«Общественная позиция»
(проект «DAT» №37 (354) от 13 октября 2016 г.
За правое дело!
Вчера в суде г. Атырау начались главные слушания по уголовному делу Макса Бокаева и Талгата Аяна – якобы подстрекателей антиземельного 5-тысячного митинга в главном нефтяном городе Казахстана, который прошел 24 апреля этого года.
Из обвинительного акта, опубликованного в соцсетях, следует, что они совершили уголовные правонарушения против мира и безопасности человечества (выделено D), общественной безопасности, общественного порядка.
Бокаев, являясь с 2003 года руководителем общественного фонда «Арлан», якобы поддерживал тесные отношения с Талгатом Аян, который также занимался общественной деятельностью в этом же регионе. Аян якобы попал в поле зрения правоохранительных органов в связи с его контактами с бизнесменом из ЮКО Тохтаром Тулешовым, который, якобы замышляя насильственный захват власти в Казахстане, в декабре 2015 года через своих подчиненных Досанбаева и Бекбауова передал ему 100 тыс. долларов США. Деньги якобы предназначались для организации и проведения протестных акций в интересах Тулешова.
Весной 2016 года Бокаев и Аян, якобы воспользовавшись неоднозначным интересом общественности к изменениям в земельном законодательстве и дабы возвысить свой политически-социальный имидж в глазах общественности, на деньги шымкентского олигарха под флагом земельного вопроса решили поднять на дыбы весь протестный электорат. А для этого они якобы договорились меж собой и решили организовать массовые акции протеста, которые якобы имели целью дестабилизацию политической ситуации в стране и создать угрозы ее национальной безопасности.
Далее в обвинительном акте из абзаца в абзац фигурируют причастные и деепричастные обороты, употребляемые авторами обвинительных актов и гособвинителями независимо от того, в каком регионе и по какому уголовному делу эти документы «сочинялись» – словом, клише: «реализуя общий преступный умысел», «действуя по предварительному сговору», «допуская возможность путем разжигания социальной розни, дестабилизации общественно-политической обстановки» и т.д. – причем на уровне предположений.
Судя по обвинительному акту, Максу Бокаеву и Талгату Аяну инкриминируется даже факт подачи ими заявки в акимат г.Атырау о проведении 24 апреля 2016 года митинга на площади Исатая-Махамбета.
Но воздержимся от каких-либо комментариев. Тем более, что суд начался. Макса Бокаева и Талгата Аяна обвиняют по трем статьям УК РК: за разжигание социальной и национальной розни; распространение заведомо ложной информации; организацию несанкционированного митинга, повлекшая существенный вред интересам общества и государства.
А накануне, 7 октября, в Астане прошла пресс-конференция Коалиции по вопросам безопасности и защиты правозащитников в рамках акции «Добрые дела», которую инициировало ОО «Қадір-қасиет», возглавляемое Анарой Ибраевой. В качестве спикеров были приглашены члены этой Коалиции Галым Агелеуов – руководитель ОФ «Либерти» из Алматы; Александр Данчев – монитор из г.Петропавловска; Жанар Джандосова – руководитель Центра исследований «Сандж».
По большому счету, через СМИ организатор хотел информировать казахстанскую общественность о деятельности правозащитников и пользе от нее государству и всему обществу. Однако цель почти не была достигнута. Несмотря на рассылку по электронным адресам СМИ, которую, кстати, сделал даже не организатор, а ОФ «Медиа-центр Астана», на пресс-конференцию пришли представители всего лишь двух СМИ – сайта «Азаттық» и нашей газеты (проект «DAT»).
Как показалось, ситуация с уголовным делом Макса Бокаева (делу Талгата Аян главный спикер Анара Ибраева пообещала посвятить отдельное «мероприятие») – лишь фон, который должен отображать всю неприглядную ситуацию с правами правозащитников (извините за тавтологию) в Казахстане.
