СОБЛЮДАЕТСЯ ли властью КОНСТИТУЦИЯ?

Мы часто слы­шим с высо­ких три­бун сло­во­со­че­та­ние «в соот­вет­ствии с Кон­сти­ту­ци­ей Казах­ста­на». А теперь попро­бу­ем понять, какое место зани­ма­ет дан­ное «соот­вет­ствие» в нашей жизни. 

Соглас­но пунк­ту 2 ста­тьи 4 «Кон­сти­ту­ция име­ет выс­шую юри­ди­че­скую силу и пря­мое дей­ствие на всей тер­ри­то­рии Рес­пуб­ли­ки», то есть явля­ет­ся нор­ма­тив­но-пра­во­вым актом, обя­за­тель­ным к соблю­де­нию все­ми в стране.

В этой свя­зи у нас часто воз­ни­ка­ют вопро­сы, какой текст Кон­сти­ту­ции офи­ци­аль­но при­ме­ня­ет­ся у нас – казах­ский или рус­ский, посколь­ку ино­гда они в пере­во­де отли­ча­ют­ся по смыс­лу. Что­бы отве­тить на эти вопро­сы, обра­тим­ся к ста­тье 7, где сказано: 

1. В Рес­пуб­ли­ке Казах­стан госу­дар­ствен­ным явля­ет­ся казах­ский язык.

2. В госу­дар­ствен­ных орга­ни­за­ци­ях и орга­нах мест­но­го само­управ­ле­ния наравне с казах­ским офи­ци­аль­но упо­треб­ля­ет­ся рус­ский язык. 

Теперь попро­бу­ем понять, что озна­ча­ет сло­во­со­че­та­ние «госу­дар­ствен­ная орга­ни­за­ция». Госу­дар­ствен­ные орга­ни­за­ции, соглас­но граж­дан­ско­му зако­но­да­тель­ству – это орга­ни­за­ции с госу­дар­ствен­ным уча­сти­ем: такие, как госу­дар­ствен­ные пред­при­я­тия, акци­о­нер­ные обще­ства, това­ри­ще­ства и т.д. А орга­ны мест­но­го само­управ­ле­ния – это мас­ли­ха­ты и аки­ма­ты, а так­же под­раз­де­ле­ния, вхо­дя­щие в эти же акиматы. 

Теперь резон­но воз­ни­ка­ет вопрос, как и где при­ме­ня­ет­ся госу­дар­ствен­ный язык, язык зако­но­да­тель­ства, госу­дар­ствен­но­го управ­ле­ния и дело­про­из­вод­ства? В Кон­сти­ту­ции поми­мо тер­ми­на «госу­дар­ствен­ная орга­ни­за­ция» есть тер­мин «госу­дар­ствен­ный орган». На пер­вый взгляд, эти два сло­ва кажут­ся оди­на­ко­вы­ми, но раз уж они упо­ми­на­ют­ся в раз­ных нор­мах, дума­ем, что у них есть отличия.

Пре­зи­дент, пар­ла­мент, пра­ви­тель­ство и цен­траль­ные испол­ни­тель­ные орга­ны Казах­ста­на, на каком язы­ке они долж­ны вести дело­про­из­вод­ство, соблю­да­ют­ся ли ими Кон­сти­ту­ци­он­ные нор­мы о госу­дар­ствен­ном язы­ке? Эти пере­чис­лен­ные орга­ны – это госу­дар­ствен­ные орга­ни­за­ции или госу­дар­ствен­ные органы?

Какие орга­ны явля­ют­ся госу­дар­ствен­ны­ми, ука­за­но в Кон­сти­ту­ци­он­ном законе «О Пра­ви­тель­стве Рес­пуб­ли­ки Казах­стан» в гла­ве III «Отно­ше­ния Пра­ви­тель­ства Рес­пуб­ли­ки с госу­дар­ствен­ны­ми орга­на­ми». Пере­чис­лим их: Пре­зи­дент, пар­ла­мент, пра­ви­тель­ство, цен­траль­ные испол­ни­тель­ные орга­ны и мест­ные испол­ни­тель­ные орга­ны. Из это­го мы видим, что тре­бо­ва­ния пунк­та 2 ста­тьи 7 об упо­треб­ле­нии, наравне с казах­ским, офи­ци­аль­но рус­ско­го язы­ка на госу­дар­ствен­ные орга­ны не распространяется.

