ПОПРАВКИ В ЗАКОН О СМИ – ПАРАЛИЧ ЖУРНАЛИСТИКИ

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №26 (390) от 5 июля 2017 г.

 

Наши тре­во­ги

 

 

Под зана­вес оче­ред­ной пар­ла­мент­ской сес­сии пра­ви­тель­ство ода­ри­ло депу­та­тов новы­ми поправ­ка­ми в Закон о СМИ. Став зако­ном, они будут озна­чать пол­ный пара­лич казах­стан­ской жур­на­ли­сти­ки. При­чин тому несколько.

 

Газе­та, как обще­из­вест­но, живет один день. Новост­ные сай­ты, теле­ви­зи­он­ные ново­сти и т.п. еще мень­ше. Опе­ра­тив­ная инфор­ма­ция – хлеб прес­сы. А авто­ры ново­го зако­но­про­ек­та пред­ла­га­ют кор­мить СМИ, то есть предо­став­лять инфор­ма­цию… в тече­ние 15 дней после пись­мен­но­го запро­са (сей­час, напом­ню, закон дает на это три дня). Вам инте­рес­на новость двух­не­дель­ной давности?

Впро­чем, все не так про­стень­ко, и мы навер­ня­ка еще услы­шим, что сро­ки отве­та в этом про­грес­сив­ном доку­мен­те как раз-таки сокра­ще­ны – аж до двух дней. Это не совсем вра­нье, – это хуже, чем вранье.

Чинов­ни­ки пред­ла­га­ют раз­де­лить всю инфор­ма­цию на доб­ро­ка­че­ствен­ную и про­чую. Доб­ро­ка­че­ствен­ная – это офи­ци­аль­ная: выступ­ле­ния руко­во­ди­те­лей, их пись­мен­ные отче­ты, сай­ты раз­лич­ных госу­дар­ствен­ных орга­нов и юри­ди­че­ских лиц, име­ю­щих отно­ше­ние к гос­бюд­же­ту. Вот на разъ­яс­не­ние этих офи­ци­аль­ных сооб­ще­ний зако­но­про­ект отво­дит два дня. Если же жур­на­ли­ста, выра­жа­ю­ще­го потреб­но­сти обще­ства, инте­ре­су­ют вопро­сы, не отра­жен­ные в офи­ци­аль­ных сооб­ще­ни­ях, – пожа­луй­ста, ответ через 15 дней после реги­стра­ции над­ле­жа­щим обра­зом оформ­лен­но­го пись­мен­но­го запроса.

При таком рас­кла­де интер­нет-ресур­сы госор­га­нов, ква­зи­го­су­дар­ствен­но­го сек­то­ра и иже с ними долж­ны быть насто­я­щи­ми сете­вы­ми СМИ: опе­ра­тив­ные, раз­но­об­раз­ные, с хоро­шим обще­до­ступ­ным язы­ком. Вы встре­ча­ли такие? Я – нет.

Ново­сти на них выстав­ля­ют­ся позд­но, инфор­ма­ция скуд­ная, изло­же­на сти­лем тяже­ло­го кан­це­ля­ри­та, доступ услож­нен. Это поло­же­ние вряд ли изме­нит­ся в обо­зри­мом буду­щем. Кро­ме того, сама модель кон­так­тов жур­на­ли­стов с офи­ци­аль­ны­ми инстан­ци­я­ми, деталь­но рас­пи­сан­ная в новом зако­но­про­ек­те и услож­нен­ная вве­де­ни­ем новой ста­тьи о новых «упол­но­мо­чен­ных лицах (под­раз­де­ле­ни­ях) по вза­и­мо­дей­ствию со сред­ства­ми мас­со­вой инфор­ма­ции», апри­о­ри исклю­ча­ет, выра­жа­ясь тер­ми­на­ми суда и след­ствия, любые непро­цес­су­аль­ные кон­так­ты с «неупол­но­мо­чен­ны­ми» сотруд­ни­ка­ми этих инстанций.

