Досым САТПАЕВ, политолог
- Если отодвинуть в сторону эмоциональную часть, то волна митингов в поддержку Алексея Навального, которая прокатилась по России после его ареста, довольно интересна с точки зрения компаративного анализа, который указывает на важные изменения в российском обществе. Во-первых, сам феномен Навального необходимо рассматривать как один из этапов в эволюции российской оппозиции.
МИТИНГИ В РОССИИ
Скорее всего, эпоха старой оппозиции, которая появилась еще в 90-х годах, а потом в начале 2000-х годов стала выступать против В.Путина, завершилась. И точку в ее существовании поставило убийство Бориса Немцова. Это трагическое событие создало тот самый вакуум на протестном политическом поле, который заполнил Алексей Навальный, представляющий собой новый тип политика без классической партийной организации, который делает ставку на сетевую структуру своих сторонников по стране.
Его особенность как политика также заключается в том, что в отличие от старой оппозиции он упаковал идею демократических преобразований в России в очень конкретную и понятную для всех антикоррупционную упаковку. В этом состояло его отличие от многих представителей старой оппозиции, чьи призывы к демократизации и развитию гражданского общества для многих россиян имели довольно аморфный характер и приносили небольшую поддержку, тем более в условиях роста давления путинской пропагандистской машины, особенно после аннексии Крыма в 2014 году.
Еще более серьезным отличием Алексея Навального от прежнего оппозиционного мейнстрима было то, что он изначально делал ставку на социальные сети как на эффективный инструмент контрпропаганды, и на молодежную аудиторию соцсетей, как на тех, кто рано или поздно войдет в политику в качестве будущих избирателей. Довольно грамотный ход.
Кстати, еще в 2014 году в нашей книге «Коктейль Молотова. Анатомия казахстанской молодёжи», мы обратили внимание на важность исследования политического потенциала разных групп молодежи, которых многие авторитарные режимы традиционно считали аполитичными, так как это было выгодно самим властям — убеждать всех и себя в первую очередь, в том, что молодежь интересует все, кроме политики. Но «арабская весна» нанесла первый мощный удар по этому мифу. А в Казахстане события 2016 и 2019 годов лишь подтвердили наши выводы, сделанные в книге о росте политизации казахстанской молодежи. Эти события напугали власть тем, что неожиданно для нее именно многие молодые люди впервые в своей жизни стали интересоваться политикой, а кто-то даже стал участвовать в ней.
Что касается ситуации с Навальным, то довольно интересным трендом было то, что даже в когда-то аполитичной соцсети «Tik Tok» расследования Алексея Навального о Путине и его коррупционном окружении неожиданно стало «вирусным» среди молодых людей и даже школьников. Многие в этой сети вообще впервые узнали о Навальном, о его антикоррупционных расследованиях, о том, что следует менять и как менять. Вообще Алексей Навальный провел довольно успешную операцию по десакрализации путинской власти в разных возрастных группах.
Кстати, многие авторитарные режимы боятся не только жесткую критику, но и когда их делают объектом насмешек, шуток и сарказма. Это получилось сделать Навальному в его фильме про дворец Путина, где искусственный позолоченный образ российского президента в качестве «спасителя нации», который «поднял Россию с колен», был смыт в золотой коррупционный унитаз и подчищен таким же дорогим ершиком.
Алексей Навальный чем-то похож на Дональда Трампа. Их двоих объединяет то, что они кардинальным образом переформатировали политическое поле страны, породив новые протестные волны. Схожесть между ними также наблюдается в том, что они были вне традиционного круга политических игроков, используя социальные сети в качестве основного инструмента общения со своими сторонниками напрямую, без всяких посредников. Поэтому для многих молодых людей все антикоррупционные расследования Навального стали первым уроком в классе политического просвещения, и возможно в будущем среди них появятся новые навальные, так как в их головах произойдет своя революция сознания, чего боится любая авторитарные власть.
Еще несколько лет тому назад наглядным примером выхода цифрового поколения в oфлайн были протесты против попыток российских властей ограничить работу мессенджера Telegram. Тогда митинги, по призыву создателя Telegram Павла Дурова, прошли в основном в крупных городах России, которые, кстати, позже стали также группой поддержки и для Алексея Навального.
