«Общественная позиция»
(проект «DAT» №37 (354) от 13 октября 2016 г.
Зональный вопрос
Наша газета начинает новую рубрику «Зональный вопрос», где мы намерены регулярно освещать ситуацию с правами заключенных. Автором данной рубрики является известный адвокат Айман Умарова, занимающаяся вопросами исполнения наказаний. Свои вопросы следственно-арестованные и осужденные мужчины и женщины могут высылать на адрес редакции, ответы будут опубликованы на страницах нашей газеты.
В этом номере речь пойдет о ситуации в учреждении ЛА 155/14 в поселке Заречный Алматинской области, где отбывал наказание ее доверитель – политик Владимир Козлов. Что там происходит и зачем Умарова посещала парламент Республики Казахстан, читайте ниже.
Недавно я вошла в состав рабочей группы по принятию поправок в действующий Уголовно-исполнительный кодекс. Правда, эта была уже то ли 36-я, то ли 37-я встреча. И это очень печально, так как многие важные вопросы уже рассмотрены, причем с точки зрения КУИС (Комитет уголовно-исполнительной системы – Прим. ред.). К сожалению, КУИС слышат, а наш голос, адвокатов – нет.
К примеру, разговор доверителя с адвокатом должен быть конфиденциальным, но КУИС настаивает на ведении аудио и видео фиксации в комнате свиданий, объясняя это обеспечением безопасности адвоката. А как же быть с безопасностью самих осужденных? Полагаю, что аудио и видео фиксация в комнатах для свиданий нужна для того, чтобы осужденные или следственно-арестованные не смогли рассказать все, что там происходит.
При рассмотрении уголовного дела в отношении сотрудника ГУ ЛА 155/1 (СИ-18 ДУИС КУИС МВД РК) Хакимова Руслана, который изнасиловал, применял пытки в отношении осужденной Слекишиной Натальи, в суде сотрудники показали, что видеокамеры у них не работали. Об этом знали все. В общем, делай что хочешь, и никто ничего не узнает.
Еще один интересный момент в действующем УИК – ДПА (добровольная помощь администрации). Создаются группы из числа осужденных, которые якобы помогают администрации. КУИС настаивает, что ДПА – в целях воспитания и поддержания режима. Мы считаем, ДПА не должно быть, одни осужденные не должны «воспитывать» других осужденных: перевоспитание одних зеков возложено на других зеков. Все эти «добровольные организации» по сути добровольно-принудительные и выполняют незаконные требования администрации.
По действующему УИК, акт о нарушении составляется сотрудниками, что исключает справедливость и объективность. В 99% акт составляется на тех, кто жалуется на них. Сейчас поправки в УИК примут, потом опять нужно будет менять его.
Я не испытываю надежду, что наши замечания по поправкам в УИК будут учтены. Слушают больше КУИС, а не адвокатов. Получается, мы (вместе с А.Умаровой в рабочую группу вошли еще два адвоката – Ред.) некая декорация, чтобы потом можно было сказать, что при обсуждении поправок в УИК участвовали и адвокаты.
Многие мне задают один и тот же вопрос: почему я продолжаю посещать колонию в Заречном, где отбывал наказание мой доверитель Владимир Козлов? Отвечаю сразу всем – я оказываю юридическую помощь заключенным (более 20 осужденных); большинству моим доверителям – бесплатно.
Сразу объясню, почему и кому, чтобы не возникали вопросы. Там есть инвалиды, есть ВИЧ-инфицированные, которым не оказывается надлежащая медицинская помощь, их состояние здоровья ухудшается. Дело в том, что я пришла к выводу, что, когда мы уделяем много времени самому уголовному процессу в части расследования и судебному процессу, а ведь самое главное это последний этап – отбывание наказания. Основная цель наказания – исправление. В условиях наших учреждений перевоспитание невозможно, так как проблемы создаются самими сотрудниками учреждения. В основном низшим составом. В итоге общество получает искалеченного человека – озлобленную деградированную личность.
Вот один из последних примеров вопиющего нарушения прав человека в ЛА 155/14 в поселке Заречный. Есть такой осужденный Деннер Евгений. Он с 30 августа начал голодовку, зашив себе рот. Однако сотрудники учреждения на это никак не отреагировали, прокурор не приезжал своевременно! Приехал через большой промежуток времени и ушел без особой реакции.