Это озна­ча­ет, что все госу­дар­ствен­ные орга­ны – пре­зи­дент, пар­ла­мент, пра­ви­тель­ство, мини­стер­ства и ведом­ства обя­за­ны соблю­дать тре­бо­ва­ния Кон­сти­ту­ции пунк­та 1 ста­тьи 7 о том, что госу­дар­ствен­ным явля­ет­ся казах­ский язык. То есть дело­про­из­вод­ство, доку­мен­то­обо­рот и офи­ци­аль­ные выступ­ле­ния долж­ны про­хо­дить толь­ко на казах­ском язы­ке. Это же под­твер­жда­ет пункт 2 ста­тьи 41, где отме­че­но: «Пре­зи­ден­том Рес­пуб­ли­ки Казах­стан может быть избран граж­да­нин Рес­пуб­ли­ки… сво­бод­но вла­де­ю­щий госу­дар­ствен­ным язы­ком…». Ана­ло­гич­ное же тре­бо­ва­ние Кон­сти­ту­ция предъ­яв­ля­ет в пунк­те 1 ста­тья 58, где ука­зы­ва­ет­ся: «Пала­ты воз­глав­ля­ют пред­се­да­те­ли, изби­ра­е­мые Сена­том и Мажи­ли­сом из чис­ла их депу­та­тов, сво­бод­но вла­де­ю­щих госу­дар­ствен­ным языком…». 

Из выше­из­ло­жен­но­го мы видим, что для пер­вых лиц, выби­ра­е­мых в руко­вод­ство стра­ны, Кон­сти­ту­ция предъ­яв­ля­ет тре­бо­ва­ние сво­бод­но­го вла­де­ния казах­ским язы­ком. Нор­ма о том, что в Рес­пуб­ли­ке Казах­стан госу­дар­ствен­ным явля­ет­ся казах­ский язык, берёт нача­ло из пре­ам­бу­лы Кон­сти­ту­ции, где ска­за­но: «Мы, народ Казах­ста­на, объ­еди­нен­ный общей исто­ри­че­ской судь­бой, сози­дая госу­дар­ствен­ность на искон­ной казах­ской зем­ле…, при­ни­ма­ем насто­я­щую Кон­сти­ту­цию».

Далее ста­тья 93 закреп­ля­ет: «В целях реа­ли­за­ции ста­тьи 7 Кон­сти­ту­ции пра­ви­тель­ство, мест­ные пред­ста­ви­тель­ные и испол­ни­тель­ные орга­ны обя­за­ны создать все необ­хо­ди­мые орга­ни­за­ци­он­ные, мате­ри­аль­ные и тех­ни­че­ские усло­вия для сво­бод­но­го и бес­плат­но­го овла­де­ния госу­дар­ствен­ным язы­ком все­ми граж­да­на­ми Рес­пуб­ли­ки Казах­стан в соот­вет­ствии со спе­ци­аль­ным зако­ном». С того момен­та, когда Кон­сти­ту­ция воз­ло­жи­ла на испол­ни­тель­ную власть дан­ную обя­зан­ность, про­шло 24 года…

Теперь рас­смот­рим недав­нее исто­ри­че­ское собы­тие – сло­же­ние пер­вым пре­зи­ден­том Назар­ба­е­вым Н. А. пол­но­мо­чий пре­зи­ден­та Казах­ста­на. Соглас­но ста­тьи 48 Кон­сти­ту­ции­пол­но­мо­чия пре­зи­ден­та рес­пуб­ли­ки на остав­ший­ся срок пере­шли к пред­се­да­те­лю сена­та РК Касым-Жомар­ту Тока­е­ву – после при­не­се­ния при­ся­ги наро­ду Казах­ста­на на сов­мест­ном засе­да­нии палат пар­ла­мен­та. На этом же засе­да­нии пар­ла­мен­та 20 мар­та 2019 года, после вступ­ле­ния в долж­ность, К. Тока­ев пред­ло­жил, что наша сто­ли­ца долж­на носить имя пер­во­го пре­зи­ден­та и назы­вать­ся Нур-Султан. 

