Творчество под запретом

Мара­ту Жылан­ба­е­ву не дают писать кни­гу и зани­мать­ся спор­том в колонии

В коло­нии, где содер­жит­ся Марат Жылан­ба­ев, на минув­шей неде­ле собра­лось нема­ло акти­ви­стов из раз­ных горо­дов стра­ны – чело­век трид­цать. Одна­ко сотруд­ни­ков поли­ции было всё рав­но боль­ше. Про­хо­ди­ла оче­ред­ная встре­ча заклю­чен­но­го, пред­се­да­те­ля орг­ко­ми­те­та по созда­нию пар­тии «Алга, Казах­стан!», со сво­им адво­ка­том Мей­р­жа­ном Доскараевым.

– На пра­вах адво­ка­та я пого­во­рил с Мара­том, кото­рый в оче­ред­ной раз голо­да­ет с 26 мар­та, – гово­рит защит­ник. – При­чи­на голо­дов­ки в том, что адми­ни­стра­ция коло­нии запре­ща­ет ему бегать и тре­ни­ро­вать­ся, а для спортс­ме­на это очень важ­но. Вме­сте с тем он худож­ник, талант­ли­вый, твор­че­ский и раз­но­сто­ронне раз­ви­тый чело­век. В моло­до­сти он успел пора­бо­тать на про­из­вод­стве, дослу­жив­шись до тока­ря 4‑го раз­ря­да – тоже, меж­ду про­чим, твор­че­ская про­фес­сия. Так вот, ему отка­зы­ва­ют и в рабо­те, и в твор­че­стве. Не пус­ка­ют в цех, в каме­ру не при­но­сят бума­гу и пред­ме­ты для рисо­ва­ния. Есть такие люди, для кото­рых без­де­лье подоб­но смер­ти. Марат – один из них. Скла­ды­ва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что адми­ни­стра­ция реши­ла «добить» его без­дей­стви­ем и ску­кой, обес­пе­чи­вая уны­лое, бес­по­лез­ное существование.

Кро­ме того, по сло­вам Дос­ка­ра­е­ва, Мара­та пре­сле­ду­ет заме­сти­тель началь­ни­ка по вос­пи­та­тель­ной рабо­те Ж. Кожин. Этот «вос­пи­та­тель» раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми огра­ни­чи­ва­ет пра­ва его под­за­щит­но­го. В дан­ный момент мара­фо­нец содер­жит­ся в ДИЗО, в каме­ре вме­сте с мыша­ми. По его сло­вам, с помо­щью мыше­лов­ки он убил уже 30 мышей. Там ску­ка, делать нече­го, и когда не дают ниче­го делать, то во вре­мя голо­дов­ки при­хо­дит­ся вое­вать с гры­зу­на­ми, отжи­мать­ся от пола – если есть силы, и доро­жить каж­дой мину­той сна.

– В мае у Мара­та Жылан­ба­е­ва подой­дёт срок пода­чи на заме­ну меры нака­за­ния с лише­ния сво­бо­ды на огра­ни­че­ние сво­бо­ды, – про­дол­жа­ет адво­кат. – Он не хотел бы про­сить об этом, Марат вооб­ще такой чело­век, кото­рый не любит кого-то про­сить. Но я всё же посо­ве­то­вал ему подать про­ше­ние, что­бы сбе­речь пошат­нув­ше­е­ся здо­ро­вье, видеть, как рас­тут дети, тре­ни­ро­вать людей. Он пообе­щал подумать.

По сло­вам акти­ви­стов, Марат все­гда поль­зо­вал­ся непре­ре­ка­е­мым авто­ри­те­том, обла­дал боль­шим серд­цем, сталь­ным телом и харак­те­ром, желез­ной волей. Муж­ской желе­зо­бе­тон­ный стер­жень в отста­и­ва­нии сво­их прав и прав дру­гих людей. Он с дет­ства познал нема­ло тягот и лише­ний, сумел поко­рить все свои вер­ши­ны, обла­да­ет глу­бо­ким чув­ством эмпа­тии, тре­бу­ет не толь­ко от дру­гих, но и, в первую оче­редь, от себя. Адво­кат доба­вил, что его под­за­щит­ный чув­ству­ет себя нор­маль­но, хоть и силь­но исху­дал. Чело­век, при­вык­ший к тре­ни­ров­кам, в том чис­ле тре­ни­ров­ке голо­дов­ка­ми, лег­че пере­но­сит эти ужас­ные пери­о­ды жизни.

– Сей­час у него две неде­ли голо­дов­ки. Но с уче­том того, что про­шлую он пре­кра­тил в кон­це янва­ря, это уже вось­мая голо­дов­ка с нача­ла заклю­че­ния. За это вре­мя раз­ные обще­ствен­ни­ки, вклю­чая ино­стран­ные деле­га­ции, обра­ща­лись в ДУИС и про­ку­ра­ту­ру, тре­буя ком­мен­та­ри­ев по пово­ду таких частых акций про­те­ста. Ответ один: «Марат Жылан­ба­ев голо­да­ет в лечеб­ных целях». Хотя он с само­го нача­ла утвер­жда­ет, что при­чи­на – не жела­ние оздо­ро­вить­ся, а про­тест про­тив неспра­вед­ли­во­го при­го­во­ра, запре­та на про­беж­ки, твор­че­ство (рисо­ва­ние, напи­са­ние тек­стов, жалоб), неудо­вле­тво­ри­тель­ные усло­вия содер­жа­ния. Не быва­ет лечеб­но­го голо­да­ния до уров­ня узни­ка конц­ла­ге­ря! Тем более в тюрь­ме – это не место для «оздо­ро­ви­тель­ных про­грамм». Оче­вид­но, это вой­на характеров.

