Казахи проснулись. МИР УЖАСНУЛСЯ

С 9 июня 2019 года Казах­стан, кажет­ся, уже пере­стал быть «ост­ров­ком ста­биль­но­сти». В этот день, когда нача­лись выбо­ры ново­го, после Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва, бес­смен­но пра­вя­ще­го этим госу­дар­ством око­ло трид­ца­ти лет и пре­вра­тив­шим его в тота­ли­тар­ное, в его свя­тая свя­тых, руко­твор­но им создан­ной сто­ли­це Казах­ста­на – Астане про­изо­шло НЕЧТО. Госу­дар­ствен­ные СМИ сде­ла­ли вид, что ниче­го не про­изо­шло. Но зару­беж­ные, в том чис­ле «Би-би-си», пока­за­ли реа­лии казах­стан­ской демо­кра­тии. В нату­раль­ном виде. 

Люди, пред­став­ля­ю­щие граж­дан­ское обще­ство, вос­ста­ли про­тив тота­ли­тар­но­го режи­ма и поли­ти­ки Назар­ба­е­ва, после­до­ва­те­лем кото­ро­го нака­нуне выбо­ров о себе заявил его назна­че­нец – спи­кер сена­та пар­ла­мен­та РК, 66-лет­ний Касым-Жомарт Тока­ев. Пока шли выбо­ры, изби­ра­те­ли, бой­ко­ти­ро­вав­шие их, при­шли на аста­нин­скую «пло­щадь вос­ста­ния» (вспом­ни­те сенат­скую пло­щадь Петер­бур­га в декаб­ре 1825 года). Выстре­лов из пушек не было. Изби­е­ния рези­но­вы­ми дубин­ка­ми – тоже (по край­ней мере, я не виде­ла таких фак­тов). Натре­ни­ро­ван­ных немец­ких овча­рок, кото­рых спец­на­зов­цы при­ве­ли с собой для устра­ше­ния, в ход не пустили. 

Аста­на. Пра­вый берег. Дво­рец моло­де­жи «Жастар». 11 часов 30 минут. Ряже­ные ско­мо­ро­хи репе­ти­ру­ют па. В несколь­ких шагах от них под какой-то зару­беж­ный хит выпля­сы­ва­ют девоч­ки и маль­чи­ки перед немно­го­чис­лен­ны­ми зри­те­ля­ми – детиш­ка­ми с их роди­те­ля­ми. По все­му пери­мет­ру пло­ща­ди перед двор­цом дефи­ли­ру­ют в оди­ноч­ку и групп­ка­ми взрос­лые дяди и тети. По напря­жен­ным их взгля­дам, по тому, как они всмат­ри­ва­ют­ся в каж­до­го при­шед­ше­го на пло­щадь, я, сидя на ска­ме­еч­ке поодаль, нетруд­но вычис­ляю в них тех, кто нака­нуне обе­щал прий­ти на это «лоб­ное» место, чтоб выра­зить свой бой­кот про­хо­див­шим в этот день выбо­рам пре­зи­ден­та Казахстана. 

На пло­ща­ди к это­му вре­ме­ни уже сто­ял авто­зак с омо­нов­ца­ми. Дефи­ли­ру­ют ребя­та в поли­цей­ских мундирах. 

11 часов 55 минут. Мощ­ный люд­ской рёв. Люди, дефи­ли­ро­вав­шие до это­го с без­за­бот­ным видом, в мгно­ве­нье ока орга­ни­зо­ва­лись в моно­лит­ную тол­пу. Чело­век три­ста. Все скан­ди­ру­ют: «Бой­кот! Бой­кот! Бой­кот!». Кор­дон из омоновцев.

Чело­век в граж­дан­ском через мега­фон пыта­ет­ся пере­кри­чать тол­пу, при­зы­вая выслу­шать его с обра­ще­ни­ем «Ағай­ын­дар!». Люди про­дол­жа­ют скандировать.

Мега­фон пере­хо­дит в руки како­го-то пол­ков­ни­ка. Под рёв пло­ща­ди он пыта­ет­ся разъ­яс­нить людям зако­но­да­тель­ные нор­мы в части юри­ди­че­ской ответ­ствен­но­сти за несанк­ци­о­ни­ро­ван­ный митинг. Напрас­но. При­зы­вы полис­ме­на тонут в мощ­ном рёве. Пло­щадь про­дол­жа­ет скан­ди­ро­вать: «Бой­кот! Поли­ция с наро­дом!». К тому вре­ме­ни чис­лен­ность бой­кот­чи­ков уве­ли­чи­ва­ет­ся. Уже почти пятьсот. 

