- На прошлой неделе журналист Ютуб-ТВ «Elmedia» Аян Шарипбаев провел интервью с экс-премьером Акежаном Кажегельдиным, в котором собеседники обсуждали тему возможного развития поствыборной политической ситуации в Казахстане. Учитывая актуальность данной темы, мы предлагаем нашим читателям текст видео-интервью в газетном варианте.
О задачах «семилетки»
– Наша последняя встреча состоялась до президентских выборов. А теперь, когда Токаев получил более 81 % голосов, страна смотрит на это как на начало больших перемен. Во всяком случае, надеется, что новоизбранный президент начнет реализовывать свои обещания и поручения. Одной из ожидаемых перемен является политическая реформа. Сразу перейдем к вопросам. Как, на ваш взгляд, должна проходить эта реформа в Казахстане?
– Если вернуться назад в саму избирательную кампанию, он обозначил три большие программные задачи для себя: возвращение похищенных активов, серьезная модернизация индустрии и проведение инфраструктурных обновлений. Во время избирательной кампании он не так много останавливался именно на политических реформах, это скорее наши ожидания, и он это понимает: без серьезных политических реформ «Нового Казахстана» не получится.
Среди главных задач, которые ему нужно решать в скором порядке, – это укреплять экономику и вытаскивать ее из ямы. Для этого нужны деньги. Даже теплостанции, которые рухнули, оказались в негосударственных, неизвестных руках, которые предлагают за 1 тенге вернуть. Это все большая череда проблем, оставленных ему прежним режимом, прежней системой. У него такой тяжелый транзит, поэтому надо начинать с этих задач. Те, кто отдали за него голоса – это люди, которые голосовали за надежды. Они надеются, что будут обновления, а обновления без политических реформ невозможны. Никто, наверное, в этом спорить не будет.
– Акежан Магжанович, в недавнем интервью для BILD (немецкий ТВ-канал – Ред.) вы согласились с оценкой (БДИПЧ) прошедших выборов. Вы также подчеркнули важнейший на сегодня вопрос: «А что собственно будет завтра?», с огромной надеждой на перемены. Не создают ли эти самые огромные надежды, как вы сказали, для Токаева конкретные риски? Сможет ли президент оправдать эти надежды?
– Я надеюсь, что он будет стараться оправдывать эти надежды, если не полностью, то в значительной своей части. Пользуясь случаем, я бы хотел предложить и вам, как вещающим от имени народа и как глас народа к власти: давайте подумаем, как мы можем в этом участвовать, а мы можем участвовать в очень многих объявленных процессах. Активно требовать, наблюдать, смотреть, разоблачать, стучать во все двери, обращаться не только к Токаеву, и даже вот этому парламенту, в частности, по возврату похищенных активов. Там уже появились спикеры, которые активно участвуют в этом процессе. Надо использовать их депутатский статус, надо обращаться к ним прямо адресно и требовать от них нескольких вещей. Например, один из первых указов президента был указ о возвращении активов. Это бесспорно знаменательно, потому что он понимает, что это общенациональная тема, граждане ждут от него решительных мер.
Было много отвлечений: сначала были заняты референдумом, потом были объявлены досрочные выборы, они прошли – и все, счетчик включился, теперь он должен работать. Для того, чтобы все это осуществить, он впервые поставил задачу администрации и другим релевантным институтам поработать и внести закон о возврате активов. Он же слышит общество, это очень правильный шаг. Нельзя бороться с беззаконием на новом беззаконии.
Должен отметить, за многие десятки лет я впервые увидел довольно предметно расписанный указ, где четко указано, что именно делать и кому. Для меня это было сюрпризом. В самом тексте указа я вижу старания и влияние тех, кто тормозит эти события. Отнесли принятие закона аж на 31 марта. Пользуясь случаем, хочу сказать законодателям и администрации президента Токаева, самому президенту Токаеву, что времени до 31 марта нет.