В этот же день на сов­мест­ном засе­да­нии палат пар­ла­мен­та депу­та­ты еди­но­глас­но про­го­ло­со­ва­ли и при­ня­ли направ­лен­ный пре­зи­ден­том Тока­е­вым зако­но­про­ект “О вне­се­нии изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию РК”, об изме­не­нии назва­ния сто­ли­цы. По дан­но­му про­ек­ту так­же было заклю­че­ние Кон­сти­ту­ци­он­но­го сове­та от 20 мар­та 2019 года № 2, в кото­ром гово­рит­ся, что в Кон­сти­ту­ци­он­ный Совет посту­пи­ло обра­ще­ние пре­зи­ден­та о даче заклю­че­ния на пред­мет соот­вет­ствия Кон­сти­ту­ции про­ек­та зако­на «О вне­се­нии изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию Рес­пуб­ли­ки Казах­стан», далее: «При­знать про­ект Зако­на Рес­пуб­ли­ки Казах­стан «О вне­се­нии изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию Рес­пуб­ли­ки Казах­стан» соот­вет­ству­ю­щим Кон­сти­ту­ции Рес­пуб­ли­ки Казахстан».

После вне­се­ния этих попра­вок в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции появ­ля­лись раз­ные мне­ния о кон­сти­ту­ци­он­но­сти дан­но­го зако­на. Мы тоже реши­ли изу­чить дан­ный вопрос соглас­но бук­ве Кон­сти­ту­ции. Да, в Основ­ном законе есть огра­ни­че­ния каса­тель­но вне­се­ния изме­не­ний, это пункт 2 ста­тьи 48, где закреп­ле­но: «Лицо, при­няв­шее на себя пол­но­мо­чия пре­зи­ден­та Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, по осно­ва­ни­ям и в поряд­ке, преду­смот­рен­ны­ми пунк­том 1 насто­я­щей ста­тьи, не впра­ве ини­ци­и­ро­вать изме­не­ния и допол­не­ния в Кон­сти­ту­цию Рес­пуб­ли­ки Казах­стан». А, как мы гово­ри­ли выше, пол­но­мо­чия пре­зи­ден­та Казах­ста­на соглас­но пунк­ту 1 ста­тьи 48 Кон­сти­ту­ции на остав­ший­ся срок пере­шли к пред­се­да­те­лю сена­та РК Касым-Жомар­ту Тока­е­ву. Это нор­ма одно­знач­но гла­сит – он не впра­ве инициировать. 

Посколь­ку мы в нача­ле гово­ри­ли о госу­дар­ствен­ном язы­ке и о его при­ме­не­нии госу­дар­ствен­ны­ми орга­на­ми, то пункт 2 ста­тьи 7 на казах­ском язы­ке изло­жен так: «Қаза­қстан Рес­пуб­ли­ка­сы­ның Кон­сти­ту­ци­я­сы­на өзгерістер мен толы­қты­ру­лар тура­лы баста­ма­шы­лық жаса­уға құқы­ғы жоқ». И здесь сло­во на госу­дар­ствен­ном язы­ке «баста­ма­шы­лық жаса­уға» по содер­жа­нию намно­го шире, объ­ём­нее, чем сло­во «ини­ци­и­ро­вать».