Мега­фон выры­ва­ет один из бой­кот­чи­ков. Тре­бо­ва­ния из поли­ти­че­ской плос­ко­сти (бой­кот выбо­ров) пере­хо­дят в эко­но­ми­че­ские и соци­аль­ные. Чет­ко и ясно он обо­зна­ча­ет то, за чем люди при­шли на площадь: 

• «Пол­ный запрет про­да­жи зем­ли ино­стран­цам!». Тол­па: «Ура-а‑а!».

• «Про­да­жа зем­ли ино­стран­цам при­рав­ни­ва­ет­ся к измене Родине!». Одоб­ри­тель­ные возгласы. 

• «Арен­да воз­мож­на толь­ко граж­да­нам Казах­ста­на и толь­ко для сель­ско­хо­зяй­ствен­ных нужд!». Воз­гла­сы: «Дұрыс!».

• «Воз­врат неза­кон­но выве­ден­ных средств из Казах­ста­на! Это мил­ли­ар­ды дол­ла­ров. Воз­врат денег из офф­шор­ных зон!». Кри­ки: «Ура-а‑а!». Аплодисменты. 

• «Широ­кая нало­го­вая и кре­дит­ная амни­стия насе­ле­ния. Пере­смотр дого­во­ров по исполь­зо­ва­нию при­род­ных ресур­сов в поль­зу инте­ре­сов Казах­ста­на!». Аплодисменты. 

• «И, конеч­но, ниче­го не будет воз­мож­но, пока мы не нач­нем иско­ре­нять реаль­но кор­руп­цию! Без нее ниче­го невоз­мож­но. Это – глав­ное!». Воз­гла­сы: «Қол­дай­мыз!».

В это вре­мя тол­па уже окру­же­на омо­нов­ца­ми. Сире­на «мига­лок». Какая-то жен­щи­на агрес­сив­но наска­ки­ва­ет на сто­я­щих в оцеп­ле­нии омо­нов­цев. Те пере­хо­дят в наступ­ле­ние. Тол­па ока­зы­ва­ет сопро­тив­ле­ние, пыта­ясь оттес­нить омо­нов­цев. Омо­нов­цы хва­та­ют осо­бо актив­ных участ­ни­ков дей­ства и заки­ды­ва­ют в авто­зак. Тол­па про­ры­ва­ет­ся к авто­за­ку, окру­жа­ет его, чтоб не дать воз­мож­но­сти выехать с пло­ща­ди и чтоб осво­бо­дить задержанных. 

Кри­ки, свист… Кро­ме тре­бо­ва­ния «Бой­кот!», люди уже скан­ди­ру­ют: «Бостан­дық!». Жен­щи­на баль­за­ков­ско­го воз­рас­та с отча­ян­ным над­ры­вом в голо­се обра­ща­ет­ся к омо­нов­цам: «Мы трид­цать лет тер­пе­ли это, мы все квар­ти­ры сни­ма­ем, детей лечить не на что. Мы про­тив это­го выбо­ра. Эти досроч­ные выбо­ры нуж­ны Назар­ба­е­ву. Наш голос не важен!». Ее голос заглу­ша­ет­ся скан­ди­ро­ва­ни­ем: «Бой­кот! Бостан­дық!». Про­дол­жа­ет­ся это более пяти минут.

Дру­гая жен­щи­на обра­ща­ет­ся к омо­нов­цам: «Мы про­тив Тока­е­ва и Назар­ба­е­ва. Тока­ев – это пеш­ка Назар­ба­е­ва. Все про­тив этого». 

В это вре­мя зву­чат при­зы­вы: «Қаза­қтар, жина­лы­ң­дар!». Қаза­қтар идут и идут… Вся пло­щадь запру­жи­не­на наро­дом. Уже не менее тыся­чи чело­век. Люди про­дол­жа­ют скан­ди­ро­вать: «Бой­кот! Бостандық!». 

Народ напи­ра­ет на омо­нов­цев, окру­жив­ших авто­зак, куда за руки и ноги забро­си­ли бой­кот­чи­ков. Авто­зак не может сдви­нуть­ся с места. Оцеп­ле­ние омо­нов­цев бес­силь­но перед напо­ром люд­ской мас­сы, тре­бу­ю­щей осво­бож­де­ния сво­их сорат­ни­ков. Поли­ция и омо­нов­цы, веро­ят­но, чув­ствуя чис­лен­ное пре­вос­ход­ство тол­пы, рас­па­хи­ва­ет две­ри авто­за­ка. Сло­мав ее, задер­жан­ные под побед­ные воз­гла­сы тол­пы вли­ва­ют­ся в ее ряды.