Понятно, что долгие годы «промывки мозгов» путинской пропагандой сохраняют у Кремля еще значительную часть сторонников среди населения. Но в последние годы в России наблюдается и другой тренд, связанный с тем, что рейтинги Путина падают на фоне снижения уровня жизни, кризисных процессов в экономике, процветания коррупции, неудачной пенсионной реформы, усталости населения от замусоленного лозунга «Крым наш», поиска внутренних и внешних врагов. И все это постепенно размывает традиционную группу поддержки Путина.
Довольно показательным индикатором роста протестности в обществе, в том числе среди когда-то лояльных к Путину людей, были события в том же Хабаровске, где в прошлом году прошли массовые акции протеста в поддержку бывшего губернатора края Сергея Фургала, который был арестован, но которого многие считали жертвой Кремля. В этот раз митинги в поддержку Навального прошли в 120 городах, крупных и малых, что уже является политическим феноменом. Понятно, что после этого российские власти будут проводить новые политические репрессии, но даже если Навального посадят в тюрьму, то эта революция сознания в головах многих россиян уже началась.
«ВЫБОРЫ» В КАЗАХСТАНЕ
Кстати, события в России, связанные с репрессиями по отношению к сторонникам Навального, и арест самого политика в очередной раз напоминают, что авторитарные режимы очень похожи, как братья-близнецы. Такие же процессы были и в Казахстане, как при первом, так и при втором президентах. Как и в Казахстане, так и в России власть насторожили массовые протесты в Беларуси в прошлом году, где также в основном молодым поколением был брошен политический вызов старой системе. Все это в очередной раз указывает на то, что смена поколений – это не просто демографическая объективность, но и важный политический процесс, когда появляются новые лидеры, новые политические парадигмы и ценности. Понятно, что, как и в Казахстане, осенью 2021 года в России также пройдут парламентские «псевдовыборы» с уже расписанным составом участников и сценарием, главная задача которого растянуть политический status quo.
В Казахстане, как и в России, кулуарная политика доминирует над публичной, которой нет по причине отсутствия политической конкуренции. И если в России сценарий будущих парламентских «выборов» будет писаться при активном участии Путина, то в Казахстане сценарий уже прошедших «выборов» активно готовился не столько в Акорде, сколько в Библиотеке, где важным было закрепить за партией «Nur Otan» доминирующую роль.
Кстати, это объясняет то, что неожиданно для многих аутсайдером на «выборах» стала партия «Aдал», которую не просто не пустили в мажилис, а демонстративно отдали ей самое последнее место. Если учесть то, что некоторые эксперты связывали эту партию с Тимуром Кулибаевым, возникает ощущение дежавю, когда в начале 2000-х годов примерно также публично выкинули с партийного поля партию «Асар», за которой стояла Дарига Назарбаева.
Судя по всему, Н.Назарбаева убедили в том, что партия «Aдал» может составить конкуренцию «Nur Otan» на провластном поле и внести раскол в элиту, поэтому было принято решение не пускать эту партию в парламент. Примерно такие же доводы приводились во время нейтрализации партии «Асар», которая чуть позже вообще слилась с тогда еще партией «Отан». То есть опять же, если и вызывали недавние парламентские «выборы» в Казахстане какой-либо интерес, то не как избирательный процесс, а как очередная серия внутриэлитной «игры престолов».
И если при Назарбаеве существовал сверхпрезидентский режим, то с приходом Токаева на пост президента со стороны Назарбаева начались движения по созданию полупрезидентской системы, при которой действующий президент может царствовать, но не править. А править Казахстаном, по сценарию Назарбаева, должна партия «Nur Otan» во главе с ее председателем, что и объясняет итоги последних парламентских «выборов», которые практически дублируют итоги таких же «выборов» 2016 года с таким же составом участников, но с единственным исключением. Под контролем первого президента партийная фракция «Nur Otan» в парламенте превращается в более мощного контролера исполнительной ветви власти, а сама партия начинает заменять собой государство, учитывая ее проникновение во все органы государственной власти в центре и на местах.
