«Общественная позиция»
(проект «DAT» №33 (397) от 14 сентября 2017 г.
Смысл вольных строк
Қалың елім, қазағым, қайран жұртым,
Ұстарасыз аузыңа түсті мұртың.
Жақсы менен жаманды айырмадың,
Бірі қан, бірі май боп енді екі ұртың.
Абай
«О, казахи, народ мой родной! Ты живешь вольно, рассчитывая только на себя. Ты не видишь разницы между добром и злом, в тебе самом уживается и хорошее, и плохое…» (Вольный перевод смыслов).
Довелось мне недавно снимать в районе Жаркента. Если точнее, то в Коныроленской долине, неподалеку от Алтынемельского заповедника. Места там дивные, красота невероятная. Это примерно 350–400 км от Алматы. Ехать часов пять, если не спеша. Там мы нашли подходящую натуру.
В каком смысле – «подходящую»?
По сценарию мне нужны были аулы сороковых-пятидесятых годов. Таковых там нынче много: Сатжол, Борибай-би, Сары-Тобе, Коныролен, Коктал, Шолак… Сворачивай с трассы, заезжай в любой и увидишь: старые покосившиеся дома, кривые улицы сплошь в ямах и колдобинах, глиняные дувалы, заброшенные кошары по окраинам, бродячий скот и собаки…
График простой. С утра мы снимаем, а с наступлением ночи аул погружается во мрак. Без фонаря лучше не соваться. Есть риск провалиться куда-нибудь. И что – интересно. Кругом темнота, а в редких окнах – свет. Люди смотрят телевизор. Там – ЭКСПО! Там – праздник! Энергия будущего, которая, боюсь, никогда не станет настоящим. Там салюты и фейерверки. Там бодрые голоса, перебивая друг дружку сообщают о том, как мы движемся вперед семимильными шагами и что совсем скоро «догоним и перегоним», а один из ведунов так прямо и заявил, что Астана теперь ничем не хуже парижов, римов и нью-йорков, а кое в чем даже лучше.
Затем новости сменяются ток-шоу, наступает время песен-плясок, время кайратнуртасов вперемешку с заттыбеками. Потом – все. Потом свет гаснет. И наступает кромешная темень. Люди ложатся спать. Утром рано подниматься – скот выгонять на выпас.
В общем-то благодаря скотине люди там еще как-то живут. Как это было и сто, и двести лет назад. Железные традиции, завещанные предками.
А земли вокруг! Немерено! Тысячи гектаров. Лежит непаханая, насеянная. Неприкаянная. Бурьян по пояс.
Прикидываешь в уме, вот бы китайцев сюда. Или корейцев. Немцев. Да хоть кого! Они б, наверное, приспособили. Не лежала бы просто так. Для красоты.
А мы ж руками ничего делать не умеем. Не приучены. Как ходили за баранами, так и ходим.
Местные вспоминают: последними уехали отсюда русские. Осталась пара семей, да и те – доживают.
Работы в ауле никакой. Только в школе. Да и там, средняя учительская зарплата в районе сорока тысяч тенге. Так нынче государство оценивает труд педагога. Ну и педагоги вполне соответствуют этим сорока тысячам.
На массовые сцены удавалось собирать лишь детей, школьников и стариков. Молодежи практически нет. Все сбежали в город. Что им тут делать?
Кто не смог зацепиться в городе – вернулись. Теперь толкутся в толпе пьяные, снимать мешают.
Что еще я заметил. Сидит, например, массовка в одежде сороковых и не особенно это искусственное обстоятельство бросается в глаза. Вполне себе гармония. И потом, из-за близости жаркентского рынка с его китайским ширпотребом все одеваются примерно одинаково. Стиль – максимально аутентичный.
Заканчиваем поздно ночью, и люди расходятся, подсвечивая себе дорогу сотовыми телефонами.
Странное зрелище. В каком-то смысле даже символическое. Чужим интеллектом мы подсвечиваем себе дорогу.
Эти мобильники – беда «звукачей». Кто-нибудь да забудет выключить звук, и посреди дубля у кого-то он обязательно зазвонит.
Тут, как и в городе, никто не может жить без своей сотки. В перерывах между дублями все как по команде достают их из своих карманов. У некоторых – последние модели самсунгов и айфонов. Вполне по-казахски: на понты не жалко. Сидят, чатятся. Или по сайтам лазают. «Звезд» разглядывают. Свадьбу Баян Есентаевой обсуждают. Чего уж там говорить – событие национального масштаба!
Мы, тем временем, сворачиваем свое оборудование и отправляемся на базу. На фары слетается облако саранчи. Мошкара бьется о лобовик. Пыль столбом. Ничего не видать. Двигаемся наощупь.