Но не тут-то было. В этот самый момент на под­держ­ку мало­чис­лен­ных сто­лич­ных омо­нов­цев рекой вли­ва­ет­ся невесть отку­да взяв­ший­ся бата­льон спец­на­зов­цев – чело­век мини­мум сто. Кар­ти­на не для сла­бо­нерв­ных. Даже у меня, каза­лось бы, у кото­рой с нер­ва­ми все в поряд­ке и видав­шей виды, мозг ушел. Страш­но. Спец­на­зов­цы, совсем без­усые паца­ны в кас­ках, со щита­ми и дубин­ка­ми, как вол­на, нес­лись пере­до мной огром­ным потоком. 

Тол­па, зави­дев их, забур­ли­ла в еще более воз­му­щен­ном экс­та­зе! Жен­щи­ны, акса­ка­лы, муж­чи­ны, годя­щи­е­ся в отцы слу­жи­те­лям режи­ма в каму­фля­же, взы­ва­ли: «Дети, вы же наши дети! Вам же будет зав­тра стыд­но. Что иде­те про­тив наро­да! Будет стыд­но вашим роди­те­лям! А как вы буде­те оправ­ды­вать­ся перед сво­и­ми детьми?». Паца­ны, дав­шие клят­ву слу­же­нию елба­сы, но, види­мо, не Родине, отво­дят гла­за и пря­чут лица за шле­ма­ми и метал­ли­че­ски­ми щитами. 

Тем вре­ме­нем акти­ви­зи­ро­ва­лись про­во­ка­то­ры. Какая-то тет­ка евро­пей­ско­го про­ис­хож­де­ния и явно пен­си­он­но­го воз­рас­та нача­ла орать: «Что вам не нра­вит­ся в Казах­стане? Здесь ста­биль­но и друж­но. Чего вам еще надо?». Вся из себя такая бес­страш­ная гор­ло­пан­ка. Спро­си­ла у нее: «Вы сюда сами при­шли или подо­сла­ли?». На что ответ­ство­ва­ла: «Я спе­ци­аль­но из Рос­сии при­е­ха­ла. Я сей­час сюда сек­ре­та­ря Сою­за жур­на­ли­стов Рос­сии при­гла­шу!». Наш диа­лог закон­чил­ся тем, что тет­ка, пере­ва­ли­вая недю­жин­ны­ми зад­ни­ми частя­ми тела, ушла с угро­за­ми напи­сать заяву на меня в КНБ. Явно заслан­ная «каза­чи­ха».

А пло­щадь тем вре­ме­нем бур­ли­ла. Митин­гу­ю­щие, а их уже было не менее пол­то­ры тыся­чи, поняв, что их взя­ли в плот­ное оцеп­ле­ние, реши­ли про­рвать его. Стре­ми­тель­но тол­па пошла в сто­ро­ну про­спек­та Рес­пуб­ли­ки, где уже их жда­ли авто­бу­сы, явно сня­тые с город­ских марш­ру­тов, но без ука­за­ния опо­зна­ва­тель­ных номе­ров марш­ру­тов, сот­ни спец­на­зов­цев, кро­ме сон­мов омоновцев.

В авто­бу­сы кида­ли всех под­ряд. В том чис­ле акса­ка­ла с тро­стью, кото­рый сто­ял на обо­чине про­спек­та. Акса­ка­ла, как какой-то баул, швыр­ну­ли в авто­бус. Трость упа­ла на асфальт, подо­брал ее кто-то из тол­пы. Тут же уви­де­ла одну крос­сов­ку, кото­рую поте­рял один из тех, кого воло­ком тащи­ли в автозак.

Люди поют Гимн Казах­ста­на. Они не про­пус­ка­ют авто­бу­сы с задер­жан­ны­ми. Сте­ной сто­ят перед спец­на­зов­ца­ми. Ужас. Поли­ция сно­ва попер­ла на народ. Кто-то кри­чит: «Позор!». Жен­щи­на: «Они хотят лечь под китай­цев. Как вам не стыд­но, е‑мое!».

