть, что относимость имущества к предметам конфискации на основании положений ч. 3 ст. 113 УПК является обстоятельством, входящим в предмет доказывания. В этой связи при решении вопроса о конфискации имущества, в том числе оформленного на третьих лиц, суды в обязательном порядке должны проверять доказательства, которые обосновывают происхождение этого имущества и средств, на которые оно приобретено. Если по делу отсутствуют сведения о преступном характере происхождения имущества либо имущество вообще не установлено, конфискация имущества не назначается, в том числе по статьям Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающим обязательное назначение данного вида дополнительного наказания.
С учетом приведенного положения действующего права суд не имел законных оснований применять конфискацию к имуществу осужденных, приобретенного до времени, с которым органы расследования и суд связывают начало преступной деятельности. Суд при рассмотрении вопроса о конфискации имущества проигнорировал вышеуказанные нормы уголовно-процессуального права.
Аналогичные нарушения суд допускает при решении судьбы имущества, принадлежащих Рысқали Аманжану. К примеру, ТОО «МК-Бизнес» создано 11 июня 2005 года №7149-1905-ТОО, ТОО «Батыс Мунай» приобретено в 2003 году и другие имущества.
В связи с этим освобождению из ареста и возвращению подлежат все арестованные недвижимые имущества, принадлежащие подсудимым Рыскалиеву и другим.
10. Решение суда в отношении умершего.
Суд, допуская неполноту судебного следствия, вынес обвинительный приговор в отношении умершего Джелдыбаева М.
Орган досудебного расследования по выделенному материалу в отношении Рыскалиева и других практически не провел необходимые и важные следственные действия, направленные на выяснение личностных данных подсудимых, не принял достаточных мер по установлению местонахождения подсудимых, особенно подсудимого Джелдыбаева.
Из информации родственников подсудимого Джелдыбаева, которые участвовали в суде апелляционной инстанции (жена Джелдыбаева Турсын и сын Ернар), следует, что последнего уже нет в живых, он умер в 2015 году, его похоронили в Украине…
Вместе с тем, как и орган следствия, так и суд первой инстанции данное обстоятельство не выяснил, не принял все предусмотренные законом меры, оставив это не существенным, тем самым допустил неполноту судебного следствия.
PS. Это только лишь часть главных процессуальных нарушений во время судебных заседаний по отношению к обвиняемым. На самом деле, ни одно из выдвинутых обвинений со стороны следственных органов не было доказано во время суда, ни по одному эпизоду не доказаны инкриминируемые обвиняемым преступления.
После изучения всех пунктов, эпизодов обвинения мы со своей стороны будем подавать кассационную жалобу с предоставлением доказательств невиновности моих подзащитных.
Саян ЖУНИСБАЕВ,
адвокат