15-днев­ный срок отве­та на запро­сы авто­ры зако­но­про­ек­та поза­им­ство­ва­ли, конеч­но же, из Зако­на «О досту­пе к инфор­ма­ции». Но тот закон – для всех, кро­ме жур­на­ли­стов, в нем спе­ци­аль­но ого­во­ре­но: «Дей­ствие насто­я­ще­го Зако­на НЕ рас­про­стра­ня­ет­ся на поря­док предо­став­ле­ния инфор­ма­ции сред­ствам мас­со­вой инфор­ма­ции». Одна­ко вот – распространили…

Кста­ти, тот же закон запре­ща­ет огра­ни­чи­вать доступ к инфор­ма­ции «о фак­тах нару­ше­ния закон­но­сти обла­да­те­ля­ми инфор­ма­ции, их долж­ност­ны­ми лица­ми», – нор­ма очень тро­га­тель­ная и наив­ная. «Адил соз» еже­ме­сяч­но полу­ча­ет десят­ки сооб­ще­ний о том, как успеш­но чинов­ни­ки обхо­дят этот запрет. Уве­ре­на, что будут обхо­дить и даль­ше, бла­го новый зако­но­про­ект повы­ша­ет защи­ту лич­ных неиму­ще­ствен­ных прав граж­дан. Это вто­рая при­чи­на гря­ду­ще­го пара­ли­ча журналистики.

 

Поми­мо опро­вер­же­ния недо­сто­вер­ных све­де­ний, поро­ча­щих честь и досто­ин­ство, зако­но­про­ект вво­дит новое поня­тие – «све­де­ния, ущем­ля­ю­щие пра­ва или закон­ные инте­ре­сы». Что такое «ущем­ле­ние пра­ва и инте­ре­сов», никто не зна­ет. Опуб­ли­ко­ва­ло СМИ обви­ни­тель­ный при­го­вор ныне при­лич­но­му чинов­ни­ку – уще­ми­ло карьер­ные инте­ре­сы или нет? Напи­са­ло, что про­фес­сор был в шко­ле дво­еч­ни­ком, но име­ет папу-ака­де­ми­ка – уще­ми­ло пра­во на орден или нет?

Выяс­нять это будет не обя­за­тель­но: заявил герой пуб­ли­ка­ции, что ущем­лен, – через пять дней СМИ обя­за­но рас­про­стра­нить его ответ.

Если к рас­ши­рен­но­му пра­ву на ответ доба­вить новую обя­зан­ность жур­на­ли­ста полу­чать согла­сие на рас­про­стра­не­ние лич­ной и семей­ной тайн, на жур­на­лист­ских рас­сле­до­ва­ни­ях мож­но одно­знач­но ста­вить жир­ный крест, этот жанр вымрет. Ситу­а­цию мало меня­ет то, что абсо­лют­ный запрет на рас­про­стра­не­ние лич­ных тайн без согла­сия их обла­да­те­ля в ито­го­вом вари­ан­те зако­но­про­ек­та заме­нен на разум­ный: «за исклю­че­ни­ем слу­ча­ев, если све­де­ния ука­за­ны в офи­ци­аль­ных сооб­ще­ни­ях и (или) рас­про­стра­не­ны самим лицом или его закон­ным пред­ста­ви­те­лем в источ­ни­ках, доступ к кото­рым не ограничен».

Здесь надо учи­ты­вать наше зна­ме­ни­тое пра­во­су­дие. Решил же недав­но суд, что семья Каким­жа­но­вых настра­да­лась на 50 мил­ли­о­нов тен­ге от Ratel.kz, кото­рый пуб­ли­ко­вал офи­ци­аль­ные доку­мен­ты и тай­ны этой семьи, раз­ме­щен­ные ее чле­на­ми в соци­аль­ных сетях. А если эти лич­но-семей­ные све­де­ния опуб­ли­ко­ва­ны не вла­дель­ца­ми тайн, а дру­ги­ми лица­ми? Тогда жур­на­лист ока­жет­ся перед выбо­ром: или обще­ствен­ный инте­рес, или суд и разорение.

Печаль­ный для нашей жур­на­ли­сти­ки факт: мно­же­ство зако­нов, начи­ная с Уго­лов­но­го кодек­са, защи­ща­ют лич­ную и семей­ную тай­ну, но ни один не фор­му­ли­ру­ет, что это такое. Я поша­ри­лась по науч­ным иссле­до­ва­ни­ям, уви­де­ла и в рос­сий­ских источ­ни­ках: «офи­ци­аль­но­го опре­де­ле­ния этих поня­тий пока не суще­ству­ет. Но суще­ству­ю­щие мне­ния поз­во­ля­ют опре­де­лить сек­рет, хра­ни­мый одним чело­ве­ком, как лич­ную тай­ну. А сек­рет, кото­рый хра­нит несколь­ко чело­век, свя­зан­ных род­ствен­ны­ми отно­ше­ни­я­ми, как семей­ную тай­ну». Может, если эти тай­ны настоль­ко акту­аль­ны, пора уже пора­бо­тать над тер­ми­на­ми? Дерз­ну­ли же авто­ры зако­но­про­ек­та впи­сать в него поня­тие «про­па­ган­да».