Что такое голодовка? Такая форма протеста не возникает на ровном месте. Дело в том, что Деннер двигается на костылях, но сотрудники учреждения заставляют его маршировать, все руки в мозолях. В отношении него применяются пытки. Это первая причина его голодовки. Вторая – их заставляют в свободное время находиться на улице. Самое главное – его письма, жалобы и заявления на действия администрации учреждения и пытки не отправляются адресатам. Ему не обеспечивается медицинская помощь. Все это привело к тому, что он вынужден был пойти на голодовку. Никто его не наблюдает, прокуратура на местах контроль не осуществляет.
Есть еще осужденный Сергей Кряжев. Его ставили на ночное дежурство. Это незаконно! Осужденным ночью гарантируется 8-часовой сон. Сотрудники учреждения, которые сами должны следить за порядком, перекладывают свои обязанности на заключенных. По словам Кряжева, он заступил на ночное дежурство в ночь с 5 на 6 сентября. В 3 часа ночи к ним в отряд заходит капитан Каржаубаев Евгений, с ним контрольное звено, и они ходят по коридорам. Он заходит и кричит: «Ты спал!». Кряжев отвечает: «Я не спал». В итоге ему объявили взыскание в виде содержания в ДИЗО (дисциплинарный изолятор, бывший ШИЗО – Ред.) в течение 5 суток.
Еще одно часто встречающееся нарушение – осужденным не дают звонить: то таксофоны не работают, то вместо положенных 15 минут 3 минуты дают. Везде препятствия. Маршировки вообще не прекращаются. Самой большой проблемой является не отправление корреспонденции – жалобы, обращения. Мне известно много фактов, когда заявления до меня не дошли, если дошли, то с большим опозданием – через месяц два и более. Я узнаю от родственников, что мне писали письма. Ответственность за это должна нести руководитель спецчасти Жанна Шарманова. Многие осужденные жалуются на Арыстанова Марата – заместителя начальника учреждения, что все эти имеющиеся в учреждении нарушения с его ведома. Большинство осужденных желают спокойно отбыть сроки и всё. Но тут издевательства и унижения.
Еще у меня есть доверитель Ринат Халиуллин, который уже 7 раз обращался о смене учреждения, просит заменить учреждение средней безопасности, где он сейчас находится, на колонию-поселение, имея законное основание. Во всех случаях он получил необоснованные отказы Капчагайского городского суда. Честно говоря, я шокирована поведением судьи Ж. Заридзе. Вот скажите мне, когда осужденный имеет платного адвоката, зачем судье предоставлять бесплатного? Иногда бывает, что осужденные не получают вовремя постановления по их же делам.
Меня никогда не уведомляют о времени и дате слушания дела, если и сообщают, после моих долгих и настойчивых звонков в суд, в самый последний момент. Вероятно, чтобы я не имела возможности участвовать в процессе. Осужденных, которым я оказываю юридическую помощь, уговаривают, чтобы они отказались от моих услуг (а они мне пишут и пишут в коллегию с просьбой о правовой помощи). Но как я уже говорила, их письма не отправляются. Вероятно, это связано с тем, что они могут мне сообщить о тех пытках и незаконных действиях, которые происходят там. Некоторым угрожают, что вынесут им взыскания и отправят подальше, в другую зону, а там может произойти всякое.
Напомню историю Акылбаева Арсена, который пришел отбывать срок здоровым, потом из него сделали инвалида, а затем отправили «внезапно» в Балхаш, где он «повесился на собственных шнурках», которых у него не было. Он оставил посмертное письмо. Не раз жаловался в прокуратуру Алматинской области на пытки на сотрудников учреждения. Никто не понес наказания. Мне другие осужденные пишут посмертные письма, на всякий случай.
Боюсь, что с Деннер Евгением случится то же самое: его долго не лечили, в результате чего у него пошли осложнения, он может остаться без обоих ног. Прекрасно понимая об этом, администрация учреждения пытается избавиться от него, направив его на «лечение», откуда он, может, никогда не вернется, как и Акылбаев Арсен.
Заявления и жалобы Деннер на администрацию учреждения не отправлены (у меня есть копии), прокуратура бездействует.
По вопросам неоказания надлежащей медицинской помощи Деннер, Краснослободцеву, Сулейманову и осужденному Ф. подключилась правозащитная организация ОФ «Аман-саулык».
Правда, есть и положительные изменения в ЛА 155/14. До этого меня проверяли, обыскивали, читали адвокатское досье. В настоящее время пользуются металлоискателем. Все как положено. Теперь мои права, хотя бы в этой части, не нарушаются.
Айман УМАРОВА,
адвокат
P.S. Если вы столкнулись с нарушениями в учреждениях, либо у вас есть вопросы о правах осужденных, можете позвонить на «горячую линию» по номеру +7 (727) 354 02 99.