По сло­вам само­го Мара­та, до тюрь­мы он ни разу в жиз­ни спе­ци­аль­но не голо­дал. Кро­ме того, в его каме­ре в ДИЗО сре­за­ли розет­ки, убра­ли элек­тро­при­бо­ры и обо­гре­ва­те­ли – а во вре­мя голо­дов­ки он осо­бен­но нуж­да­ет­ся в горя­чей воде, что­бы согре­вать­ся в холод­ных бетон­ных сте­нах. Каме­ра под круг­ло­су­точ­ным видео­на­блю­де­ни­ем: две каме­ры – его посто­ян­ные «сви­де­те­ли». Не счи­тая мышей и насе­ко­мых. Такое вот экс­тре­маль­ное реа­ли­ти-шоу: наблю­де­ние за тем, как чело­век выкру­чи­ва­ет­ся. Через каме­ры за ним ²⁴⁄₇ сле­дят ДУИС, КУИС и прокуратура.

Недав­но у него была попыт­ка зашить себе рот в знак про­те­ста про­тив того, что его мно­го­чис­лен­ные жало­бы не поки­да­ют сте­ны учреждения.

– В про­шлую суб­бо­ту во вре­мя про­гул­ки из каме­ры Мара­та про­па­ли запи­си – его мыс­ли, жало­бы и пер­вые чер­но­ви­ки кни­ги, в кото­рых фигу­ри­ро­ва­ли важ­ные фами­лии и заяв­ле­ния. Все­го око­ло 30 листов. Это уже вто­рой слу­чай, когда у него исче­за­ют запи­си. Даже у Лени­на в ссыл­ке никто не крал сочи­не­ния – он успел напи­сать 50 томов. А для заклю­чён­но­го оди­но­че­ство – это раз­го­вор с бума­гой, един­ствен­ная отду­ши­на, что­бы не сой­ти с ума.

Отно­ше­ния с дру­ги­ми заклю­чён­ны­ми у него нор­маль­ные. Марат – не уго­лов­ник, а поли­ти­че­ский. С таки­ми пред­по­чи­та­ют не свя­зы­вать­ся, если толь­ко не посту­пит коман­да свер­ху повли­ять на «непо­слуш­но­го» политика.

– Теперь насчёт срав­не­ния Мара­та с Аро­ном Ата­бе­ком. Думаю, Жылан­ба­ев подаст в мае на огра­ни­че­ние сво­бо­ды, что­бы оста­ток сро­ка про­ве­сти дома. У него семья, подо­рван­ное здо­ро­вье, несо­вер­шен­но­лет­ний ребе­нок, мно­го­чис­лен­ные уче­ни­ки. У Аро­на, конеч­но, тоже были при­чи­ны ока­зать­ся на сво­бо­де, и он мог это сде­лать. Так что всё может быть – не берусь делать про­гно­зы. Глав­ное – дожить до мая. У каж­до­го своя исто­рия. Срав­ни­вать их нель­зя. Ата­бек с нача­ла сво­е­го заклю­че­ния отвер­гал помощь от обще­ствен­ни­ков, не кон­так­ти­ро­вал, не про­сил, не жало­вал­ся. Марат же, как пред­се­да­тель орг­ко­ми­те­та пар­тии, обя­зан через меня вза­и­мо­дей­ство­вать с обще­ством ради объ­еди­не­ния людей.

Здесь все герои – пото­му что стра­да­ют за прав­ду и за народ. Срав­ни­вать, кто силь­нее, кто сла­бее – непра­виль­но. Про­иг­рав­ших здесь нет. Любой, кто гово­рит и стра­да­ет за народ, – уже побе­ди­тель. Толь­ко живой и отно­си­тель­но здо­ро­вый пат­ри­от при­не­сет боль­ше поль­зы сво­ей стране, чем заму­чен­ный и геро­и­че­ски погиб­ший. Не сда­вать­ся мож­но и на свободе.

А если поду­мать фило­соф­ски – все акти­ви­сты так или ина­че нахо­дят­ся в заклю­че­нии. Фор­маль­но – на сво­бо­де, но под наблю­де­ни­ем, и в любой момент могут ока­зать­ся за решет­кой. Кто зна­ет, может, стол­по­тво­ре­ние акти­ви­стов око­ло тюрь­мы при­зна­ют несанк­ци­о­ни­ро­ван­ным митин­гом. Не в цен­тре горо­да, не в пар­ке – а у тюрь­мы! И будут по одно­му осуж­дать людей.

А омбуд­смен Ласта­ев… пусть про­дол­жа­ет наблю­дать за всем этим изда­ле­ка и «дер­жать ситу­а­цию под кон­тро­лем». Ему не привыкать.

Евге­ний МОЛЧАНОВ, неза­ви­си­мый жур­на­лист из Караганды