ПУТИНСКАЯ ЭРА закончится СМЕРТЬЮ ПУТИНА

• Проте­сты в Рос­сии могут при­ве­сти толь­ко к двум момен­там – уси­ле­нию тер­ро­ра, уси­ле­нию репрес­сий, и палоч­ка-выру­ча­лоч­ка – побе­ды на внеш­не­по­ли­ти­че­ском поле: мы оса­жден­ная кре­пость, я – пре­зи­дент воен­но­го вре­ме­ни, о каких тут мож­но гово­рить про­те­стах, мы долж­ны спло­тить­ся и отра­зить врага.

Аме­ри­кан­ский поли­то­лог и гла­ва отде­ла рос­сий­ских иссле­до­ва­ний вашинг­тон­ско­го инсти­ту­та American Enterpris Леон Арон рас­суж­да­ет о 20-лет­ней эпо­хе Вла­ди­ми­ра Пути­на. Как гово­рит аме­ри­кан­ский экс­перт, иллю­зор­ные пред­став­ле­ния Вла­ди­ми­ра Пути­на о Рос­сии как о наслед­ни­це Совет­ско­го Сою­за созда­ют реаль­ность, чре­ва­тую серьез­ной опас­но­стью для создан­ной им систе­мы, для Рос­сии и для мира.

– Гос­по­дин Арон, какие мыс­ли вызы­ва­ют два­дцать лет Вла­ди­ми­ра Пути­на у власти?

– Путин пози­ци­о­ни­ру­ет себя в послед­нее вре­мя, глав­ным обра­зом после 2012 года, как рус­ский пат­ри­от. Но на самом деле, как мне кажет­ся, гораз­до важ­нее то, что он совет­ский пат­ри­от. Вот этот совет­ский пат­ри­о­тизм, кото­рый демо­кра­ты 90‑х и 80‑х годов не счи­та­ли за реаль­ность, он не толь­ко почув­ство­вал, что он вполне реа­лен, но и почув­ство­вал, что он может слу­жить хреб­том его леги­тим­но­сти. Отсю­да носталь­гия по сверх­дер­жа­ве, кото­рую отня­ли, укра­ли обма­ном, уни­что­жи­ли, она, как выяс­ни­лось, пред­став­ля­ет собой колос­саль­ную поли­ти­че­скую силу. Пото­му что мил­ли­о­ны, может быть, даже не зная об этом, это пере­жи­ва­ли, а Путин это все осед­лал в поли­ти­че­ском смысле…

Я пом­ню, что одна из послед­них речей Ель­ци­на была о том, что мощ­ное госу­дар­ство, совре­мен­ное госу­дар­ство, циви­ли­зо­ван­ное госу­дар­ство – это не там, где горы ору­жия, а там, где граж­дане сво­бод­ны, счаст­ли­вы и здо­ро­вы. Хотя такая рито­ри­ка сохра­ня­лась, даже в какой-то сте­пе­ни сохра­ня­ет­ся, но все пре­крас­но пони­ма­ют, что сла­ва госу­дар­ства имен­но в защи­те его от вра­гов и в вос­ста­нов­ле­нии этой сверх­дер­жав­но­сти, кото­рую неспра­вед­ли­во ото­бра­ли пре­да­те­ли изнут­ри и заго­вор­щи­ки извне. В этом кон­тек­сте самое глав­ное, конеч­но же, это опять поде­лить зем­ной шар, поде­лить вли­я­ние с Соеди­нен­ны­ми Штатами.

– Сле­ду­ет ли из это­го, что Путин, по-ваше­му, не пони­ма­ет, что такая поли­ти­ка про­ти­во­ре­чит под­лин­ным инте­ре­сам Рос­сии, кон­фрон­та­ция с миром ослаб­ля­ет ее? Чем он дви­жим? Мно­гие ана­ли­ти­ки схо­дят­ся в том, что сей­час его глав­ная цель – удер­жать власть.