Я постараюсь объяснить почему. Время есть небольшое. Крайним сроком должно быть 30 января. Чем быстрее будет принят закон, тем быстрее начнется процесс, и тем более успешным будет идти этот процесс. Потому что у нас есть сопротивление власти внутри – саботаж, который продиктован не только мотивами интереса материального, он скорее продиктован страхом чиновников за свое прошлое, за то, что они участвовали в формировании этой среды, при которой было все похищено. Никто не хочет возвращать деньги. В тот же день, когда была инаугурация, я получил фото первого ряда гостей, и такой ехидный вопрос мне задали: «Ну что, аға, видишь, кто сидит в первых рядах инаугурации»? Я ответил: «Неважно, кто сидит в первых рядах, важно, где эти люди окажутся в конце семилетки». Это будет зависеть не от нас с вами, это будет зависеть еще и от Токаева.
– Я хочу вернуть вас к интервью на канале BILD, где вы сказали, что после выборов настоящий транзит власти наконец состоялся, отметив, что несогласие старой элиты привело к попытке переворота, речь, конечно, о январских событиях. Эти риски столкновения с представителями так называемого «старого Казахстана» сохраняются, и хотел бы уточнить, что, получив легитимность, Токаев вместе с этим получил, как вы сказали, институциональные, системные проблемы в стране. Какие именно, Акежан Магжанович, можно уточнить?
– Транзит еще не состоялся, он начался. Токаев получил легитимные полномочия, он больше не является назначенцем. Ему никто не передавал власть, он ее получил путем выборов. Он прошел через это намеренно, это был политический шаг, он сейчас легитимный президент с полным пакетом полномочий и с огромным чемоданом проблем, которые предстоит решать за эти семь лет. Некоторые из них нужно решать очень быстро, потому что эти проблемы привели к январским событиям этого года. Скоро будет год, как это все произошло. И эти события могут повториться, потому что корень этих событий не изжит.
Проблема остается наверху, кризис перманентно усугубляется, экономически с ним практически не борются или борются таким образом, что лучше бы не боролись. Иногда думаю, лучше бы не делали, чем так, как сейчас происходит. Поэтому полагаю, что транзит только начинается.
Среди системных проблем – вся политическая система, как она была построена. Это кажущаяся полнота полномочий власти президента при фактическом ее отсутствии. Власть размыта между центрами и территориями. Все с небольшой оглядкой занята только одним – как бы усидеть во власти. Все понимают – больше трех лет никто сидеть не будет. Все на всякий случай готовятся уйти и т. д.
А проблема уходящего клана заключается в следующем. Те представители этого клана, кто в январе пытался пересмотреть папин транзит, они все еще очень несчастливы, но они могут очень многое сделать. Они не могут сделать много хорошего, но вреда могут причинить огромную массу.
Причем это такая каста и группа людей, чьи дети уже давно не в Казахстане. Они им готовили долгие годы «подушку», они их уже переместили, и дети не здесь. И сейчас они просто повисли в атмосфере и то, что предлагается законом правила возврата активов, они должны быть такие ясные и правильные, чтобы вот эти именно люди для себя приняли решения – как им дальше быть. Они все прекрасно понимают, что будет с этими миллиардами, с природой этих миллиардов, с происхождением. И то, что они попрятали, как им кажется, надежно за рубежом, там за рубежом им уже места нет. Правила жизни изменились. Не надо думать, что сейчас объявлена охота только на Фридмана, на Дерипаску (российские олигархи – Ред.) и других из-за войны в Украине. Нет!
В большом списке, за которым наблюдают все положенные правоохранительные органы ведущих стран, они уже знают, каким образом эти люди перемещали свои капиталы, что они делали, как их получили и где они находятся. Самая большая проблема заключается в том, что объявились охотники за этими активами. Эти охотники сейчас ищут себе партнеров, заявителей, ищут жертв, потому что это стало таким товаром и таким бизнесом. Уже ко мне обращались люди, предлагая: а давайте мы, если вы нам поможете, в поданном иске подраздерём ваших богатеев. В этом списке много членов семьи Нурсултана Назарбаева.
