- Появление COVID—19 перетряхнуло не только экономику, но и всю казахстанскую медицину. Люди на себе ощутили её беспомощность, когда не могли дождаться бригады скорой помощи и купить в аптеке обычный парацетамол. Ныне главная проблема в борьбе с коронавирусом разделение людей на сторонников и противников вакцины. Об этом и многом другом мы побеседовали с доктором медицинских наук, профессором Есенгосом Мамбеталиным.
– Есенгос Сагинаевич, по итогам двух лет борьбы с коронавирусом можно ли утверждать, что казахстанская медицина научилась противостоять пандемии?
– Справедливости ради стоит сказать, что при первой волне коронавируса растерялся даже ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения). Да, до этого мир сталкивался с эпидемиями холеры, чумы, но тогда не было таких масштабов заражения, как это произошло с ковидом.
Здесь есть ещё один момент, который сыграл нам на руку. Это относительно небольшое население, сравнительно широкая территория страны. Это помогло сдержать распространение болезни, особенно в сельской местности.
Я, как один из основателей нового направления урологии «Экологическая уронефрология», могу сказать, что наблюдая за распространением коронавируса, отметил для себя несколько регионов Казахстана с наименьшими показателями охвата болезни. На мой взгляд, это связано с рационом пищи местного населения. Там, где люди ели больше мяса, вирус распространялся менее активно. К примеру, жители Кызылординской области практически не едят зелени, которая привычна для городских жителей. Это, конечно, требует научного подхода. Нужно изучить этот феномен, чтобы использовать его в борьбе с пандемией. Многие не понимают важности экологии, насколько она влияет на здоровье населения.
Что касается компетенции наших врачей в борьбе с COVID, то здесь в большей степени требуется исполнение уже имеющихся, апробированных протоколов лечения, которые направляет ВОЗ. То есть, необходимо обычное соблюдение поступающих инструкции. В борьбе с коронавирусом многое зависит не только от врачей, но и от местных исполнительных органов, которые обеспечивают больницы койко-местами, транспортом, медикаментами, соблюдением карантинных мер и т.д.
Как я уже сказал, в нашу пользу сыграли два ключевых фактора: относительно небольшое население и большое количество мяса в нашем рационе.
– Сейчас мы стали свидетелями разделения общества на два лагеря — сторонников и противников вакцинации.
Ваше мнение как врача относительно этой ситуации?
– Однозначно нужно прививаться! Сейчас об этом не помнят, но много лет назад мы столкнулись с оспой. Болезнь стала косить людей, то же самое было с чумой и холерой.
Я, пожилой человек, который без лишней надобности не выходит из дома. Но как медик понимаю, что вакцинироваться необходимо. Поэтому я и все члены моей семьи сделали прививки. Выступать против прививок считаю невежеством, но при этом я против принудительной вакцинации. Если люди выступают против, значит хромает работа по разъяснительной работе. А за это ответственны чиновники министерства здравоохранения, министерства информации и местных исполнительных органов.
Учитывая высокую степень заразности короны, ситуацию может спасти только массовая вакцинация.
– Вы внесли большой научный вклад в развитие казахстанской урологии, возглавляя клинику Научного центра урологии имени Джарбусинова, который в рамках приватизации перешел в частные руки. Как вы относитесь к тому, что научные институты, некогда занимавшиеся клинической наукой, переходят в частные руки и становятся больше ориентированными на коммерческий интерес?
– Если вы знаете, то инициатором создания института урологии был выдающийся ученый, академик Бинеш Уразович Джарбусинов. Мне приходилось работать под его руководством. В начале 90-х годов мы поставили перед собой большие задачи. Несмотря на трудности тех лет было сделано очень многое. Наш институт взрастил многих кандидатов и докторов наук, сформировал мощную академическую базу. Поэтому мне, как человеку стоявшего у истоков создания этого института, больно наблюдать, как все меняется в пользу денег и получения прибыли.
Институт урологии сегодня возглавляет Ануар Аманов (фото). Если вы помните, несколько лет назад он прославился фразой «крутить больных». После скандала он ушел с должности главврача больницы, спустя несколько лет возглавил институт урологии. Если верить открытым источникам, то владельцем Научного центра урологии имени Джарбусинова стал его родной брат – банкир Данияр Аманов. Если владельцем научного института становится банкир, то чего удивляться тому, что их главная цель – коммерческий интерес. К тому же я хорошо знаю, как Ануар Аманов защитил свою кандидатскую диссертацию. Мягко говоря, тему его кандидатской работы можно назвать «легковесной». Я как-то посетил институт урологии, где меня встретил заместитель Аманова, потому что сам Аманов просто-напросто сбежал от меня.