ФЕЙКОВЫЕ РЕФОРМЫ
Что касается политических реформ, то можно согласиться с мнением Маргулана Сейсембаева о том, что реформы – это скоропортящийся товар. Я не раз говорил о том, что одной из главных проблем президента Касым-Жомарта Токаева была его низкая легитимность, как в обществе, так и внутри элиты начиная с 2019 года. И весь 2020 год он занимался решением этой проблемы. С одной стороны, он хотел повысить свою легитимность и популярность в обществе. С другой стороны, поднять свою легитимность в глазах бюрократического аппарата и элитных группировок.
Но вся проблема в том, что первая легитимность требовала реальных реформ и заключения нового общественного договора между властью и обществом, а вторая внутриэлитная легитимность, наоборот, требовала сохранения существующего политического status quo. Возникло неразрешимое противоречие. В результате легитимность в обществе решили получить не за счет изменения политики и правил игры, а за счет политтехнологий, которые должны были создавать имитацию реформ при сохранении старого баланса сил внутри элиты.
В итоге, например, с таким шумом разрекламированные изменения в закон о политических партиях не привели к появлению новых политических партий на партийном поле в преддверии парламентских «выборов». В результате эти «выборы» при втором президенте прошли под копирку, как при первом. Разочарование в Токаеве и его «слышащем государстве» растет даже у тех, кто поверил в его реформаторский порыв после президентских выборов 2019 года. Но спустя год у многих началось отрезвление, так как реформы действительно скоропортящийся товар, и если их не начать вовремя проводить в течение первого года президентства, то вера в реформы и в нового президента будет стремительно таять, как лед на солнце.
Что мы сейчас и наблюдаем. Одним из последних примеров такого разочарования является решение известного кинорежиссера Ермека Турсунова выйти из состава национального совета по причине того, что все его предложения по реформированию сферы культуры и образования столкнулись с нежеланием системы что-то менять. Это лишь в очередной раз подтверждает мой тезис, который я озвучил еще в 2019 году о том, что НСОД изначально создавался как фейковая структура, которая должна была имитировать реформы. Кстати, недавние парламентские «выборы» также были наглядным примером того, что первый президент продолжает контролировать парламент, а второму президенту оставили в качестве игрушки его национальный совет.
КЛАНОВЫЙ КОНФЛИКТ
Конечно, политический процесс всегда надо рассматривать в динамике. То, что мы сейчас наблюдаем, является политическим сценарием Н.Назарбаева по сохранению той системы, которую он создал. Это даже видно по кадровым назначениям после парламентских «выборов», когда спикером нижней палаты снова был избран Нурлан Нигматулин, а премьер-министром остался Аскар Мамин, чью кандидатуру активно поддержал первый президент, который также демонстративно намекнул Токаеву об этом на заседании парламентской фракции партии ««Nur Otan» сразу после «выборов».
Вся комичность ситуации заключается в том, что еще в прошлом году, во время разгара эпидемии коронавируса, К-Ж.Токаев публично критиковал правительство Аскара Мамина за неэффективность. Хотя это был полный провал антикризисного государственного менеджмента, который, кстати, ударил и по репутации самого Токаева. Но, несмотря на это, Аскар Мамин при активной поддержке первого президента снова стал премьер-министром, а в самом правительстве произошло лишь несколько кадровых перестановок.
Хотя для меня более интересным были не пляски вокруг правительства, а появление еще одного игрока в прошлом году в лице Агентства по стратегическому планированию и реформам (АСПИР) РК, которому передали часть функций и полномочий министерства национальной экономики в сферах стратегического планирования и государственной статистической деятельности. Следует отметить, что похожее агентство уже существовало в Казахстане и не показало себя в качестве эффективного государственного органа по проведению реформ. Теперь заново созданное агентство возглавил бывший руководитель Международного финансового центра «Астана» в лице Кайрата Келимбетова.
Кстати, в конце 2020 года на втором заседании Высшего совета при президенте Казахстана по реформам АСПИР получило задание разработать новый пакет реформ. При этом пока не ясно, как будет формироваться механизм взаимоотношений между правительством и новым агентством. Формально механизм реализации реформ пытаются создать на нескольких уровнях. Агентство собирается разрабатывать проекты новых реформ, которые затем должны быть утверждены Высшим советом по реформам.