Тот пример с опытом Стати, негативный для нас, он заразительный. Дело в том, что Стати в начале боролся сам за свои потерянные активы, потом у него средства кончились, и у него появились спонсоры этого проекта. Эти спонсоры уже нанесли огромный ущерб нашей стране, нашему бюджету. И первоначальный иск на 500 000 миллионов – он сегодня весит более полутора миллиарда. И это наша потеря.
Этот список, эти потери могут продолжаться, если наша администрация не примет закон прямо сейчас, как можно быстрее не начнет заниматься возвратом активов. Времени на раскачку нет, с января этого года уже прошло 11 месяцев полных – с момента, как Токаев объявил о том, что похищенные активы будем возвращать назад.
В это же время все наши олигархи пытаются перепрятать, переписать и т. д. Но это бесполезное для них занятие. Даже на Луне не спрятаться. Это может причинить головные боли для руководства страны с точки зрения возврата. Чем позже начнем, тем позднее получим результат. И по пути мы уже встречаемся с проблемами, что уже есть требования, и уже многие страны западной юрисдикции, например, Швейцарии, уже самостоятельно начинают арестовывать эти незаконно полученные богатства. Не только по списку России, в этих списках уже появились граждане других стран, есть кыргызы, есть из арабских стран, из стран Юго-Восточной Азии. Думаю, что эта чаша нас тоже не минует.
Президент – заложник обещаний
– По вашим словам, Токаев в некоторой степени является заложником своих же обещаний. Мы сейчас тоже эту тему затронули, но в любом случае, Акежан Магжанович, согласитесь, что для любого политика оказаться в таком положении довольно опасно с точки зрения популярности. Вместе с тем вы так же отметили, что люди устали от слов, значит, я так понимаю, пора переходить к действиям. Не могли бы вы немного уточнить, к каким действиям должны перейти власти и, в частности, президент?
– Думаю, что в контексте возврата капиталов слово «заложник» применялось в смысле, что он заложник обещаний. Что происходило на выборах? Дело в том, что президент Токаев, как и другие президенты, во время выборов предложил своим гражданам какие-то пакеты, ожидаемые этим народом изменений, и условно если говорить, взял в кредит их голоса. Сейчас задача состоит в том, чтобы начать рассчитываться за свои обещания и среди них возврат капиталов – один из самых больших залоговых механизмов, за счет которых он получил голоса.
Что может президент и должен делать? Он не может искать эти капиталы, это не его задача, у него есть институты, которым это положено делать. Задача президента – принять закон, проследить, чтобы этот закон исполнялся, назначить на ответственные посты людей, которые эту задачу будут выполнять, награждать, поощрять и наказывать этих людей, если они что-то не делают, но очень важно, чтобы президент в этом отношении более часто начал выходить в эфир. Хотя бы раз в месяц, так можно выйти 12 раз в году и объяснить гражданам, что делается, что не получается и что делалось для того, чтобы это получилось. Он может напрямую говорить с гражданами, чьи голоса он получил, и таким образом он будет укреплять свой институт. Не глава администрации, не замглавы, не генеральный прокурор, не председатель этой госкомиссии, тем более не директор какого-то агентства и даже не премьер-министр.
Президент представляет народ, он получил голоса, он должен время от времени отчитываться перед народом. От этого он только выиграет. И как только он начнет это делать, каждый раз выходя перед гражданами, он будет запрашивать: «Что делается»? Будет перепроверять. И только так этот механизм будет работать, потому что чиновник так работает. Что у него спрашивают – это приоритет.