Что касается урологии как науки, самый первый институт урологии открыли в Грузии, второй в Украине, третий в Москве и четвертый у нас в Алматы. Это я говорю, чтобы вы понимали важность и значимость вопроса.
– Вам известно, почему и за что преследуют бывшего министра здравоохранения Елжана Биртанова?
– Нет, но тоже хотел бы это знать. Когда его назначили министром здравоохранения, я был сильно рад этому, поскольку он клиницист и близок к теме болезней почек. Я хотел обратить его внимание к имеющимся наработкам в области лечения и профилактики болезней почек. К сожалению, все мои письма и предложения встретиться с ним остались без внимания.
Тем не менее, я считал Биртанова человеком дела и думал, что он исправит ситуацию в казахстанской медицине, но произошло то, что произошло.
– А как бы вы оценили деятельность нынешнего министра здравоохранения Алексея Цоя?
– Отвечу кратко. В Казахстане министром здравоохранения должен быть казах.
– Почему?
– Во-первых, это умение общаться с народом. К тому же за здоровье казаха по-настоящему будет болеть и переживать только казах. Плюс к этому, в данный исторический период около 70 процентов удельнего веса населения занимают именно казахи.
– На мой взгляд, любая наука, в том числе медицина, движется двумя путями. Первое, это – внедрение и использование того, что открыли другие, второе – собственные открытия и разработки. Как с этим обстоят дела в Казахстане?
– Думаю, что с этим у нас совсем плохо. Никто не хочет новшеств и развития. Куда только я не писал, что 20% населения земли, так или иначе страдают болезнями почек и этим необходимо заняться всерьёз. Это и есть наука. Органы детоксикации это наши почки. Все токсины, которые мы получаем из нашей неблагоприятной экологической среды, очищают почки.
В нынешнем мире наши почки очень ослабли. Человек со здоровой почкой легко побеждает многие болезни, включая тот же COVID.
– Если всё так плохо с наукой, то как появилась отечественная вакцина? Ведь в мире не так много стран, которые могли бы похвастаться разработкой собственной вакцины.
– Возьмем к примеру российскую вакцину Спутник V. Они до сих пор не могут её зарегистрировать в ВОЗ. В нашем случае я убежден, что это больше похоже на выкачивание денег. Зачем спускать деньги на то, что уже есть и признано другими. Лучше потратить эти деньги на профилактические меры.
– Какие, на ваш взгляд, имеются проблемы, которые тормозят развитие отечественной медицины?
– Как бы не ругали СССР, в тот период наука была чистой и честной. Да, я не отрицаю, что мы тоже иногда позволяли себе поддержать своих кандидатов, даже если видели какие-то недоработки. Но то, что творится сейчас, не лезет ни в какие рамки. После реформ в образовании сегодня уже нет кандидатской защиты. Их заменили магистратуры и докторантуры. Но это даже стыдно называть наукой. Если мы хотим увидеть реальный уровень науки, то советую провести массовую аттестацию нынешних ученых. Тогда все станет на свои места. А то получается, учёных много, а науки нет.
Не будем далеко ходить за примерами. В свое время академик Джарбусинов хотел открыть отделения трансплантации и гемодиализа в институте урологии. Где, если не там?! Но прошло тридцать лет, а этого так и не случилось.
Еще одна проблема современной науки – плагиат. Если вы помните, скандалы с плагиатом коснулись даже ректоров и министров. Почему плагиат так широко распространяется? Это происходит тогда, когда нет своих открытии и приходится воровать у других.
К примеру, меня как-то пригласили на большой научный конгресс по геронтологии. Я предоставил им две свои работы – то, чем занимался долгие годы – «Старение почек под воздействием тяжелых металлов» и «Формирование образа жизни подростков – путь к долголетию». Это было в 2015 году в Астане. Пару лет спустя организаторы конгресса стали лауреатами Государственной премии Казахстана. Они использовали мои исследования, изменив названия, а указать мое имя не соизволили. Я ведь не прошу никаких привилегии, я всего лишь требую, чтобы мои труды не были предметом плагиата. По этому поводу я обращался в разные инстанции, к сожалению, всё осталось без внимания. Пока вопрос плагиата не будет решен на корню и не будут приняты комплексные системные меры, отечественная наука так и будет топтаться на месте.
– Спасибо, Есенгос ага, за интересную беседу!
Азамат ШОРМАНХАНУЛЫ,
«D»