– Воз­вра­ща­ясь к совет­ско­му пат­ри­о­тиз­му – это очень серьез­ный фак­тор. Это стра­на, кото­рая взя­ла под­рост­ка, как гово­рят, из питер­ской под­во­рот­ни и воз­нес­ла его в касту вла­де­те­лей стра­ны, кото­рая, может быть, чуть-чуть пони­же касты пар­тий­ной номен­кла­ту­ры, но в общем-то хозя­е­ва стра­ны – и эту стра­ну у него ото­бра­ли, вырва­ли как стул, как ковер из-под ног… Дви­жут им, мне кажет­ся, два момен­та. Пер­вое, то, что было уте­ря­но Совет­ским Сою­зом, нуж­но вер­нуть рос­сий­ско­му госу­дар­ству, а имен­но кон­троль: над эко­но­ми­кой, как Вла­ди­мир Ильич гово­рил, команд­ные высо­ты. Кон­троль опять воз­вра­тить над поли­ти­кой, систе­мой судов, есте­ствен­но, над мас­сме­диа. В пер­вые 10 лет воз­вра­ща­лись акти­вы внут­ри­по­ли­ти­че­ские, эко­но­ми­че­ские, а потом дошла оче­редь до акти­вов гео­ст­ра­те­ги­че­ских, самых главных…

Мне кажет­ся, тут очень важ­но, что про­изо­шло на сты­ке вто­ро­го и тре­тье­го пре­зи­дент­ства, то есть пере­ход от Мед­ве­де­ва к Пути­ну. Мне кажет­ся, самым важ­ным были эти два года, 2012–2013‑й, когда и по эко­но­ми­че­ским сооб­ра­же­ни­ям, и по про­те­стам на Болот­ной ста­ло понят­но, что эко­но­ми­че­ский про­гресс и рост дохо­дов, кото­рые сде­ла­ли Пути­на геро­ем в пер­вые два пре­зи­дент­ства, боль­ше на него рабо­тать не будут. На этом сты­ке, как мне кажет­ся, про­изо­шел очень серьез­ный пово­рот, кото­рый потом при­вел и к Кры­му, и к Ново­рос­сии, и к Сирии, к посто­ян­ной кон­фрон­та­ции с запад­ны­ми державами.

– В недав­нем интер­вью Андрей Илла­ри­о­нов, эко­но­ми­че­ский совет­ник Пути­на в пер­вое пяти­ле­тие его пре­зи­дент­ства, отдал Вла­ди­ми­ру Пути­ну долж­ное за созда­ние усло­вий для рез­ко­го эко­но­ми­че­ско­го скач­ка стра­ны в пер­вое путин­ское деся­ти­ле­тие. Образ­но гово­ря, пло­хое нача­лось поз­же. А вы гото­вы отдать Вла­ди­ми­ру Пути­ну долж­ное за какие-либо дости­же­ния его президентства?

– Тут мож­но ска­зать так: вот этот посто­ян­ный бара­бан­ный бой о 90‑х, конеч­но, это пол­ная чушь. Конеч­но, были ужа­сы, но не забы­вай­те, что Пути­ну на блю­деч­ке с голу­бой кае­моч­кой пре­под­нес­ли совер­шен­но дру­гую Рос­сию. Все уда­ры на себя при­нял Ель­цин и его коман­да. Там, конеч­но, все было – и кор­руп­ция, и зало­го­вые аук­ци­о­ны. Но суть-то в чем: Ель­цин при­нял Рос­сию, изви­ни­те меня, когда на бал­ко­нах в Москве кар­тош­ку выра­щи­ва­ли. Не у меня толь­ко есть эти фото­гра­фии в кни­ге, но и в дру­гих местах, где сто­ят люди совер­шен­но перед пусты­ми полками.