Кри­ки: «Жібер­мең­дер!». Поли­ция пыта­ет­ся оттес­нить народ от авто­бу­сов. Седо­вла­сые мужи­ки уго­ва­ри­ва­ют спец­на­зов­цев и омо­нов­цев: «Вы же наши дети, как вам не стыд­но, что вы зав­тра ска­же­те сво­им детям? Вы же тоже каза­хи. Поче­му вме­сто того, что­бы защи­щать свой народ, вы иде­те про­тив него? Ведь перед вами сто­ят ваши матери!».

Пере­кры­ва­ют путь авто­бу­сам с задер­жан­ны­ми с про­спек­та Рес­пуб­ли­ки на ули­цу Сей­фул­ли­на. Омо­нов­цы и спец­на­зов­цы мас­сой берут верх, оттес­нив митин­гу­ю­щих на про­спект. Два авто­бу­са с задер­жан­ны­ми уда­ля­ют­ся. Народ бежит вниз по Рес­пуб­ли­ке, скан­ди­руя: «Бостан­дық!», «Бой­кот!» и еще – «Шал, кет! Во всем вино­ват этот шал!». Это – к бес­смен­но­му пра­ви­те­лю Казах­ста­на Нур­сул­та­ну Назар­ба­е­ву. В их скан­ди­ро­ва­нии – сплав их гне­ва и протеста. 

Сило­ви­и­ки дро­бят митин­гу­ю­щих на части, не допус­кая их объ­еди­не­ния. Крик, свист. Пере­кры­ты часть про­спек­та Рес­пуб­ли­ки, ули­цы Сей­фул­ли­на, Жан­гиль­ди­на. Погна­ли людей, по пути хва­тая их и заки­ды­вая в авто­бу­сы. Остат­ки про­те­сту­ю­щих оттес­ни­ли на про­спект Боген­бай баты­ра, впра­во, уже к рын­ку «Шапағат». А там уже почти нико­го не осталось. 

Дей­ство завер­ши­лось в 14 часов 20 минут. 

Все, что про­ис­хо­ди­ло в день выбо­ра пре­зи­ден­та 9 июня 2019 года, виде­ли жите­ли мно­го­этаж­ных домов, при­ле­га­ю­щих к про­спек­ту Рес­пуб­ли­ки, улиц Сей­фул­ли­на, Жан­гиль­ди­на, про­спек­та Боген­бай баты­ра, из сво­их окон и бал­ко­нов, работ­ни­ки офи­сов, кафе, супер­мар­ке­тов и про­чих обще­ствен­ных заве­де­ний, кото­рые нерав­но­душ­но наблю­да­ли за про­ис­хо­дя­щим бес­пре­де­лом вла­сти, поки­нув свои рабо­чие места. Спа­си­бо им, кста­ти, за то, что часть митин­гу­ю­щих нашла укры­тие от поли­цей­ских дуби­нок там. 

10 июня сно­ва при­шла к двор­цу «Жастар». С утра плот­ное оцеп­ле­ние спец­на­зов­цев, омо­нов­цев и поли­цей­ской рати. Мышь не про­ско­чит. Наго­то­ве поли­цей­ские авто­за­ки и авто­бу­сы, как и 9 июня, сня­тые с город­ских марш­ру­тов без опо­зна­ва­тель­ных номе­ров. Вме­сто немец­ких овча­рок у ног одно­го из спец­на­зов­цев уви­де­ла огром­ную чер­ную пси­ну, звер­ским рыча­ни­ем гры­зу­щую зем­лю. Явно то был вол­ко­дав. Мое нахож­де­ние через доро­гу от «Жастар» в тече­ние полу­ча­са явно не понра­ви­лось полис­ме­нам. Реко­мен­до­ва­ли уби­рать­ся подоб­ру-поздо­ро­ву. Что и сде­ла­ла. Тем более, при­пом­нив, как нака­нуне, когда ока­за­лась лицом к лицу со спец­на­зов­ца­ми в шле­мах и со щита­ми, упа­ла перед их натис­ком бук­валь­но перед их нога­ми, повре­див себе коле­но и порвав свои спор­тив­ные штаны…

Вче­ра, 12 июня, вновь про­еха­лась по «лоб­но­му месту». Сто­ят ограж­де­ния, авто­бу­сы без опо­зна­ва­тель­ных номе­ров. Спец­на­зов­цев не вид­но. Вид­но, упря­та­ли их куда подаль­ше за высо­ки­ми забо­ра­ми, кото­рые по пери­мет­ру от двор­ца «Жастар».

Жума­би­ке ЖУНУСОВА,

«D»