Что касается правительства, то оно в этой схеме должно реализовывать уже одобренные реформы, чью эффективность реализации снова оценивает АСПИР, которое сообщает о своей оценке Высшему совету по реформам. И только после этого последний принимает уже окончательное решение об успешности или провале реформ, а также сопутствующие административные решения. Таким образом Кайрат Келимбетов, который возглавляет новое агентство, пытается сделать из него главного контролера за деятельностью правительства, что может вызвать определенный межведомственный конфликт между агентством и министерствами, входящих в социально-экономической блок правительства.
Более того, такой конфликт может возникнуть также между председателем агентства и премьер-министром. Примечательно, что АСПИР выведен из состава правительства и подчиняется напрямую президенту. Хотя пока непонятно, на чьей стороне будет больше играть К.Келимбетов, который долгое время был верным сподвижником первого президента, являясь «непотопляемым» и занимая разные должности.
ПРИЗРАЧНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Понятно, что у К-Ж. Токаева будет больше самостоятельности после ухода Назарбаева с политической сцены. И в этом случае ему придется либо быстро нейтрализовать других членов семьи Назарбаева, либо получить поддержку некоторых из них в обмен на сохранение их бизнеса. По сути вокруг Токаева может объединиться та часть элиты и госаппарата, которая не хочет, чтобы к власти пришел кто-либо из семьи первого президента. Это касается и нового поколения управленцев, так называемое поколение 70-х, которое рассчитывает занять ключевые позиции в результате кадровой перезагрузки системы после Назарбаева.
Тем более, что многие в элите понимают: несмотря на сохранение контроля со стороны первого президента за внутриполитической и экономической ситуацией в стране, а также за внешней политикой, политическое время первого президента подходит к концу. Кстати, это понимает и сам Токаев, который в этом году уже начал предпринимать попытки укрепления своего политического будущего. В частности, на открытии первой сессии нового парламента он предложил ввести в избирательных бюллетенях графу «против всех», а также снизить избирательный порог для партий с 7 до 5 процентов.
Можно предположить, что если в ближайшие несколько лет первый президент уйдет с политической сцены как надсистемный контролер, который все еще контролирует партию «Nur Otan» в качестве председателя, то у второго президента появится возможность поменять партийную систему в свою пользу, чтобы ликвидировать партийную монополию «Nur Otan», где немало людей из окружения первого президента. А для этого Токаеву придется инициировать создание новых политических партий, которые в будущем должны убрать «Nur Otan» из парламента, чтобы стать политической поддержкой для второго президента.
При таком варианте к следующим парламентским выборам в Казахстане могут появиться новые политические партии, которым снизят избирательный порог для прохода в нижнюю палату. А что касается графы «против всех» в избирательном бюллетене, то она однозначно будет работать именно против «Nur Otan». Хотя если этот сценарий и будет реализован, то не для того, чтобы сделать политическую систему более демократичной, а для того, чтобы укрепились позиции Токаева в его борьбе за власть с теми, кто попытается его отодвинуть от президентского трона после Назарбаева. И самый негативный сценарий может быть связан с попыткой силового внутридворцового переворота.
Кстати, второй президент, судя по всему, пытается также укрепить свои позиции в глазах части общества, рассчитывая там найти поддержку в будущем. В пользу этого говорит то, что в начале января 2021 года в своей статье он с опозданием, но отреагировал на провокационные заявления российских депутатов, заявив о том, что казахи проживают на своей земле в течение многих столетий, и никто им никакую территорию не дарил. Интересно то, что в этой статье Токаев призвал ускорить процесс внутренней миграции казахов в северные регионы Казахстана, чтобы восстановить там этнический баланс в пользу казахов.
Кроме этого второй президент поднял тему более широкого использования казахского языка, а также призвал начать изучать некоторые исторические темы, которые связаны с советской историей и которые нанесли ущерб казахам. В частности, он заявил о голоде в Казахстане в 1921-1922 годах. Все это указывает на то, что в отличие от Назарбаева действующий президент решил сделать ставку на национал-патриотический сегмент в стране, рассчитывая, что он может стать его группой поддержки в будущей схватке за власть. Но попытку использовать эти настроения лишь в качестве инструмента усиления своей власти, не желая реформировать саму систему, многие в будущем могут воспринять как очередной обман со стороны власти, что еще больше усилит социальную и политическую напряженность.