И что же полу­чил Путин? Путин полу­чил эко­но­ми­ку, кото­рая пере­шла из автар­ки­че­ской моде­ли 30‑х годов к более или менее совре­мен­ной систе­ме. Появил­ся рубль, кото­рый поку­пал и де-факто стал кон­вер­ти­ру­е­мым, появил­ся более-менее насто­я­щий Цен­тро­банк, появи­лась бир­жа, появи­лись пра­ва соб­ствен­но­сти, появи­лись биз­не­сы, кото­рые нача­ли созда­вать рабо­чие места. Кста­ти, извест­но совер­шен­но точ­но, что эко­но­ми­че­ский рост начал­ся в 1998 году, в 1998–99‑м был кри­зис, но каж­дый эко­но­мист вам ска­жет, что, когда начал­ся рост после кри­зи­са, конеч­но, помог­ла нефть. Не забы­вай­те, что Путин при­нял Рос­сию, когда нефть была 18 дол­ла­ров за бар­рель, а в кон­це его вто­ро­го сро­ка она вырос­ла до 140 дол­ла­ров. Но помог­ло и то, что ему дали совер­шен­но дру­гую экономику.

Когда гово­рят о пер­вых двух сро­ках, я могу ска­зать, что, да, пер­вые два сро­ка Пути­на были очень бла­го­при­ят­ны для Рос­сии даже не столь­ко из-за того, что он был у вла­сти, а глав­ным обра­зом из-за того, что совер­шен­но пошел, как гово­рил в свое вре­мя Миха­ил Гор­ба­чев, про­цесс, эко­но­ми­ка нор­ма­ли­зо­ва­лась более-менее. А даль­ше начи­на­ют­ся инте­рес­ные вещи, пото­му что там-то уже после пер­вых двух сро­ков, вспо­ми­ная Илла­ри­о­но­ва, после пер­вых 10 лет, дей­стви­тель­но про­грам­ма изме­ни­лась… Мне кажет­ся, Пути­на ведет зада­ча вос­ста­нов­ле­ния Рос­сии как наслед­ни­цы совет­ской сверх­дер­жа­вы, кото­рая не толь­ко под­ня­лась с колен, но с кото­рой будет счи­тать­ся весь мир и кото­рую будет боять­ся весь мир. Преж­де все­го с ней будут счи­тать­ся Соеди­нен­ные Штаты.

– Как мне кажет­ся, с точ­ки зре­ния аме­ри­кан­ско­го чело­ве­ка эта тео­рия зву­чит абсурд­но. Конеч­но, мож­но опа­сать­ся стра­ны с гигант­ским ядер­ным арсе­на­лом и непред­ска­зу­е­мым лиде­ром. С дру­гой сто­ро­ны, мы видим ответ – раз­ра­бот­ка Аме­ри­кой новых видов воору­же­ний, рост обо­рон­ных расходов?

– Да, это нам кажет­ся абсурд­ным. Я не совсем это пони­маю. Да, нам кажет­ся, а ему кажет­ся не так. Там есть целый ряд момен­тов. Поче­му абсурд­но? Взял Укра­и­ну и Крым – взле­те­ла попу­ляр­ность. Выпол­нил в какой-то сте­пе­ни один из момен­тов сво­ей про­грам­мы о вос­ста­нов­ле­нии сфе­ры вли­я­ния и кон­тро­ля над сопре­дель­ны­ми госу­дар­ства­ми, может не тер­ри­то­ри­аль­но сугу­бо, – но понят­но, что дру­гие будут думать два­жды преж­де, чем пово­ра­чи­вать­ся к Запа­ду. Инфор­ма­ция, кото­рую ему дают, без­услов­но, я в этом уве­рен отча­сти из исто­рии моих иссле­до­ва­ний по преды­ду­щим кни­гам, ему дают толь­ко ту инфор­ма­цию, кото­рая, его помощ­ни­ки зна­ют, зара­нее ему под­хо­дит, дру­гой инфор­ма­ции ему никто давать не будет. Посмот­ри­те, когда он гово­рит об оскоп­лен­ной Евро­пе, когда он гово­рит, что Евро­па под­хрю­ки­ва­ет Соеди­нен­ным Шта­там. Кста­ти, таких вуль­гар­но­стей никто, пуб­лич­но во вся­ком слу­чае, себе не поз­во­лял. Совет­ские лиде­ры, вклю­чая Ста­ли­на, нико­гда так не гово­ри­ли, даже Хру­щев так не гово­рил. Вот эти все момен­ты – Гей­ро­па, оскоп­лен­ная, в Соеди­нен­ных Шта­тах пол­ный раз­вал, непо­нят­но что про­ис­хо­дит. Посмот­ри­те, что он гово­рит, и посмот­ри­те, что веща­ют рос­сий­ские СМИ. Конеч­но, нам и нашим дру­зьям в Москве все это кажет­ся абсурд­ным. Но я не совсем уве­рен, что это абсурд. С его точ­ки зре­ния, это про­грам­ма вос­ста­нов­ле­ния вели­чия Рос­си­ии. Есте­ствен­но, вой­ны атом­ной никто не хочет, но если нуж­но что-то где-то при­ме­нить, то теперь мож­но, пото­му что Запад – он такой, оскопленный.