А законы и прочие наши чиновники привыкли исполнять только с пинка, потому что закон, к сожалению, для нашего общества за последние 25 лет не стал главным ориентиром и регулятором жизни. Закон – это так, на всякий случай, и его используют ровно так, как хотелось бы, а иногда больше во вред народа, чем в его пользу. Чтобы у него получалось, если он примет закон, потом будет наблюдать, как он исполняется, у него все получится. Нам не нужно ожидать, что он все время будет нас просить: «Слушайте, что вы об этом думаете»?
У вас (масс-медиа – Ред.) огромное количество слушателей, вы можете собрать петицию и обратиться к парламенту. Вы должны толкать парламент, чтобы они этот закон как можно быстрее приняли. Вы можете предложить парламенту и требовать от него, чтобы они публично заслушивали отчеты этой комиссии, чтобы они заслушивали прокуратуру, чтобы они заслушивали антикор и т. д.
Дело в том, что с начала года Агентство финмониторинга уже вступило в сговор с некоторыми участниками этого списка, участниками процесса возвращения. Провели короткий аудит, за 4 месяца увидели, что размер нарушения, сумма /украденного/ невелика. В связи с тем, что сумма не велика, ущерб экономике не нанесен, быстренько договорились и дело закрыли.
Мы вот, со зла взяли, пошли по следам этой транзакции и увидели, что вообще-то речь идет об огромных деньгах. Только один из участников одного из процесса, через его счета прошли больше полутора миллиардов долларов за последние 10 лет. И как с этим быть? Поэтому вы очень много можете сделать, например, как сейчас активно стал работать фонд «Елге қайтару». Вы можете, у вас есть возможность, толкайте власть в нужном направлении. Есть некоторая свобода, которую сейчас вы получили, вы можете обращаться, хотя вас пугают, угрожают, это опасное занятие. Каждый раз после того, как все ушло в эфир – это уже ушло, никто не может остановить процесс. Власти нужен толкач.
– Будем толкать обязательно… Акежан Магжанович, давайте вернемся к событиям минувшего января. Такая незаживающая рана, скоро годовщина, страна ждет, и здесь я полностью разделяю вашу точку зрения ответов. Хватит ли мужества, как вы сказали, у Токаева сказать, что там произошло?
– Это как раз тот случай, когда он политический заложник ситуации того, что произошло. Уверен, что он скажет, по крайней мере, если не на 100%, то на 90% он будет говорить, только не знаю, насколько и каким образом он решился по отношению к бывшему президенту Назарбаеву. Это единственный такой якорь, который его держит. В отношении всех остальных, я уверен, будут названы факты и события будут опубликованы. Уже заметили, даже об этих событиях первая книга была опубликована. Эта книга не просто так, не может же один человек знать все, что там происходило, это утечка, возможно, это такая соломка, постеленная для общества, но этого недостаточно, люди ждут ответов от своего президента. Думаю, это будет происходить, это очень важно для нас.
В связи с этим я хотел бы вернуться к тому, как вы говорили: «Какие главные политические реформы?» Главные политические реформы, как угодно, можете перечень называть, но что нужно народу? Нам нужно, чтобы восстановились политические права предпринимателей и граждан на политические свободы. Нам нужно восстановить работу законов и начать восстанавливать независимость судов.
Что может президент в этом плане делать – он может менять законы в том тренде, которые общество от него ждет. Что гражданам нужно? Гражданам нужны равные гарантии на образование, здоровье, пенсию, чтобы не обокрали, и естественно – доступ к коммунальным услугам. Вода нужна всегда, горячая и холодная, а тепло нужно почти 7 месяцев в году. Это все должна делать власть.
Не очень многое требуют граждане. Стране нужна гарантия независимости, безопасности. Гражданам – безопасность жилья, здоровая жизнь. Это все делают законы. За все это отвечает тот, кто получил у них в долг их голоса. Токаев таким образом должен возвращать долг своим гражданам. Подбирать людей, готовить законы – вот что мы хотим ждать. Вот что мы должны от него сейчас требовать.