А вообще, поселки сороковых мы находили и раньше. И не только в Алматинской области. Такие селения у нас нынче везде. Да что там говорить! Есть даже аулы тридцатых годов. Клондайк для киношников. Ничего достраивать не нужно. Та же разруха и бардак. И не надо тратить грим на массовку. Народ – фактурный. Отфактурен временем и окружающей реальностью.
Кошмар короче.
Я тут без смеха. Мне ведь по киношным делам часто приходится колесить по стране. И повсюду в провинциях я натыкаюсь на следы былого величия.
Всюду встречаются остовы покинутых ферм, МТС, автопарков, зернохранилищ, руины обанкротившихся заводов и фабрик, развалины долгостроя… Посреди этих призраков прошлого торчат тарелки спутниковых антенн.
Местный люд передвигается в основном на старых иномарках. На тех, что «сбагрили» нам по дешевке «отсталые» страны типа Японии и Германии. Но это – если надо куда-то в центр. А так – по-старинке: на ишаке, на телегах и подводах.
А как жили мы? Поколение шестидесятых-семидесятых.
Вроде недавно это было.
Я родился и вырос близ Алма-Аты. В поселке Первомайский. Рядом с Чемолганом (Шамалган). Ничего особенного, село как село.
Но помню: работало – все! И дома строили, и землю пахали, и урожаи собирали, и сады цвели, и огороды у всех были, и росло там все, и школа была замечательная, и учителя в ней работали грамотные, и народу у нас было много разного отовсюду, и жили все дружно…
Конечно, случалось всякое: и драки на свадьбах, и стычки мелкие, и воровство деревенское – у кого коня уведут, у кого – корову. Но главное – атмосфера. Атмосфера была иная. Дышалось по-другому. Жизнью пахло, а не запустением. Плесени не было сегодняшней. Гниения.
Я не тоскую по совку. Тут надо понимать. Я о том, что нам выпал шанс, и том, как мы его использовали. Что мы с ним сделали.
И вот езжу я теперь по нашим аулам, гляжу на эту депрессивную картину, вступаю в разговоры с местным народом: ну ладно, думаю, пусть, нас снова обманули. То есть «кинули», выражаясь современным языком. НО – теперь-то уже свои. Никто не лез со стороны, никто не вмешивался. Не на кого теперь пенять. И так обидно становится. Так мерзко. Думаю – а какого х..я?! Сколько же оно так будет продолжаться? Неужели на роду у нас написано – жить вот так вот и радоваться тому, что есть. Что бог послал. А бог ведь много чего нам послал! У других и половины того нету. А – живут!
Но, что самое любопытное, – я не видел тут, в той же долине, недовольных. Не видел обиженных людей. Все рады! Отзывчивые. Простодушные. Готовы делиться последним. И дети счастливы! Это поразительно.
А почему? А потому что они не знают, что можно жить по-другому. Что горячая вода – не роскошь. Что просто вода в трубе – тоже не роскошь. Не нужно надрываться и таскать ее флягами, достаточно провести водопровод. Что клозет может располагаться дома. Что асфальт может быть не только на трассе. Что кроме баранины неплохо бы в рационе иметь овощи и фрукты. Что люди, которые изобрели эти сотовые телефоны, – не инопланетяне. Что Хоргос – не центр вселенной, а Жаркент – не культурная столица мира. Что выборы в органы местной власти – не единственная возможность изменить житье-бытье.
Изменить свой мир можно за счет образования. За счет попытки как-то воздействовать на свое сознание, на свое восприятие этого зыбкого времени и на свое мимолетное присутствие в нем…
Нет. Не будет ничего такого. Как сидели в темноте с ЭКСПО и заттыбеком на пару, так и будут сидеть. Так что правители могут радоваться. Им отчаянно повезло с собственным народом.
Как говорил Шкловский: «Бессмысленно внушать представление об аромате дыни человеку, который годами жевал сапожные шнурки».
Ну и кого винить? Кто во всем этом виноват? Наши депутатишки что ли, что каждый день соревнуются в преданности своему народу? Или эти, так называемые «ел ағалары» (народные старшины), которые грызутся насмерть между собой за место под солнцем, а потом выставляют трупы на всеобщее обозрение?
Не думаю. Потому что они сами – плоть от плоти этого народа. Народа, которому ничего не надо. День прожил – и слава богу. Тәуба-тәуба, шүкір.
Помнится, советская власть боролась за то, чтобы «стереть грань между городом и деревней».
Нынешняя власть решила эту проблему проще. Она просто уничтожила деревню.
Получается, Абай кругом был прав. И к его правоте мне нечего добавить.
Ермек ТУРСУНОВ