- Выборы в Казахстане не служат «сигнальной системой», позволяющей гражданам донести до власти свою волю, убежден живущий сейчас в Алматы российский эксперт по выборам и член совета движения в защиту прав избирателей «Голос» Виталий Аверин. Он считает, что голосование 20 ноября не сгладило «взрывоопасную ситуацию», которая проявилась в январе. И сомневается в том, что выборы укрепили легитимность действующего президента.
Виталий Аверин переехал в Казахстан в мае 2022 года. В Алматы у него родственники, да и он сам здесь частый гость. По долгу работы в правозащитной организации изучал политическую систему Казахстана, хорошо знаком с процессом выборов.
Аверин входит в руководящий состав движения «Голос», которое работает в России более 20 лет, и ставит своей целью защиту прав избирателей. Движение признано российскими властями «иноагентом», сам Виталий пока свободен от такого статуса. Тем не менее, возвращаться в Россию пока не намерен.
24 февраля, в день вторжения России в Украину Аверин участвовал в акции против войны и был арестован на 10 суток. Ему вменили еще и «организацию» этого протеста.
Давление на правозащитника усилилось после выхода из изолятора. Виталий отправился в Европу, потом приехал в Казахстан к родственникам. Всё складывалось неплохо, пока Виталию Аверину не поступило предложение от Норвежского Хельсинкского комитета (НХК) принять участие в наблюдении за выборами президента Казахстана.
За два дня до выборов Аверин получил сообщение на WhatsApp: «Добрый день. Это с миграционной службы. Просим Вас явиться в УМС ДП г. Алматы в 18-00 ч. по адресу: Алмалинский район, ул. Карасай батыра, 109а. Будет затронута тема вашей аккредитации». Автор сообщения уточнил, что речь пойдет об аккредитации международным наблюдателем на выборах президента Казахстана.
– Вечером я подошел по указанному адресу. Меня встретил мужчина в штатском и попросил, чтобы я оставил свой телефон в сейф-ячейке, сославшись на то, что я нахожусь на режимном объекте. Я ответил, что не считаю нужным для себя оставлять телефон и что не я пришел по своей нужде, а они меня потревожили своим сообщением. В итоге я развернулся и последовал домой. Я счел ненужным общаться в небезопасной для меня среде. В пути меня настиг звонок с номера, от которого ранее пришло упомянутое сообщение: спросили, почему я отказался сдать телефон. Мне пришлось повторить то же самое, что я ранее сказал мужчине в штатском, – рассказывает Аверин и иронично удивляется, почему в Казахстане вопросами аккредитации международных наблюдателей на выборах занимается миграционная полиция, а не МИД или ЦИК.
Практику оставления мобильных телефонов перед входом в государственные учреждения Виталий Аверин считает нарушением прав человека: «Я считаю допустимым оставление телефонов в воинской части, посольстве. Но в госучреждениях зачем? Это необходимое средство связи, вдруг со мной что-то произойдет, я должен иметь возможность позвонить. Я знаю, что соответствующий закон приняли в Казахстане, но его надо оспаривать. Это неправильно…».
Виталий Аверин аккредитацию так и не получил. Ему и коллегам из списка, предоставленного Хельсинкским комитетом, – всего там было 12 человек – отказали из-за сроков подачи заявления. По словам регионального советника НКХ по Центральной Азии Валентины Казачевской, формально отказ обоснованный – комитет действительно опоздал с подачей заявления. Аккредитация международных наблюдателей началась 22 сентября, а закончилась 14 ноября – за пять рабочих дней до выборов, а письмо НХК в ведомстве получили 16 ноября.
– Другой вопрос, что с ними довольно сложно было коммуницировать. Куда мы только ни писали, куда только ни звонили, никто не отвечал, пока ребята из «Голоса» физически не сходили в МИД в Астане. После чего мы уже отправили письмо, но пришел отказ. Очень трудно было выудить информацию из МИДа и ЦИКа, очень и очень неохотно они сотрудничают и не отвечают. Собственно, об условиях аккредитации международных наблюдателей мы узнали из письма об отказе, – комментирует Казачевская.
– Даже в воюющей России выборы больше похожи на выборы, – считает Виталий Аверин, который уже составил свое мнение об электоральной кампании в Казахстане. – Выборы президента Казахстана вызвали у меня уныние и тоску. Это неконкурентные выборы, несвободные. Если они были устроены, чтобы укрепить легитимность президентства Токаева, я сомневаюсь, что это было достигнуто. Все кандидаты – ноунеймы, интриги никакой нет. По сути Токаев победил пустоту.