Теперь воз­ни­ка­ет вопрос, может ли пра­ви­тель­ство Казах­ста­на вно­сить на сов­мест­ное засе­да­ние палат пар­ла­мен­та зако­но­про­ект “О вне­се­нии изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию РК»? В Кон­сти­ту­ции в ста­тье 53 ска­за­но: «Пар­ла­мент на сов­мест­ном засе­да­нии Палат:

1) по пред­ло­же­нию пре­зи­ден­та Рес­пуб­ли­ки Казах­стан вно­сит изме­не­ния и допол­не­ния в Кон­сти­ту­цию» – это озна­ча­ет, что у пра­ви­тель­ства нет таких пол­но­мо­чий. Так­же не было таких пол­но­мо­чии на тот момент и у пре­зи­ден­та Тока­е­ва, посколь­ку он на осно­ва­нии пунк­та 1 ста­тьи 48 при­нял пол­но­мо­чия пре­зи­ден­та Казах­ста­на на остав­ший­ся срок. 

Поря­док вне­се­ния изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию утвер­дил Кон­сти­ту­ци­он­ный Совет поста­нов­ле­ни­ем от 04.12.1998 г., за №13/2 «Об офи­ци­аль­ном тол­ко­ва­нии под­пунк­та 1) ста­тьи 53 и пунк­та 1 ста­тьи 91 Кон­сти­ту­ции Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, в части норм, каса­ю­щих­ся вне­се­ния пар­ла­мен­том Рес­пуб­ли­ки Казах­стан изме­не­ний и допол­не­ний в Кон­сти­ту­цию», где отме­тил следующее:

«Соглас­но пунк­та 1 ста­тьи 91 Кон­сти­ту­ции “изме­не­ния и допол­не­ния в Кон­сти­ту­цию Рес­пуб­ли­ки Казах­стан могут быть вне­се­ны рес­пуб­ли­кан­ским рефе­рен­ду­мом, про­во­ди­мый по реше­нию пре­зи­ден­та Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, при­ня­тым им по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве, пред­ло­же­нию пар­ла­мен­та или Пра­ви­тель­ства. Про­ект изме­не­ний и допол­не­ний в Кон­сти­ту­цию не выно­сит­ся на рес­пуб­ли­кан­ский рефе­рен­дум, если Пре­зи­дент решит пере­дать его на рас­смот­ре­ние пар­ла­мен­та. Реше­ние пар­ла­мен­та при­ни­ма­ет­ся в этом слу­чае в поряд­ке, уста­нов­лен­ном Конституцией…”. 

Из смыс­ла при­ве­ден­ной нор­мы выте­ка­ет, что пра­во ста­вить вопрос о вне­се­нии изме­не­ний и допол­не­ний в Кон­сти­ту­цию при­над­ле­жит Пре­зи­ден­ту, Пар­ла­мен­ту и Пра­ви­тель­ству Рес­пуб­ли­ки Казах­стан. Реа­ли­зо­вать его может Пре­зи­дент Рес­пуб­ли­ки посред­ством выне­се­ния про­ек­та зако­на на рес­пуб­ли­кан­ский рефе­рен­дум либо на рас­смот­ре­ние парламента».

Всё выше­из­ло­жен­ное явля­ет­ся нашим пони­ма­ни­ем бук­валь­но­го зна­че­ния норм Кон­сти­ту­ции, кото­рая, соглас­но ста­тье 3 Основ­но­го зако­на, при­ня­та наро­дом Казах­ста­на через рес­пуб­ли­кан­ский рефе­рен­дум – и где в пунк­те 1 ска­за­но: «Един­ствен­ным источ­ни­ком госу­дар­ствен­ной вла­сти явля­ет­ся народ».

 Теперь мы наде­ем­ся на пре­зи­ден­та Казах­ста­на К. Тока­е­ва, посколь­ку в сво­ей при­ся­ге он нам, наро­ду Казах­ста­на, обе­щал: «Тор­же­ствен­но кля­нусь слу­жить наро­ду Казах­ста­на, стро­го сле­до­вать Кон­сти­ту­ции и зако­нам Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, гаран­ти­ро­вать пра­ва и сво­бо­ды граж­дан, доб­ро­со­вест­но выпол­нять воз­ло­жен­ные на меня высо­кие обя­зан­но­сти пре­зи­ден­та Рес­пуб­ли­ки Казахстан».

Айып­кан МУХАМАДИЕВ,

кан­ди­дат юри­ди­че­ских наук