О клебановых и ахметовых
– Акежан Магжанович, о тепле. Вы точно знаете о ЧП в Экибастузе, когда остановились сразу четыре котла на ТЭЦ и большая часть города осталась без отопления и света. Там сейчас работает правительственная комиссия, собственник ТЭЦ – Александр Клебанов что-то суетится и в кои-то веки раздает комментарии. Этот случай показал – проведенная приватизация теплостанции, объектов коммунального хозяйства потерпела крах. У нас в аварийном состоянии находится больше 50% предприятий теплоснабжения и других коммунальных услуг. Эта приватизация проходила во время вашего премьерства.
– Первое, что я хочу отметить, – это яркое свидетельство того, что одной из первейших задач президента Токаева будет серьезные реформы о модернизации индустрии на основе модернизации инфраструктуры. У нас все старое. Если взять все, кроме отдельных участков города Алматы, в целом индустриальный пейзаж Республики Казахстан – это то, что осталось от эпохи Димаша Ахметовича Кунаева, коллективно, от эпохи людей, кто после войны строил новый индустриальный Казахстан и кто в конце 80‑х, в начале 90‑х эту индустрию нам оставил. Ничего особенного не изменилось. Несмотря на все обещания, у нас был подъем, мы были после РФ и Украины одной из наиболее индустриальной республикой бывшего Советского Союза. Потом провал, и теперь необходимо подниматься. Это первая часть.
Вторая часть касается приватизации. Проблема не в собственнике, проблема, как сегодня уже заявили в Антикоре, – в коррупции. Приватизация таких объектов была. Приватизация в территориях – это не правительственная тема. Приватизация проводилась по закону 1993 года.
Это так называемая активная прибыль и активные дивиденды, то есть станция производит продукцию – тепло, электроэнергию. В бюджете и балансе этой компании есть строчка – «амортизация оборудования и компенсация», то есть каждый год туда откладывается сумма, которая служит для того, чтобы поддерживать оборудование, если нужно заменять его, а еще лучше модернизировать, ставить принципиально новое. Все это не делалось.
Клебанов не является собственником этого ТЭЦ, это так называемая на английском языке – «фронтмэн», это лицо, которое подставили. За Клебановым стоит патрон. Александр Клебанов – это человек, который живет по принципу «как скажете». Скажут ему завтра «Байконур» взять в собственность, он перепишет, пойдет и скажет «как скажете».
Если взяться, первое, что должно сделать прокуратура – открыть уголовное дело, это большое техногенное событие, это несчастье, которое повлияло на здоровье и жизни граждан, которое повлияло на политическое здоровье общества и которое нанесло один из первых ущербов репутации президента Токаева. Поэтому нужно посмотреть, куда уходили деньги, это не коррупция только менеджеров, не надо скидывать эту головную боль только на менеджера. Проблема – в собственнике и как все это устроено.
Следующее, обратите внимание на то, что многие не обратили внимания: почему такие люди, как Клебанов, Нигматулины, пошли на приватизацию этих станций? Обратите внимание, они не пошли в город Талдыкорган, они пошли в такие города, где рядом находится крупная промышленность, и этот товар – тепло и электричество высоколиквидные, где работают инженеры и рабочие на предприятиях, которые получают хорошую зарплату и в состоянии платить за услуги. И напрямую они получают деньги через бюджет этих городов – вот там коррупция. Вот почему они туда пошли. Вот почему они еще пошли на рейдерство и отнимали угольные месторождения, в эту станцию привозили уголь именно с месторождений, которые им принадлежат, – это такая пирамидка. Там все транзакции, все трансферы нужно разложить по полочкам, и вы увидите огромные суммы денег, которые сразу выводились из страны каждый год. Вот почему эти люди там оказались.