Мне очень понра­ви­лось (это без иро­нии) обос­но­ва­ние этой ини­ци­а­ти­вы: «Сле­ду­ет отме­тить, что ни в Законе «О СМИ», ни в иных зако­но­да­тель­ных актах, в том чис­ле Уго­лов­ном кодек­се, где исполь­зу­ет­ся тер­мин «про­па­ган­да», не дано его определение.

Поло­же­ние дел, при кото­ром на зако­но­да­тель­ном уровне про­па­ган­да явля­ет­ся запрет­ной, а ее поня­тие отсут­ству­ет, нару­ша­ет прин­цип опре­де­лен­но­сти пра­ва. При таких обсто­я­тель­ствах уста­нов­ле­ние фак­та нару­ше­ния назван­но­го запре­та и, как след­ствие, опре­де­ле­ние сте­пе­ни ответ­ствен­но­сти, будет зави­сеть не от объ­ек­тив­ных, а субъ­ек­тив­ных кри­те­ри­ев оце­нок того, что есть пропаганда.

Во избе­жа­ние раз­роз­нен­ной прак­ти­ки при­ме­не­ния пред­ла­га­ем поня­тие «про­па­ган­ды».

Дей­стви­тель­но, отсут­ствие тер­ми­на нару­ша­ет прин­цип опре­де­лен­но­сти пра­ва, дает сле­до­ва­те­лю и судье пол­ный про­стор для субъ­ек­ти­виз­ма, то есть пред­по­ло­же­ний, мне­ний, да и одно­знач­ной пред­взя­то­сти, что мы видим в мно­го­чис­лен­ных судеб­ных про­цес­сах над жур­на­ли­ста­ми по пово­ду семей­ной чести и лич­но­го достоинства.

Вот толь­ко из мно­же­ства опре­де­ле­ний про­па­ган­ды авто­ры зако­но­про­ек­та выбра­ли, на мой взгляд, самое рас­плыв­ча­тое: «Для целей насто­я­ще­го Зако­на под про­па­ган­дой пони­ма­ет­ся рас­про­стра­не­ние в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции взгля­дов, фак­тов, аргу­мен­тов и иной инфор­ма­ции, в том чис­ле наме­рен­но иска­жен­ной, для фор­ми­ро­ва­ния поло­жи­тель­но­го обще­ствен­но­го мне­ния о запре­щен­ной насто­я­щим Зако­ном инфор­ма­ции и (или) побуж­де­ния к совер­ше­нию про­ти­во­прав­но­го дей­ствия и (или) без­дей­ствия неогра­ни­чен­но­го кру­га лиц».

Слиш­ком уж лег­ко, руко­вод­ству­ясь этим поня­ти­ем, спу­тать инфор­ми­ро­ва­ние и про­па­ган­ду, дис­кус­сию и целе­на­прав­лен­ное воз­дей­ствие, вооб­ще любо­пыт­ство к акту­аль­ной теме и пре­ступ­ную цель. Что мы и видим на прак­ти­ке, когда пыт­ли­вых или про­сто лег­ко­мыс­лен­ных людей сажа­ют на серьез­ные сро­ки по тяж­ким обвинениям…

 

Зако­но­про­ект рас­ши­ря­ет пра­ва упол­но­мо­чен­но­го орга­на, на сего­дняш­ний день это Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций. Он вво­дит упразд­нен­ные ранее тер­ри­то­ри­аль­ные под­раз­де­ле­ния мини­стер­ства. Что это за под­раз­де­ле­ния, сколь­ко их, будут ли они раз­ме­щать­ся при аки­ма­тах, как преж­де, впи­шут­ся в новую струк­ту­ру или при­об­ре­тут иной ста­тус? Это нам неве­до­мо, пото­му что в зако­но­про­ек­те не рас­шиф­ро­вы­ва­ет­ся. Но пол­но­мо­чия этих новых под­раз­де­ле­ний, как и само­го мини­стер­ства, впе­чат­ля­ют. Если в целом, это уси­ле­ние кон­тро­ля и над­зо­ра за СМИ. Рабо­ты и новым, и преж­ним над­зи­ра­ю­щим хва­тит, пото­му что закон содер­жит десят­ки запретов.