– Как вы счи­та­е­те, на фоне инци­ден­та со взры­вом непо­нят­но­го ядер­но­го устрой­ства на Севе­ре Рос­сии, есть ли опас­ность, что в руках пре­зи­ден­та Пути­на такое ору­жие, над кото­рым они явно рабо­та­ют, может пред­став­лять боль­шую опас­ность, чем оно, ска­жем, пред­став­ля­ло в руках совет­ско­го руко­вод­ства, где все-таки было полит­бю­ро, кол­лек­тив­ное руко­вод­ство, как мы знаем?

– Одно­знач­но. Пото­му что у совет­ско­го руко­вод­ства, кро­ме этих вещей, кро­ме «бро­ня креп­ка и тан­ки наши быст­ры», у них же был целый ряд вещей дру­гих, на кото­рых осно­вы­ва­лась леги­тим­ность. Была идео­ло­гия, над кото­рой сме­я­лись, но в общем-то, как выяс­ни­лось, доста­точ­но живу­чая. Была какая-то эко­но­ми­че­ская систе­ма, кото­рая, изви­ни­те меня, худо-бед­но все-таки функ­ци­о­ни­ро­ва­ла, и рабо­та­ли соци­аль­ные лиф­ты. Если посмот­реть на опро­сы нынеш­ние, то людям не хва­та­ет имен­но веры в систе­му. Она, может быть, была мел­кая, поверх­ност­ная, при­ми­тив­ная, но все-таки была какая-то вера в систему.

А сей­час эта вера в систе­му, опять-таки посмот­ри­те на опро­сы, она прак­ти­че­ски исчез­ла. А что оста­лось? Остал­ся Путин, защит­ник Рос­сии от напа­док. Не забы­вай­те, в про­шлом году началь­ник ген­шта­ба Вале­рий Гера­си­мов ска­зал: у нас кон­фрон­та­ция гло­баль­ная с Соеди­нен­ны­ми Шта­та­ми. Не бое­вая, не кине­ти­че­ская, но по всем дру­гим лини­ям, поли­ти­че­ская, кибер­не­ти­че­ская, гео­по­ли­ти­че­ская, идео­ло­ги­че­ская и так далее. Вот это хре­бет. Он гово­рит о ядер­ном ору­жии пуб­лич­но в разы боль­ше, чем какой-либо дру­гой лидер совет­ский, не гово­ря уже о Ель­цине и Гор­ба­че­ве. А дета­ли – это вооб­ще уже бес­пре­це­дент­но, эти все кар­тин­ки, все видео.

В чем тут суть? Он заяв­ля­ет: мы будем делать все, что мы хотим, а поле­зе­те – полу­чи­те вот такое. Чест­но гово­ря, согла­сен пол­но­стью, что это гораз­до более опас­но, чем Совет­ский Союз. Кста­ти, не забы­вай­те еще один пси­хо­ло­ги­че­ский момент, это мы зна­ем из мему­а­ров: совет­ские лиде­ры прак­ти­че­ски все, вклю­чая Чер­нен­ко и Андро­по­ва, все про­шли через вой­ны. Если вы помни­те эту ман­тру – лишь бы не было вой­ны. Мож­но сме­ять­ся над этим, но это совер­шен­но так.

А посмот­ри­те на рито­ри­ку Пути­на, он же совер­шен­но явно ска­зал: зачем мне такой мир, если там нет Рос­сии? Мы пой­дем в рай, а они… Все как бы шут­ки, но мороз по коже продирает.