Поэтому предложение Клебанова «заберите станцию за 1 тенге» – это не годится. Клебанова нужно допрашивать по многим эпизодам, включая ТЭЦ. Он должен рассказать абсолютно всю свою историю владения, отследить абсолютно все транзакции туда – в бюджет предприятия и из предприятия, и тогда мы увидим реальную картину. Тем временем на все аварийные станции нужно вводить внешнее управление через Министерство энергетики РК по согласованию с администрацией области и города. Немедленно внешнее управление, пока не разворовали и не попрятали то, что произошло.
– Вы как бывший премьер наверняка неплохо знаете Даниала Ахметова – одного из последних гвардейцев Назарбаева еще из 90‑х годов. Скажите, пожалуйста, как Ахметов оказался в числе незаменимых так называемых «крепких хозяйственников»? Чем объясняется его феномен, он ведь сам человек такой не бедный, что заставляет президента сохранять подобного рода кадра?
– Как строилась система кадровой политики при Нурсултана Абишевича? Родственники могут и должны быть всюду, они могут быть министрами обороны, председателями Комитета нацбезопасности, министрами иностранных дел, главным гинекологом, хирургом, педиатром, педагогом, академиком и все – такая система. Иностранцы брались на тот случай, когда нужно было делать что-то зарубежом, если они были аморальные, то им позволялось все делать, заодно со знанием английского языка, чтобы где-нибудь там страну и режим хвалить. Умники были очень опасны, их лучше было держать подальше, вообще подальше от власти. Эволюция шла таким образом, что начинали отбирать худших, позволяли им немного украсть, и это позволяло держать их в узде и заставлять делать то, что им прикажут. Они сейчас все у вас на прожекторе, вы их всех уже опубликовали, они в этом списке, мы их знаем.
Сейчас Токаеву нужно отбирать людей, у него выбор очень-очень большой, из старых не очень – вы уже встретили Ахметова, новых он еще не совсем знает. Поэтому когда он обращается в администрацию, там тоже есть какой-то страх, но они предлагают из большого списка никаких или на всякий случай тех, кто еще может что-то делать.
Это говорит только об одном – кризис кадровый, и у президента Токаева еще нет смены. Я думаю, он над этим работает больше, чем мы с вами, думает об этом.
Пользуясь случаем, хочу обратиться через вас к нашим гражданам. Хватит сидеть! Сколько раз за последний год президент Токаев был в Семее, сколько он раз был в областных центрах! Хватит сидеть, каждый раз, когда приезжает, на встречах поднимайте вопрос. У вас есть свои кадры, требуйте, чтобы их выдвигали. Свои кадры отличаются тем, что у них есть некоторая мера ответственности, потому что Нурсултан Абишевич за последние 20 лет столько народу всякого посылал.
У нас же в последнее время был целый көш (переселение – Ред.). Бердибек, есть такой знаменитый, он едет в какую-то область и везет весь свой аул туда, назначает 3 года надкормом своего и уезжает в другую область, и опять туда тащит весь свой аул. Вот это как остановить, я не знаю. Токаеву, наверное, будет трудно. Но если он этого не остановит, у него ничего не будет получаться.
Возвращаюсь к Ахметову, которого я помню, – это сильный хозяйственник, это хороший аким, он делал все, что нужно было тогда делать. Вероятно, и сейчас он это делает. Думаю, проблема заключается в следующем: первое, чтобы он вдруг не почувствовал себя главным на двух областях, чтобы он вдруг не взялся давать рекомендации соседнему акиму, ведь раньше была территория одной области, чтобы этого не произошло.
Второе, если общество начнет требовать людей конкретных, возможно, когда-нибудь мы подтолкнем президента Токаева к эксперименту, в нескольких областях проведем выборы акимов. Полагаю, что институт назначения уже не работает, мы эту стадию прошли. Можно было с точки зрения безопасности государственных интересов унитарного государства, можно было за президентом оставить норму снятия с должности по недоверию или после обращения граждан из-за коррупции дать возможность областным маслихатам на импичмент акима, которого избирают. Но время назначения уходит, оно уходит так быстро, что центральная власть уже не успевает. Нужно вернуть политику в регионы, нужно доверять своим гражданам.
