Выступление Е.А.ЖОВТИСА, директора Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, на круглом столе, посвященном памяти Алтынбека САРСЕНБАЕВА.
Вот уже тринадцатый год мы собираемся вместе в память об Алтынбеке и пытаемся оценить, что изменилось за прошедший год.
Несмотря на жизненный опыт, несмотря на чтение умных книжек и слушание мыслителей международного уровня, которые как-то в последнее время не очень оптимистичны, все равно ищешь признаки чего-то вдохновляющего, пытаешься, как нынче говорят, рассматривать происходящее с позитивных позиций. Честно говоря, не очень получается.
В прошлом году я назвал свой доклад: «Что на горизонте? Взгляд на 2017 год в контексте прав и свобод человека». Боюсь, что в этом году, если рассматривать ситуацию с политическими правами и гражданскими свободами, которыми я занимаюсь, надо уже задаваться вопросом: а что такое вообще горизонт?
Наше государство снова в разных рейтингах в области соблюдения этих прав и свобод в конце списков. Мы снова входим в разряд несвободных стран, а наши власти, по международным оценкам – враги прессы и стали даже врагами профсоюзов.
Мы окончательно закончили с политическим плюрализмом. У нас уже нет системной политической оппозиции ни в каком виде. Остается только по телевизору смотреть, как где-то в мире кто-то кого-то выбирает, как в парламентах сталкиваются различные политические позиции, как депутаты шерстят министров, а граждане – депутатов. Выборы стали полной профанацией, а подавляющее большинство населения понятия не имеет, кто его представляет в парламенте или маслихатах.
Народ, от ипотечников до многодетных матерей, от родственников, заключённых до пострадавших от наших правоохранительных органов и судебной системы, от замученных жизнью сельчан до стоящих десятилетиями в очередях на квартиру, тыкается в разные двери, к разным важным людям, а проблемы не решаются и меньше не становятся. А те, кто решился ещё и куда-то выйти, чтобы воспользоваться конституционным правом на свободу пикетов, митингов и демонстраций, моментально попадают под пресс репрессивного аппарата.
В последние годы я занимаюсь решением совершенно непосильной задачи. Пытаюсь за рубежом объяснить взаимоотношения у нас власти, прежде всего, в лице силовых структур, с народом с точки зрения соблюдения прав и свобод человека. Мы тут у себя как-то привыкли, принюхались, так сказать, а вот когда это объясняешь тем, кто живет в демократических странах, понимаешь в полном объёме, в каком абсурде мы живем. Поэтому дальше я перейду от доклада к небольшому рассказу.
Например, я рассказываю, что у нас тут люди собрались провести митинг против пыток и в защиту политических заключенных. А их начали задерживать на выходе из дома или полиция стала блокировать их дома, ожидая, пока они выйдут, чтобы их задержать. «А за что задерживать?» – спрашивают меня трое слушателей – француз, итальянец и поляк. «Ну, чтобы они не пошли на митинг», – отвечаю я. «Этого не может быть! – хором говорят они. – Они же ещё никуда не дошли, они же ещё ни в чём не участвовали. Нельзя же за намерения задерживать?».
Ещё как можно. Это как у Джорджа Оруэлла в романе «1984», арест за мыслепреступление. Причём иногда задерживают людей, просто вышедших в магазин.
«У вас там власти совсем с ума посходили», – горячатся живущие в нормальных государствах.
А я не останавливаюсь. «А ещё у нас в Конституции есть пункт 2 статьи 10. Он начинается словами: «Гражданин Республики не может быть лишен гражданства, права изменить свое гражданство, а также не может быть изгнан за пределы Казахстана». Понятно?» – спрашиваю я своих собеседников. «Понятно, – говорят они, – хорошо, что вы ушли от практики Советского Союза, где можно было лишить гражданства за инакомыслие и выслать из страны, а теперь никто этого сделать не может», – они порадовались за нас.