– …Как вы дума­е­те, мож­но в дан­ной ситу­а­ции гово­рить об ошиб­ках Соеди­нен­ных Шта­тов и их запад­ных союз­ни­ков в оцен­ке Пути­на, о том, что их рос­сий­ская стра­те­гия была оши­боч­ной? Веди они себя по-дру­го­му, ситу­а­ция бы сей­час был иная?

– Их труд­но назвать ошиб­ка­ми, пото­му что они даже не ошиб­ки, а они суть Запа­да. Демо­кра­тии не хотят, не могут, не любят вое­вать. Конеч­но, была «Холод­ная вой­на», была НАТО, было про­ти­во­сто­я­ние, да, но для это­го, изви­ни­те, во-пер­вых, долж­на была быть вой­на, во-вто­рых, дол­жен быть захват совер­шен­но явный с колос­саль­ны­ми жерт­ва­ми и кро­вью Восточ­ной и Цен­траль­ной Евро­пы Совет­ским Сою­зом, тогда полу­чи­лось, что все испу­га­лись, и полу­чи­лась «Холод­ная вой­на», противостояние.

Посмот­ри­те, что про­ис­хо­дит сей­час. Кста­ти, важ­но к вопро­су, поче­му Путин не счи­та­ет абсурд­ным вос­ста­нов­ле­ние рос­сий­ской сверх­дер­жа­вы как наслед­ни­цы совет­ской. Мно­гие мои кол­ле­ги начи­на­ют счи­тать: посмот­ри­те, рос­сий­ская эко­но­ми­ка в 16 раз мень­ше, чем аме­ри­кан­ская, срав­ни­те с эко­но­ми­кой общей Евро­пей­ско­го сою­за. Это совер­шен­но тут ни при чем. А что, у Совет­ско­го Сою­за была какая-то колос­саль­ная эко­но­ми­ка? Вопрос в направ­лен­но­сти, в век­то­ре, в устрем­ле­нии одно­го лиде­ра, прак­ти­че­ски сей­час все сво­дит­ся к одно­му лиде­ру. Впер­вые после Вто­рой миро­вой вой­ны был захват тер­ри­то­рии огром­но­го госу­дар­ства дру­гим огром­ным госу­дар­ством в Евро­пе. И что? Да, вот санкции.

Кста­ти, гово­рят о том, что, если дей­стви­тель­но что-то про­изой­дет, что-то зами­рит­ся в Восточ­ной Укра­ине, уйдут вой­ска рос­сий­ские и так далее, во что я, кста­ти, не верю абсо­лют­но, мож­но дви­гать­ся даль­ше. Вы, навер­ное, виде­ли, наш друг и кол­ле­га Май­кл Мак­фол напи­сал в Twitter’е, что если так, то мы будем гово­рить о воз­вра­ще­нии Рос­сии в “Вось­мер­ку”. Я ему сра­зу напи­сал: «Май­кл, а Крым?» Всё, Крым простили.

– Кста­ти, пре­зи­дент Трамп не в пер­вый раз объ­явил, что Рос­сии место в «Боль­шой вось­мер­ке», дескать, мно­гие вопро­сы, кото­рые там обсуж­да­ют­ся, каса­ют­ся ее.

– Если гово­рить в тер­ми­нах наше­го дет­ства, бур­жу­аз­но-демо­кра­ти­че­ские госу­дар­ства не любят каких-то про­ти­во­сто­я­ний, каких-то войн, давай­те мирить­ся, давай­те дого­ва­ри­вать­ся. Вполне понят­но, что это. Изви­ни­те меня, крас­ная линия в Сирии, ска­за­ли, что будет крас­ная линия. Оба­ма ото­шел от крас­ной линии. А крас­ная линия заклю­ча­лась в том, что после хими­че­ских атак будем бом­бить союз­ни­ка Рос­сии Баша­ра Аса­да в Сирии. И что? Ото­шли. Теперь опять в ПАСЕ Рос­сия есть. А ведь Путин исто­рию зна­ет очень хоро­шо. Вы посмот­ри­те: а уступ­ки ник­со­нов­ские через пять лет после подав­ле­ния Праж­ской вес­ны, а хру­щев­ский визит в Аме­ри­ку через три года после кро­ва­во­го подав­ле­ния вен­гер­ской рево­лю­ции 1956 года? Тут мож­но огром­ное коли­че­ство при­ме­ров привести.

