«Общественная позиция»
(проект «DAT» №16 (333) от 21 апреля 2016 г.
Эксперт
На XII международной конференции по риск-менеджменту с удовольствием послушал выступление одного из лучших казахстанских финансистов, управляющего партнера Tengri Partners Ануара Ушбаева. Понравился его тезис о том, что главный недооцененный риск в Казахстане был связан с мифическими реформами. Но этот риск можно было бы минимизировать, если бы в стране было бы больше технократов.
Из записи на instagram
Досыма Сатпаева
Несмотря на то, что цены на нефть значительно выросли с январских минимумов, риски для казахстанской экономики находятся на высоком уровне. Тяжелая ситуация в банковском секторе и падение притока инвестиций создают угрозы для дальнейшего снижения доходов населения и экономического спада. В свою очередь это усиливает риски финансовой дестабилизации.
Какие можно определить главные риски для экономики Казахстана? В каком состоянии находится банковский сектор и какие у него перспективы? Что нужно делать в сложившейся ситуации? К чему ведет жесткая денежно-кредитная политика Нацбанка? На эти и другие вопросы мы попросили ответить управляющего партнера Tengri Partners Ануара Ушбаева.
– Экономическая ситуация в Казахстане не дает поводов для оптимизма. Какие главные риски для казахстанской экономики, помимо сохранения нефтяных цен на низком уровне, вы видите?
– Первоочередной риск для казахстанской экономики – это нестабильность финансовой системы. Второй большой риск – это серьезное снижение уровня доходов населения, которое было вызвано падением притока инвестиций в экономику и которое ведет к дальнейшему сжатию спроса и ВВП.
И третий серьезный риск – это нестабильность финансирования государственного бюджета. Сегодня порядка 40% его расходов обеспечивают трансферты из Национального фонда, тогда как, например, в 2006 году этот показатель был равен нулю. Это говорит о том, что в случае израсходования всех средств Нацфонда казахстанский бюджет схлопнется в два раза. Это большая проблема, которую придется решать. Но как – это сложный вопрос.
– Что нужно делать для решения этой проблемы?
– Самый простой ответ – это взять машину времени, вернуться в 2002 год и поступить умней. Но если говорить серьезно, то нужен комплекс мер, о которых рассказать в рамках одного интервью невозможно. Нам нужно правительство реформаторов. Нам нужны технократы во власти.
Есть много вещей, которые можно и надо делать умней. И для этого у Казахстана есть все внутренние ресурсы. Не хватает только политической воли.
– Большой проблемой остается валютный дисбаланс в активах и обязательствах. В результате остро стоит вопрос с дефицитом тенговой ликвидности. К чему эти проблемы могут привести?
– Самый оптимистичный вариант – это то, что кредитование банками экономики не будет расти в течение следующих трех-четырех лет, пока банки будут очень медленно очищать свои балансы. Второй вариант. Начнутся дефолты банков и вывод вкладчиками своих средств из них. В результате правительству придется вмешаться и выкупать проблемные кредиты и рекапитализировать банки насильно и т. д. Это самый пессимистичный вариант. Но однозначно можно сказать одно: без активного участия государства проблемы банков не решатся (…).
– Давайте поговорим о денежно-кредитной политике Нацбанка. Он не перестает заявлять, что у нас свободно плавающий курс. Но в то же время регулятор в феврале и марте активно проводил интервенции на валютном рынке, причем против укрепления тенге. Можно ли в этой ситуации говорить, что у нас на самом деле действует режим свободного курсообразования?
– Это вопрос семантический, что мы называем или не называем свободно плавающим курсом. Но я могу сказать, что до тех пор, пока Нацбанк (с помощью интервенций на валютном рынке – КазТАГ) будет пополнять свои резервы, которые были серьезно истощены за последние пару лет, и тем самым оказывать влияние на курсоформирование, считать этот режим полностью свободным просто невозможно (…).
– Недавно регулятор поднял рекомендуемые ставки по депозитам в тенге до 15%. Насколько это можно считать оправданным решением в условиях низкой деловой активности в экономике?
– Я боюсь, что другого пути просто нет. Я не говорю про полную либерализацию ставок по депозитам, потому что это вызовет другие проблемы. Но увеличение максимально рекомендуемых ставок – это мудрое решение, поскольку иначе никакая доля вкладчиков не вернется в тенге в принципе.
При этом я отрицаю официальную риторику о том, что якобы наблюдается тренд на дедолларизацию, о которой недавно говорил глава Нацбанка Данияр Акишев. Ничего подобного, на мой взгляд, не происходит. А происходят изъятие долларовых депозитов для покрытия текущих расходов и переоценка долларовых вкладов после укрепления тенге.
Но тем не менее, если не давать никаких стимулов для увеличения тенговой ликвидности, то тогда будет очень сложно решить проблемы с ее дефицитом и долларизацией.
– После трех последних девальваций ВВП, если считать в долларах, обвалился, а валютный долг Казахстана в тенговом выражении, напротив, увеличился, причем на фоне неблагоприятных макроэкономических условий. Насколько это серьезно и к чему может привести?
– Совпадение на протяжении долгого времени факторов дефицита по текущему счету платежного баланса и большого внешнего долга, который оказался еще выше после девальвации, плюс отрицательная нетто-инвестиционная позиция Казахстана – хорошо высчитанные триггеры, которые вызывают кризис платежного баланса. И мы снова не так далеко от них находимся.
Казалось, мы периодически проводим девальвации, а ситуация лучше не становится. А все потому, что резкое ослабление нацвалюты не может помочь импортозависимой стране с недиверсифицированной экономикой, какой является Казахстан. Это абсурд. Поэтому девальвацию в том формате, в котором она была проведена, считаю гигантской ошибкой макроэкономической политики государства.
– Но обвальная девальвация уже проведена. Ситуация с ценами на нефть в феврале и марте стала значительно лучше, чем в январе, что создало предпосылки для ревальвации тенге. Однако Нацбанк своими интервенциями не позволил более сильного укрепления нацвалюты. Не создается ли впечатление, что регулятор использует двойные стандарты?
– К сожалению, если создается впечатление, что курс значительно ослабляться может, а укрепляться нет, то это формирует односторонне направленные ожидания на рынке. И это серьезная ошибка.
Сергей ЗЕЛЕПУХИН,
КазТАГ