«Это вы ещё не читали вторую фразу, – быстро возвращаю я их в нашу реальность. – Там написано: «Лишение гражданства допускается лишь по решению суда за совершение террористических преступлений, а также за причинение иного тяжкого вреда жизненно важным интересам Республики Казахстан».
«Как это? – в ужасе смотрят на меня два юриста и один политолог, – там же до этого написано: гражданин не может быть лишен гражданства!».
«Да, написано, что нельзя, но это в первой фразе, а во второй написано, что если очень хочется, то можно. Да, кстати, ещё у нас не признаётся двойное гражданство. Так что, когда гражданина за причинение тяжкого вреда интересам Казахстана лишили гражданства, то он становится лицом вообще без какого-то гражданства».
«И куда вы их деваете? – заинтересовались представители развитого мира, – их же никто не возьмёт, раз они ничьи граждане».
«Не знаю, – честно сказал я. – Вроде как власти считают, что они так лишат гражданства наших граждан, которые воюют в Ираке, Афганистане, Сирии на стороне террористических групп».
«Ага, – сказал поляк, – а когда война там закончится, вы их оставите Сирии, Ираку и Афганистану? Чтобы они с ними и разбирались. Умные какие!».
«А вот ещё, – перевожу я разговор, – в Уральске, это на западе Казахстана, одной участнице митинга у нас приговором запретили посещать тренинги, семинары и конференции».
«Это у вас юмор такой», – заулыбался итальянец.
«Какой юмор, я приговор видел», – серьёзно говорю я.
«Какой кошмар!» – сказал француз.
Мои слушатели как-то помрачнели и стали на меня смотреть, как на психически нездорового. А меня уже было не остановить.
«В городе, где я живу, недавно активистке вынесли обвинительный приговор за хищения и одновременно на два года запретили заниматься общественной деятельностью, – выкатил я следующую информацию. – А у вас хищение – это общественная деятельность?» – заинтересовались зарубежные юристы.
«Нет, конечно, но запретили».
«А какая тут связь? – заинтересовался француз. – И вообще что ей запретили? На улицу выходить? Там же везде общество».
Я решил, что для их здоровья им нельзя давать глубоко задумываться и понесся дальше. «А ещё, – сообщил я, – у нас в массовом порядке судят, а иногда и сажают за возбуждение социальной, национальной или религиозной розни».
«А это как?» – спросил поляк. Объясняю, «например, находят у тебя в компьютере листовку против китайцев и говорят, что ты возбудил рознь с китайцами».
«Со всеми китайцами или отдельными?» – попытался уточнить француз.
«А что были из-за этой листовки какие-то проблемы у китайцев в Казахстане?» – спросил итальянец.
«Не было, китайцы о ней, по-моему, даже и не знают», – сообщил я.
«А кто знает?» – спросил поляк.
«Органы национальной безопасности и прокуратуры, они и возбудились – уточнил я, – приговорили мать троих детей к сроку, слава Богу, хотя бы не к реальному лишению свободы».
«Ничего себе!» – сказал француз и стал как-то от меня отодвигаться.
«А в Караганде, – меня продолжало нести, – гражданке запретили пикет с требованием отставки правительства. Сказали, что, во-первых, на пикете нельзя осуществить отставку правительства, поскольку это не предусмотрено законом о правительстве. Во-вторых, те, кто может отставить правительство, находятся в столице Казахстана Астане, поэтому пикет нужно проводить не в Караганде, а в Астане. А в‑третьих, местные власти вообще считают, что нельзя разрешать пикеты».
«В смысле стоять с плакатом возле мэрии у вас нельзя?» – спросил француз.
«У нас в Алматы есть только одно место для проведения мирных собраний, к которым относится и пикет, это возле одного из кинотеатров в микрорайоне. Но и там, не то что у мэрии, с плакатом стоять тоже не дают».
«То есть у вас свободы слова, выражения мнения, мирного собрания, объединения, выборов нет? А как вы вообще живёте?» – заволновались слушавшие всё это господа.
«Не знаю, живём как-то… Ждём транзита…».
г.Алматы, 11 февраля 2019 г