К сло­ву, новым объ­ек­том кон­тро­ля и над­зо­ра ста­нет раз­ме­ще­ние выход­ных дан­ных, – они долж­ны будут пуб­ли­ко­вать­ся толь­ко на послед­ней стра­ни­це каж­до­го выпус­ка. Зачем это тре­бо­ва­ние, какое отно­ше­ние оно име­ет целям и зада­чам зако­на, кото­рый, не забу­дем, «регу­ли­ру­ет обще­ствен­ные отно­ше­ния в обла­сти средств мас­со­вой инфор­ма­ции, уста­нав­ли­ва­ет госу­дар­ствен­ные гаран­тии их сво­бо­ды в соот­вет­ствии с Кон­сти­ту­ци­ей Рес­пуб­ли­ки Казахстан»?

Да ника­ко­го, про­сто, объ­яс­ня­ют авто­ры пред­ло­же­ния, «На сего­дняш­ний день отсут­ству­ют как тако­вые тре­бо­ва­ния, предъ­яв­ля­е­мые к выход­ным дан­ным: место опуб­ли­ко­ва­ния, раз­ме­ры шриф­та, зани­ма­е­мая пло­щадь и др. Соб­ствен­ни­ки изда­ний раз­ме­ща­ют выход­ные дан­ные на раз­лич­ных стра­ни­цах про­дук­ции». Ну, и отсут­ству­ют, – кому от это­го плохо?

Давай­те тогда опре­де­лим место раз­ме­ще­ния ново­стей, очер­ков, эссе… Понят­но, что эта нор­ма – для удоб­ства кон­тро­ли­ру­ю­щих и над­зи­ра­ю­щих того же Упол­но­мо­чен­но­го орга­на, кото­рый и внес это пред­ло­же­ние. Тре­бо­ва­ние не самое обре­ме­ни­тель­ное, но про­тив­ное – во-пер­вых, это пусть срав­ни­тель­но неболь­шое, но огра­ни­че­ние сво­бо­ды твор­че­ства, во-вто­рых, – ну, сколь­ко мож­но упол­но­мо­чен­ным чинов­ни­кам писать зако­ны под себя?

Кста­ти, об авто­рах. На пре­зен­та­ции зако­но­про­ек­та в мажи­ли­се и во мно­гих пуб­ли­ка­ци­ях Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций сооб­ща­ло, что доку­мент раз­ра­ба­ты­вал­ся при уча­стии боль­шо­го чис­ла НПО, глав­ных редак­то­ров СМИ и жур­на­ли­стов. Есть офи­ци­аль­ный спи­сок чле­нов рабо­чей груп­пы, все обще­ствен­ни­ки там пере­чис­ле­ны, «Адил соз» в их чис­ле. Это не зна­чит, что мы при­част­ны и под­дер­жа­ли зако­но­про­ект в целом. Ни один редак­тор и жур­на­лист не под­дер­жит 15-днев­ный срок предо­став­ле­ния информации.

Зако­но­про­ект – это кон­гло­ме­рат пред­ло­же­ний: граж­дан­ский сек­тор вно­сит их пуб­лич­но и за сво­им автор­ством, испол­ни­тель­ное мини­стер­ство – в тиши сво­их каби­не­тов. А даль­ше доку­мент идет по кру­гу мини­стерств и ведомств, где его кром­са­ют и допол­ня­ют раз­лич­ные неве­до­мые нам спе­ци­а­ли­сты, в том чис­ле весь­ма дале­кие от жур­на­ли­сти­ки, оби­жен­ные или опа­са­ю­щи­е­ся обид от СМИ, сило­ви­ки, меч­та­ю­щие охва­тить тоталь­ным над­зо­ром все обще­ство, бюро­кра­ты, жела­ю­щие регла­мен­ти­ро­вать любой жест… И мы име­ем то, что имеем.

• P.S. Ков­шик меда вли­ли в зако­но­про­ект не толь­ко жур­на­ли­сты, но и само Мини­стер­ство инфор­ма­ции. Исклю­ча­ет­ся при­оста­нов­ле­ние и закры­тие СМИ за непо­ряд­ки в выход­ных дан­ных и обя­за­тель­ных экзем­пля­рах. Рас­ши­ря­ют­ся пра­ва СМИ на пуб­ли­ка­цию изоб­ра­же­ния. Суще­ствен­но уве­ли­чи­ва­ют­ся осно­ва­ния для осво­бож­де­ния СМИ и жур­на­ли­стов от ответ­ствен­но­сти при пуб­ли­ка­ции недо­сто­вер­ных дан­ных. Но если в целом – сла­дость этих пред­ло­же­ний неощу­ти­ма в несъе­доб­ном меси­ве, кото­рое гото­во отра­вить казах­стан­скую журналистику.

 

Тама­ра КАЛЕЕВА,

пре­зи­дент Меж­ду­на­род­но­го фонда

защи­ты сво­бо­ды сло­ва «Адил соз»