Специалист по выборам считает «очень показательным», что на второе место вышел кандидат «против всех». «Понятно, что эта галочка не порождает никаких правовых последствий, что смешно само по себе. «Против всех» ввели ради явки, чтобы таким образом дать людям некую отдушину. А то, что графа на втором месте после Токаева, как раз подтверждает назначенность других кандидатов и их номинальное участие», – говорит Аверин.
Касым-Жомарт Токаев с первых дней президентства обещает политические реформы, но к выборам 20 ноября ни одна оппозиционная группа, которая могла бы скоординированно выставить своего кандидата, не была зарегистрирована в качестве партии. В сентябре в Казахстане официальной регистрации добивались около десятка групп, большинство которых называет себя оппозиционной.
– Он же сам говорит о политическом плюрализме, о партийной реформе, но тогда должна же быть линейка кандидатов. Они хотели продемонстрировать, что Токаев – самостоятельный политик, который «отвязался» от Назарбаева, сам управляет страной и готов к демократическим переменам. Но эти выборы никак этому не способствовали – провел такие же выборы, как и на протяжении 30 лет до него, по тем же сценариям. Он должен был удовлетворить запрос на перемены, а он не удовлетворяется. Я вполне могу допустить, что, если бы даже были честные выборы, за него бы проголосовало большинство. Если бы я был гражданином Казахстана, то я бы тоже за него голосовал. Но победа была бы значимой, если б она была достигнута в честной конкурентной борьбе.
Виталий Аверин, сравнивая выборы в Казахстане и России, находит «очень много общего».
– Такое впечатление, что [две страны] всё время обмениваются опытом. Видно, что используются одни и те же технологии. Особенно в части мобилизации и контроля явки – проголосовал по указке, отчитался, отправил фоточку. Также обзвоны начальников, мобилизация провластных наблюдателей, которые тоже бдят за явкой, и повсеместное использование административного ресурса. Прямо под копирку. Это же практики еще с советских времён – корпоративно-цеховой принцип мобилизации избирателей. Но у нас, конечно, нет отделения наблюдателей красной ленточкой, это вы у белорусов взяли, – иронизирует эксперт.
Грубейшим нарушением прав избирателей в Казахстане эксперт считает отсутствие доступа к итогам голосования на участках:
– Закон о выборах в Казахстане не предусматривает публикацию итогов голосования на каждом участке в сети интернет, но есть требование вывешивать эти данные на следующий день. Но этот пункт игнорирует каждый второй участок по замечаниям местных наблюдателей. Участки должны вывешивать протоколы, это должно быть общедоступно – для избирателей, журналистов, политиков. Это неотъемлемая часть выборного процесса, это право избирателя. Если этого нет, то эти выборы нельзя назвать открытыми.
Виталий Аверин много работал с наблюдателями в России и мире, проводил тренинги и в Казахстане. Но и сам не раз сталкивался с нарушениями прав.
– Почему-то считается, и в Казахстане тоже, что закрытие участка означает его закрытие на ключ. Они закрывают и не пускают наблюдателей даже в туалет, потому что потом не зайдешь. Хотя закрытие участка означает, что процедура голосования закончилась и началась процедура подсчета. Имеет значение и срок хранения бюллетеней, в Казахстане это три месяца, в России – год. Это тоже очень показательно. После этого срока вы уже ничего не сможете поднять и проверить.
Выборы 20 ноября в Казахстане не помогли сгладить «взрывоопасную ситуацию», которая сложилась в стране, считает Аверин. Такие выводы он делает, исходя в том числе из низкой явки (около 29 процентов) в Алматы, крупнейшем городе, где в начале года самые массовые в истории Казахстана протесты обернулись кровопролитием.
– В Казахстане главный политический актор – это Акорда. Второй актор – это казахская молодежь. Общество молодое, нация молодая, треть населения – несовершеннолетние. Казахская молодежь, в основном из периферии – основные участники протестных акций. У них есть запросы, но они не знают, как их выразить, потому что не работают гражданские институты. Выборы, которые служат по сути сигнальной системой, посредством которой власть должна считывать настроения в обществе, тоже не работают. В итоге молодежь выходит на улицы, что чревато беспорядками. Она решает вопросы как умеет, как парни во дворе, – делится мнением эксперт.
Rus.azattyq.org