В частности, вопреки ожиданиям (по крайней мере, журналистским), открывая пресс-конференцию, Анара Ибраева сделала громкое заявление, претендующее на презентацию: «Коалиция по вопросам безопасности и защиты прав защитников, куда входят более 50 правозащитников, журналистов, адвокатов, гражданских активистов, решили заявить: население не знает и не понимает, чем занимаются общественные правозащитники. Акция «Добрые дела». Каждый регион будет занимать месяц. В октябре начинаем серию публикаций в СМИ о результатах деятельности правозащитников. Акция рассчитана на 1 год и 3 месяца. Начинаем с Атырау. Прежде всего, это судебное разбирательство по делу Макса Бокаева и Талгата Аян. Они являются членами Коалиции. Мы будем проводить мониторинг судебного разбирательства… Мы доверяем нашей судебной системе – это единственный институт защиты прав человека».
Далее спикеры пресс-конференции пытались убедить присутствующих в пресс-зале одного из не самых дешевых отелей в Астане «Гранд парк Есиль» двух журналистов в том, какой на самом деле человек, гражданин и патриот Казахстана Макс Бокаев. Собирательный его образ, со слов спикеров, таков.
Жанар Джандосова:
– Мы познакомились с Максом, когда стали участвовать в Коалиции по прозрачности нефтяных доходов. Это было в 2006 году. Он сделал много исследований по анализу обоснованности размещения базы реагирования нефти в устье реки Урал. Это зона, где живет огромное количество птиц, нерестится рыба. Нарушается экологическое разнообразие и спокойствие. Макс непосредственно активно работал с нефтяниками. Он их консультировал по поводу их прав. Его деятельность была связана с прозрачностью нефтяных доходов, прозрачностью социальных выплат, которые фактически идут мимо бюджета области. Как человек, в этом разбирающийся, он был приглашен на слушания в Конгресс США. Это очень почетно.
Я знаю, что он помог детям получить питание в школах. Помогал интернату №3 для детей с ограниченными возможностями, которых хотели переселить туда, где они были бы лишены простых коммуникаций и близости к городу.
Он много занимался коммунальными проблемами. Бесконечная переписка с монополистами тоже была частью его работы. По этому поводу он тоже собирал митинги. В том числе по поводу дренажа в Атырау.
Но самое главное известное в его общественной деятельности, это когда они встали против продажи земли. И то, что эта проблема, как никакая другая, задела население Казахстана, говорит, что это очень актуальная и злободневная проблема.
Но анализируя ФБ Макса, я хочу сказать, что у него мало там друзей. Это человек, который увидел потребность и желание народа и смог выразить это более точным языком, наверное, его заслуга в этом. А не в том, что он якобы призывал всех прийти на митинг и создать дестабилизирующую обстановку. Нет, он реально был заинтересован в том, чтобы проблемы земли были решены. Одно из его требований было – информационная доступность данных о том, кому принадлежит земля, какие сделки с ней совершаются.
Если бы этот диалог состоялся раньше и если бы все это можно было свободно обсуждать во время собраний, митингов, если бы не гоняли нас, боясь, что там что-то произойдет, то, я думаю, этот вопрос решился бы гораздо быстрее.
Макс был один из тех, кто выступал в одиночных пикетах. Самое смешное в том, что сейчас любая критика правительства или депутатов сразу обращается против человека, считается, что критика правительства – это разжигание социальной розни. Это смешно. На самом деле право критиковать правительство должно быть, это международная практика.
Макс – это не человек какой-то страшный и дестабилизирующий. Это человек, работа которого может только привести к улучшению ситуации.
Галым Агелеуов:
– Когда шло повышение тарифов повсеместно, именно благодаря инициативам, выступлениям Макса Бокаева тогда в Атырау не подняли тарифы. Он очень много делает для города, и он показал, что он общественник. Такие люди властью, наоборот, должны цениться, оберегаться и иметь поддержку. А получается, что инициатива не нравится власти, она может пресечь и даже наказать человека. Эти действия абсолютно несуразны и неадекватны для современного Казахстана. Это показывает, что у нас очень большие проблемы с гражданскими, политическими правами и свободами, свободой слова и выражения мнения. И те люди, которые являются носителями этого права, должны защищаться государством.
Сейчас у Макса ситуация тяжелая, он болеет, в СИЗО он уже пятый месяц, там перебои с водой, СИЗО находится далеко, иногда власти закрывали доступ для посещений, чтоб донести до него передачи. Акции в защиту Макса властями пресекаются. Активисты, которые его защищают, испытывают огромное давление. Власти полностью должны поменять свое отношение к правозащитникам и правозащитному движению.