У Запа­да память корот­кая, запад­ные демо­кра­тии не любят вое­вать, не любят в холод­ном, не гово­ря уже о горя­чем виде. Нуж­но дого­ва­ри­вать­ся. Вы гово­ри­те об ошиб­ках – это не ошиб­ки. Я не хочу про­во­дить ника­ких парал­ле­лей меж­ду каки­ми-то кон­крет­ны­ми пер­со­на­ли­я­ми, но на пути ко Вто­рой миро­вой войне, если вы посмот­ри­те, и мюн­хен­ские согла­ше­ния, потом захват Судет, чем все это закон­чи­лось? Это закон­чи­лось тем, что Англия и Фран­ция посчи­та­ли, что что-то нуж­но отдать, где-то нуж­но про­явить гиб­кость, и на этом Гер­ма­ния оста­но­вит­ся. Это были ошиб­ки? Да, это хуже, чем ошиб­ки, пото­му что это суть запад­ных демократий…

– В таком слу­чае возь­ме­тесь пред­ска­зать, как может закон­чить­ся эпо­ха Пути­на, или это без­от­вет­ный вопрос?

– Путин­ская эра закон­чит­ся смер­тью Вла­ди­ми­ра Пути­на от воз­рас­та ско­рее все­го. Но может быть и так, не забы­вай­те, это же тоже рос­сий­ская исто­рия, пере­ги­бы такой тра­ек­то­рии при­во­ди­ли к очень серьез­ным внут­ри­по­ли­ти­че­ским пора­же­ни­ям. Ска­жем, Крым­ская вой­на Нико­лая I при­ве­ла прак­ти­че­ски к смене режи­ма в стране после пора­же­ния. Пора­же­ние в рус­ско-япон­ской войне при­ве­ло к пер­вой рус­ской рево­лю­ции. Понят­но, что колос­саль­ные неуспе­хи в Пер­вой миро­вой войне к 1917 году при­ве­ли мы зна­ем к чему. Афга­ни­стан отча­сти был, без­услов­но, ответ­стве­нен за пере­строй­ку и глас­ность. Без­услов­но, риск здесь есть.

Но опять из того, что я вижу, мне кажет­ся, что Путин будет про­дол­жать дей­ство­вать имен­но так, как он сей­час дей­ству­ет. Пото­му что сре­ди про­чих вещей, о кото­рых я гово­рил, он верит в соб­ствен­ную уда­чу, и у него для это­го вполне есть очень серьез­ные резо­ны, он дей­стви­тель­но был удач­лив, он прак­ти­че­ски все­гда выхо­дил побе­ди­те­лем из кри­зи­сов. Но то, что я вам гово­рил о его вос­при­я­тии про­тив­ни­ков, мне кажет­ся, тут он может очень серьез­но оши­бить­ся, и послед­ствия могут быть очень трагическими.

– То есть вы пред­по­ла­га­е­те, что, ско­рее, рис­ко­ван­ная внеш­не­по­ли­ти­че­ская акция, а не недо­воль­ство внут­ри стра­ны может при­бли­зить раз­вяз­ку, кото­рой пока не видно?

– Да, недо­воль­ство зре­ет. Но мне кажет­ся, что эти про­те­сты в Рос­сии могут при­ве­сти толь­ко к двум момен­там – уси­ле­нию тер­ро­ра, уси­ле­нию репрес­сий. И тут палоч­ка-выру­ча­лоч­ка – побе­ды на внеш­не­по­ли­ти­че­ском поле: мы оса­жден­ная кре­пость, я – пре­зи­дент воен­но­го вре­ме­ни, о каких тут мож­но гово­рить про­те­стах, мы долж­ны спло­тить­ся и отра­зить врага!

Юрий ЖИГАЛКИН

Rus.azattyq.org