– Продолжая тему кадровых назначений, как мы поняли, Токаев решил сделать ставку на реализации своих реформ сверху вниз, по вертикали власти. Поэтому он, возможно, старается эту вертикаль сохранить. Все-таки без доверенных и преданных лиц в регионах не обойтись, это удобная версия для околовластных политологов. Может быть, здесь есть что-то не менее очевидное и такое, что не красит новый или справедливый Казахстан. Ведь совсем недавно все были убеждены, что Назарбаев проводит назначения в таком тесном семейном кругу. Как вы считаете, как функционирует система кадровых назначений?
– У меня нет прямого ответа на ваш вопрос, потому что я не нахожусь в режиме ежедневного контакта с властью, могу только догадываться, как это делается. Конечно, он опирается на мнение администрации, ему пишут записки, он собирает их. Думаю, что система в этом отношении не очень сильно изменилась, к сожалению. В ротацию кадров не попадают люди из гражданского общества, у нас очень много активистов.
Но кризис, который существует, – он очевиден. Он никуда не делся. Думаю, что наличие кризиса, необходимость все менять – оно подвигнет президента Токаева к ротации, в том числе за счет изучения людей в обществе. Главным препятствием является сама администрация.
Вы должны понять, он обновляет администрацию, и сейчас в ней работают люди, это где-то 35−40−45 лет. Вот почему сейчас идет такая страшная атака на Жанболата Мамая. Мамай потенциальный конкурент тем, кто думает, находясь в администрации, что следующий транзит будет связан с ними. Если президент Токаев пойдет на реальные политические реформы, отправит в историю эту избирательную систему, если объявит конституционную реформу, если общество приступит к обсуждению конституционной реформы, вот только тогда может пойдет настоящая селекция политика. Потому что место Жанболата не в камере, куда его пытаются затолкать правоохранительные органы, это остатки уходящего режима. Это комитет при Кариме Масимове делал – они собирали факты, свидетелей, формировали дело, а потом отдавали полиции и прокуратуре на завершение. Таким образом сами не выглядели реформаторами, а полиция, как всегда, у нас была в роли «плохих парней».
Место Жанболата Мамая в политике – это будущий политический лидер. Он проявил себя таким, и таких, как он, в стране много, и такие, как он, смелые, отважные люди нужны стране, чтобы защитить ее независимость, отстоять интересы народа. Уверен, что он не конкурент Токаеву, это молодые люди во власти пытаются сделать его конкурентом, но он им не конкурент. Реальные люди, которые подсиживают власть, они те, которые сидели на инаугурации. Они может быть даже теплее всех и громче поздравляли Токаева с победой. Те, кто не заинтересован в обновлении, – это и есть главные противники новой Республики Казахстан…
Недавно делегация МИДа Казахстана поехала в Соединенные Штаты, они опять в Госдепе заявили, что есть поддержка реформы. На самом деле эта поддержка заключается в ожиданиях этих реформ, не самих реформ, потому что содержание реформ пока еще никому не известно.
В то же время на деньги наших налогоплательщиков, на деньги казахских национальных корпораций старые лоббисты, которые были наняты в годы Карима Масимова, сейчас работают против Токаева в открытую. Карим Масимов подчинил институт политического лоббизма не интересам страны, он обманывал Назарбаева, что это о нем. Это все было о Кариме Масимове. Он продвигал собственные интересы. Администрация с этим наследием до сих пор не может справиться. Прямо в эти дни воюют против Токаева, и он это знает…
Газетный вариант интервью подготовили – Айсулу Оспан и Меир Сейтказы.
- От редакции: Продолжение интервью Акежана Кажегельдина опубликуется на первом новогоднем номере нашей газеты. Также напоминаем нашим читателям, что 30 декабря закончится годовая подписка нашей газете. Спешите оформлять подписку, чтобы ваша любимая газета приходила к вам домой!