Макс сыграл большую роль в жанаозенских процессах, когда он освещал их, переводил с казахского на русский язык, давал комментарии, консультировал, вместе с адвокатами выполнял большую работу. Это касалось и процессов по расстрелу, и 37 нефтяников, которых привлекали, и по делу о пытках в отношении Темирова. То есть он был необходим и очень полезен для всего гражданского общества.
Он делал акции в пользу политзаключенных – Вадима Курамшина, Владимира Козлова, Арона Атабека, всех, кто является узниками совести.
Процесс, который будет, для меня это – нонсенс, потому что за инициирование мирного собрания наказывать нельзя. Власти надо дать больше возможности людям на свободу выражения своих прав.
Правовую оценку нынешней ситуации, в которой пребывает Макс Бакаев, с точки зрения ратифицированного Казахстаном Международного пакта о гражданских и политических правах человека, дала Анара Ибраева:
– У Казахстана есть обязательства по Международному пакту о гражданских и политических правах. Есть права, которые вообще не подлежат никакому ограничению. Одно из них – право иметь собственное мнение. Макс и Талгат пользовались социальными сетями, в частности, ФБ. Там они распространяли информацию, свое мнение и делились им. Есть такой документ «Замечания общего порядка», он гласит, что свобода иметь свое мнение и выражать его – это основные элементы свободного и демократического общества. Является ли наше общество соответствующим этим определениям?
Криминализация свободы мнения запрещена. Макс и Талгат имели свои аккаунты в соцсетях, они делились им. Уголовное преследование за это запрещено международными стандартами о правах человека.
В обвинительном акте есть такие слова: что они покусились на национальную безопасность, на общественный порядок. А конкретно, в каких условиях это было сделано, было ли это соразмерно, было ли необходимо содержание под стражей, можно было применить и иную меру пресечения, являются ли они настолько опасными для того, чтобы ограничивать человека личной свободой? Согласно Международному пакту, арест должен быть исключением, а не общим правилом. Нам говорят: сейчас все меньше арестов, все больше залога. Но в отношении активиста и гражданского правозащитника почему-то это правило не распространяется.
Критика – это тоже выражение мнения по деятельности правительства. Если бы Макс и Талгат переходили на личности, они даже не критиковали правительство, они конструктивно предлагали, что должна быть земельная реформа, что правительство должно принять те или иные шаги. Но адекватной реакции не было на их конструктив.
Обвинение строится на том, что Макс и Талгат якобы являются организаторами митинга. Собрание было мирным. Это факт. Мое мнение – они не могли бы собрать такое количество населения, которое собралось на площади в Атырау 24 апреля. Они до этого проводили одиночные пикеты, потому что люди просто не активны. Ни один правозащитник или гражданский активист не может собрать такое количество населения в такие сроки. У нас население не поддерживает гражданских активистов и правозащитников, потому что они защищают меньшинство.
Жанар Джандосова:
– Тот факт, что был наложен мораторий на продажу земли, как раз говорит о том, что, значит, все было правильно. Если собрали Земельную комиссию, внесли какие-то изменения в законодательство, – все говорит о том, что они были правы, будируя эту тему и способствуя тому, чтобы как можно больше людей в это дело было вовлечено.
Галым Агелеуов:
– Очевидно, что власти сделали этот процесс политическим, потому что все действия накатаны. Мы видели процесс над Ермеком Нарымбевым, Серикжаном Мамбеталиным. История повторяется с Максом и Талгатом. Это говорит о том, что власти не изменили качественно свое отношение к обществу, они по-прежнему рассматривают общество как зависимое население, как какой-то формальный потребитель, который получает то, что ему необходимо, и сам не имеет права выразить свое отношение, свое мнение. Этот подход надо полностью менять, власти должны, наоборот, поощрять инициативность, активность гражданских активистов.
… Судебный процесс по делу Макса Бокаева и Талгата Аяна с первого дня будет мониторить команда Александра Данчева. Все подробности читайте в социальных сетях.
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»